ЛЕТАЮЩИЕ ОБОРОТНИ
Соблюдая прогрессию, заключённую в поговорке: «Сказал А, говори и Б!», – решил продолжить, точнее довершить, недавнюю компаративистскую тему, касающуюся нахчийского термина «гIам» («колдунья»; «ведьма»), как нам теперь уже известно, перекликающегося с древнейшей шумерской лексикой. В качестве существенного дополнения уместно будет упомянуть ещё об одном значении указанного слова, которое в предыдущей публикации («Толкователи сновидений или помощники?») было оставлено без внимания. Дело в том, что в чеченском фольклоре под названием «гIам» (во мн. ч. «гI;маш») также нередко упоминаются оборотни.
Современный чеченский исследователь, историко-филолог Руслан Хасханов сопоставляет с англ. bird («птица») нахчийский термин «бирдолаг» || «бIирдолаг» («летучая мышь»), и, если не ошибаюсь, он же сближает рассматриваемые лексические формы со славянским «вурдалак», являющимся синонимом понятий «оборотень» или «упырь» («вампир»).
Небольшая ремарка: в чеченской лексике в значении «изгой» или, если употребить старорусский эквивалент, «бобыль» наличествует слово «убар», безусловно, созвучное славянскому «упырь» или венгерскому «вампир». Эта категория людей, ведущая подчёркнуто одинокий, нелюдимый образ жизни, также упоминается в чеченском фольклоре. Таким образом, у автора настоящей статьи не вызывает сомнений факт родства перечисленных выше лексических форм.
И еще… В некоторых районах Чечни под термином «бирдолаг» подразумевается не летучая мышь, а божья коровка. На первый взгляд, не совсем ясно, что же общего между этими существами?! Наверное, способность летать! Скорее всего, именно эта деталь и должна будет стать отправной точкой к дешифровке озвученного феномена. (Насколько известно, чеченскими этнографами и филологами пока ещё не дано чёткого разъяснения по поводу лексемы «бирдолаг», хотя такая попытка в определённой степени уже предпринята нами в рамках настоящей статьи).
Благодаря роману ирландского писателя Брэма Стокера, а затем и киноиндустрии XX-го века, активно подхватившей литературный образ кровопийцы и душегуба Дракулы, в настоящее время в сознании массового читателя или зрителя вампиры твёрдо отождествлены с крылатыми демонами в образе летучих мышей, в которых с фантастической лёгкостью перевоплощаются вампиры. Похоже, данная ассоциация не является выдумкой самого Стокера. По-видимому, тема оборотней позаимствована им из центрально-европейских поверий – мадьярских, валашских, славянских. Да и в дикой природе тоже встречаются типы летучих мышей, которые периодически совершают ночные налёты на скотоводческие фермы и, надрезая острыми зубами кожу на конечностях, лакомятся кровью домашних животных. Следовательно, кровопийцы в обличии летучих мышей – это вовсе не выдумка. А, значит, неспроста общеславянское «вурдалак» имеет столь явное созвучие с нахчийским «бирдолаг»!
Как уже констатировано выше – в тексте настоящей публикации, в чеченской речи термин «бирдолаг» имеет не одно, а два значения. Так вот, автор поинтересовался, что по данному поводу имеется в бацбийском словнике. (Как известно, цова-тушинское наречие входит в общую группу с чеченскими диалектами и ингушским языком). Оказывается, понятие «летучая мышь» у бацбийцев отражено лексемой «гIамур», в составе которой явно усматривается морфема «гIам». И далее, во избежание повторов и ради доказательности в обосновании приведённого утверждения, можно вновь пройтись по написанному выше…
Итак, все перечисленные параллели – очередное яркое свидетельство того, что каких-то полтора тысячелетия назад, ещё в домонгольский период, Кавказ и Восточная Европа поддерживали между собой тесные военно-политические, культурные и торговые связи, столь характерные для общей сарматической эпохи.