Первый день визита в Мисхор, сложив тщательно выверенную Тамрико традицию, не менял её вплоть до Мэриного отбытия на родину.
- Сейчас в кафе, через час в ресторан.- Парировала возбуждённая предстоящим отдыхом Тамрико.
Они поднялись по крутой деревянной лестнице на второй этаж открытой веранды пляшущего огоньками бара. Тамрико, не спрашивая пожеланий, заказала три стакана брюта с фруктами.
- Зажжём для настроения. Не против?
- Шампанское – нектар дам, лишь бы не в бан.- Мэри, зная свой неустойчивый к большим дозам алкоголя организм, улыбнулась.
- Ты у меня смотри, не напивайся. Сейчас в ресторане закусишь. На тебя вся надежда на возвращение домой.- Тамрико, накрыв изящную кисть Машки, пухлой ладошкой в авторских серебряных кольцах, пристально заглянула ей в глаза. Сестринских доз алкоголя, не сбивающих навзничь, она пока не знала.
- Всё будей о’кей! Ещё час до ресторана – выветрится.- Подмигнула Ксения.
Мэри кивнула в знак согласия, расплываясь в улыбке. Шампанское с разбега вдарило в голову. Если учесть, что кроме двух сырников на завтрак в двенадцать, бокала "Кагора" и чашки эспрессо в желудке ничего не гостило, то стакан шампанского Мэри бомбанул с лихвой. Расстраивать Томку ей не хотелось. Собрав силой воли себя в целое, активно лопала яблоко. Взяв на заметку реплику Мэри, Тамрико лишь хмыкнула.
- Ес. Всё покажет ОБХСС.
Пока тряслись по серпантину до Мисхора, Тамрико вкратце поведала сестре историю бурной необузданной любви с армянским Ромео, плодом любви коей стала Анюта. На предложение любимого проживать с его мамой в их фамильном старинном доме Еревана, покорно исполняя желания и указания старшой, категорически воспротивилась. Прислуживать, не позволяя себе радостей жизни, молчать и либезить она была не готова ни тогда, ни сейчас. Томка желала жить на всю катушку, радуясь всем доступным изыскам и благостям этого непростого сумасшедшего и безжалостного мира. А уж прислуживать в рамках дозволенного она всегда успеет. На том и разъехались. Ромео изредка наезжал с подарками, напоминая, что, как только Анюта подрастёт, будет всё лето гостить у армянской бабули.
Уговорив шампанское отправились к ресторану под открытым небом. Благо градус шипучего улетучился. Все просьбы Мэри, хоть глазком, взглянуть на поющий фонтан не увенчались успехом.
- Что там смотреть? Музыка играет, струи пляшут. Ещё успеешь! Он только через час заработает.- Тамрико прижала сестрёнку к себе. Увы, когда шли в ресторан, фонтан ещё не работал, когда возвращались – уже не работал.
В ресторане места были заняты под завязку, что Тамрико не взволновало. Несколько минут переговоров с администратором в денежном эквиваленте решили нерешаемый для остальных жаждущих вопрос зАраз на все семь визитов. Для троицы поставили специально вынесенный из запасников столик в лучшем месте с видом на эстраду и обзором остальных столиков. Бутылка водки и горячее, повторяющиеся каждый приезд, Машку не радовали. Водку она не любила и пила лишь в компаниях друзей по принуждению, когда отказаться было нереальной прихотью. Радушие сестры она и вовсе не могла омрачить своими протестами и несовпадающими вкусами. Зато закусывала её активно по собственному хотенью, дабы не впасть в бесознанку, и по принуждению Тамрико, строго следящей за дозами выпитого и съеденного младшенькой.
Томка с Ксюхой, уговаривая за вечер две сорокоградусной, умудрялись закусывать одной порцией горячего, презентуя вторую Мэри. А на танцполе зажигали так, что мужской пол, теряя самообладание, роился подле их столика до следующего танца. Чем привлекала к себе непрерывно смеющаяся и шутившая, рассыпающая анекдоты на каждый случай жизни соблазнительно округлая Тамрико, приправляя острым словцом речь, Мэри так и не уловила. Но успех её был неоспорим. Мужчины тусовались вокруг неё, не реагируя на призывы оставшихся в одиночестве дам. Заказав перед уходом пол стакана чёрной икры для Анечки, троица удалялась. Попытки поклонников удержать мамзелей, были тщетны. Оказаться дома до полуночи для Тамрико - закон, укоренившийся благодаря наказам папеньки:
- Будешь жить отдельно – приходи, хоть утром. Пока в моём доме, будь любезна ночевать в нём.
После ресторана Тамрико с Ксенией и еле стоявшей на шпильках Мэри, не смотря на закуску из двух котлет с гарниром, успешно ловили такси или попутку на живца. Живца изображала, как могла, Мэри – самая презентабельно выглядевшая в коротком эксклюзивном закордонном платье на шпильках с копной развивающихся густых длинных золотистых волос. Единственное требование к транспорту: вместимость для троицы отсеивала безоговорочно. Дефицита в колёсных обычно не наблюдалось: автобусы, грузовики, фуры, легковушки, мотоциклы тормозили незамедлительно, вгоняя Мэри в ступор. Невероятное, но очевидное врезалось достоверностью.
Обратная дорога вызывала в Машке главный страх и опасенья. Крымские водилы неслись по серпантину и извилистым поворотам опасной трассы, как в последний раз. Все просьбы и мольбы сбавить пыл передвижения были тщетны. Разозлить – пожалуйста. Мэри не раз попадала к таким гонщикам-камикадзе в салон у себя дома. А опосля нескольких экстримов садилась строго на заднее место, помня, что рядом с водителем - самое опасное. Но не в этот раз.
Симпатичные малиновые Жигули пятёрочка с тремя парнями из Курска тормознули сразу. Парни даже обрадовались, когда из-за дерева к качающейся Мэри, явились из темноты ещё две девицы. Куряне, прибыв на железном коне на Чёрное море, отдохнуть, жаждали приключений и знакомств. В Ялту иногородние машины тогда не пускали. Подвезти девушек до ворот Ялты согласились охотно. Для подруг выбора транспорта в этот вояж судьба не предоставила. Трасса пустовала. Двенадцать ночи потока машин не сулило. Тамрико, пообещав анекдот на каждый предложенный сюжет и информацию о злачных местах отдыха, первой впорхнула в салон.
Казалось, машина не едет, а скачет от хохота, как лягушка. В разгаре веселья троица с заднего сиденья не сразу осознала, что машина передними колёсами повисла над пропастью. Водитель, бледнее простыни, замер. Машина балансировала над бездной. Где-то внизу под обрывом метрах в ста чёрной ртутью в блёстках лунного света плескалось море. Томка, не замечая гробового молчания впереди сидящих, рассказывала очередной анекдот. Мэри, оказавшись волею судеб на переднем сиденьи на коленях одного из парней, как самая компактная, первая побелела вслед за ними. Леденящие душу чувства, отрезвившие мгновенно, помнит и сейчас. До сего дня она не объяснит, как в Жигули вместилось шесть человек. Но радость, что не она, а Тамрико со своим значимым весом оказалась на заднем месте, обрадовала всех невольных камикадзе.
Крымский серпантин узких трасс одним видом вызывает дрожь сердца, а уж с лихачом водителем – тем паче. Курский водитель вилял до поры по серпантину осторожно, слушая развеселившихся девчат, но к частым крутым поворотам оказался, не готов. Стоило ему на секунду отвлечься и…Троица с задней сидушки ещё ржала над только услышанным анекдотом, не осознавая суть происходящего, а машина передними колёсами повиснув над пропастью, уже покачивалась туды-сюды. Первой, отойдя от столбняка, не выдержала Мэри.
- Дайте мне выйти. Я хочу выйти.
- Подожди, сейчас выедем на дорогу.- Хриплым голосом произнёс парень за рулём бледнее смерти.
- Пустите меня.- Машка вырвавшись из рук, державшего на коленях, открыла дверцу, извернувшись, содрав колено, выползла на дорогу.
Качанья над чёрной бездной, не внушающие спокойствия и уверенности в благоприятном исходе, стихли. После Мэриного выползновения, задняя часть машины, плотно присев на задние колёса, дала возможность газануть и вернуть её на трассу. Выйдя из машины, выдохнули. Потряхивало.
Мэри и сейчас верит, что только благодаря соблазнительному весу Тамрико, восседавшей на заднем сиденье с Ксенией и парнем, Мэриному жуткому страху, «пнувшему» вовремя с машины, им удалось спастись. А зад, окончательно перевесив, не дал свалиться в пропасть.
Откатив от обрыва метров сто, завернули в лес. Развели костёр, достали провиант, вскипятили крепкого чая. Часа два приходили в себя после случившегося. Молча. Алкоголь выветрился в секунды. Обретя неустойчивое равновесие, куряне довезли девчонок до Ялты. Весёлых анекдотов уже не сказывалось.
За три дня в Ялте без Мисхора из десяти, Мэри ни на пляж, ни на Набережную не попала. Два дня ушло на леченье Тамрико от скакнувшего давления после перебора горячительного. Лечилась она строго пивом и кефиром, как Карлсон вареньем и конфетами, не признавая ничего иного. В магазин, как будущий врач, топала Мэри, любуясь по дороге Верхнеслоботской, красующейся по-соседству дачей Ротау, обилием каштанов, кипарисов, инжира и роз. Третий день промчал в добыче обратного билета до Москвы, а с Москвы домой. Посетив с десяток знакомых Яна и Надин, имеющих доступ к кассам аэрофлота, путаных взаимосвязей, перекрёстных звонков с перемещением по Ялте, вожделенные билеты таки приобрели. Не без вознаграждения конечно.
Вторую часть свободных от Мисхора дней после "выздоровления" Тамрико, не смотря на мольбы Мэри о пляже или ботаническом саде, сёстры провели в кафе и ресторанах Ялты, куролеся до полуночи по городу на подвернувшимся транспорте. Тут, не в пример возвращению с Мисхора, на опытный взгляд Тамрико подходил любой колёсный: КАМАЗ, грузовик, автобус, легковушка. В очередном красивом платье Анечки с распущенной копной волос в облаке сногсшибательного настоящего французского парфюма "Climat" Мэри, как и остальные дни, в отличие от Орнеллы Мути из фильма «Укрощение строптивого», тормозила любого. Правда, строптивого играл не Челентано, а Тамрико. Её безбашенный, резкий, острый характер давал жару, перескакивая дозволенный режим. Веселить, острить она умела, но если кто-то из водил молвил что-то оскорбительно в её или Мэрин адрес, то и реакция была наотмашь. Немудрено, что и за два вечера в Ялте они успели получить ответный «удар» от водилы, отказав в совместном время препровождении, что регулярно сходило с рук. Тот высадил их на краю города км в десяти от дома. Ночью «чёрти где» в Ялте Машка чувствовала себя потерянной во льдах.
- Томка, ну ты что промолчать не могла до дома?
- Не могла.
- И что теперь делать? Тут куковать будем? Задубеем. И до дома далеко, да?
- Далеко. Не сы, мой язык, если не до Киева, то до дома доставит.
Она огляделась. Приметив метрах в двух ста от трассы какую-то гостиницу со светящейся вывеской, уговорила дежурную на один звонок другу. Хорошо, когда есть безотказный друг и телефон рядом. Прибывший на машине минут через пятнадцать, друг отвёз подмёрзших гулён до дома.
Тамрико, к удивлению Мэри, вообще ни плавать, ни загорать на пляж не ходила, сохраняя белоснежную кожу. Мэри за десять дней посчастливилось выгулять почти все наряды Анечки. Таких красивых дорогих платьев у неё больше не случилось. Все поездки в ресторан Тамрико оплачивала сама, не взяв с Мэри ни рубля. На прощанье одарила золочёными серёжками с ажурными бабочками.
Надин, несказанно обрадовавшись отъезду Мэри, закатила праздничный ужин с ароматным пловом на молодой баранине, позволив открыть коллекционную бутылку вина Яна. Ведь она почти все ночи не спала в ожидании непослушных девиц, возясь с маленькой Анютой, которую и мамаша, и тётка видели с часок в обед до дневного сна. За ужином мило улыбалась и благодарила родителей Мэри за регулярную помощь семье, передав гранатов и связку сушёного инжира. Проводили Мэри втроём с Анечкой на такси до аэропорта в Симферополе.
В Москве Мэри ждала нечаянная встреча – наваждение, зарядив приятным воспоминаньем память, как и экстрим с Тамрико по трассам Крыма, пусть и с застрявшим слоганом «остаться в живых». Не смотря ни на что, заботу и желание Тамрико сделать отдых Мэри незабываемым, Мэри вспоминает только с благодарностью. Сестра. Настоящая.
21 августа 2020 г.