Без особого удовольствия хрумкал я в столовой остатками пережаренного и усохшего гарнира, когда с чашкой кофе ко мне подсел лучший студент, шутник и баловник курса, а по совместительству еврей.
— Да, с таким гарниром особо не почавкаешь. Помочь?
Наслышанный о его проделках, сразу насторожился.
— А чем собственно ...
— Есть один хороший анекдот для поднятия аппетиту.
Ну, думаю, от анекдота-то ничего не убудет. И кивнул ему в знак одобрения.
— Значит, так! Одному студенту предложили переспать с девкой с трёмя сиськами. Кто ж от такого откажется! Не верил, правда, но вышло без обману. Только взвидел, так сразу ж вцепился в неё самую, в третью, и всю ночь прочмокал губами. Когда ещё дождёшься таковую! Утром поднимает голову, а сиськи как не бывало. Тормошит девку, а та ему: "Ох и мудак же ты! Это была не сиська, а чирий! А ты его всего высосал!".
А я тож хорош, развесил уши и чуть не расплатился. Меня резко стошнило и всё съеденное за обедом устремилось обратно. Понадобились героические усилия, чтоб сдержать эту волну с подпором и не срыгнуть. Быстренько запив горечь во рту остатками компота, я отставил тарелку в сторону. Мой визави ничем не выказал своего расстройства и с безразличием хлебал кофе.
— Славный анекдот! А народ не злится?
— Двое были очень недовольны.
— Так они что ...
— Конечно! Да ты ж сам еле сдержался.
И это было правдой. А еврей, без сомнений, воздействовал не только словом, но и внушением.
Как потом вскоре узнал, тот вошёл во вкус и таким вот манером довёл до рвоты пятерых. На пятом счёт пресекся, так как дело чуть не дошло до драки и получило огласку.
Увы, на этом история не закончилась. Раз анекдот достался мне почти по наследству, чрез испытание желудка и кишок, то никак нельзя было просто так отринуть его от сердца. И в застолье делился им со всеми, с умными и безумными. Но без особых успехов! Когда еврей за один сезон сорвал джекпот, то я за долгие годы добился одних только плевков, хоть и всячески разукрашивал анекдот, вплетая всякие штрихи и детали. Так к концовке добавил фразу "И он как рыгнёт!", хоть и без него тут всё ясно. Даже пытался воспроизвести сие в натуре, надеясь на цепную реакцию, как от зевка. Находили, что именно этот момент выходил у меня здорово, но только без никаких цепочек. А в остальном, и в реальности передачи и во внушении, я на голову уступал еврею. И всё реже вспоминал про анекдот, ибо с подачи еврея, так уж повелось, здесь важен был именно результат. А без него — пустая трата времени.
И вот сидим как-то в большой компании на природе. Кто-то кинул камушек и один за другим пошла волна анекдотов. Под пьяное дело, я не вспомнил ничего, кроме "трёх-сисястой", хоть и добрая половина его уже слышала. Поведал просто для отработки номеру, а под конец, чисто по инерции, изобразил и сам рвотный рефлекс. И тут со мною произошёл большой казус: рыгнул всамделишно. К счастью, успел увернуться в сторону от самобранки. Народ, конечно, поржал надо мной и успокоился, кроме одного новичка. Так он до того разошёлся, что отсмеявшиеся вновь закатились смехом. Вдруг новичок осёкся, лицо его исказилось и он, как из брандспойта, окатил всю самобранку потоком блевотины. С полминуты народ приходил в себя. Потом единогласно приняли резолюцию: чтоб никогда в компании и ни под каким предлогом я не смел излагать свой (точнее, еврея) гнусный анекдот.
Так что, други и недруги, вы последние, кто слышит из уст моих этот анекдот с бородой.