Фото из Интернета
На неделе встретил Павла:
- Здорово, сосед! – приветствую его.
- Здоровей, видали, – в свойственной ему манере ответил угрюмо товарищ.
- Чего не весел?
- А ты, какой-то не в меру весёлый.
Обменявшись любезностями, провожаем друг друга к дому.
- На работе неприятности? Или дома что случилось, – наступаю собеседнику на «мозоль».
- А-а-а! – отмахивается. – Наберут пацанов на флот, а дядя Паша потом отдувайся. Сварщика молодого в бригаду приняли. Я ему говорю: «Возьми троечку. Дай соточку… и накладывай шов», – а он металл прожёг. Пришлось личным опытом отличаться, учить несмышлёныша.
- Так тебя, получается, повысили. Шефом назначили над «зелёным», – улыбаюсь.
- Назначить назначили, а прибавку к окладу простили. Вот где справедливость, Варлаам?
Я пожал плечами.
- Белобокая яйцо больше не таскает? – решил свернуть с больной темы.
- Нет! Зойка мне всё темя «выклевала». Пришлось нашу ловушку в крышку преобразовать. Теперь жена довольна, – сосед расплылся в улыбке.
Кеша как в воду канул. Давно его не видели. Даже скучать стали.
Время бежит, вот и осень. На улице ещё тепло. Но то дождь, то пасмурно, земля сырая, по участку много не походишь, чернозём налипает, что чугуняки на ногах.
Соня вечером телевизор смотрит, Ваня у себя в комнате изображает, что уроки делает. Я читаю книгу.
Тук-тук-тук!
Я посмотрел на жену. Она на меня.
- Ванька, это ты стучишь?
- Нет!
Тук-тук-тук!
- Как будто по стеклу?! – сказала супруга.
Подойдя к окну, я отдернул штору, никого не видно.
Тук-тук-тук!
Прозвучало в другой стороне. Иду на кухню, открываю жалюзи.
- Кеша! – на отливе сидит сорока и аккуратно стучит в оконную створку.
Заметив меня, птица расправила крылья и открыла клюв, смешно мотая головой из стороны в сторону. Потом белобокий подпрыгнул, взмахнул крыльями и полетел к веранде.
- Варлаам, что там?
- Кеша прилетел. Мне показалось, зовёт. Надо выйти.
- Так, пошли, посмотрим.
Выходим на веранду. На столе сидит Вася и смотрит сквозь стекло. Перед крыльцом стоит наш герой, а рядом вторая сорока. Выходим к ним, пернатый расправляет крылья и клокочет, но тихо и бежит к нам, потом возвращается к собрату.
- Что-то друг Кеши выглядит неважно, – сказала Соня и присела перед второй птицей, – Ой! У неё лапка сломана, косточку видно, – поднимая птицу, сказала жена.
- Вася, освобождай стол, – кот недовольно произнёс: «Бра-ар-мя-я», – но послушно спрыгнул на стул.
- Поехали, Варлаам, в ветлечебницу.
Ветврач у нас в селе своя. Кабинет прямо у неё в доме. Соня с «потерпевшим» пошла лечиться. Я сижу в машине, а белобокая на капоте. Когда через сорок минут жена вышла, держа в руках птицу, Кеша расправил крылья и закурлыкал.
- Придётся вам у нас погостить. Твоей подружке шину наложили.
- Почему подружке? Как ты определила? – мне даже стало интересно, птицы практически не отличаются друг от друга.
- Светлана посмотрела, сказала, что это девочка. Давай её пока звать Клава. Кеша, пойдём к врачу пол определять…, – Соня улыбнулась.
Сорока на капоте вопросительно проговорила: «Кла-ак?», – и, склонив набок голову, опустила крылья.
«Больную» мы определили в картонную коробку на веранде. Васю временно перевели в летнюю кухню, а Кеша определил себе место под козырьком сарая.
Вечерами мы позволяли коту и белобокому проведывать Клаву, которая смешно ходила, переводя лапку с шиной в сторону, напоминая пирата Сильвера. Кеша старался встать к подружке как можно ближе, бочком подпирая и помогая ей вышагивать ровно. При этом они смешно переговаривались «курлыкая», «гурлыкая», с постукиваниями клювами.
Вася, словно филин, смотрел на эту идиллию, сидя на столе. Птицы действовали на него как гипноз. Веки его тяжелели, и глаза закрывались.
Прошло чуть больше двух недель. Утром, с первыми лучами солнца, Клава и Кеша поприветствовали друг друга громким стрекотанием. И только потом где-то в стороне раздавалось «Ку-ка-ре-ку» соседского петуха. Жить стало веселее.
- Ну вот… наша «квартирантка» полностью выздоровела, – потягиваясь, проговорил я.
- Вечером поедем к Светлане снимать «гипс»!
Зимой влюблённая парочка порадовала нас своим визитом, катаясь с крыши по снегу.