ГЛАВА 16.
Началось такое, чего в Белом еще не видывали. Река словно сошла с ума, уровень воды в ней поднялся выше максимальной отметки. Она ревела, как раненый зверь, и грохотала валунами, часть из которых выбрасывала на набережную и дворцовую площадь. Но если до трибун камни не долетали, то народ получил от реки «сполна». Люди были вынуждены сделать несколько шагов назад, а потом, когда появились раненные, совсем отойти туда, где площадь перед дворцом была не видна за полосой тумана.
– Ваше высочество, вы будете подписывать? – вопрос Васечкина вывел Нику из задумчивости, с которой она смотрела на разбушевавшуюся стихию.
Молодая царица поняла, что Васечкин, обратившись к ней «высочество», как к цесаревне, невольно выдал позицию Петра относительно нее. Царь не желал всерьёз воспринимать ее, как царицу и, по всей видимости, ни во что не ставил волю «красного» народа. Но Ника не имела права предавать доверие и надежды своих подданных, а обручиться с Александром или выйти за него замуж, она могла и в своем дворце. Ника посмотрела на Бестужева. С первой секунды их встречи они понимали друг друга без слов. И сейчас произошло то же самое. Ника кивнула графу, и он, желая оказать своей царице поддержку, пошел с ней к столу.
Ника обмакнула перо и оставила запись. Елена, глядя на девушку с усмешкой, оставила Петра, подошла к столу и громко прочитала:
– «Только на равноправной основе! Царица Ника». – Елена расхохоталась, и визгливо произнесла, – Но тут только одна царица. Это я! – После чего направила палец с острым, как наконечник копья, ногтем, на Нику, и закричала. – Измена! Измена! Схватить предательницу!
Это было уже слишком. В царских семьях такие приказы всегда отдавались «первым лицом». Ники бросила взгляд на Петра в надежде, что он вмешается и осадит жену. Однако своему ужасу увидела, что царь с выпученными глазами пытается разорвать корсет, который вдруг начал стягивать ему ребра. Ника захотела броситься на помощь к Петру, но увидела, что и Александр упал без сознания. Девушка растерялась. В этот момент остатки корсета на ней «ожили», и попытались лишить ее дыхания.
Граф обнажил шпагу, чтобы пронзить улыбающуюся Елену, как виновницу происходящего. Но та опередила Бестужева: выдернула из прически острую, как нож, шпильку, и ударила ему в оставшийся глаз. Ослепший Бестужев от невыносимой боли упал. Сразу на «красную» гвардию напали «белые» гвардейцы, поддержанные хорошо вооруженной свитой Елены.
Ника еще никогда не испытывала ненависти, но тут точно поняла, что она чувствует по отношению к Елене. Девушка собралась с силами, выхватила из ножен на поясе Бестужева кинжал, и прыгнула к злоумышленнице.
Елена продолжала высокомерно улыбаться даже тогда, когда лезвие кинжала рассекло плоть на ее плече. Но больше Нике ничего не удалось сделать. Оружие из ее рук выбили подоспевшие гиганты, все те же два «всадника». Вместе с гигантами, к девушке подскочили и швея с карлицами.
– Помогите! – Прошептала Ника министру Васечкину, прося не только за себя, но за царя и цесаревича. Но Васечкин нерешительно смотрел на лысого командующего «белой» гвардией, а тот, в свою очередь, на Елену. Подлое предательство ближайших советников царя Петра было очевидно.
Шепот Ники услышал Бестужев, и он остался верен долгу: одной рукой зажимая кровоточащий глаз, другой граф нашел свою упавшую шпагу, и ею все-таки пронзил Елену. Слуги, удерживающие Нику, отпустили ее. Они сбросили графа с возвышения, и оттащили Елену на безопасное расстояние.
Ника разорвала сжимающий ее корсет, и направилась к реке. Молодая царица хотела перекричать шум воды, и довести правду о происходящем до народа на том берегу. Но хлынул проливной дождь, окончательно ограничивший видимость, и сделавший намерение девушки невозможным. С растрепанными волосами, безумным видом, полуголая Ника, надрывая горло, бежала вдоль парапета по лужам, краснеющим от крови ее сторонников. Их резали прямо на трибунах
Бег девушки продолжался недолго. Нику догнали гиганты, опять схватили, и, крепко держа, заставили смотреть на приближающую Елену. Ей помогали идти карлицы и «швея». Елена подошла, взяла за подбородок Нику, и впилась в нее взглядом.
– Ты все еще нужна мне, – сказала Елена, теперь уже «черная» вдова.
– Ты убила моего жениха и опекуна. Будь ты проклята! – произнесла Ника, и плюнула в лицо Елены. При этом взгляд Ники скользнул ниже, и она заметила, что из ран Елены торчит рваная золотая сетка.