В Одесском военном округе дивизия разместилась в полевом лагере рядом с городом Первомайском Николаевской области. Сразу после прибытия, в середине мая, дивизию перевели на новый штат: из мотострелковой переформировали в стрелковую, попросту забрали часть техники и вооружения во вновь формируемые механизированные части.
Михаил в этой перестройке не участвовал. Его с группой бойцов и командиров, раненных и контуженных в боях на Карельском перешейке, направили лечиться в Крым, в санаторий города Саки. Старшим группы назначили капитана Уварова, рука у которого после ранения заживала медленно.
Городок Саки, уютный, ухоженный и зелёный, встретил их теплом, приветливыми женскими улыбками и бытовым комфортом, которого они явно не ожидали. По прибытии в санаторий их разделили на две группы: офицеров направили в один корпус, солдат и сержантов – в другой. Михаила поместили в четырёхместный номер с обстановкой не хуже, чем в самой дорогой гостинице. Соседи – ребята из третьего батальона, с ними Михаил познакомился ещё в дороге. Особенно ему понравился Лёша Завьялов, весёлый и коммуникабельный паренёк из Поволжья. Из суровой солдатской действительности бойцы попали в царство неги. Чтобы у подчинённых от счастья не закружилась голова, капитан Уваров, прежде чем уйти в свой корпус, зашёл к ним в комнату и строго-настрого наказал:
- Так, бойцы, лечитесь, набирайтесь сил, но помните: выход за пределы санаторной зоны считается самоволкой. Если не хотите отпуск для лечения провести на гауптвахте, ведите себя прилично, спиртным не злоупотребляйте, в город, за пределы парка не выходите!..
Бойцы, коли попали в рай, дружно пообещали капитану вести себя "аки ангелы" и своё обещание держали. Из рая не было смысла бежать куда-то и ловить на задницу приключения. С первого дня они почувствовали в санатории особое к себе отношение. Повсюду их принимали доброжелательно как участников победоносной войны с белофиннами. Особенно благосклонна к ним была женская половина медперсонала: в глазах женщин они все поголовно были героями. Не использовать такое преимущество перед другими отдыхающими было бы глупо.
Саки был основан в давние времена, а статус города-курорта приобрёл в первой половине девятнадцатого века. Во время Крымской войны здесь лечили офицеров и нижних чинов, пострадавших при обороне Крыма. С той поры оздоровление военных вошло в традицию, которая не изменилась и в советское время. Теперь курорт имел статус санатория Рабоче-Крестьянской Красной Армии первой категории. "Саки" в переводе с тюркского языка означает «грязь». Основное лечение в санатории проводилось при помощи целебных грязей.
Первая процедура, на которую их направили, – соляная ванна с использованием воды местного озера. Здесь всем заправляла медсестра Анфиса – полненькая молодая женщина, старше Михаила лет на пять, уже побывавшая замужем и успевшая овдоветь. Её муж погиб в море: сейнер во время сильного шторма перевернулся и затонул вместе с экипажем. Лёша Завьялов, несмотря на молодость, оказался опытным ловеласом. Его ещё подростком развратила бойкая соседка-вдовушка. С той самой поры страдал он излишней влюбчивостью и ни одну из молодых женщин без проверки на "моральную стойкость" не пропускал. С женщинами он сходился легко и быстро и в процессе принятия первой же ванны напросился к Анфисе, жившей на территории санатория, в гости. Договорились, что он придёт с Михаилом, она пообещала привести подругу Ларису.
Михаил, еженедельно писавший жене письма и крепко злившийся на жену за то, что та на его письма не отвечает, раздумывал недолго и вечером они направились по указанному Анфисой адресу. Вечеринка удалась на славу, правда, в конце пошла не по первоначальному замыслу. После того, как посидели за столом, выпили вина и потанцевали, Анфиса выбрала себе в кавалеры Михаила. Он выглядел более солидно и мужественно, чем легкомысленный Лёша. Лёша не расстроился, его вполне устроила высокая и стройная Лариса, и он удалился с ней в другую комнату. Михаил остался с пышногрудой и чувственной Анфисой, которая изголодавшегося по женщине солдата к утру довела до полной апатии.
На следующий день Михаил страдал и мучился не только от похмелья, но и от угрызений совести: он первый раз изменил законной жене. Вечером, как его ни уговаривал Лёша, никуда не пошёл и остался сидеть в комнате. И правильно сделал. Мечтавшая о новом замужестве Анфиса прознала о том, что Михаил женат, и резко потеряла к нему интерес.
Михаил дня три отдыхал, отъедался и отлёживался, а потом заскучал и завёл себе новую пассию. Основное лечение они проходили в грязелечебнице. Здесь он познакомился с молоденькой кареглазой медсестрой Яной. Стройненькая белокурая девушка с первого взгляда приглянулась влюбчивому Михаилу. Она тоже выделила его среди других пациентов, и они, едва познакомившись, сразу перешли на ты. С Яной всё было иначе. Михаилу было с ней интересно, а лёгкий флирт с девушкой он изменой не считал.
Родители Яны переехали в Саки ещё до революции. Девушка родилась и выросла в этом городе, хорошо знала его историю. Яна намазывала Михаила густой грязью чёрного цвета с сильным запахом сероводорода и попутно рассказывала об истории курорта. Из санаторной карты она узнала о том, что Михаил – военный фельдшер, что был контужен на войне, и её буквально распирало от желания поделиться с коллегой своими знаниями. Она тараторила, как экскурсовод, выкладывая информацию:
- Сакское озеро уникальное. Оно образовалось около двух тысяч лет назад. До этого здесь протекала река, которая была затоплена морской водой. В слое донного ила под действием различных микроорганизмов и образуется целебная грязь…
Михаил воспользовался паузой и задал вопрос:
- Что… эта грязь действительно целебная?
Яна вытаращила на него глаза, словно на человека, внезапно свалившегося с Луны. Как может военный фельдшер задавать подобные вопросы и сомневаться в том, в чём не сомневались великие врачи и учёные? Она зачастила с новой силой:
- Конечно! У местной грязи совершенно уникальные целебные свойства. Нигде в России такой грязи больше нет! В её составе содержатся различные соли, минеральные вещества, органические соединения, она лечит от многих заболеваний…
Михаил вновь перебил девушку:
- Конкретно от каких?
Яна внимательно и оценивающе посмотрела на пациента, глаза их встретились. Михаил смотрел на неё с неподдельным интересом. Она заговорила уже не так быстро, как раньше:
- Ну, если в общем: грязь укрепляет нервную систему, улучшает состав крови, работу иммунной системы, работу желёз, повышает общий тонус… да много ещё чего… Если хочешь, расскажу более подробно, но после работы. Сейчас у меня до пяти часов расписана каждая минутка.
Михаил мгновенно сообразил: девчонка сама напрашивается на свидание. Договорились встретиться вечером в парке.
Вечером они гуляли с Яной по аллеям старинного сакского парка, заложенного ещё в конце девятнадцатого века, в котором, собственно, и располагались корпуса санатория. Здесь всё дышало стариной. Яна интересно и увлечённо рассказывала об истории города, санатория, о знаменитых пациентах. Михаил с удивлением узнал, что в парке около восьмидесяти различных пород деревьев и кустарников. По его аллеям ходил знаменитый хирург Пирогов, гулял великий русский писатель Гоголь, литературные труды которого они изучали в школе. Здесь лечились знаменитый флотоводец Лазарев и не менее знаменитый адмирал Макаров… Слушая рассказ Яны, Михаил не мог ею не восхититься:
- Ты так интересно рассказываешь о прошлом… Тебе надо было не в медсестры идти, а на историка учиться!..
Яна отреагировала на его комплимент откровением:
- Нет, мне просто интересно изучать прошлое. История нашего города уходит в глубь веков. Говорят, ещё Птолемей писал о нашей земле и называл её городом Пастора. А моя мечта – стать врачом! Я готовлюсь к поступлению в медицинский институт.
Так они гуляли каждый вечер. Яна всё больше привязывалась к Михаилу и на пятом свидании разрешила себя поцеловать. С тех пор целовались они часто, но за эти границы не переходили. Михаил тоже всерьёз увлёкся девушкой, но вёл себя по-джентльменски.
Кто Михаилу откровенно завидовал – так это Лёша Завьялов. Тому быстро прискучила Лариса, он находился в поиске "нового объекта" и досадовал: Яна, которая ему тоже приглянулась, выбрала товарища, а на него, ловеласа со стажем, смотрела равнодушно. Он пытался подковырнуть Михаила:
- Мишка, поделись опытом, как тебе удалось такую цыпочку очаровать?
Михаил отшутился:
- Уметь надо, Казанова. Женщинам нужно не только то, что у тебя в штанах…
Однако Лёша не переставал привязываться и после каждого свидания Михаила с Яной ехидненько допытывался:
- Ну что, сдалась неприступная крепость? Может, разрешишь мне ею заняться… Я долго осаду вести не буду! А ты в сторонку отойди, тебе надо верность супруге блюсти!..
Михаил на подобные провокации обычно не реагировал, но однажды, когда настроения шутить не было совсем, резко ответил:
- Ты, Лёша, развратник! Яна очень хорошая девушка, нельзя её обижать, поэтому даже не подходи к ней! Я бы не раздумывая женился на ней, если бы уже не был женат!
Лечение, общение с друзьями, регулярные свидания и прогулки с Яной отвлекали Михаила, но едва наступала ночь и в санатории устанавливалась тишина, на него наваливалась бессонница. Он думал о семье. Душа его рвалась на родной Урал, туда, где ждали его жена с маленькой дочкой. Маша, последнее письмо от которой пришло в середине марта, вообще перестала писать, и Михаил мучился в догадках, гнал прочь мысли об измене жены, но другой причины, объясняющей её молчание, не находил. Ему вновь приснился сон, похожий на тот, что он видел осенью в начале службы. Они с Машей гуляли на том же лугу. Она снова от него убегала, а он её догонял и никак не мог догнать… Не было только чёрных птиц, клевавших его тело. Он корил себя за то, что не сдержался и изменил жене с Анфисой, одновременно мучился в догадках и, распалив воображение, негодовал, представляя, как жену обнимает и целует кто-то другой. В сентябре исполнится год, как он ушёл на службу. Много чего произошло за этот год, даже повоевать успел, а о семье ничего не знает, и спросить не у кого. Было бы лучше, если бы вместо санатория его отпустили в отпуск, но комбат категорически заявил: "Подлечишься, тогда поедешь!" Оставалось ждать окончания лечения и надеяться на то, что комбат слово сдержит…
Однако долгожданный отпуск на Урал был снова отсрочен. За три дня до окончания срока лечения рано утром в комнату ввалился капитан Уваров и рявкнул:
- Подъём, бойцы! Хватит жир нагуливать, нас ждут великие дела!
Всю группу, проходившую лечение, срочно отзывали в часть. Их спешно погрузили в грузовики и повезли в Первомайск. Михаил трясся в кузове и размышлял о превратностях судьбы. Только сейчас понял, как сильно привязался он к Яне, но внезапный отъезд сорвал расставание, даже обменяться адресами не успели. Хотя, может, оно и к лучшему: дружба с девушкой без всякой перспективы вряд ли могла привести к чему-то хорошему. Судьба вела его своим путём, и ему предстояло пройти этот путь так, как было начертано где-то там, где плетутся линии человеческих жизней…
По приезде в часть выяснилось: Одесский военный округ приведён в боевую готовность. Планировалась операция по возврату Бессарабии, которую Румыния оттяпала у России в тысяча девятьсот восемнадцатом году, под шумок Гражданской войны. Румыны, только что потерявшие своего главного союзника – Францию, подписавшую капитуляцию в Париже, прознав о планах Москвы, вынуждены были молить о помощи немцев. Но Берлин в данный момент считал большую войну с СССР преждевременной. В ставке Гитлера вели свою игру и опасались того, что русские сомнут румын и пойдут устанавливать советскую власть на Балканах. Поэтому немцы приказали Бухаресту уступить Москве.
В Одесском военном округе к этому времени против Румынии был сформирован Южный фронт из трёх армий. Фронт возглавил герой Халхин-Гола Георгий Константинович Жуков. Задача: вернуть земли Северной Буковины и Бессарабии.
Дивизия, в которой служил Михаил, вошла в состав тридцать пятого стрелкового корпуса. По плану командования она должна была выйти из города Дубоссары, переправиться через Днестр у Григориополя и к исходу двадцать девятого июня войти в город Кишинёв. Свою задачу дивизия выполнила точно в срок и практически без потерь. Несколько случившихся перестрелок с румынскими подразделениями не в счёт. Румыны были недовольны решением своего правительства. Отдавать новые земли и холопов без боя не хотелось, но вынуждены были подчиниться, и с большой обидой, затаив злобу, они убрались за реку Прут…
В этой операции у Михаила и в целом у медперсонала работы было немного. Совсем иначе, чем финны, реагировало на приход Красной Армии и местное население. Народ в Бессарабии и Северной Буковине радовался и встречал советских бойцов флагами и цветами как освободителей. Уже третьего июля в Кишинёве состоялся парад советских войск, который принимал командующий Южным фронтом генерал армии Жуков. В строю своего батальона прошёл по Соборной площади города и Михаил.
В результате этого освободительного похода была установлена новая государственная граница с Румынией. Бессарабия без боя была возвращена Советскому Союзу, и город Кишинёв стал столицей новой Советской республики.
Поднимать вой по поводу разнесчастных румын, потерявших "свою вотчину", было некому. Главный союзник Румынии – Франция стояла на коленях и лицезрела, как маршируют войска фюрера по Елисейским полям. А германская верхушка, уже задумавшая план молниеносной войны против Советского Союза, с затаённым коварством снисходительно помалкивала: "Пусть Советы немного порадуются перед своей гибелью… Всё равно через год все эти территории будут принадлежать Великому Рейху"!.. В результате обиженные румыны порвали союз с Францией и Англией, именно эти страны помогли им двадцать два года назад аннексировать Бессарабию, и переметнулись под крыло к Германии, чтобы в будущем в коалиции с немцами поквитаться с Советским Союзом.
И вновь переформирование. Южный фронт, выполнивший свою задачу, был расформирован. Стрелковая дивизия, в которой служил Михаил, перешла в подчинение Одесскому военному округу, и в середине июля её тоже расформировали. Её части пошли на укомплектование частей вновь созданного второго механизированного корпуса. Главное командование страны реагировало на молниеносно проведённую кампанию германской армии против Франции, где главную роль сыграли танковые группы Гудериана, Клейста и Готта. Оно спешно возвращалось к старой идее, от которой отказалось было после войны в Испании: идее создания крупных танковых и механизированных корпусов, без которых воевать против сильного противника было невозможно.
Михаила перемены почти не коснулись: его стрелковый батальон в полном составе вошёл в состав новой танковой дивизии, а он так и остался на должности фельдшера батальона. Изменилось только его звание. Ему присвоили воинское звание сержанта медицинской службы. Командир батальона Олейников уходил на повышение, но обещание своё выполнил, и в августе Михаил поехал домой в долгожданный отпуск.
Всю дорогу его не покидало радостно-тревожное состояние. Несмотря на тревогу в его душе жила надежда: может зря он плохое думает о Маше и сам себе сочинил все эти тревоги. Но в Петропавловске, едва сошёл с поезда на станции, сразу понял: дурные предчувствия его не обманули. Он дал жене телеграмму о том, что приезжает на побывку, но встречала его не она, а председатель сельского совета села Петухово Яковлев.
Яковлев, мужик жёсткий, воевавший в Гражданскую, не стал крутить вокруг да около. Он по-мужски твёрдо обрисовал обстановку:
- В общем так, воин ты наш, буду с тобой откровенен: пока ты служил, жена твоя сошлась с другим… На сносях от него. Говорит, что любит, жить без него не может… Так что разбирайтесь между собой, но по-тихому. Предупреждаю, чтоб никакой грубости и тем более смертоубийства не было!
Михаил потемнел лицом: не просто так перестала писать письма Маша. Сон, в котором она от него убегала, сбывался. У него непроизвольно заиграли скулы:
- Кто он?
- Степан Макаров, учитель истории, ты его должен знать.
Михаил вспомнил соперника. Невзрачный парень, старше его года на два. На проводах Михаила в армию глаз не сводил с Маши… А она? Как же так, даже год в разлуке не могла выдержать! Пока добирались до села, Михаил негодовал, а потом внезапно успокоился: наверное, так и должно было произойти. Жена изменила ему, но и он оказался не ангелом. Не получилось у них семьи, оба не выдержали испытания временем…
Словно во сне прожил он последующие два дня. Маша была уже на седьмом месяце беременности. Когда он восьмого марта на грани жизни и смерти барахтался в воде Выборгского залива, она уже жила с другим… Объяснения с женой ни к чему не привели. Каждый остался при своём. Она плакала и просила отпустить её к Степану. Михаил высказывал свои претензии и корил её за то, что она "вытерла об него ноги". Было бы лучше, если бы обо всём честно написала в письме, а не ушла к другому скрытно, подло, по-предательски. Маша снова плакала, умоляла простить её и заявляла, что любит Степана.
На второй день пошли в сельский совет, где быстро, без всяких проволочек им оформили развод, после чего Михаил сразу уехал. Дочь повидать не удалось: её на время выяснения отношений отправили к тёще. На прощание Михаил пригрозил теперь уже бывшей супруге:
- Как только вернусь из армии и устроюсь на новом месте, дочь заберу!
Легко сказать, трудно сделать. Михаил не знал, что ждёт его впереди, но очередной гвоздь в программу своей жизни вбил. Уезжал из Петухово совершенно опустошённый и всю дорогу корил себя: "А ведь мечтали с ней свить уютное гнёздышко и врачевать вдвоём в маленькой сельской больнице. Подумать только: сколько девчонок было в группе, а выбрал самую неверную. А Яна? Какая девчонка! Но и её упустил... Разбил сердце ей и сам остался у разбитого корыта. Эх, если бы знал, что жена устроит такую подлянку, всё могло быть иначе!.."
На оставшееся время отпуска поехал к родителям в Красную Слободу. Приехал домой внезапно. Родители и брат Сашка никак не ожидали его увидеть. После бурной радости от встречи Михаил огорчил родных, рассказав в подробностях, как встретила его жена. Отец и мать сильно удивились. За это время родители получили от невестки три письма, в которых она писала главным образом о внучке и ни слова о себе и своих тайных чувствах и планах. Сошлись во мнении, что действовала невестка не совсем порядочно. Если бы написала открыто о своих чувствах, можно было бы её понять.
Отец, как обычно, плюнул в сердцах и подытожил:
- Говорил я тебе: не женись до армии… Не послушал!
Сашка, которому Маша чем-то не понравилась сразу, высказался более определённо:
- Вот тебе и красавица Маша! Слабая оказалась, год без мужика не могла выдержать!
Михаил, хоть и тяжело ему было, одёрнул брата и сделал попытку оправдать жену:
- Помолчал бы, знаток хренов!.. Не любила она меня. Так… из вредности замуж выскочила, чтоб девчонкам доказать. Да бог с ней! Пусть живёт, как хочет… Дочку вот только жаль.
Мать бросилась его утешать:
- Не переживай, Миша. В армии отслужишь, а там видно будет. Девушку хорошую найдёшь себе, и с дочкой вопрос решите, она уже к этому времени подрастёт.
На этом обсуждения и закончили. Михаил, чтобы отвлечься от тяжёлых дум, кинулся в работу. Август в сельской местности – месяц трудовой. Он соскучился по крестьянской работе, вместе с братом активно помогал родителям, а чуть появлялась свободная минутка, успевал сбегать в лес по грибы или посидеть на Нице с удочкой.
Неделя пролетела быстро. В последний вечер посидели за столом в семейном кругу. Михаил по второму разу рассказывал родным, как их батальон воевал на Финской зимней войне, где он чуть было не погиб во время бомбёжки. Как лечился в городе Саки от контузии, а потом участвовал в освобождении Бессарабии. Мать смотрела на сына с любовью и участием, слушала его рассказ и время от времени только охала. Сколько же пришлось пережить за год службы её любимцу! Отец иногда вставлял свои замечания или задавал вопросы. А брат всё время допытывался:
- Мишка, как считаешь, большая война будет? Неспокойно что-то: то самураи на востоке зашевелились, то вот белофинны. Теперь Гитлер Европу к рукам прибирает…
Повоевавший в небольшой победоносной войне, как её называли, Михаил на собственной шкуре испытал, что даже самая маленькая война – большое горе для людей. Десятки тысяч погибших, сотни тысяч раненных и обмороженных. Но пацифистом он не стал, понимал, что, если война начнётся, это будет война на выживание:
- Всё к войне идёт. Гитлер на Франции не остановится. Только вот куда сначала попрёт, неизвестно. Я думаю – на англичан. У нас с Германией пакт о ненападении...
Сашка по молодости хорохорился:
- Пусть только попробует! Россия сейчас не та, что при царе. Товарищ Сталин быстро ему зубы обломает…
Михаил не разделил оптимизм брата, ответил как умудрённый жизнью воин:
- Молодой ты ещё, Сашка. Сейчас опасно об этом трепаться, но вам по секрету скажу: не готовы мы пока к большой войне. Слишком много в армии проблем, слишком мало современной техники и вооружения.
Отец тоже высказал своё мнение:
- Раз опасно, то незачем языком зря чесать. В следующем году войны точно не будет. Мировая война немцев кое-чему научила. Пока они Англию не сокрушат, на нас не полезут. А вот когда англичан разобьют, тогда от немцев можно ждать всего, что угодно. Францию вон за сорок дней на колени поставили!..
Короткий отпуск закончился. На другой день отец с братом повезли сержанта срочной службы в город Туринск, где была ближайшая железнодорожная станция. Вещмешок, с которым приехал, пришлось поменять на чемодан, набитый снедью и подарками. Мама положила любимчику две пары шерстяных носков, тёплые вязаные варежки, вязаный шарф и вязаную шапочку: сильно подействовал на неё рассказ о том, как мёрзли солдаты в Карелии.
В часть Михаил возвращался морально опустошённым. В результате всех переживаний он сильно упал духом, а павших духом беда ищет. До Николаева ехал с пересадками на поездах. От Николаева добирался в Первомайский попутным транспортом. В городе Вознесенске делал пересадку и решил перекусить в какой-то придорожной столовой. Войдя в столовую, Михаил окинул взглядом зал: среди посетителей было много военных, и все столики были заняты. Лишь за ближним к выходу столиком, где сидели два лейтенанта, имелось свободное место. Лейтенанты пригласили Михаила присесть к ним. Познакомились. Выяснилось: оба тоже едут из отпуска. Лейтенанты предложили выпить. К ним тотчас подсели две девицы. Чокнулись и выпили по первой за знакомство. Выпить по второй Михаил не успел. Мир странным образом начал меняться: стены предательски поползли справа налево, после чего внезапно наступила темнота…