Шел, не соврать бы, две тысячи шестой или седьмой год. Я активно подрабатывал во всевозможных глянцевых журналах. Если честно, меня от них уже подташнивало. Но делать нечего: надо было как-то зарабатывать.
В редакции одного такого журнала я познакомился с неким Артуром Финигиным, таким же «гламурным писуном» (это его дефиниция), как и я. Журнал был туристический. Платили в нем не очень, зато периодически посылали в короткие командировки. Чаще всего дня на два-три в какой-нибудь отель, чтоб его потом задорно отрекламировать в журнале. Перелет, проживание, питание – все за счет журнала, хозяином которого была, как водится, родственница крупного бизнюка, которого угрожающе звали Ваха Мухтарович. Фамилии не знаю. И даже побаиваюсь знать. Родственницу звали Сабина Глюкман.
Работа, как видите, непыльная. Не в шахту спускаться, мягко говоря.
В мае-месяце главный редактор журнала Мкртч Мстиславович Пушкин, муж Сабины Глюкман, родственницы, как вы помните, Вахи Мухтаровича, вызвал нас с Артуром к себе и сказал:
- В июле, с пятнадцатого по семнадцатое, на два дня в Эйлат. Поедете? Отель ***.
Артур:
- Вдвоем?
- А что, вам еще с собой Симу Куськину добавить?
Сима Куськина – это тоже была внештатный автор журнала, мать двоюродного племянника Сабины Глюкман, Гриши Куськина, известного в мире черных московских риэлторов как Гриша Клоп, женщина лет шестидесяти, очень похожая на Брежнева. Я быстро отреагировал:
- Нет, нет, мы лучше сами.
- Ну, вот и хорошо. Материал напишите на двоих про ***. Надеюсь, *** вам понравится. Кстати, отель Вахи Мухтаровича. Но это так, к слову, чтоб материал хороший получился…
Мы, конечно, согласились.
В начале июля, за неделю до отлета в Эйлат, Артур позвонил мне и сказал:
- Слушай, Володь. Мне тут через Гришу Клопа два домика за триста километров от Москвы за бесценок предложили. Глухомань, конечно… Но уж очень дешево. Съездишь со мной? А то одному скучно. Места там, говорят, замечательные.
А чего не съездить? Сели на следующий день в Артуров джип и поехали.
Поехали – приехали.
Места, действительно, замечательные. Березовая роща – рота белоногих курсанток полицейского училища. В зеленых юбочках миди. Поле с вечным огнем цветущего иван-чая. Расплавленный свинец речки, нервно-трепетным серпантином убегающий в лазоревый горизонт.
Деревня Дудари, метрах в трехстах от реки - десяток домов. Все полусгнившие и заброшенные, кроме одного, того, который продается. Дом крепкий, увесисто-бревенчатый. Хозяин дома – Черепанов Виктор Тимофеевич. Картину «Пан» Врубеля видели? Вот это и есть Черепанов. Если не видели картину, просветитесь, вам понравится.
Мы осмотрели дом. Виктор Тимофеевич:
- Ну, что, берете саклю-то, толстосумы?
Финигин:
- А чего ж не взять? Вы-то куда, Виктор Тимофеевич?
- К дочке в Питер. К удобствам привыкать буду. Как вы там, в этом вашем городском зоопарке живете – бог весть. Тут где сердце шепнуло – отлил-отжурчал, где душа намекнула – бздехом с портами поделился. Полная свобода с вольной демократией. А у вас там – на кажное отправление органов – своя дыра. Сморкаться – в раковинку, по малому с большим – гальюн, пердока отпустить – в форточку, сморкануться – в салфету… Тьфу!.. Замотаесся распределять-то…
- Это точно. А где тут Авдеевка у вас?
- Деревня-то?
- Ну да.
- Это недалеко. Вон по речке пойдете до третьего заворота. Вон, гляди, ива там, лодка под ней, с Черненки лежит, тлеет, не хуже Ленина…
Он ткнул своей указательной баварской сосиской к горизонту:
- Видал?
- Да-да-да…
- Вот. От этого твоего да-да-да направо, к сосняку. Отседа вне зрения. Идете с полчаса. И налево. В овраг. По оврагу до озерца. Ссаная Лужа называется. Воспряли вверх. И – прямиком. Там и будет Авдеевка.
- А на машине дотуда не доехать?
- На этой? – он энергично почесал ухо в сторону Артуровского джипа.
- На этой.
- Как звать возилку-то?
- Джип.
- Ууу! Собачье погоняло. Нет, жипа твоя в овраге пузом лягит. На ней если только по грунтовке в объезд килОметров шестьдесят. И то… Там тоже препятствия. Вырубки с минными пеньками. Пешедралом оно солиднее. А жипу я постережу. Хоть до яблочного спасу.
Мы пошли. Вышли мы в полдень.
Через два часа дошли до ивы с черненковской лодкой. Направо – сосняк. Налево – овраг.
Дело шло к пяти вечера.
До Ссаной Лужи мы с Артуром доковыляли к семи. «Воспряли вверх». Почти уже доползли прямо. Жуть во мраке.
В сумерках добрались до Авдеевки.
Нас встретила Алевтина Сидоровна, хозяйка дома, очень похожего на дом Виктора Тимофеевича, такого же крепкого и безоговорочно бревенчатого. А сама хозяйка была - вылитая Наталья Гундарева.
- Это ж мой своячечник Виктор Тимофеевич дом построил, дорогие гости, - пояснила Алевтина Сидоровна. Нравится дом?
- Нравится, - отпыхиваясь, сказал Артур. – А переночевать мы здесь сможем?
- Сколько задумаете.
На следующий день мы так же пешком к вечеру вернулись в Дудари.
Помню, Артур безнадежно прилёг на дровянике и изрек:
- От деревни до села – словно Вечность нассала…
Через трое суток мы с Финигиным улетели в Эйлат. Когда мы приземлились в аэропорту Эйлата, Артур мне сказал:
- Шалом, чучело.
Больше мы с ним не общались. Он гулял где-то в недрах Эйлата.
Эйлат – хорошее место. Курорт. Ничего особенного, но жить можно. Ваху Мухтаровича мы с Финигиным, до его отплыва в недра, ублажили в первый же день совместной статьей под названием «И вновь продолжается кайф». Вам неприятно? Мне тем более. Тем более что Вахе Мухтаровичу статья не понравилась, и я после этой поездки в Эйлат больше в журнале не работал.
Ну и вот. Ширина пляжа в Эйлате – метра три. Море хорошее, вполне чистое. Грех жаловаться. Не Доминикана, конечно. Ну, хоть что-то.
У меня есть слабость, вернее, две: я люблю ходить и плавать.
В отеле *** ходить у меня не получилось, потому что границы отеля *** были четко ограничены железными решетками. Общая территория пляжа - метров триста.
Походил я туда-сюда, как гепард в вольере. Нет счастья. Думаю: надо поплавать.
Поплыл. Плыву направо, минут пять. Вдруг слышу своим левым не залитым пока еще ухом арабско-английское:
- Стоп, сэр. Здесь начинаются территориальные воды государства Египет.
Я, выныривая сонной рожей из дебрей Красного моря, в сторону сторожевого катера:
- И что?
- Плывите назад.
- О кей.
Плыву. Минут десять. Слышу правым ухом:
- Стоп, сэр. Вы находитесь в территориальных водах Иордании.
Я, отплевывываясь:
- И?
- Плывите вон туда.
Машет мужик с катера куда-то на юг.
Плыву минут пятнадцать. Только наконец-то немного вошел в темп. Оклик с лодки:
- Сэр. Через триста метров начинается зона морского влияния Саудовской Аравии. Просьба изменить курс вашего заплыва.
Я изменил курс.
Удивительное дело. За час я тут, считай, побывал сразу в четырех государствах. А там я двое суток пер в недрах моей бесконечной империи от каких-то туманных Дударей до Авдеевки.
И вы хотите, чтобы я променял Авдеевку на Саудовскую Аравию с Израилем, дай им всем бог мира, конечно?
Да не дождетесь. Жаме де ма ви, извините за выражение.