1991 год
Часть 1
Я сидел на привокзальной площади, до отхода поезда оставалось почти три часа. Мой сосед ездит на работу в сторону вокзала, и я увязался с ним. Ничего, посижу почитаю, зато не в автобусе два часа трястись.
Через несколько минут совсем рядом я услышал женские голоса. Один назидательный, а второй плачущий, умоляющий. Я повернулся туда.
Молодая милиционерша стояла рядом с очень красивой девушкой восточной национальности и говорила ей:
— Ну нельзя же быть такой растяпой! Кто теперь тебя без билета в поезд посадит? Куда тебе ехать?
Девушка что-то тихо ответила.
Я видел, что милиционерша изо всех сил хочет помочь девушке, но у нее не получается. Она махнула рукой и пошла по своим делам. A девушка заплакала громко, навзрыд, словно с удаляющейся служительницей закона уходила её последняя надежда. Я встал со скамейки и подошел к красавице.
— Что у вас случилось? Я могу вам помочь? — спросил я осторожно.
Девушка посмотрела на меня своими огромными черными глазами и покачала головой. На её лице не было ни грамма косметики, но брови были словно нарисованы, велюровые ресницы обрамляли красивые глаза. Яркие губы манили своей сочностью. Длинные шелковистые волосы были затянуты в высокий хвост.
Я засмотрелся на девушку и не сразу понял, что она уже что-то мне сказала.
— Простите? — переспросил я.
Всхлипывая, она повторила:
— У меня сумку украли. А там деньги, вещи. Все…
— Как это произошло? — поинтересовался я.
— Я пошла в автоматическую камеру хранения, оказалось дорого, мне не по карману. А мой поезд только вечером. Я хотела Москву посмотреть. Когда еще приеду. Хотя подружка сказала, что тут после Питера делать нечего. Я в Питере была целый месяц.
Я инстинктивно кивнул, потому что тоже так считаю, что сначала надо в Москву, и только потом в Питер, иначе впечатления не те.
— Ко мне два молодых человека подошли и сказали, — продолжала девушка рассказ, — что за углом есть ручная камера хранения, там дешевле намного, и не по часам, а на сутки. Я так обрадовалась и пошла с ними. Один из них предложил понести мою сумку-у-у…
Дальше можно было не продолжать, и так ясно, что она стала жертвой популярного в те времена развода. Хочешь сэкономить, теряешь гораздо больше.
— Как вас зовут? — поинтересовался я.
— Диана, — ответила девушка.
— А меня Алик, — представился я. — А чем вам не смогла помочь, — и я кивнул в сторону, куда ушла милиционерша.
— Я попросила её позвонить моему брату, чтобы он мне денег прислал.
— Ну кто же деньги кладет в сумку. Ну у вас же есть маленькие сумочки, которые вы носите при себе, — посетовал я.
— И у меня есть… — пуще прежнего расплакалась Диана, — была, — взвыла она, — я её тоже в сумку сложила-а-а!
Я попытался успокоить её, но она ревела как заведенная, я и сам понимал, что ситуация у нее очень непростая. Денег нет даже, чтобы позвонить. Меня осенило:
— Пойдемте позвоним вашему брату. У меня-то есть деньги. Я не отдал свою сумку воришкам, — я подмигнул лукаво.
Но до брата мы не дозвонились. Он не снял трубку.
— Что же делать? — едва успокоившись немного, она снова готова была пуститься в рыдания.
— Во-первых, прекратить реветь! — я решил испробовать приказной тон, — во-вторых, куда вам нужно ехать?
Диана назвала какой-то населенный пункт. Название мне ни о чем не говорило. Она это поняла и пояснила:
— Это на границе с Казахстаном. Далеко, — добавила она. — Почти сутки на семерке ехать. А мне очень нужно домой! Ну просто обязательно. Прабушке сто лет исполняется.
Я присвистнул от восторга.
— Вот это да!
— Все соберутся, вся родня, — продолжала Диана, — даже из Германии прилетят. Наша дядя там служит. И с Камчатки двоюродный брат приедет. А меня не будет!
Диана готова была снова разрыдаться.
— Когда юбилей? — деловито поинтересовался я.
— Послезавтра, — ответила девушка, — я вчера последний экзамен сдала вне очереди. Упросила преподавателя принять. Все объяснила. Я в университете учусь заочно на первом курсе, — объяснила она, увидев мое недоумение.
— Как же вас одну отпустили? — удивился я, припоминая, что вроде бы восточных девушек не отпускают никуда в одиночестве.
— А с кем ехать? — удивилась Диана, но поняв, что я ничего не знаю о её семье, спохватилась и стала объяснять. — Мамы и папы у нас с Русланом нет. Они погибли десять лет назад. Мне было семь лет, а брату двенадцать. Бабушки и дедушки уже давно не было в живых, а вот прабабушка была. Ей было девяносто лет. Её внук — наш дядя Артем оформил над нами опекунство, но через год умер. Его жена не захотела с нами возиться. А бабуля попросила все оставить как есть, не отдавать нас в детдом. Сказала, что сама вырастит нас. Она у нас знаете какая! Ух! — Диана улыбнулась. — Тяжело было, но мы справились. Брат тоже Питерский университет закончил, в школе химию преподает. И я на химфак пошла. И родители наши химики были. И бабуля с дедулей.
— Династия! — широко улыбнулся я.
— Да! Мы Ниязовы. Двести пятьдесят лет педстажа в нашей семье. Прабабушка в Смольном преподавала.
— Вот это да! — восхитился я. — Тоже химию?
— Нет! Французский язык!
— Ого! — я не мог скрыть своего удивления и восхищения.
— Наша бабуля — настоящая француженка, — гордо заявила Диана. — Её выписали из Франции для сына Ивана Белохвостикова. Слышали о таком?
Я покачал головой.
— Сначала у них работала, а потом в Смольном. Выгнали её из купеческого дома.
— За что же? — спросил я.
— Жена Белохвостикова приревновала бабулю к мужу и избавилась от нее. Бабуле помог молодой офицер. У них любовь потом приключилась. Убили его, а у бабули сын родился.
— Как все интересно! — заметил я, — вам надо обязательно попасть на такую важную дату. Пойдемте, я куплю вам билет, — предложил я.
— Ой, спасибо вам, Алик! Я как только приеду, я сразу вам вышлю деньги.
Мне очень хотелось еще послушать такую интересную жизненную историю, но я понимал, что Диане некому помочь, и, если я не куплю ей билет, то этого никто не сделает.
А еще мне очень хотелось, чтобы французская прабабушка не расстраивалась и не переживала, ведь возраст все-таки. А правнучка обещала быть дома завтра вечером.
В кассе нас ошарашили: билетов нет.
— Как нет? — растерянно спросила Диана. — Я же подходила к вам пару часов назад. Были билеты. Я купила себе.
— Пару часов назад были, а сейчас нету, — развела руками кассирша.
— Послушайте, — начал я осторожно.
— Нет билетов, — ласково сказала кассирша. — Я бы рада вам помочь. Попробуйте к проводникам. Может быть посадят. Вы хотите поехать со своей девушкой? — поинтересовалась она. — Так почему вместе билеты не брали? Я её прекрасно помню.
— Нет, — ответил я, — у нас совсем другая история.
Решение пришло быстро.
— Послушайте, я хочу сдать свой билет. Примете?
— То купить хотят, то сдать, — хмыкнула кассирша.
Посмотрев мой билет, она сказала:
— Ваш поезд через два часа. Вы сильно потеряете в деньгах, — предупредила она.
— Я готов. Диана, — я развернулся к своей новой знакомой. — Я собирался навестить отца, он живет в Воронеже, поеду завтра. Пойдем по проводникам. Я хочу сам посадить тебя на поезд, — я неожиданно перешел на ты, — хочу быть уверенным, что ты точно уехала и успеешь на день рождения прабабушки. Как её зовут кстати?
— Жека, — ответила Диана. Она была ошарашена. — То есть Жаклин. Но её все называют Женя или Жека.
— Вот. Я хочу, чтобы бабушка Жека не расстроилась в свой сотый день рождения, а обрадовалась.
Диана заплакала и кинулась меня обнимать.
— Слушай, а почему ты Диана, это вроде не французское имя? — спросил я.
Девушка улыбнулась:
— А у нас вообще ни у кого нет французских имен. Наш папа был дагестанец, — объяснила она.
— Ого! — снова удивился я. — А как вы попали на границу с Казахстаном?
— Так Жека поехала туда строить коммунизм. Она вышла замуж за красного командира.
Я снова восхитился такой богатой семейной истории.
— И что же было дальше?
— Его тоже убили, — Диана вздохнула. — Жека родила от него дочку и осталась одна с двумя детьми. Пошла преподавать в школу французский язык. Знаешь, сколько лет она проработала в одной и той же школе? — Диана вдруг тоже перешла на ты. — Шестьдесят!
— Не может быть! Вот это да! — снова восхитился я.
— На юбилей обещали приехать три её ученика, которым уже под девяносто. Это её самые первые ученики. Ей было двадцать пять, а им по пятнадцать. А тех, кто моложе них, будет очень много.
Я похвалил себя, что принял правильное решение. Нельзя пропускать такое событие.
Я сдал свой билет и тут же позвонил отцу, предупредил его, что приеду позже. Пообещал объяснить все, когда увидимся.
Почувствовав себя совершенно свободным, я решил, что должен показать Диане Москву.