ГЛАВА 14.
Во всех любовных романах, что удалось прочесть Виктории, в день обручения (свадьбы) всегда стояла хорошая погода. Виктория предполагала, что и у нее с Александром, будет такая же. Однако утро выдалось пасмурным. Море, хорошо видное из дворца, обещало скорый шторм. О нем же, сообщали и порывы сильного ветра.
По сценарию торжества, Петр, как отец Александра и опекун Виктории, должен был вывести молодых из парадного входа, и пойти с ними по ковровой дорожке (разумеется, белой) в глубину дворцовой площади. Но видимо по причине ночных событий, сильно расстроивших царя, из дворца Петр вышел под руку с Еленой.
А «свежеиспеченная» царица Ника появилась на «своем» крыльце, ведомая графом Бестужевым. Они ступили на наспех раскатанную гвардейцами красную дорожку. Ника изогнула бровь, видя, как понуро Александр плетется позади отца и Елены. Похоже, ночью произошло еще кое-что, о чем Ника пока не знала, но что уже лишило Александра удовольствия от столь ожидаемого им события.
Ника сожалела, что у нее не было возможности переговорить с женихом, и, на всякий случай, пристально смотрела на Александра, ожидая, что он мимикой или жестом намекнет, от чего так расстроен. Не мог же цесаревича огорчить «царский наряд», что был на нем, против ранее обговоренного красивого мундира белой гвардии. Новая праздничная одежда смотрелась на цесаревиче нелепо. Но точно такая же, была на Петре и Елене. Не оставалось сомнений, по чьему настоянию сменился дизайн.
Впрочем, сами наряды были еще ничего. Смех вызывали угловатые корсеты под ними. Хотя, сама Елена корсет не одела, видимо, желая подчеркнуть, что ее фигура совершенна. Но она заставила влезть в него грузного царя, и, что уж совсем выглядело странно, худенького Александра. Тот визуально увеличился вдвое. Если Елена хотела корсетами отделить царскую семью от «простонародья», ей это удалось. Однако вычурность придуманных ею одежд раздражала необычайно.
Ника, за несколько имевшихся у нее часов до рассвета, успела перешить подарок Елены к обручению, и почти истребила предложенный ей корсет. Только, к сожалению, платье все равно на ней «не сидело». И теперь, беспрерывно поправляя его на ветру, Ника утешала себя тем, что ей все-таки удалось найти компромисс. И от того ее фигура сейчас смотрится не хуже, чем у Елены.
А Нике было, для кого стараться. Царская семья шла к месту праздничных событий вдоль реки. С другой ее стороны, на набережной, собралось рекордное количество народа.
Красные ленты на одеждах людей выделялись в толпе, и были хорошо заметны. Подданные Ники, оставив привычные дела, массово прибыли в Белый, чтобы увидеть свою царицу и выказать ей любовь. Флаги с гербами Красного города на длинных шестах, громкие приветственные крики, звуки музыкальных инструментов – все это показывало бурную радость «красного» народа.
Создавалось впечатление, что сельских жителей здесь гораздо больше, чем горожан Белого. Конечно, это было не так. Просто местные привыкли к царскому двору, и вели себя сдержаннее. К тому же они во всем зависели от Петра, а он так и не показал своего отношения к ночным событиям. Среди толпы шныряли агенты тайной полиции, и тех, кто слишком рьяно выражал свои чувства к Нике, брали на заметку. Поэтому подданные Петра выжидали, стараясь понять, какую линию поведения им следует выбрать.
То, что Петр до сих пор не определился с ее статусом, беспокоило и Нику. Кто она сейчас для него: по-прежнему цесаревна, или, все-таки, царица? Не эта ли неопределенность в отце, мучает и Александра? Жених страдает от мысли, что по воле отца обручение в последний момент может сорваться? И боится рассердить его лишним движением, или взглядом «не туда»?
Однако время уже давно не на стороне Петра. Царь может что-то отстрочить молодым, но не запретить окончательно. Ника это хорошо понимала, а так же то, что свою судьбу нужно делать самим, а не ждать от кого-то милости.
Ника подняла руку, и послала воздушный поцелуй «на ту сторону реки». В ответ прилетел восторженный рев «красных», заставивший Петра нахмурится сильнее, а царевну Елену обернуться и одарить Нику «колючим» взглядом. Царица Ника счастливо улыбнулась. Приятно почувствовать себя на вершине власти, ведь раньше ее «в упор» не замечали.