- То есть вы хотите сказать, что именно это и написано в вашем тупом сценарии?
Дядя Вася покраснел от гнева и выпитого и занес кулак над головой Режиссера (Режиссер именно с заглавной буквы, уж поверьте, так только и надобно). Время замерло, восхищенное глупой отвагой, птицы умолкли от ужаса, а вся съемочная группа словно окаменела.
- А я говорил, что вторая фляжка была лишней! - сквозь зубы, сдавленно, как будто бы его шею сдавил тугой галстук, произнес директор местного театра Спиридонов Сергей Леонидович и этими своими словами разрушил чары, наведенные гневом дяди Васи.
- А потом вы удивляетесь, что люди черствеют сердцем? Что же вы творите! Эх! - дядя Вася обреченно махнул рукой (Режиссер и бровью не повел, лишь глаз у него дернулся, когда рука просвистела в опасной близости от прославленной режиссерской головы), развернулся, неловко отряхнул от снега брюки и пальто и быстро пошел вверх по пустынной улице. По той самой, на которой и могла бы начаться его актерская карьера.
- А я говорила: надо дублера дождаться. Завтра бы все и сняли, - ляпнула неопытная ассистентка и тут же поняла, что козел отпущения бывает и женского пола.
Режиссер ругался долго и тщательно, как будто роль читал, а когда весь пар, скопившийся в режиссерской душе был выпущен, махнул рукой и тоже пошел вверх по заснеженной улице.
- Неужели это так сложно? - крикнул Режиссер, сел на снег, затем аккуратно лег на бок и покатился вниз.
"Гений и психопатия весьма совместимы," - подумала (лишь подумала!) уже поумневшая ассистентка и помчалась за термосом с горячим чаем.
А Режиссер лежал на снегу, задумчиво смотрел в небо и думал: "А действительно: какая страшная участь ждала бы всех животных, если бы на Земле остался лишь один человек?"
***
- Послезавтра по прогнозу оттепель, все растает, следовательно, снять надо завтра, но наша звезда в снегу валяться не будет, физиономию бережет, дублер прилетит тоже послезавтра, то есть одновременно с оттепелью. Поэтому звони в местный театр, пусть пришлют человека. Объясни задачу: просто скатиться по улице, там небольшой уклон, как пологая горка. Сплошное удовольствие, а не роль, - велел Режиссер еще немного глупой и неопытной ассистентке, которая осмелилась предположить, что все можно снять позже, в павильоне. Режиссер, чье настроение было умаслено крепким кофе и блинами с икрой ("провинция, все-таки, искусство понимает, любит и лелеет", - сыто думал Режиссер), даже не обозвал ассистентку дурой, а кротко и коротко велел закрыть рот и делать то, что приказано.
Казалось бы, плевое дело. Найти актера (с маленькой буквы, естественно), который изобразит слегка бездыханное тело (сценарий ясно указывал на неопределенность живого состояния героя), несколько раз скатится с горки, т.е. вниз по улице, слегка промокнет, но за это получит обед и, конечно же, зарплату. В титрах его имени, естественно, не будет, но он все равно сможет похвастаться, что снимался у самого Режиссера, говорил с ним и, возможно, даже пил чай в компании великого.
"Плевое дело!" - подумала ассистентка и позвонила в местный театр.
Директор театра - Спиридонов Сергей Леонидович к делу подошел серьезно и ответственно и абы кому важную роль предлагать не собирался.
Не будем подробно рассказывать как он, напустив на себя суровый вид, говорил по телефону. К концу каждого разговора слегка унывал, сильно удивлялся, а потом и вовсе начал гневаться. А все потому, что, к его безграничному удивлению, от головокружительного, во всех смыслах эпизода, отказались все актеры.
- Унизительно!
- Я не балаганный скоморох!
- Сами катайтесь, раз так припекло!
Сергей Леонидович вытер салфеткой взмокшую лысину и задумался. Самому, что ли, в снегу вываляться? Он бы с удовольствием, да фактура не та. На роль требовался человек худощавый и высокий. А тело Сергея Леонидовича было изнеженное, округлое, мягкое. Катиться, конечно, удобно, но результат комичен будет. Толстяки и трагедия несовместимы, так думают очень многие и цинично отказывают корпулентным фигурам в праве на слезы и переживания.
- Смена начинается завтра, ровно в восемь утра, - настырная ассистентка снова позвонила. В успехе поиска желающего валяться в снегу она не сомневалась.
- Что же делать? Что же делать? - Сергей Леонидович барабанил пальцами по столу и вдруг вспомнил, что один из сторожей, которого все почтительно звали дядя Вася, как-то говорил, что подрабатывает везде, где может (дядя Вася был "молодым" пенсионером, вроде бы работал раньше на "вредном" производстве) не потому, что нуждается в деньгах, а потому, что ему - одинокому холостяку - дома скучно.
- Вот и повеселишься! - обрадовался Сергей Леонидович и схватился за телефон. - Сторожа ко мне!
- В кино? Я? Нееет, страшно! - дядя Вася даже вспотел от ужаса. - Нет, ни за что!
- Там и лица твоего не будет видно! Чего это ты распереживался?
- Не будет? - тут же нелогично расстроился дядя Вася.
- То тебе страшно, то жаждешь физиономией на весь мир светить, тебя не поймешь! Соглашайся! А я тебе премию выпишу, - уговаривал "актера" Сергей Леонидович, - там всех-то делов! С горки скатиться, как в детстве! А замерзнешь, я тебе лично горячительного принесу.
- Мне бы для храбрости. Можно? - дядя Вася краснел и млел от восхищения таким поворотом собственной судьбы. Ишь, какой подарок она ему преподносит!
- Можно, все можно! Завтра в восемь чтобы был на улице Ленина у фонтана! Понял?
Дядя Вася кивнул и помчался домой, чтобы успеть плотно поужинать и осмыслить такую важную новость: он будет сниматься в самом настоящем кино!
- Эх, не спросил о чем фильм! Ну, завтра все узнаю! - утешил себя дядя Вася и, напившись успокоительного пустырника, лег спать, поставив три будильника ровно на 6 утра.
***
Судьбоносное утро выдалось морозным, ясным и, как это обычно бывает зимой, казалось очень чистым. Снег тщательно спрятал не только мусор и беспорядок, но и, казалось, все людские грехи. "Посмотрите, как хорошо жить в чистом мире", - словно говорил снег и наивно надеялся перевоспитать все человечество. "Не получится!" - обычно отвечала снегу липкая оттепель, но он, наивный, продолжал надеяться. А вдруг?
Дядя Вася - выбритый, благоухающий одеколоном и жаждой творчества, явился на улицу Ленина ровно без десяти восемь. С одной стороны, нельзя опаздывать, а с другой - негоже, если он, актер, будет ждать своего звездного часа битый час (какое интересное сравнение получилось, так подумал дядя Вася).
- Смотрите. Здесь ложитесь и катитесь вниз. Ну-ка, попробуйте! - велела дяде Васе какая-то пигалица. Он хотел было спросить, в чем смысл его роли, каково состояние героя и прочие крайне важные вещи, но застеснялся, неловко бухнулся на снег и покатился.
- Куда его черти несут? - тут же раздался чей-то властный рев. - Ровно пусть катится, до отметки! Еще раз!
Дядю Васю подняли, отряхнули, и он снова покатился.
- Еще пару раз репетируем и будем снимать! - велел строгий голос, который, как верно предположил дядя Вася, принадлежал самому главному. Творцу.
Сколько раз дядя Вася катался по заснеженной улице? Десять? Больше. Двадцать? Главного вечно что-то не устраивало. То нога у дяди Васи дернется от великого волнения, то рука по этой же причине. А человек, катящийся вниз, должен быть то ли жив, то ли не совсем жив.
- Выпей, в роль лучше вживешься, - шепнул измученному дяде Васе Сергей Леонидович и тайком передал небольшую фляжку.
- Коньяк? - удивился дядя Вася. - Пять звездочек?
- Семь, - гордо ответил Сергей Леонидович и тоже сделал глоток из фляжки.
- Что он там застрял? Еще один дубль! - рявкнул самый главный и дядя Вася снова послушно лег на снег.
Сколько все это лицедейство продолжалось? Полную фляжку и треть второй. А потом дяде Васе стало весело и вдруг подумалось, что снимается он в комедии и надо чего-нибудь такое учудить, чтобы развеселить всех. Себя в первую очередь. Поэтому он взялся за исполнение роли рьяно и докатился прямо до ног того самого главного. Режиссера. Посмотрел в его суровые глаза и тут же оробел.
- Простите. Я подумал, раз это комедия... - дядя Вася неловко поднялся и, стараясь не дышать на Режиссера, смущенно откашлялся.
- Какая еще комедия! Это драма про последнего человека на Земле. Снимаем финальную сцену, - неожиданно для самого себя сказал Режиссер, не собиравшийся обсуждать свой фильм с провинциальным актеришкой.
- Последний человек на Земле? - задумался дядя Вася. - А кто-то еще из людей остался?
- Нет, конечно! Вы что, слово "последний" не понимаете?
- Понимаю. Ну а остальные куда делись?
- Неважно, - махнул рукой Режиссер и хотел уже снова повелительно рявкнуть, но дядя Вася крепко и нежно взял его за рукав теплой куртки.
- Как это неважно? И что я, то есть герой, делает? Разве он не ищет пропавших? Или они все умерли? - дядя Вася представил себя в городе мертвых и перекрестился.
- Неважно, я же сказал! Этот фильм - метафора. О человеке, его одиночестве.
- То есть все живы? И герой не один? - облегченно выдохнул дядя Вася. Режиссер, уловив аромат хорошего коньяка, тут же осатанел.
- Вы что, пили?
- Грелся! - непонятная (весьма понятная, коньячная) отвага залила теплом всего дядю Васю. - Вы не ответили на мой вопрос. Герой не один в этом городе?
- Герой - последний человек на Земле! Я же вам сказал!
- Но метафора, она-то тут причем?
- При нем! И буквально, и метафорически человек одинок. Понятно?
- Хм... он совсем один, что ли?
- Да! И сейчас...
- Погодите! А вот возьмем, к примеру, мою соседку Светку. У нее собачка есть, полтора килограмма визга и противности. Ее куда?
- Соседку?
- Собачку! Вот вы говорите, все люди вымерли (тьфу, тьфу, тьфу, не дай Боже!), а с животными как же?
- Не знаю. Подохли наверное, - Режиссер пожал плечами.
- То есть вы вот так спокойно говорите о всех тех запертых в квартирах, сидящих на цепи, стоящих в стойлах, да шут его знает где находящихся животных, целиком и полностью зависящих от человека? Живых душах? Подохли наверное? Так вы сказали? - дядя Вася, не скрываясь, вытащил из кармана фляжку и сделал большой глоток.
- Слушайте! Ваше дело маленькое! Идите и скатывайтесь! Да руками, ногами не дергайте! Финал открыт. Герой то ли жив, то ли не выдержал одиночества.
- И не только его. Вы сами подумайте, что бы было с последним человеком на Земле, если бы он видел все эти страдания... а вы о них так мертво, безразлично говорите! Живые души, а вы! Вы кто после этого?
- Что вы ко мне привязались! Есть утвержденный сценарий! Там все написано! Мы исследуем дух выжившего, а не каких-то там псин!
- То есть вы хотите сказать, что именно это и написано в вашем тупом сценарии? А потом вы удивляетесь, что люди черствеют сердцем? Что же вы творите! Эх! - дядя Вася махнул рукой и пошел вверх по той самой улице, на которой его актерская карьера позорно закончилась, так и не успев начаться.
На часах был уже полдень, в животе у дяди Васи дрались за остатки утренней яичницы голодные кишки, отчасти поэтому он зашел в гастроном, купил шампанское, большой торт, домашнюю колбасу, пару салатов, колечко "собачьей радости" - ливерной колбаски и пошел свататься к соседке Светке, той, у которой из всей родни только брехливая собачонка - полтора килограмма визга и склочности. Не зря же у них, то есть у Светки с собачонкой, постоянно в квартире что-то ломается, искрит и не работает. И просит соседка им помочь и смотрит так на Василия ласково и загадочно, а он, дурак, все эти манящие взгляды игнорировал, думал, куда ему, старому, романы крутить! А вдруг действительно что случится? Вдвоем, то есть втроем, если считать противную псину, веселее и лучше! А в том ужасном фильме он не будет сниматься! Надо же придумать такое! Оставить на Земле одного единственного человека и позабыть обо всех тех, кого человечество приручило! Какому чудаку это в голову пришло? Дядя Вася сделал еще один глоток из фляжки, утвердился в принятом решении и нарочито уверенной походкой отправился домой, то есть к соседке.
***
Режиссер лежал на снегу и думал о метафорическом изображении невидимого страдания. Что наша жизнь? Игра? Нет, не только! Сколько слез проливается за закрытыми дверями? Этими слезами и будут брошенные животные. Прекрасная метафора! Надо только внести изменения в сценарий и история последнего человека на Земле окажется глубже, пронзительнее, заиграет невиданными доселе красками! Режиссер вскочил на ноги, потребовал сухую куртку и чай с коньяком и поспешил в гостиницу.
***
А наивный снег все продолжал укутывать мир тишиной и покоем.
©Оксана Нарейко