К. 3, ч. 2, глава 10

 
В середине осени жизнь сама внесла ещё одну коррективу, подарив Бет отсрочку. В доме возник Гера – и у Елены появилось новоиспеченное хобби. Она снова превратилась в ребёнка, заполучившего свежую игрушку. Бет могла не только спокойно выдохнуть, но и сделать новый вдох. Но надолго ли? Бет жестоко ошибалась, считая Елену безобидным ребёнком. В Елене прочно поселился Его Величество Бес, не отменяя её детского обаяния и вкуса к забавам.

Суть «хобби» состояла в следующем. Хитрый и сентиментальный Пазильо, невольно вовлечённый в дьявольскую карусель Виктора Мендеса, решил сделать приёмной дочери  весьма оригинальный подарок. Он в короткий срок подготовил – раз уж так распорядилась судьба – нового поступившего, даровитого юношу, Георгия Филина, возрождённого по его, Пазильо, настоянию. Георгий Филин оказался талантливым художником, хотя и начинающим, и Пазильо упорно с ним занимался. Георгий должен закончить то, что не смог, не успел он сам. Он напишет гениальный портрет четы Мендесов, или одной Елены, если Виктор пожелает. Портрет, достойный Ботичеллиевской Венеры! И в любом случае, и Виктор, и Елена оценят по достоинству дар этого мальчика.

Геру собирались представить «ко двору» где-то в октябре – поздновато для дня рождения и рановато для Рождества, но так уж сошлись обстоятельства: Гера объявился среди доноров весной, и полгода ушло на то, чтобы полностью вернуть его к жизни. А до тех пор его существование держалось в строжайшем секрете.

День рождения Елены оказался некой переломной точкой: жар преисподней иссяк, погода резко испортилась, словно безвременно наступила осень. Пошли дожди, и похолодало. Так нередко случалось  в Замостине – горы и роза ветров диктовали свои условия. Мрачный, сырой парк недобро шумел, привидениями сновали молчаливые охранники. Мраморные плиты двора, блестели и искрились, ручьи струились по ним, смешивались, растекались скользкой плёнкой. Порывы ветра сметали с деревьев фонтаны брызг, цветы были безнадёжно прибиты к земле, чёрная вода в канале не блестела. Одинокая часовенка с острым шпилем, построенная по настоянию Марты в честь первенцев, была похожа в сумраке на гнома в остроконечном колпаке. Фонари метались, как сумасшедшие, швыряя налево и направо горсти жёлтого и белого света.

Поздно вечером, уложив детей, закончив несерьёзную, учебную работу на компьютере в собственной лаборатории, Елена любила гулять по парку в одиночестве в любую погоду, «проветривая голову». И – мечтала и фантазировала о разных странных вещах, кои всего несколько лет назад показались бы ей «галлюцинациями безумца или наркомана». То ей чудились танцующие голыми зомби, её личные, и она командует их движениями, их соитием. То вдруг вспоминала Лео и первую беременность. Что было бы, если бы дети оказались зачаты от Лео? Где были бы они сейчас? Где была бы она сама? Она размышляла о том, любит ли она Мендеса, или просто вошла во вкус праздной роскоши и начинает привыкать к власти? И что такое любовь? И утихнет ли когда-нибудь ад и пожар в груди Виктора, а если утихнет – будет ли это покой и мир, или ледяное отчуждение, сродни той же горячей ненависти?

Она поворачивала назад, когда подъезжала прямо к дому машина Мендеса, и слышалось хлопанье дверцы. Пока Елена спешила к дому, Мендес уже нетерпеливо поджидал её в холле, чтобы рассказать о ходе дел, о новых призывах, о том, что ему удалось «восстановить» ещё несколько человек. А некоторые из пришлых умерли в доме, или на подходе к нему – старики, сердечники, инвалиды…

Чрезвычайно опасная ситуация, родившая сразу две острые проблемы. Во-первых, концентрация трупов в округе – слуги иногда не успевали их вовремя вылавливать.

 Буравчик кипел от негодования и бессилия, но не мог бросить всё к чертям собачьим, как не смел и развить бурной деятельности по ловле мнимых преступников-маньяков. Во-вторых, проблема захоронения. Пока что найденные трупы по ночам вывозили далеко за Лущицы, поднимались в горы и сбрасывали в глубокие ущелья, или старые штольни, подкармливая стервятников. Кое-кого удавалось пристроить в городской морг. Но это не было выходом из не продуманной вовремя и до конца ситуации. Выходом было создание препарата, который сразу бы отсеял негодные экземпляры по определённым признакам. И эта работа никак  не клеилась.

Елена слушала с любопытством и спокойным интересом: строительство Империи требует жертв, ничего не попишешь. Придёт время – она, как равная, займётся тем же делом, и не пожалеет собственной крови!

- Ну, а как твои дела? – неизменно спрашивал он. – Что новенького? – и старался оставаться серьёзным.

А что новенького могло быть у неё?

- Вик, ты, помнится, хотел, чтобы я научилась делать внутривенные.

- Но ты уже умеешь. Помнишь, как хорошо у тебя получилось?

Напоминание было излишним и бестактным. Мендес ждал, что она передёрнется, сморщится, или даже расплачется. Но Елена зло стиснула губы.

- Да, неплохо, – процедила она. – Мне нужны… экземпляры для тренировки! Чтобы сразу и твёрдо.

- Серьёзно? – вопрос опять оказался невпопад – Мендес прекрасно видел, что Елена не шутит.

- Серьёзней не бывает! – отрезала она. - И я требую! Мне надоело быть твоей секретаршей! Я переросла эти детские игры!

Мендес раздумывал.

- Хорошо. Но сразу за внутривенные? Хорошая медсестра начинает с других манипуляций.

- Других?

- Ну да. Потренируйся для начала на задницах.

- Что? – Елена опешила.

- Что слышала. Время сейчас гриппозное. Можно было бы проколоть витамины и провести вакцинацию. У Фернандеса радикулит, и он ездит в больницу. Делай ему уколы на месте – он возражать не станет. Твоей маме тоже необходимы регулярные курсы. Девочки на кухне простыли, у двоих – ОРВИ и бронхит. В антибиотиках большой необходимости нет, но ради твоей тренировки… Вот видишь, сколько народу… вернее, задниц, нуждается в тебе.

Елена застыла, раздумывая, вспылить ли ей, или принять предложение.

- Зря колеблешься, с этого начинают. И мне приходилось «набивать руку» на местах, несколько удалённых от локтя. Так что, мне заказывать витамины?

- При условии, что начну с тебя, - Елена усмехнулась, смягчая напряжённость. Она овладела собой, и была этим довольна: она больше не позволит застать себя врасплох!

- Согласен, хоть сейчас! – Виктор обнял её. – Укол будет взаимным, да? – прошептал он, забирая губами её ухо. Теперь он был в своей стихии, и знал наверняка, что отвлёк жену от опасной темы: с ним в постели опасных тем не бывает.

А там подоспеет и Гера. Пазильо был от Георгия Филина в полном восторге. Елена отвлечётся.