Увлечение сочинением стихов людей высокого звания известно с давних пор. Одно из авторитетных свидетельств этому - сочинения Светония Транквилла, в которых описана любовь к сочинительству римских императоров. В те времена это не казалось удивительным: состязания в сочинительстве достойных граждан было обычным делом.
Из одной этой книги можно сделать твёрдый вывод: сочинение стихов и любовь к искусствам абсолютно не являются признаком возвышенной души и благородных идеалов.
Император Нерон, например, при всех его дарованиях и любви к стихам и театру стал символом жестокости, подлости и разврата.
По аналогии со спортом, можно сказать, что есть поэзия высоких достижений, когда поэт может стать «нашим всё» или больше чем поэтом.
И есть поэзия любителей, которые «поэтом могут и не быть…», они, как физкультурники, не помышляют о славе, но получают от своего увлечения некоторую радость. Они иногда, как школьники, утаивают свои отношения с Музой, а иногда и демонстрируют их в узком кругу, чутко приглядываясь к произведённому впечатлению, рискуя заметить равнодушие или неодобрение.
Несмотря на то, что стихотворчеством переболели такие известные личности, как, например, К.Маркс, И.Сталин, некоторая часть граждан считает увлечение сочинительством подозрительным симптомом душевного расстройства. И не без оснований: в российской поэзии поэты с трагической судьбой, кажется, заслонили всех остальных.
Но ничто не останавливает от этой благородной страсти ни юных граждан, ни умудрённых опытом и общественным положением.
Подозрения насчёт доброкачественности увлечения сочинительством есть. Но их перебарывает снисходительность к человеческим слабостям под девизом «Чем бы дитя не тешилось…».
На «чудиков», сочиняющих стихи в свободное от работы время и отдалённо напоминающих чем-то романтиков, которые лезут покорять Эльбрус и рискуют утонуть в горных речках, поглядывают немножко свысока.
Часть сочинителей считает поэзию очень полезным изобретением для написания рифмованных эпиграмм и праздничных поздравлений.
Судьба поэта Ивана Бездомного из «Мастера и Маргариты» не пугает их, хотя писатель наглядно показал, как от невинного занятия стихами можно дойти если и не до сумасшествия, то до психбольницы.
В наше время состязаний поэтов, как во времена римских цезарей, не проводят. Отмечается даже спад интереса вообще к поэзии, падение спроса на неё. Памятники поэтам стоят. Портреты их в школах остались. Книги стихов в магазинах есть, но, кажется, до них ли сейчас… Хотя, с другой стороны, тут бы и вспомнить: «Мой друг, Отчизне посвятим души прекрасные порывы…»
И вдруг выясняется, что среди наших политиков очень много людей, которые «балуются» сочинением стихов, ищут в них отдых или разрядку от напряжения в основной работе. Охота, рыбалка, спорт и прочие хобби не дают того удовлетворения, которое получают от сочинительства.
Ещё понятно, когда С.Лавров и его помощница М.Захарова пишут стихи: в МИДе эта традиция идёт со времён А. Грибоедова и Ф.Тютчева.
Но стихи писали А.Лукьянов, Е.Примаков, Ю.Андропов…
И сегодня пишут А.Дворкович, Вл.Сурков, Д.Рогозин, М.Мишустин, А. Бастрыкин… Каждый из них имеет право сказать: «Дух песен в нас горит…»
О чём их стихи? Что вызывает интерес к ним: личность авторов или содержание?
«Ищет в сказках Россия
оправданье свое.
Там и Дева Мария,
там и плотник ее...
И распять, нет сомненья,
могут нас, не вопрос,
Но насчет воскрешенья
как-то здесь не склалось» - размышляет поэт С.Лавров.
Слова поэта Лаврова здесь явно противоречат тому, что говорил министр Лавров:
«Русский человек всегда сердцем стремился к святым местам, ко всему, что помогает подняться к вершинам духа». Так, всё-таки - «сказки» или «вершины духа»?
Вопрос вопиёт, несмотря на то, что «насчёт воскресенья не склалось».
Увлечение стихами, если оно выходит за пределы «капустника», это больше чем хобби. Одно дело, когда политик вышивает крестиком, и совсем другое, когда пишет стихи.
Читатели вправе искать в них не просто новую грань личности, а откровение с высоты занимаемого положения. Конечно, «положение» гипнотизирует.
Например, начнёт поэт А.Бастрыкин читать стихи, а выйдет ли из головы, что он является главой СК РФ?
Прочтёт поэт А.Улюкаев что-то своё, например:
«В балансе ноль, а то и минус,
Банкротство, кризис, полный крах,
Как будто бог Адама в глину
Решил вернуть, спуская страх…
Где стол был яств, там только крохи,
Не хватит досок на гробы.
Такая хлипкая эпоха,
Пар отработанный судьбы —
И тот в свисток уходит только
Как над невнятной сценой свист,
Где протрезвевший алкоголик
Склоняет к трезвости актрис».
- и трудно не вспомнить, что он не только бывший «зэк», но и бывший министр. Точнее, сначала министр, а потом «зэк».
Ожидания чего-то сокровенного от поэтов-политиков, скорее всего, останутся несбывшимися. Чувствуется не просто осторожность, чтобы не «сболтнуть» лишнего, а какой-то обет молчания. Это можно понять. Им ничто человеческое не чуждо: хочется облегчить душу хоть каким-то подобием исповеди. Искренность – это соль стихов.
Чувствуется, что она - непозволительная роскошь для людей государственного масштаба. Но какой-то минимальный выход чувствам всё же есть.
Вот пишет бывший помощник президента В.Сурков:
«Время угрюмое. Кончились праздники.
Мир и покой. Мир и покой.
Ломятся в дверь. Это черные всадники.
Это за мной, это за мной.
Поздно, не скрыться. Не стоит в смятении
Дуть на свечу.
Выйду, ни звуком не выдам волнения.
Не закричу».
– И попробуй догадайся, о чём это он?
Это у любителей и, так называемых, гражданских лириков, что на уме, то и на языке. Они в стихи выплёскивают всю злобу дней.
А у государственных людей поэзия остаётся чистым искусством – «Поэт по лире вдохновенной рукой рассеянной бряцал…» -, чем-то вроде любимой детской игрушки, или той гранью личности, которая хорошо смотрится в ореоле занимаемой должности.
Можно констатировать: в окружении президента существует явное тяготение к поэзии. Это ещё не говорит о том, что наша политическая элита ушла от грубого увлечения охотой в заповедниках к тонкому искусству выражения своих чувств. И не важно, что, например, министр С.Шойгу выражает их не стихами, а резьбой по дереву.
А что же сам президент? Уютно ли ему среди сотрудников, которые могут играть на пианино, сочинять стихи и рисовать пейзажи?
Не маловато ли для первого лица знать анекдоты, песню о яблонях на Марсе и стих Лермонтова?
Можно ли утверждать, что президент не такой «многогранный», как, например, освобождённый досрочно поэт А. Улюкаев?
Известно, что, если долго смотреть на облака, то можно в их очертаниях увидеть что-нибудь. Американцы, например, накануне урагана увидели в облаках лицо В.Путина.
А жители Казани недавно видели облако, очень похожее на ядерный гриб.
И если кому-то показалось, что увлечения российских политиков сочинением стихов – это свидетельство их духовного родства с теми, кто создал славу поэзии, то это из области тех же иллюзий с облаками.
Да и содержание стихов в ответ на чьи-то ожидания чего-то особенного, как бы, заявляет: «Подите прочь — какое дело поэту мирному до вас!...».
Да, со стихами у президента «не склалось» так, как у министра Лаврова, но, если вспомнить Нерона, да и не только его, то это, может, и к лучшему.