Глава 4. На берегу, день четвертый.
Внутри жилища, кроме рыболовных снастей, пребывали и другие, непонятные мне вещицы. Какие-то жестяные банки с зеленым порошком, черной, как деготь, смолой, да пустые бумажные пакеты с китайскими иероглифами. Что китайскими, то я в этом был почти уверен. Сидел у нас на зоне китаец – контрабандист, и его творчеству удивлялись не только зеки, но и вся администрация. Такими красочными узорами расписывал стены, что диву давались! А под каждым выводил свои непонятные буквы. Может малой – тоже пришлый с Амура китаец? Не похож, вроде. Немного прибрался внутри, все тряпье сгреб и засунул в угол за лежанкой, а мальчонку уложил на мягкую шкуру и накрыл легким стеганым одеялом. Дыхание ровное, но температура не спадает. В ночь еще поставлю один укол. Располагаться внутри жилища передумал – и тесно, и жарко, а раздеваться так не хотелось. Да и привык уже за эти дни ночевать во всей одежде. Если все сложится, то завтра нагрею воды, да обмою и рассмотрю получше мальца. Вдруг какая инфекция. И сам помоюсь. А вот Альфу со щенятами разместил у печки, да она и не противилась - видимо, тоже недомогает.
Неожиданно куда – то запропастился Тунгус, и каково же было мое удивление, когда он явился с болтающейся в зубах рыбиной.
- Ну рыболов каков! – потрепал его по холке и приподнял добычу. Не знаток я речной живности, но уж больно красивая – с красными пятнами по бокам, и такими же красными нижними плавниками. Бросил добычу в ведро и направился к берегу. Почему бы не поменять нам на завтра меню, чтобы не шастать с утра по окрестностям в поисках дичи? Косяки неспеша поднимались вверх по течению, а некоторые представители местной фауны умудрялись еще и выпрыгивать из воды по ходу движения. Ну так тому и быть – займемся рыбалкой!
К вечеру на все том же куске жести с окна дожаривались четыре килограммовых рыбины, а в котелке допревала перловая каша, куда намешал две добрых горсти надавленной икры. Знатное будет угощение и себе, и собакам! Вот только Огонек остался к ночи впроголодь. Одолел припасенные мешки с травой и еще просит, но куда я его отпущу? Вокруг песок, да крутые обрывистые берега. Как давно я не ночевал вблизи у воды! Наверное, еще когда гостил у Семена, да и вода то была далеко внизу, почти в двух верстах. А тут вот она, рядом, да еще и луна зародилась и разносит над гладью свое серебро. Сплошное загляденье. Спать расположился у стены рядом с дверью. Тут же привязал Огонька, от которого Тунгус до утра не отойдет. Оружие зарядил и положил рядом вдоль стены, мало ли что…
Среди ночи вдруг почудилась возня внутри жилища. Еще на зоне приучил себя спать глазами, а слушать по сторонам ушами. Всякое случалось за восемь лет, и ночные разборки, и шмон ни с того ни с сего. Я осторожно приоткрыл дверь и заглянул вовнутрь. В полумраке от лунного света, скользящего в окно со стороны реки, виделась фигурка мальца, стоящего на лежанке и отмахивающегося руками. Не Альфу ли испугался? Подошел вплотную и почти сразу же пожалел об этом - в правой руке был нож, и он размахивал им в разные стороны. Хорошо, что рукава из плотной кожи, а так бы получил по рукам! Но внезапно нож полетел на пол, а малец упал на лежанку и затрясся в падучей. Ну дела! Такое приходилось мне видеть на зоне, когда пара зеков на лесопилке объелась дурман-травы. Не иначе и он? И тут меня осенило, что содержимое банок – это самая настоящая дурь, про которую слыхивал, но ни разу не наблюдал воочию. Набросил на мальца одеяло и остался рядом. Тело казалось ледяным, а жара как не бывало. Понемногу он успокоился, и, приложившись к его груди, ощутил, как тело вновь набирается теплом, а из нутра раздаются прерывистые хрипы.
До утра просидел рядышком, и, лишь луна закатилась за сопку, развел внутри огонь. Надо бы заварить травы, да попоить малого. На вид лет пятнадцать, не более, а может и ошибаюсь. Где-то в аптечке был черный уголь, может быть тоже сгодится, а вот как поступать дальше – даже не предполагал. Но на всякий случай надрезал тонкий лоскут брезента и осторожно привязал его правую руку к выпирающей из лежанки доске. Неожиданно залаял Тунгус и, схватив ружье, метнулся наружу. Вдоль реки снизу приближались двое – высокий и поменьше, тоже малолетка.
- Стойте там! Не подходите! – выпалил я, и разрядил заряд в воздух.
Пацан развернулся и побежал обратно, а мужик продолжал приближаться в нашу сторону. Я прицелился и выстрелил справа у ног, но и это его не остановило. Тунгус продолжал разливаться своим лаем, а мужик уперто двигаться, подавшись головой вперед, и разведя руки. На голову выше меня, а на лице злорадная гримаса. Тунгус, не выдержав, бросился навстречу нежданному гостю, и я упустил тот момент, когда и в его руке блеснуло лезвие. Пес с визгом отлетел в сторону, и я вскинул ружье. Пуля навылет прошила плечо, а пришелец присел на колени. Я подошел вплотную и передернул затвор. Струйка крови ниспадала вниз, и если так пойдет и дальше, то не жилец. Тунгус валялся поблизости и не подавал признаков жизни. Неужели? Я склонился и сжал руками шею – пульса не было, а удар пришелся точно в грудь и оказался смертельным. Со всей имеющейся у меня злостью, я пнул мужика в грудь, и тот завалился на спину, а у меня из гортани разнесся пронзительный рык. Откуда – то взялась Альфа, подбежала к Тунгусу и теперь стояла рядышком, облизывая его морду.
Такого разворота в нашей истории я никак не ожидал, и, уже не соображая сколько времени, с помутневшим сознанием сидел, прислонившись спиною к злосчастному жилищу.
- Дядя, что с тобою? – привел меня в чувство голос откуда – то свыше. Я открыл глаза: прямо у ног стоял второй малец лет десяти, и пытался тянуть меня за ногу.
- Ты кто? - вопросило возвращающееся ко мне сознание.
- Я Яшка, - выпалил малец и бросился ко мне в объятия.
Так бы мы и сидели до скончания веков, если бы не голос Огонька, и теперь уже вопрос ко мне:
- А у тебя лошадка есть?
- Есть, есть…
Я встал и оглядел окрестности. Два безжизненных тела лежали в метре друг от друга, Альфы не наблюдалось, а от жилища тянуло гарью. Видимо, отвар подгорел. Усадив мальца на свое место, заглянул вовнутрь. Продолжение трагедии было налицо – еще одно оголенное и безжизненное тело свисало с лежанки, цепляясь за нее привязанной рукой. Я выскочил наружу и схватил мальца на руки:
- Вы что здесь делали?
- Нас дядя сюда привез на лодке, а она убежала.
- Зачем привез? Когда привез?
- Я не помню, они с ножиком ко мне приставали…
Спустя час я прикопал Тунгуса у большого камня на берегу, а два тела уложил рядом на лежанке, закидал прежним тряпьем и обильно смочил остатками керосина. История повторялась, уже случалось заметать свои следы и предоставлять огню свершение своей судьбы, но не такой же ценой. Все было готово к отбытию, и я бросил во внутрь подожженную тряпицу – гори оно все огнем. Яшку усадил Огоньку на спину между мешками, а Альфу, как и раньше, отпустил вперед. Взбираясь наверх, и потягивая Огонька за собою, оглянулся назад – пламя занималось вовсю изнутри хижины, а на Яшкином лице разливалась счастливая улыбка.