Были времена, когда почти в каждом деревенском доме, в чулане, без утайки висело на гвоздях охотничье ружье. При этом зверь в окружавших село лесах не переводился и тигры с медведями близко к жилью не подходили.
В тайгу поохотиться ходили многие сельчане. Но тех, кто мог похвастаться добытым трофеем, было немного. Вот и двадцатипятилетний житель деревни Васька Чикач тоже любил погулять по овражкам с ружьишком на плече. Только подстрелить в тайге какую-либо дичь ему все как-то не удавалось. Говорил, что не везучий. Но про все свои неудачные походы он всегда рассказывал друзьям охотно, ничего не скрывая. Один из забавных случаев происшедших с ним дошел, как говорится, и до наших мальчишеских ушей. Вот она, эта история…
После короткого, но проливного дождя, намокшая на земле листва не создавала под ногами Василия Чикача ни малейшего шороха. Поэтому передвигаться по лесу можно было без опаски быть услышанным зверем. Одна лишь беда: с веток деревьев и кустарников продолжали сыпаться холодные капли воды, попадая за шиворот и тревожа разгоряченное от ходьбы тело.
Обиднее всего было то, что на всем пути, где охотился Василий, звериных следов он так и не обнаружил. Поэтому, устав от многочасовой ходьбы, он решил повернуть домой. Недалеко от родной деревни он вдруг заметил какие-то зверовые следы. Кабан или изюбрь - обрадовался молодой охотник. И тут же, взяв наизготовку двустволку, позабыв про усталость, осторожно двинулся по манящим следам.
Сначала они привели его в низину, а затем зигзагом потянулись в сопку. Пригибаясь и прячась за стволами деревьев, он начал медленно подниматься вверх. Богатый кедровником лес, обилие вокруг любимой изюбрем леспедецы вселяли надежду, что тот вот-вот, окажется на ружейной мушке.
Преодолев подъем, Василий неожиданно вышел на лесные порубки. На не большом пятачке земли, утоптанной следами изюбря, он увидел сваленные кем-то молодые березки.
-Странно. Что за чертовщина? - невольно произнес, более не таясь, ошеломленный Василий. Осмотрев внимательно следы, он понял, что дикое животное, потоптавшись на месте, не ушло дальше в тайгу, а направилось в сторону деревни. «Будто черт потрудился с топором, - напугался своей же мысли Василий. -Вот и копыта круглые - не как у изюбря».
В деревне сказывают, что черт, бывало, и опытных охотников не раз уводил от дома. А тут еще темнеет.
Оглядевшись по сторонам, парень, не смотря на комсомольский возраст, быстро плюхнулся на колени и трижды перекрестился. Затем осторожно очистил след от примятой листвы и внимательно осмотрел его. …И вдруг, свалившись ничком на мокрую осеннюю землю, ударил кулаком по следу и застонал от своего глупого промаха и досады.
Теперь Василий Чикач точно знал, чьи следы увели его в сторону от дома: он вспомнил местного жителя, занимавшегося заготовкой веников для леспромхозовской бани. У него вместо одной ноги был деревянный самодельный протез. Оказывается, его круглые, вдавленные в землю отпечатки и тропил Василий до самой темноты.
Обессиленный от долгой ходьбы парень с трудом встал. Сильно хотелось пить. Он печально посмотрел на уходящее за горизонт солнце и сурово погрозил ему кулаком за упущенное время и позднее возвращение домой.