Фото из Интернета
Сорока не оставила нас в покое. Почти каждый день рано утром она стрекотала и стучала клювом по металлочерепице. Но это ничто в сравнении с её катаниями сверху вниз, скребя коготками по металлическому полотну. Звук настолько раздражительный, что приходилось бежать на улицу и бросать в неё камешками, которые, в свою очередь, грохотали внутри дома так, как будто булыжник прыгает мячиком.
- Варлаам, хватит уже. Пять утра, дай поспать, – Соня выходит на веранду.
- Кеша, вали в лес… достал! – я зло смотрю на вышагивающую белобокую по коньку крыши.
- Ты почему называешь птицу Кешей, а вдруг она девочка? – уже за завтраком интересуется жена.
- Мне было лет десять или одиннадцать, не помню… мальчишки взрослые, сорочонка, закидали камнями и ушли. Он был живой. Я его подобрал и домой. С мамой выходили. Назвали «Кешей».
- А что с ним потом было?
- Недели две пожил и улетел. Правда, в тот год часто нас навещал. Прилетит, сядет на оконный отлив и стучит клювом. Мама откроет створку, даст ему кусочек сыра, и он улетал. А то сидит на крыше и курлычет.
- Ваня, сынок, мы на работу, – Соня крикнула с порога и закрыла входную дверь.
Я выгнал машину, закрываю ворота. Супруга разговаривает с соседкой. Зоя на эмоциях, руками жестикулирует. Подхожу ближе.
- Сонь, опоздаем. Мы ещё к твоим старикам хотели заехать. Зоя, привет!
- От старых штиблет…, – парирует жена Паши.
- Ты чего с утра такая возбуждённая? Муж чем обидел или…
- Да сорока ваша задолбала! – Зойка аж покраснела от злости.
- У нас нет никаких птиц. Васька единственный представитель домашних любимцев в доме. А чужого добра нам не надо приписывать…, – я что-то тоже на волне соседки чуть вприсядку не пошёл.
- Как не ваша?!
- Стоп! – Соня оборвала прения сторон. – С работы приедем, разберёмся. Чего в пустую словами стреляться…
Ну, всё удовольствие разломала поговорить с дорогой сельчанкой.
Что на работу, что с работы ехали, не проронив ни слова. Самое интересное, в течение дня ни один мускул на голове не пострадал от перенапряжения. Ну, будет разговор и будет.
Переоделись, привели себя в порядок и пошли на переговоры.
- Со-о-о-осе-е-е-еди!
- Заходите, гости дорогие! – приветствует Павел. – С чем пожаловали…? Ой, а в руках ничего нет?!
- В дом пойдём или на улице поговорим, – Соня сразу перешла к делу.
- А чего в доме вам делать нашем, – на пороге Зоя показалась в позе руки в боки. – Сразу на место преступления и пойдём!
- О, как! – Пашка тыкнул пальцем в небо, – завели, значит, птицу, а нам страдай…
- Ребят, вы говорите конкретно, а этими наговорами грешно заниматься. Виноваты, поможем. Нет, так на нет и суда не будет.
Пошли за дом. Подходим к сараю.
- Здесь у нас куры! – Зоя руками развела. – А там сбоку яйцо скатывается и в солому…
- Экскурсовод хренов… Ты людям по существу. Варлаам сейчас взорвётся от твоего «эрмитажу», – сосед перехватил инициативу. – Куры несутся, яйцо выкатывается, сорока берёт его и… на крышу, – Пашка показал наверх сарая. – Моя приходит, а из расчётного количества половина на месте. Знать, кто-то таскает. Куры не достают. Чарлик этим не питается. Васька замечен не был…
Сосед переводит дух, вытирает пот, а жена его продолжает:
- Я на дежурства встала. Моему то с утра на работу, а я на пенсионе. Караулю с самого, самого рассвета. Летит, значит. То орёт как оглашенная, а то молчком и сразу в солому нырк. На крышу сарая взлетела, в клюве яйцо. Стукнула, выпила и опять в солому… Вот я спрашиваю вас, мои дорогие соседи, чем я перед вами так провинилась, что ваша сорока у меня яйца таскает, а?
- А с чего ты взяла, Зоя, что она наша? – Соня подбоченилась.
- Так она у вас целый день во дворе живёт. То с котом играет, то с нашей собакой... Вы сами посмотрите. Варлаам, вот залезь на лестницу, взгляни на крышу.
Ущерб, конечно, был на лицо. По всей крыше скорлупа яичная красовалась.
- Теперь понятно, – я расплываюсь в улыбке. – Ну вы и придумали, кого крайними сделать.
- Ну дык, – Павел виновато опустил голову.
- Давай, сосед, думать, как её, проказницу, поймать. А то делим шкуру неубитого мамонта.
Претензии сошли на полное понимание соседей. Зоя с Соней накрывали на стол, пока мы с Павлом мастерили облегчённую крышку с сетью на их яйцо-приёмник. Потом за ужином под домашнее вино соседского разлива вырабатывали план захвата проказницы.
- Зой, ты главное, вовремя дёрни за верёвки, – показываю руками по воздуху. – И не обнаружь себя раньше времени. Да не кричи, как словишь пернатую. Напугаешь, она вам клювом все руки побьёт.
- Нет, Варлаам, я завтра утром не пойду на работу. Мастеру позвоню, не обломятся без меня… да и аварий на водопроводе вроде не намечалось.
- Тогда сами разберётесь. Всё! Спасибо вашему дому, а мы до своего пошли.
Рано утром нас разбудил дуплет радостного крика.
- Поймали Кешу. Жалко птицу, – я перевернулся на другой бок и накрылся с головой.
- Не переживай, Варлаам! Кеша за себя постоять сможет, – успокоила жена.
Через пять минут скрежет коготков по крыше и нечто похожее на «Кха-кха-кха» возвестили о весёлом катании белобокой по крыше. Я даже представил улыбку и хитрый взгляд умной птицы.