Евгений шел по Фурштадской в сторону Таврического сада. Там он нашел свободную скамью у пруда, на противоположном берегу которого среди пышных крон исполинских лип виднелась зеленая крыша и часть желтого фасада Таврического дворца.
Он сел на скамейку и погрузился в раздумья. При входе в Таврический сад он купил у мальчика копеечную газету, сунул ее в карман и только теперь вспомнил про неё. Он вынул газету, она так и называлась "Копейка". Евгений в задумчивости медленно разглаживал тонкие газетные листки, пахнущие типографской краской, разворачивал их...Зачем он купил эту бульварную газетенку? Уж не для того ли, чтобы постелить ее на траву, сесть, а может и лечь на неё в этот уже вовсю разогревшийся летний день?
По аллеям прогуливались няни с колясками, другие с ребятишками постарше, но все одно еще малышами, которые семенили своими толстенькими ножками, то и дело заплетаясь ими одна за другую и почти падая. В Таврическом саду прошло и его детство. Евгений хорошо помнил свое раннее детство и прогулки с няней, и катание на санках со склонов канальчиков, ведущих к пруду, и езду на пони, и мороженное, и разноцветные шарики, и деревянную лошадку на палочке, и сабельку и много еще чего... Он все еще держал газету в руке и опять смял её, потом медленно распрямил листы и взглянул на заголовок газеты : "Копейка". Число.Месяц. Год. Понедельник. Что? Какой год? Какой июль? На газете стояла дата - это было прошлое лето, это был ровно тот день, когда он, искупавшись в лесном озере (будь оно недадно!), прилег на траву и забылся на неопределенное время летней томной дремой...
Выходит так, что там, во Франции, в эту минуту живут себе спокойно и размеренно две мадемуазели - Софи и ее подруга Кэтти, никаких приключений с ними не происходит, по крайней мере пока не происходит. И вся заварушка еще впереди. Получается, он сам еще не "скакнул" в пространстве и времени, но вот-вот начнут разворачиваться эти странные превращения...Так! Погоди, а как же Сикорский? Он же отправился во Францию на поиски наших прекрасных дам... Да, отправился, и для него сегодня также 15 июля, но... следующего года....Боже мой, боже мой.... А ДРУГОЙ Сикорский спешит на встречу с НИМ, с ТЕМ Евгением в провинциальный французский городок N... "Хорошо, - размышлял Евгений, - с СЕГОДНЯШНИМИ НАМИ там ничего не случится, вернее, произойдет ровно то, что уже произошло. Если так, то к концу лета все МЫ, и я в том числе, будем в Петербурге, Софи и Кэтти в начале осени наймут квартиру на Фурштадской, я и Сергей разместимся по своим квартирам. Ну что ж у меня есть полтора месяца на своеобразный отпуск от всей этой мешанины. Как мы там потом распределимся неизвестно н и к о м у". А может мне тоже поспешить во Францию, найти своего (теперешнего) Сикорского и вообще посмотреть, как это все будет выглядеть? Может даже удастся понаблюдать за САМИМ СОБОЙ?
Тут Евгений ударил себя по лбу, фигурально, конечно. Уехавший Сикорский все же не настоящий, не ВЧЕРАШНИЙ Сергей... Тогда где же, черт возьми, его друг? О Софи и Кэтти он уже был не в состоянии думать...
Евгений все еще сидел на скамье Таврического сада. Белые ночи еще не закончились. Да и до самой ночи было далеко. Солнце еще только готовилось к закату и топталось где-то за затылком Евгения, приятно пригревая. Благодатные дни середины петербургского лета... Как ни странно, но Евгений чувствовал себя наиболее спокойным, чем на всем протяжении их приключений, именно теперь он как никогда был ближе к самому себе. К нему одна за другой возвращались его
любимые размышления о смыслах того или другого явления, он, как это с ним бывало раньше, погрузился в созерцание внешнего, незаметно переходящее во внутреннее самосозерцание, он следил за своими ощущениями, глядя на детей, на уток, на воду, на небо, на прогуливающихся людей... Евгений вдруг вспомнил, что сидел на этой же скамейке перед своим путешествием. Это было примерно за месяц до начала экспедиции. Он продумывал план этого похода, предвкушал радости открытий, жаждал скорее отправиться в путь.
Вспомнив об этом, Евгений вдруг подумал, а не вернулся ли он к своему подлинному я? А не закончились ли те мытарства? Да, именно так можно назвать все, что происходило с ним.
М Ы Т А Р С Т В А.
Будто прорвало плотину. Евгения стало заполнять тепло. Так сосуд наполняется чистой горячей водой. Забурлила кровь, застучало сердце, душа наполнялась жизнью. Одна за другой возвращались привычные мысли, замыслы, закипела работа души, сердца и разума! Тело наполнялось энергией, требовало движения. Это Я! Я! Я! Только бы не прекращалось это кипение, эта знакомая страсть, но страсть укращенная, включенная в раму спокойствия, надежной уверенности. Он вспомнил себя и он понял - все позади, больше не будет никаких скачков, неожиданных перемещений. Он вернулся. Вернулся в самоё себя.
Это было главное. Евгений встал и пошел по аллее Таврического сада. У него будто открылись глаза - все встало на свои места, все радовало, все вдохновляло. Как приятно и правильно было это ощущение "здесь и сейчас" ! Ничто не сможет помешать ему быть самим собой. Он прошел вдоль пруда, перешел по мостику речку, вытекающую из пруда. Сопровождаемый утками, дружно плывущими вдоль берега, дошел до горбатого мостика и перешел речку снова. Он обошел все аллеи сада, вышел на центральную аллею и по ней направился к выходу. Перед ним прямой линией тянулась Фурштадская улица с бульваром посередине. Перпендикулярно Фурштадской шла Потемкинская улица, на которой, собственно, находился Евгений, вышедший из ворот сада. Если пройди по Потемкинской направо, то дойдешь до оранжереи Таврического сада. С полминуты Евгений размышлял, надо ли это сделать, но желание заглянуть туда все же одолело его. Он решительно зашагал в сторону оранжереи.
Войдя в оранжерею, Евгений поднялся на верхнюю галерею, вошел в кафе "Оранж" . За одним из столиков сидели трое - две молодые дамы и мужчина. Вернее, всех было четверо - одна из дам держала на руках милого младенца в розовом одеяльце, в нежнейших кружевах. Это была Кэтти. Сидевший спиной к входу мужчина, обернулся. Это был Сергей Сикорский. Он взял ребенка из рук Кэтти и стал его покачивать. Вторая дама повернула голову, чтобы взглянуть на вошедшего. Это была Софи. Она скользнула взглядом по лицу Евгения, улыбнулась глазами, и поднесла к губам фарфоровую чашку
с кофе. Кэтти даже не взглянула на нового посетителя. Евгений взял себе кофе, сел за свободный столик.
"Вот цена освобождения от наваждения..." - подумал Евгений. "Не бежать же к ним с рассказами обо всем..." . Кто они? Что они?.... Все счастливы и спокойны... И слава Богу...
10 октября 2023