Солнце с приходом весны уже основательно прогрело землю, и жители Неприметного Царства давно выбрались из-под зимних своих укрытий на её поверхность. Сухие листья служили им кормом. В рыхлой, влажной земле построили они себе уютные гнёзда -укрытия от хищников.
Природа давала им всё, что нужно для пропитания. В погожие дни выходили они изредка за пределы Царства - из праздного любопытства. Особой нужды в дальних путешествиях не было. Здесь, в Царстве, было всё, что нужно для жизни. В тихом спокойствии проходили дни. Не было в ссорах и войнах нужды. Соседи дружили, все разногласия разрешались мирно. Царством никто не управлял, властных структур не было. Всё решалось гармонично, само собой. Если нечаянно перебегали друг другу дорогу – извинялись и шли дальше, не помня зла.
Жителей было много и много всего было в Царстве, жизнь так и кипела в нём. Оно был магнитом для всех проходящих мимо странников. Даже те неутомимые путешественники, исходившие полземли, оставались в нём жить навсегда, однажды его посетив.
Ничто в тот день не предвещало приближения беды. Как вдруг затмила Царство на секунду Тень, и всё исчезло вмиг! Один лишь миг – и всё пропало. Царства не стало. Какая страшная беда! Какая катастрофа. Нет больше Царства!..
Не все погибли, многие спаслись. Бежали, голову сломя, оставив все свои пожитки. Все разбежались, кто куда. «О, Боже, что будет теперь с нами?» – спросила шустрая двухвостка. «Куда же нам теперь деваться?»
«О, глупые создания Природы! К чему грустить о преходящем?» -старый жук, видавших много бед, в спокойствии своём невозмутимом продолжил путь. На свете много он пожил. Он много раз бывал за гранью, он знал, что Царство было лишь на время.
«За мной! Не всё потеряно! – позвал бредущий он уныло караван. «За мной, друзья!» - сказал он насекомым братьям: шустрым муравьям, улиткам сонным и пугливым паукам.
Казалось, он был единственный, кто знал, что гибель Царства – свету не конец, оно - лишь крохотная часть Вселенной- один единственный засохший куст, служивший насекомым домом, в котором жизнь кипела до поры, пока садовник не убрал его из цветника.