Мы живы мудростью предков…
(1812-2022гг)
«Мудрость перестаёт быть мудростью, когда она слишком горделива, чтобы плакать,
слишком серьёзна, чтобы смеяться, и слишком поглощена собою, чтобы искать что-либо кроме самой себя»
Д.Х.Джебран.
Когда Михаил Илларионович Кутузов принял командование русской армией, он произнёс известную фразу: «Наполеон великий полководец, он может разбить меня в сражении, но обмануть – никогда». Теперь, спустя два столетия, мы видим мудрость русского полководца. Но в чём она? Почему он оказался мудрее Бонапарта? Ведь и последний отнюдь не глупец. Никто не оспаривает его полководческий гений. Видимо в том, чтобы не только видеть знаки судьбы, понятные немногим, но иметь мужество (и мудрость!) следовать им.
Наполеон накануне вторжения в Россию получал внятные предупреждения, что этот поход закончится катастрофой. Мало того, он прекрасно понимал, что эти предупреждения – не пустой звук. Получал. Понимал. Но не внял. Почему? Результат – получил то, что получили все подобные ему до него и после.
Дело было в том, что он в то время воевал, по сути, с единственным извечным врагом Франции – Англией, которая на морях была сильнее и постоянно мешала Франции вести колониальную деятельность в других частях света, требуя восстановить свергнутую в результате Французской революции монархию Бурбонов.
Не имея возможности напасть на Англию, имеющую островное положение и мощный военный флот, Наполеон применил «санкции» – устроил ей континентальную экономическую блокаду. Но Россия блюла свою выгоду и не собиралась помогать ему завоёвывать весь мир, а потому плевать хотела на амбиции новоявленного императора. Она торговала с Англией через посредников. Мало того, русский царь ввёл огромные пошлины на французские товары, предпочитая им английские, а это уже было прямое оскорбление Наполеону. Такое положение дел французский император терпеть не мог и решился на вторжение в Россию.
Будь Наполеон мудрым хозяйственником, а не полководцем, он бы прекрасно эту проблему разрешил другим способом – экономическим. Но он решил не распутывать, а разрубить Гордиев узел, и устранить проблему тем способом, которым владел великолепно – войной.
Решил, несмотря на предупреждения, которые ни один уважающий себя военачальник, а тем более политик, не стал бы игнорировать. Ведь эти предупреждения основывались не на словах, а на хорошо известных фактах.
Что же это за предупреждения? Во-первых, Наполеон прекрасно знал, что русской армии можно нанести поражение, даже сильное, но разгромить её нельзя. Знал он об этом не только из мемуаров полководцев минувшего времени, сражавшихся с русскими, но столкнулся с этим сам, во время войн в Европе. Наполеону удалось уничтожить подчистую армии всех своих противников, и только русская армия после поражения всякий раз ускользала, не доводя дело до полной катастрофы. Так было под Аустерлицем (1805 г.), Фридландом (1807 г.) и во время других сражений.
Но Наполеон почему-то не намотал эти уроки на ус, хотя прекрасно знал об этой тактике русских. Он надеялся, что всё же сумеет дать русской армии генеральное сражение и уничтожить её. «Надежды юношей питают…», а тут, понимаешь, опытный военачальник, которому была хорошо известна суть вещей. Загадка? «Есть много, друг Горацио, на свете…»
Во-вторых, ещё за год до вторжения, предвидя, как будут развиваться события и стремясь уберечь французского императора от опрометчивого шага, Александр Первый через французского посла в России Коленкура передал Наполеону сообщение, в котором предупреждал, что в случае, если французские войска вступят на территорию России, даже если им удастся нанести русской армии поражение, то он не подпишет с ним ни одного соглашения. «Мы будем отступать до Тихого океана, я скорее соглашусь быть императором Камчатки, чем подпишу мир, пока на просторах России останется хоть один французский солдат», – примерно такой был смысл послания.
Это было серьёзное предупреждение. Российский император объявил всему миру, что Наполеон для него никто, после того, как преступит границы России. А уж если русский царь что-то заявил публично, то сделает. Без вариантов.
Но из истории мы знаем, что когда «Москва, спалённая пожаром, была французу отдана», Наполеон всё сидел и ждал, ждал капитуляции от Александра Первого. Такой вот чудак. «На букву мэ», добавил бы Егор Прокудин из «Калины красной». Но не мудрец явно. Ведь Кутузову не пришлось отступать даже до Волги, французская армия уже была обречена.
Наконец, в третьих. Поляки, которых Наполеон облагодетельствовал в 1807 году, дав им самостоятельность в виде герцогства Варшавского, искренне и чистосердечно желающие распнуть Россию (в Русском походе Наполеона участвовало 100 тысяч польских солдат), наперебой советовали и предупреждали, что в России зимой глубокие снега и лютые морозы. Солдатикам будет холодно и голодно, потому что русские французскую армию кормить ни за что не будут. Даже не обсуждается! Поляки знали, что говорили. Им это было хорошо известно ещё со времён Смуты. В России другие критерии добра и зла, другая мера экономического и морального ущерба. Русские – это не немцы, испанцы или итальянцы, они не будут жалеть свои дома и посевы – пожгут всё, а сами уйдут со своей армией на восток, оставив в лесах банды злых мужиков с топорами и летучие отряды Иванов Сусаниных. А в конце ещё и выстрелят из пушки в сторону запада прахом нового самозванца.
Сегодня мы можем сказать, что Наполеон и сам об этом догадывался. Однако и на этот раз он такие ценные сведения не учёл. Мы не знаем, отговаривал ли его кто-то из его верных маршалов от такого рискованного похода на Восток. Об этом сведений не имеется. Наполеон принимал решения единолично, и все ему подчинялись. Возможно, умные всё же были, кто был не согласен со своим императором, но история их имён до нас не донесла.
И Наполеон Бонапарт ринулся в Россию так, как, может быть, опрометчиво выскакивает на ринг соблазнённый высоким гонораром боксёр против борца сумо, надеясь отправить противника в нокаут первым ударом, но промахивается и через минуту уже задыхается в железных объятиях противника.
Однако аналогия эта, как бы ни была наглядна, не даёт ответа на наш вопрос: почему?
Может быть, «на всякого мудреца довольно простоты», и ответ на поверхности: он повторил самую главную ошибку любого западного политика по отношению к России – попытался натянуть на неё французский капюшон и измерить европейским аршином?
А Михаил Илларионович сказал глубокой осенью 1812 года: «Какая сладость гнать перед собой величайшего полководца мира!»
Р.S. Уважаемый читатель, вы не ходили пешком из Москвы в Париж на голодный желудок, по грязи, по морозу, в стоптанных сапогах и без тёплой одежды, с тяжёлым ружьём за спиной? А французы пошли. Куда деваться? Наполеон Бонапарт привёл в Россию более 600 тысяч солдат. Вышли из России около 30 тысяч. Кутузов уничтожил Великую армию французского императора.