Как бы ты не хотел жить в другой стране, пусть даже это станет смыслом жизни, но когда это становится явью, как отдача от выстрела, появляется чувство утраты от потери дома.
Дом – это и страна, и люди, и тот самый дом, в котором мы формировались как личность. В нем сначала все было огромным: кресла, кровати, шкафы высоченные. Полы были родными, светло-коричневыми, досчатыми. Столько времени было проведено на этом полу в его тщательном изучении. Каждый гвоздь был изучен, его расположение относительно других шляпок, трещинок, ближайшей стены, отопительной батареи, все это расположение было четко зафиксировано молодым мозгом, который запоминал все, каждую мелочь. В этом доме все было связано с душой, твоей душой, которая только появилась на свет и купалась в счастье. Счастье шло от мамы, от сестер, от солнца, от зеленых листьев или сверкающих, кружащихся в свете фонарей снежинок. И сосны были родными за калиткой, и белки на этих соснах. Помню досаду от того, что они спустились с дерева на снег, а меня за руку тянут в садик. Снег хрустит под валенками, белки смотрят вслед...
Да, и вот это ощущение дома навсегда остается там, в самолете, даже еще раньше, когда в кафе сидишь и ждешь посадку, и знаешь, что билет только в один конец. От этой мысли захватывало дух. Ты уже замедляешь бег времени, чтобы растянуть это время, когда из той жизни в эту, новую, неизведанную, так долго желаемую.
И вот первые шаги на новой земле. Все совсем не так, как представлялось, как-то обычно все, вроде ничего и не поменялось. Только вот пропало чувство тяжести, чувство притяжения исчезло. Вроде все, как обычно, а звук отскакивает, чувства все наполовину, речь других не доходит. Да-да, успокаиваешь себя, что это акклиматизация, но что-то она затянулась... вот уже второй, третий год, а какая-то тревога не исчезает. Все ищешь чего-то, а чего непонятно.
Спасает только молодость, сила и желание узнавать: людей, культуру, природу, себя во всем этом новом...
Снова обрести силу притяжения получалось только преодолевая невероятные сложности, которые подсознательно выискивала. Эти трудности помогали на какое-то время обрести эту тяжесть. Она была физической, усталость, та, что прижимала к земле, но внутренней, духовной силы не хватало, чтобы снова и снова не улетать в облака, не в силах уловить то, что осталось там, между гвоздиков на полу, в щелочках и трещинках на дверях, среди кустов смородины и осоки в канаве...
Помогли дети. Через них снова проживала себя в том раннем возрасте, но уже находясь здесь, в Австралии. Мы намеренно не переезжали никуда, особо не путешествовали, разве что в пределах нашего штата. Хотелось поскорее нарастить свою ауру, свить гнездо, которое не только внешне, но и изнутри пронизано ощущением дома. Выискивали посуду, которая напоминала русскую, продукты, одежду. Потом уже стала шить все, что только можно, так, как в России, рисовать то, что осталось в России и в сердце. Все это по маленьким крупицам копилось, формировалось, собиралось...
Завершением всего – был приезд мамы мужа. Она вошла в дом, я на ватных ногах осела на пол, поняв, что снова обрела ощущение дома. Она привезла с собой всю страну, всех людей, все традиции... она своим присутствием сделала дом домом, даже не подозревая об этом... Все, что так долго собиралось, в одно мгновение сложилось...