Под раскидистым вековым дубом с южной его стороны стоял старый дачный дом мансардного типа. Дом был построен в середине двадцатого века, и его вид соответствовал вкусам, предпочтениям и возможностям того времени. Это было деревянное каркасное строение, крытое шифером, обшитое вагонкой и выкрашенное в светло-песчаный цвет. Хозяин дома полагал, что именно этот цвет лучше всего гармонировал с голубизной чистого летнего неба. В больших окнах террасы отражался сад с яблоневыми деревьями и цветами, высаженными вдоль дорожек. На углу дома росла лиана, которая взобралась по стене до верха крыши и одна из плетей которой через разбитое оконное стекло проникла внутрь помещения и красиво свесилась с потолка террасы. Здесь находилась разная дачная утварь: баллоны с водой, чайник, ковш, кастрюли, умывальник и другая. Но помимо всего этого были тут и необычные вещи.
На высокой лавке стояли какие-то вертикальные предметы, укрытые холстами. Тут же был таз, заполненный субстанцией, похожей на глину. Один из необычных предметов остался открытым и представлял собой бюст пожилой женщины. Дело в том, что в доме проживали мать с дочерью, которую звали Алевтина. Причём дочь была скульптором, и холстом были покрыты её работы. В данный момент она задумчиво стояла перед неоконченным бюстом своей матери и силилась понять, почему у неё при общем сходстве не получается нужное выражение лица. Хотелось передать доброту матери и одновременно твёрдость характера.
Из-за стен дома слышны были крики ребят, хлопки и удары по мячу. Рядом с забором, огораживающим дом, была ровная площадка, которую когда-то сделал отец Алевтины, чтобы удобно было на ней косить траву. Отца давно уже нет на свете, а площадку облюбовали для своих шумных игр дети и подростки, не считаясь с интересами проживающих рядом людей. Шум снаружи отвлекал внимание молодой женщины, раздражал её и мешал сосредоточиться на работе.
Вдруг Алевтина увидела, как мимо окон террасы пронёсся мяч и с треском ломаемых сучьев упал в куст смородины. За забором наступила тишина. Алевтина поспешила выйти из дома. Ребята частенько забрасывали мячик к ней в сад. Обычно, скрывая раздражение, она как женщина интеллигентная покорно находила в траве игрушку и подавала её детям. Теперь же, видимо, из-за усталости ей совсем не хотелось проявлять терпимость и сдержанность. Вытащив из куста ярко-голубой мяч размером чуть меньше волейбольного, она открыла калитку и увидела двух девочек лет пятнадцати. Остальные ребята поспешили разбежаться.
- Ты зачем сюда пришла? – обратилась она сердито к хозяйке мяча, высокой стройной девочке с большим пучком тёмных волос на затылке. – Я же знаю, что ты живёшь на другом конце нашего посёлка, у леса, и притащилась сюда, чтобы мешать людям спокойно заниматься своими делами! Вот твой мяч и не приходи сюда больше!
Девочка, покраснев от смущения, забрала мяч и поспешила прочь вместе с подругой.
Прошло несколько дней. За это время Алевтина с матерью съездили в город и опять вернулись на дачу. Как-то занимаясь выкашиванием сорняков, Алевтина увидела в траве под яблоней вблизи забора ярко-голубой мяч. «Ну, вот! – на этот раз без какого-либо раздражения подумала она. – Опять закинула ко мне свой мяч! Надо будет ей его вернуть, когда она придёт сюда». Но дни проходили, а девочка не появлялась. Мяч так и лежал под яблоней. Алевтина до него не дотрагивалась и вспоминала о нём только, когда он попадался ей на глаза.
Время шло. Алевтине не приходилось нигде встречать хозяйку мяча. Возможно, она её просто не узнавала при случайной встрече. И вот прошло много лет. Дом ещё больше постарел, и его кровля местами обросла мхом. Алевтина превратилась в Алевтину Петровну, пожилую глуховатую женщину с сединою в волосах. Теперь она жила одна, и по-прежнему занималась ваянием. На террасе, как и ранее, стояли её работы, укрытые холстами. В саду между разросшимися яблонями появилось украшение в виде альпийской горки и примыкающего к ней миниатюрного бассейна, обрамлённого крупными камнями. На конце бассейна располагалась скульптура, изображавшая морского льва в цирке. Лев, опираясь на ласты, приподнял переднюю часть массивного туловища и тянул к небу острую мордочку, над которой предполагалось поместить мяч. Однако с мячом возникла проблема. Сначала Алевтина Петровна собиралась использовать мяч, валяющийся в саду под яблоней. Она даже подошла к нему и пощупала. Мяч, как это ни удивительно, продолжал оставаться упругим, несмотря на прошедшие годы. На нём только потускнела краска. Но беспокоил вопрос: не аморально ли использовать чужую вещь, хотя она и пролежала в её саду много-много лет. Ответа Алевтина Петровна не находила, поэтому тянула с завершением работы над скульптурой.
Случилось так, что в садоводческом товариществе, членом которого являлась Алевтина Петровна, сменилось руководство. Новый председатель с помощником совершали обход участков, проверяя качество электропроводки. Неожиданно для себя Алевтина Петровна узнала в женщине – председателе ту самую девочку, чей мяч лежал в её саду. У неё было то же лицо с классическими чертами, тот же пучок чёрных волос на затылке. Но была это уже не девочка, а женщина среднего возраста.
- Наталья Сергеевна! – обратилась к ней Алевтина Петровна. – У меня в саду лежит ваш мячик! Вы его забросили в мой сад давно, когда вы играли здесь за забором, будучи ещё подростком. Можете его забрать.
- Я не понимаю, о чём вы говорите! – прозвучал холодный ответ. – Никакого мячика я не забрасывала!
- Ну, тогда я с чистой совестью использую его для завершения моей композиции. Я хочу вон тому морскому льву поместить мяч на нос, как будто он им балансирует, – и хозяйка подвела гостей к бассейну с незаконченной скульптурой. Гости пришли в восхищение от увиденного. Их взгляды потеплели.
- Вы, Алевтина Петровна, простите меня великодушно! Я просто растерялась… – В голосе Натальи Сергеевны слышны были ноты раскаяния. Помолчав, она продолжила: - Признаюсь! Это действительно мой мяч! Я всё помню!.. Я тогда была ужасно напугана и расстроена. Боялась с вами встретиться!.. Конечно, используйте его, если он вам нужен. Я буду только рада. Ваш лев просто великолепен!
Через несколько дней на носу у льва появился выкрашенный чёрной краской под цвет скульптуры мяч. Алевтина Петровна любила давать старым вещам новую жизнь.