14:42, 3 октября, 1986 год. Чердак.
Первым в комнату влетел сапог, омерзительно шкрябнув шпорой о металлическую трубу. За ним, ослеплённый похмельными звёздочками в глазах, неуклюже спрыгнул гитарист, и лишь потом — Бон Джови, который приземлился только на одну обутую ногу.
— Самбора, где мой сапог? Если ты его уронил вниз, пойдёшь за ним сам!
— Что значит «где твой сапог»? Я его сюда бросил, просто кто-то из нас слепой! — усмехнулся гитарист, отжимая дождевую влагу со своих волос, — не хватало ещё, чтобы ты в такую погоду без обуви остался.
— Ричи, его здесь нет!
— Мать твою, Джонни, ну что ты как маленький!
В поисках сапога Самбора приблизился к углу, где стояли коробки, и внезапно для себя наткнулся в темноте на два больших испуганных глаза, притаившихся в одиночестве.
— Чёрт!! — вскрикнул гитарист, — кто здесь?!
В углу что-то зашуршало. Богатое американское воображение мгновенно нарисовало музыкантам все возможные варианты дальнейших событий, включая самые нереальные предположения: вдруг их всё-таки выследили копы и устроили засаду? Или из странной зелени в пластиковой банке образовался разумный организм? А вдруг, из-за коробок сейчас появится Эдвард и наконец заберёт музыкантов в Лос-Анджелес?
— Ну же, выходи! — более спокойно сказал Ричи, понимая, что это точно не милиция — эти бы не стали так затягивать с арестом.
Из чердачного сумрака, держа на вытянутой руке сапог, осторожно вышла Катя, — она нашла время для того, чтобы забрать свои старые вещи, и уже почти всё собрала, когда музыканты феерично вломились в помещение.
«Боже, мне кажется, или они говорят на английском языке? Иностранцы! Но что они делают здесь? Откуда взялись? Ооо, я должна сказать им что-то вразумительное! Ну же, где все мои знания, когда они так нужны?» — в панике думала Катя, во все глаза разглядывая музыкантов.
— Ох, всего лишь девушка? А я уже испугался! — радостно воскликнул Джон, — кстати, Ричи, вот и сапог нашёлся!
— Вы говорите по-английски? — уже совсем миролюбиво обратился к незнакомке гитарист.
— Д-да, немного, — неуверенно ответила Катя.
Это было её первое общение с носителями языка, и девушка очень боялась, что останется непонятой. Однако на лице американцев за секунду отобразилась полная гамма эмоций, и Катя догадалась, что языковой обмен прошёл успешно. «Всё-таки не зря я начала разговаривать с зеркалом, как мне советовал профессор!» — радостно подумала она. На чердаке застыла неловкая пауза, пока американцы пытались поверить в своё счастье — неужели удача всё-таки решила повернуться к ним лицом?
— Господи, Джон, она говорит по-английски! Мы спасены! — с восхищением воскликнул Ричи.
— Ну вот, а ты переживал! — вокалист подтолкнул друга плечом и обратился к девушке, — Как тебя зовут, дорогая?
— Меня зовут Кейт, — ответила она заученной фразой.
— Какое прекрасное имя! — Джон обворожительно улыбнулся и поцеловал руку девушки.
Катя зарделась и опустила глаза — никогда ещё молодые люди не флиртовали с ней настолько открыто. Она и не догадывалась, насколько приятно выслушивать комплименты, пусть даже и не на родном языке. Однако вместе со сладким смущением в ней не унимались чувства беспокойства и недоумения. Иностранцы на чердаке Московской хрущёвки? Эта мысль больше напоминает сюжет дешёвой комедии. А может, они на самом деле опасные преступники и скрываются здесь от закона?
— Я вижу, ты растеряна? Я понимаю, всё это выглядит ужасно глупо и подозрительно… Что ж, скорее всего, ты мне не поверишь… Но мы американцы! Живём в Лос-Анджелесе, а в Москве оказались по ошибке… — волнуясь, затараторил Ричи.
— Пожалуйста, говорите медленней… Я не понимаю, — Катя очень старалась правильно произносить слова.
— Хорошо, прошу прощения, — гитарист вздохнул, выравнивая сердцебиение, и продолжил, — меня зовут Ричи Самбора, а это мой друг — Джон Бон Джови. Мы американцы, — он чётко выговаривал каждое слово чуть ли не по слогам: гитарист очень хотел, чтобы Катя его поняла.
«Джон Бон Джови? Что-то знакомое… Кажется, об этих музыкантах я читала недавно в журнале? Но даже если и так, всё равно этого не может быть! Таких, как Bon Jovi ни за что не пустили бы в СССР! Что за ерунда?» — подумала Катя, но всё-таки решила уточнить:
— Вы участники группы Bon Jovi?
— Юхуу, да, детка! Это мы! — Джон был рад, как никогда за последние дни, — видишь, Ричи, даже в СССР кое-кто знает о нас!
«Всё это слишком подозрительно. Мало ли, какие люди могут шарить по чердакам… Тунеядцы, алкоголики, или… рецидивисты? — от этой версии сердце Кати противно съёжилось, — Какая я глупая, стою тут, уши развесила! А вдруг потом их найдут и арестуют, а я окажусь соучастницей?» — и с этими мыслями девушка решительно направилась к люку.
— Постой, Кейт! Прошу, ты должна верить! Мы нуждаемся в помощи! — с расстановкой воскликнул Ричи, удержав Катю за руку.
Его пальцы были холодные и мокрые после дождя, и сейчас гитарист с наслаждением ощутил нежное тепло девичьего запястья. Она обернулась в изумлении, и глаза молодых людей встретились — проникновенные голубые и молящие карие.
— Взгляни сюда, — нарушив хрупкую идиллию, Джон протянул Кате свой раскрытый паспорт.
«Действительно на имя Джона Бон Джови… Никогда не видела таких странных документов. Поддельный? Или действительно… американский?» — девушка осторожно освободила свою руку из объятий пальцев Ричи.
— Катерина! Что-то ты надолго там застряла! — послышался снизу претенциозный голос тёти Лиды, — иди домой, не напускай холод в подъезд!
— Пожалуйста, никому не рассказывай о нас! — прошептал Ричи, вновь позволяя девушке утонуть в его глубоком взгляде.
— Иду, тётя Лида! — крикнула Катя в ответ.
Души музыкантов мгновенно упали в пятки. Не зная ни слова на русском языке, Джон и Ричи были уверены, что Катя этой короткой фразой выдала чужаков, живущих на чердаке её дома.
— Не беспокойтесь об этом, — тихо сказала Катя по-английски, подхватывая с пола пакет с вещами, — я скоро вернусь.
И её миниатюрная фигура скрылась в проёме люка, оставив музыкантов в напряжённом недоумении.