Рейс 6. Самораспад СССР

(Продолжение книги "От лучины до искинта")

Закат

         В 1976 году Брежнев умер. Это был явный знак того, что развитой социализм развитие прекратил, так и оставшись недоразвитым. Самое время было скорректировать направление движения, привлечь к развитию новые силы. Но врачи вернули генсека с того света.
         И Брежневу и его окружению надо было понять, что их правление закончилось, пора менять команду. Тогда и Брежнев и правительство остались бы в памяти народа и истории как наиболее успешные руководители социалистического государства. Ведь Леонид Ильич поначалу правил действительно уверенно, разумно. Без кровавых ленинских злодеяний, без сталинских жестокостей, без хрущовских загибов. Он был человеком крепким, активным. Прошёл всю войну боевым офицером, получил тяжёлое ранение. В общем - достойный человек.
         Но после клинической смерти стали слабее его положительные качества и всё более явно проступали недостатки. Особой мудростью он и никогда-то наделён не был, а тут его умственные способности стали совсем угасать. До нелепости разрослось его пристрастие к орденам, автомобилям, лестным похвалам, чем во-всю пользовались лизоблюды.
         Борзописцы накатали ему книгу, как он на "Малой земле" геройствовал. Тут же вакханалия закрутилась. Подобострастный стихоплёт стишат накропал, композитор с музыкой подсуетился, бездарная песня чуть ли не гимном стала - каждый концерт с неё начинали. Историки истерику подхватили, и оказалось, что решающим событием Великой Отечественной войны было сражение на "Малой земле" под руководством гениального стратега, полковника Брежнева, которому теперь надо за это присвоить звание маршала. И как вот до Генерального Генералиссимуса не догадались?
        Народ, понятно, потешался:

        Брежнев спрашивает Суслова:
        - Ты "Малую землю" читал.
        - А как же, Леонид Ильич. Два раза прочёл. Вот думаю ещё разок перечитать.
        - Что, так интересно?
        - Не то слово. Не оторвёшься!
        - Да? Может, тогда и мне прочитать.

         Зарубежные хитрованы тоже умело играли на слабостях генсека. Никсон дарил ему автомобили, Арманд Хаммер говорил, что Ильич похож на "того Ильича". За это все что-то поимели, а уж международный прохиндей, которого Брежнев называл "наш американский друг Арманд", поживился не меньше, чем у Ленина, когда тот за карандаши отваливал ему бесценные сокровища Эрмитажа.
         Постепенно Брежнев впадал в явный маразм.  Его нелепая страсть награждать себя орденами и званиями была не только смехотворна, но и безответственна, поскольку дискредитировала в общественном сознании престиж этих наград.
         Его дикая манера целоваться с мужчинами в губы, хоть в те времена и не вызывала подозрений в педерастии, была отвратительной для тех несчастных, кому приходилось это терпеть.
          Его выступления с клацающей челестью, с невнятным произношением, где слово "систематически" звучало как "сиськимасиськи", а "социалистические страны" как "сосискисраны", становились посмешищем.
         Все знали стишок:

                Брови чёрные, густые.
                Речи длинные, пустые.
                Он и маршал и герой.
                Догадайся, кто такой.
                Кто даст правильный ответ,
                Тот получит... десять лет.

         Ну, про десять лет - это всё больше для красного словца. Многочисленные анекдоты про Брежнева тогда травили безнаказанно.

        Я часто в своих репортажах привожу разного рода анекдоты. Это не только чтоб читателя посмешить. Важно то, что в пословицах, поговорках, анекдотах тех лет отражалось коллективное сознание и даже подсознание народа, а в этом сплаве (можно сказать, в сверхсознании народа) содержится большая предсказательная сила, которую правителям надо понять и в своих действиях использовать. 
        И  не обижаться надо правителям, не наказывать за анекдоты, а внимательно и серьёзно их изучать.

        По-человечески жалко Леонида Ильича, который вместо того, чтобы достойно закончить своё правление, стал пародией на самого себя, жалко и его окружение, превратившееся в "кремлёвских старцев", где сохранились такие мумии, как Микоян - "от Ильича до Ильича без инфаркта и паралича".
         Стыдно было за страну, за её немощных руководителей, за разраставшийся вокруг бардак. Но в Советском Союзе не было механизма смены власти, а сами властители уходить не хотели, хоть и править уже не могли. Страна ещё катилась по инерции, но без разумного управления въехала в афганскую войну.
         Народ лучше правителей понял, к чему это приведёт. Переделали популярную песню:
 
                Наш паровоз, вперёд лети -
                В Кабуле остановка.

         Хороший пример прогностического действия коллективного подсознания народа: так ведь оно всё и кончилось. Врезался "наш паровоз" в афганский тупик, сошёл с рельсов, раскидало в стороны вагоны.

         Американцы тогда злорадствовали. А надо было урок извлечь. Не извлекли, встали на те же рельсы. Понятно, что туда же и приехали. В тот же тупик. Кстати сказать, и машинист у них теперь похож на того нашего. Иногда ещё и похуже. Наш никак не мог бы перепутать Сирию с Ливией. Потому что по бумажке читал. Никто его не торопил, напечатано крупно. Случалось, конечно, что одно и то же два раза прочтёт. Зато ничего не путает. А у них он читает с экрана, там всё быстро бежит, не успевает. Ну и перепутает, бывает, Австрию с Австралией или эскалацию с вакцинацией.

          Что-то больно норовиста моя машина времени: так и скачет по разным временам и странам. А всё потому, что картинки бывают очень уж похожи - вот машина и сбивается. Хоть и стараюсь как-то держать её по курсу. 

        Советскую страну Афган подкосил сильно. Не понимал народ, что это за "интернациональный долг" такой. Кому должны? За что? Почему нужно, чтоб нашим ребятам там головы отрезали? В армию идти не хотели, старались от неё "откосить".

          Под давлением Америки, было разрешено уезжать из Союза евреям, и началась "брежневская волна" эмиграции. Сначала с евреев требовали некий выкуп за полученное бесплатно образование.
 
Появился анекдот:

         Идет колхозное собрание. Председатель сделал доклад -  урожай пшеницы плохой, заработка нет. Спрашивает:
         - Что будем делать? Какие есть предложения?
         Один дедок поднимает руку:
         - А сколько должен заплатить еврей с высшим образованием, когда он уезжает из страны?
         Председатель:
         - Вопрос совершенно не по теме. Но если уж так интересно - 5 тыщ рублей.
         Дедок:
         - А если он, к примеру, доцент?
         Председатель смеётся:
         - Да на что это тебе? Ты ж не еврей? И у тебя всё равно таких денег нет. Он должен заплатить целых десять тыщ.
         Дедок:
         - А если профессор?
         Председатель:
         - Ты чего, Митрич, балаган тут устроил? Я прошу предложения по существу. Как нам прибыль увеличить?
         Дедок:
         - Так ведь вот я и предлагаю: может, нам не пшеницу выращивать, а евреев?

         Затею с выплатами отменили. Попытались остановить поток уезжающих административными мерами. Выпускали малыми порциями только через одну пограничную станцию Чоп, возле Ужгорода. На границе разные строгие проверки. Чуть что - нет разрешения на выезд. Евреи не унывали, шутили: "Не говори гоп, пока не переехал Чоп".
         Наиболее отчаянные решались на нелегальные пути отъезда.
Переделали стишок:

                Он поехал в Кологрив,
                А приехал в Тель-Авив.
                Вот какой рассеянный
                С Сарой Моисеевной.

         В "трудовых коллективах" устраивали митинги с осуждением уезжающих. Но это шло вяло. Наоборот, некоторые старались как-то "зацепиться", чтобы уехать. Стало популярным: "Еврейская жена - не роскошь, а средство передвижения". По разному относились к евреям, но уж глупыми их никто не считал. К тому же быстро обнаружилось, что стараются они не столько в Израиль, сколько в США попасть. А ведь Израиль - их земля, свобод там полно, каких хочешь. Значит, не за какой-то свободой едут, не "по зову предков", а едут за лучшей жизнью.
         А нам, не евреям, выходит что же - лучшей жизни не видать?
Мы что - дурнее? Кто как мог, старались из страны "свалить". Бежали с зарубежных соревнований спортсмены, бежали с зарубежных гастролей артисты, бежали работники посольств, даже военные лётчики самолеты угоняли. В Калининграде капитан военного корабля решил его в Швецию угнать. Поймали, понятно, в море. Капитана посадили, команде тоже из-за него досталось.
         Поток эмигрантов тревожил руководство.

         Косыгин говорит Брежневу:
         - Что будем делать? Люди-то уезжают.
         - Да и пусть уезжают.
         - Как это, Леонид Ильич? Что же - все уедут, мы вдвоём что ли останемся?
         - Ну да. Ты и Подгорный.

Из Калининграда даже рыба уплыла

         Плохо управляемая страна всё больше скудела. Москва ещё жировала, но только за счёт того, что всё свозилось в Москву. Людям, чтобы как-то перебиться, приходилось ехать в столицу, "отовариваться".
         В Калининграде, где никогда с продуктами не было проблем, вдруг в 1980-ом году опустели магазины. Даже рыба, рыба, которая всегда была в изобилии, исчезла. Куда делась? Уплыла что ли?
         В то время я как-то попал на железнодорожную товарную станцию. Смотрю - составы вагонов-рефрижераторов загружают мясными тушами, брикетами мороженой рыбы, ящиками с маслом.
         - Куда? - спрашиваю грузчиков. - В Москву, небось.
         - Дак хоть бы в Москву. А то - пшекам. У самих магазины пустые, а их напарываем.

         У меня были запланированы лекции в Польше. Приехал, а мне говорят:
         - Знаете, не то время сейчас. Тяжёлое время. Магазины опустели, народ недоволен. И вы уж извините, но пожалуйста, не говорите по-русски.
         Ничего себе - думаю. Вот это дружба навек. Рассказал им про эти поезда-рефрижераторы из Калининграда. А они со страхом:
         - Ради бога, никому здесь об этом не говорите. Не поверят. И могут быть большие неприятности.  В Польше все считают, что как раз наоборот - Россия всё у нас выгребает.
         А ведь сколько Советский Союз полякам всего надарил! От Германии такие куски им прирезал! Восточную Пруссию почти всю им уступил. И что получил? Я с ними и пел и пил и плясал. Обнимались, целовались. А они - "пожалуйста, по-русски не говорите". Такие вот друзья славяне. Так оно обернулось с прекраснодушными идеями "братской помощи".

         Да и теперешняя Россия всё на те же грабли. Никак не научит нас жизнь уму разуму. У себя в Сибири леса горели, а мы давай скорее Турции помогать пожары тушить. Специальный самолет им послали. Он там разбился, погибли наши люди, потерян уникальный дорогущий самолёт, их всего таких несколько штук. И зачем оно нам такое? Эндоргана ублажаем? Не понятно что ли: друг - пока ему от нас чего надо, а чуть что - ятаган в спину с радостью всадит. Забыли?
         Вот он уже и напомнил. Доублажались. Прямо сейчас, в мае 2022, когда я это пишу, в Красноярском крае опять лесные пожары полыхают, горят дома, гибнут люди. Помог нам Эндорган? Помог. Ещё как помог. Да только не нам. Не нам помогает пожары тушить, а украинцам боевые беспилотники шлёт, чтоб сильнее раздуть пожар бессмысленной войны, не нужной ни России, ни Украине, а очень нужной Америке и НАТО, где турки тоже состоят. Вот и старается Эндорган половчее ножку России подставить.
          Мафиозник Аль Капоне говаривал: "Пистолетом и добрым словом можно добиться гораздо большего, чем только добрым словом". Так вот с Россией как раз наоборот: пистолетом с ней ничего не добьёшься, а вот добрым словом, улыбками фальшивыми, уверениями в дружбе всегда Россию можно обмануть.
         Да когда же кончится эта наша дурь блаженная?! Всем бросаемся помогать в ущерб себе, а потом от тех, кому помогли, за это ещё и пиньдюлей огребаем. (Уж простите мой армейский, но прям зло берёт!)
         
          Что-то я в запале не то нажал на машине времени - в сегодняшний день прыгнула. Кручу назад, в начало восьмидесятых.

         С продуктами в Калининграде становилось всё хуже. Дошло до того, что и крупы исчезли и даже мука. Народ кормился с дачных огородов, а у меня на даче и огорода-то не было. Что делать?
         Поехал в Москву. Накупил продуктов, круп, муки. Для нашей семьи мука была чуть ли не первопродукт - мать и разные пироги постоянно пекла и печенья и даже хлеб. Был у меня объёмистый портфель, я в него три больших пакета муки загрузил.
          Да, не материалы научных работ носили тогда учёные в портфелях. Как в анекдоте:
          Идёт кандидат наук с толстым портфелем. Коллега спрашивает:
          - У тебя там что - докторская?
          - Нет, краковская.

         Ну вот. Еду домой в СВ вагоне, попутчик - толстый мужик с пузом. Я сложил покупки и портфель с мукой на вехнюю сетку. Гремим понемногу стаканчиками, власть маразматическую ругаем.
         Ночь уже, хотели спать готовиться, вдруг грохот, свет потух и хрип жуткий слышу...Зажглась маленькая лампочка, смотрю - всё наше купе в красном дыму. Открыл дверь в коридор, проводница бежит:
         - У вас, что - пожар?
         Тут свет дали, и вижу: попутчик мой на пол вниз лицом склонился. Бросился к нему, поднимаю, а он весь белый. Весь, даже волосы. Обомлел я, но пригляделся, - он на моём портфеле лежит. Портфель раскрыт, бумажные пакеты с мукой порваны. Проводница на меня вытаращилась, глядим - всё купе в белой муке, и мы с головы до ног.
         Оказалось: случилось крушение, электровоз и несколько первых вагонов сошли с рельсов, там и люди пострадали, хорошо, что никто не погиб. А наш вагон был в хвосте, поэтому его только сильно тряхнуло и свет отключился. Мой портфель слетел с верхней полки и ударил моего попутчика в живот - вот он и захрипел. Мука из пакетов пыхнула вокруг, а когда зажглась аварийная красная лампочка, показалось, что красный дым клубится.
         Через несколько часов поезд тронулся, но с водой тоже что-то случилось - душ в купе не работал. Мы кое-как лицо да руки в талете отмыли, а уж из волос да с одежды муку не стряхнуть.
         Когда приехали в Калининград, весь перрон был забит встревоженной толпой встречающих. И откуда узнали? Тогда ведь ни по радио, ни по телевизору о таких вещах не сообщали. Мобильников тоже не было. Однако же слухи разлетались стремительно.
         Вышел я из вагона весь в белых одеждах и седой как лунь. Жена так и ахнула, но тут же всё прояснилось. Посмеялись нервно.

         Стало ясно, что надо как-то в Москву перебираться. В научном плане тоже нужно было подниматься на новый уровень. Материал собран большой, надо было его обрабатывать. Но для этого необходим свой компьютер. Персональные компьютеры тогда в Союзе только-только начали выпускать, были они примитивны, маломощны, но и таких провинциальному университету не полагалось.
         Один из моих аспирантов, Николай Анатольевич Павлюк, придумал остроумную систему обработки и систематизации языкового материала - базисный классификатор. Николай по этой теме кандидатскую диссертицию защитил. Если бы реализовать эту систему на компьютере, то на нашем большом материале можно было бы получить результаты, важные для дальнейшего развития идей языкового искусственного интеллекта.

         В общем, разные обстоятельства уже выталкивали меня из Калининграда. Однако в те времена существовала "прописка", т.е. чтобы где-то жить,  надо на это разрешение от властей получить. В каком-нибудь Пропойске, в деревне Злая Грязь или Старый Карапуз (представьте себе - есть, оказывается, такие) это легче, но в более или менее приличном городе попробуй её, прописку эту самую добыть. А уж московская прописка - это была несбыточная мечта всех жителей Союза.
         Получить прописку можно было только если тебя официально пригласили на работу и обеспечили жильём, на что рассчитывать в Москве было нереально. Но была и лазейка: можно было обменяться квартирами и, соответсвенно, прописками. Правда, нажда на то, что некий счастливый обладатель московской квартиры вдруг захочет переехать из столицы в захудалый Калининград, была более чем призрачной. Таких чудаков не бывает.
         Квартира у меня по советским понятиям была сверхроскошная. Да ещё и гараж впридачу. А что - думаю - попробую. Дал объявление в московскую газету, и вот тебе пожалуйста - ответили. Кому-то надо было по работе в Калининград переезжать. Невероятный случай. Но бывает, оказывается.
         Конечно, за мои четыре комнаты в центре города плюс гараж, мне достаётся только двухкомнатная на окраине, в Лосинке. Но ведь Москва!

Да, Москва!

         С квартирой в Москве всё получилось не так уж проигрышно, как мы думали. Лосинка оказалась довольно приличным, обусторенным, обжитым городком. Когда-то даже отдельным городом была, потом вошла в состав Москвы. Солидные здания, много зелени, красивый парк, стадион, кинотеатр, магазины. Всё компактно, всё рядышком. Если ехать в центр - то в двух шагах станция электрички "Лосиноостровская", недалеко и метро "Бабушкинская", правда, туда надо на автобусе пару остановок.
         Но у меня-то машина.  К сожалению служила она только летом. Антифриза тогда не знали, радиатор заливали водой. Зимой воду на ночь надо было сливать, а утром заливать горячую воду. Да и в течение дня надолго машину не оставишь - если вода замёрзнет, порвёт радиатор. Так что на всю долгую московскую зиму машина превращалась в "подснежник" - занесёт её сугробом, и до весны.
         Зато уж весной откопаю, сам поменяю масло, фильтры, сам прошприцую (автосервиса даже и в Москве толком не было) - и катайся себе вволю. Пробок тогда ещё не знали. (Не верите?)
         Ну а зимой, оно конечно. Уж этот мне общественный транспорт! На электричке днем ещё ничего, а утром или к вечеру - пытка. Вагон набит так, что не пошевельнуться. Никаках, понятно, кондиционеров. Дышать нечем. От мужиков несёт потом и перегаром, от женщин потом и едкими духами. Провисишь сдавленным этот час, выдавит тебя толпа из вагона, а ты уже как лимон выжатый. А от вокзала ещё ж и добираться надо до работы.
        На метро получше. Автобусом хоть и в давке, но только две остановки. А в метро чисто, красиво. В вагоне иногда даже и сесть можно с книжечкой. Кондиционеров, правда, и там не было, так верхнюю часть окон открывали, чтоб дышать. Когда потом появились кондиционеры, то на окнах сделали надпись: "Не открывать. Работает кондиционер". Какие-то весёлые ребята только бритвой, ничего не дописывая, срезали часть букв и получилось: "Не рыгать. Работает милиционер". Исправлять никто не стал.

         Что говорить, ездить в центр удовольствия мало. Зато здесь, в Лосинке, был приятный момент - сразу за железной дорогой настоящий лес "Лосиный остров", а если не полениться пройтись, то и речка Яуза близко. В общем и город и природа - все тебе удовольствия.
         Здание, где располагалась квартира, было самым солидным в городке. Не какое-нибудь блочное-панельное, нет. Это был настоящий добротный городской дом. "Сталинский", как сейчас брокеры пишут в рекламе. Двор большой, закрытый, чистый, с красивыми металлическми воротами в арке. Посреди двора клумба с цветами, скамейки, песочница для детей. И только одна машина - моя.
         Подъезд высокий, с красивым козырьком, с огромными резными дверями и с бронзовыми солидными ручками. Сразу за дверями комната дворника. 
         Ну и квартира - тоже несколько неожиданных плюсов. Дом пятиэтажный, но сверху надстройка - шестой этаж, поэтому только в нашем подъезде лифт. Изначально это была одна квартира - пентхаус, как сказали бы американцы. Небось, для какого-то начальника строили. Но потом её разделили на две. Одна из половинок как раз наша.
         Сама квартира обрадовала высоченными потолками, отличными паркетными полами и не таким уж маленьким размером. Кухня была вообще большой комнатой с высоким окном. Планировка такая, что после прихожей отходил довольно широкий коридор в кухню и ванную. Я решил из кухни сделать полноценную комнату, а кухню перенести в этот коридор.
          И тут повезло - в доме начался плановый ремонт. Меняли окна, систему парового отопления, сантехнику, электропроводку. Всё бесплатно! Я под это дело подсуетился, рабочим приплатил, они мне всё и сделали, как я хотел.
          Получилась у нас трехкомнатная квартира. Кухня, правда, американская - без окна. Зато не по-американски большая, с обеденным столом, за которым (в тесноте, да не в обиде) размещалась вся наша семья.
          Так что с жильём постепенно устроились по московским меркам неполохо.
          А вот с работой-то как быть? В министерстве мне сказали: "А мы тут причём? Сам приехал, сам и устраивайся". Запаниковал я. Спасибо, Виталий Григорьевич Костомаров, ректор Пушкинского института русского языка пристроил в институт временно.
          Скис я совсем. Вот думаю, болван: бросил кафедру в университете, бросил лабораторию, шикарную квартиру бросил, гараж... И на что променял? Сам себе и своей семье всю жизнь исковеркал, дубина!

          Но опять повернулась ко мне удача светлым ликом.
          Дочь  как-то говорит:
          - Пап, тут вот в газете написано конкурс на зав. кафедрой.
         Я уныло:
          - Да это стандартное объявление. Свой зав на новый срок подаёт.
         А сам удивляюсь: и чего это дочь, школьница, газет, понятно, не читавшая, вдруг это объявление увидела? Ну да, ясное дело, что это уж слишком - вот так тебе сразу завкафедрой в Москве. Но всё же дай, думаю, съезжу на всякий случай в этот самый Московский институт народного хозяйства им. Г.В. Плеханова, разузнаю там на месте.
          И надо же: действительно. Институт принял большую группу вьетнамцев на обучение разным экономическим специальностям, но сначала надо было научить их русскому языку. Кафедру расширяли, укрепляли, вот и я пригодился.
         Тамаре тоже повезло: она прошла по конкурсу на кафедру русского языка в знаменитый ГИТИС. Тут уж мы насладились богатой московской театральной жизнью! Да ещё и попала Тамара обучать иностранцев русскому языку на балетное отделение, которое было очень популярным среди жён и дочерей дипломатов. Так что нам и в Большой было легче попасть и на домашних приёмах у дипломатов мы бывали.
          Дом актёра опять же. Ресторан отличный. И сейчас туда частенько наведываемся. Последний раз были в доковидное время, так там ещё в какой-то мере сохранилась та прежняя домашняя атмосфера - со вкусом оформленные интерьеры, домашняя кухня, пластинки старинные крутят...

         В общем - столичная светская жизнь закрутила, завертела. Тем более что это было время яркого расцвета всех видов советского искусства, поскольку давление идеологического пресса ослабло, а давление ещё более пагубного денежного пресса ещё не вошло в силу.
         Так жалко, что с гибелью Союза погибло и советское искусство. Сразу же кинотеатры, театральные и концертные залы, книжные страницы залил пошлый поток "попарта", т.е. искусства для поп.
         
Новый Иерусалим

         Много лет уже прошло после армии, а солдатская дружба не забывается. Снова встретился я со своим армейским другом Лёвой. Он жил в подмосковном посёлке на Истре. Я поехал его навестить, и он повёл меня на развалины Новоиерусалимского монастыря.
          Потрясающее впечатление! По отстаткам стен можно было представить себе, какими огромными и прекрасными были разрушенные теперь сооружения.
         В Калиниграде я на руины насмотрелся, но здесь это было совсем другое. Кёнигсберг был разрушен по вине самих немцев. Это была расплата за их разбой, за их варварство. Это они шли из своих городов разрушать наши города, творить на нашей земле злодейский разгром.
         А здесь я стоял на груде кирпича во взорванной немцами Ротонде и с горечью думал, что эту красоту уже никак нельзя восстановить, что варварское нашествие погубило её навсегда.
 
         Но вот чудесным образом опять появился на земле этот великолепный ансамбль уникальных сооружений. И до сих пор я не могу представить себе как стало возможно восстановить буквально из праха такое огромное, грандиозное творение! Хоть я и не религиозен, но безусловно преклоняюсь перед этим народным подвигом труда и духа. И моя душа тоже просветляется от созерцания прекрасного, величественного вида возрождённой красоты. Да и как же иначе - ведь это, кроме всего прочего, ещё и гениальное произведение искусства.
         
 
Другая работа

         Конечно, обучение русскому языку иностранцев - это иная область филологии, чем та, где я работал до сих пор. Да ещё и обучение таких необычных студентов, как вьетнамцы. Задача, понятно, оказалась сложной, но и неожиданно очень интересной.
          Это были молодые парни и девушки, но все они уже отличились на войне с американцами, имели воинские звания и награды. На учёбу они набросились как в атаку. Требовали постоянно увеличивать задания, и не было случая, чтобы кто-то чего-то не выполнил. Русский язык для них был, разумеется, очень сложным. Произношение, грамматика давались им тяжело, но словарный запас они набирали быстро. Их успехи радовали преподавателей, которые тоже работали очень активно. Под важность задачи я выбил на кафедру магнитофоны. О компьютерах, ясное дело, и мечтать не приходилось.   
        Дисциплина у них была строжайшая. С какого-то момента они приняли решение говорить между собой только по-русски и строго этому следовали. Однажды я заметил, что молоденький парнишка и очень красивая девушка сидят отдельно от группы, в заднем ряду и в разных концах. Поинтересовался у руководителя группы, в чём дело. Он довольно хорошо объяснил несколькими словами: "У них любовь. Сейчас нельзя. Сейчас учёба".
         С наступлением холодов вьетнамцы вообще почти не выходили из общежития, постоянно и упорно занимаясь с магнитофонами и книгами. Институт закупил им зимнюю одежду. (Они попросили, чтобы всем всё одинаковое). И всё равно, закутавшись, завязав под подбородком шапки-ушанки, завернувшись в шарфы, они быстро пробегали по снегу в помещение - даже слабый мороз был для них непереносим.
         
         Наши преподаватели старались для языковой практики подбирать такие темы, которые вызывают у студентов особый интерес, и это были рассказы вьетнамцев о войне, так созвучные нашей военной памяти: та же горечь поражений, те же лишения и страдания, то же упорство, та же стойкость и самоотверженность, та же радость победы над, казалось бы, непобедимым врагом.
         Запомнился их рассказ о том, как вьетнамцы рыли подземные ходы, чтобы подобраться к противнику, и неожиданно возникнув буквально из-под земли, застать его врасплох и разгромить. Американцы длинными железными прутьями протыкали землю, чтобы такие ходы обнаружить. Иногда случалось, что острый штырь вонзался в человека, но вскрикнуть было нельзя, иначе погибнет весь отряд. Трудно представить себе такую сверхчеловеческую выдержку!

            Через год вся группа уже неплохо овладела русским языком и смогла приступить к обучению по специальности. В благодарность вьетнамцы устроили нам праздничный вечер. Мы просто рты открыли, когда увидели наших студентов. Весь год и парни и девушки проходили в одинаковых темно-синих куртках и брюках, а тут вдруг девушки появились в национальных одеждах. Их тонкие точёные фигурки облегали  длинные платья светящегося шёлка с цветочными узорами нежных тонов. В высоком разрезе сбоку мелькали стройные ножки. В причёсках, на шее и руках - скромные украшения. Особого макияжа заметно не было, но всё же какие-то женские хитрости наверняка применялись: так свежо выглядела раскрывшаяся девичья красота..
         Студенты с неплохим произношением пели русские песни, потом мы все танцевали, веселились. Преподаватели получили подарки - картинки, шкатулочки, украшения, искуссно выполненные из цветных камешков, раковин, бамбука. Мне достался лев, вырезанный из цельного куска антрацита. Очень тонкая работа, даже острые клыки вырезаны, а это совсем не просто, учитывая хрупкость материала. В общем, если и не произведение искусства, то уж произведение мастерства - это точно.
         Мы тоже дарили им значки, открытки, пластинки с русскими песнями, красочные альбомы с видами Москвы, наших городов и пейзажей.

         Да, тогда Союз основательно помог Вьетнаму и в войне, и в послевоенном налаживании жизни. Там и погибали наши, и всего туда напичкано было много - оружия, техники, материалов, продуктов... А в результате как всегда: они теперь ближе к американцам, которые их пиками кололи, чем к русским, которые им помогали, от себя отрывая.
         
         Опыт "ударного" преподавания русского языка иностранцам очень пригодился нашей кафедре в дальнейшем. А я ещё и "шкурный интерес" поимел: поскольку обучать пришлось "с нуля", с алфавита, то появилась возможность провести цикл эспериментов по восприятию русских "звукобукв" вьетнамцами. Им это помогало освоить русские буквы и звуки, а мне -   пополнить свои звукосемантические наработки таким экзотическим материалом.   
         
         После вьетнамцев следующей группой были кубинцы. Общительные, весёлые. Гитары, песни, танцы.  Кубинские парни - красавцы. Галантны, обходительны. Русские студентки со всех факультетов к нам на вечера бегали.
         Но не только хорошо веселиться умели кубинцы , они и учились старательно. Русский язык они учили ещё в школе, поэтому довольно быстро стали неплохо говорить и читать сложные тексты. Особенно их увлекала революционная тематика. С удовольствием читали "Как закалялась сталь", а любимым поэтом у них был Маяковский, стихи которого они учили наизусть. Было видно, что в них действительно горит революционный дух, что для советских студентов было необычно и даже странно, поскольку в Союзе тот дух уже давно выветрился.
         Поразительно, что революционный запал не совсем потух на Кубе и до сих пор. Когда Советский Союз распался, все "соцлагерники" тут же разбежались от социализма, включая и Россию, а Куба осталась одиноким социалистическим осколком. Ясно, что это в основном благодаря железной воле и удивительной изворотливости фантастического Фиделя. Брошенная всеми, задавленная американской экономической блокадой маленькая страна не сдалась. Она выстроила отличную армию, сохранила эффективную советскую систему образования и здравоохранения, удержала от полного развала экономику, хотя и живёт в тяжелейших условиях.

         Удивительный случай произошёл не так давно. Жена одного кубинского инженера решила сбежать в США, прихватив с собой шестилетнего сына. Но в Америке она заболела и умерла, а мальчика взяли родственники. Отец обратился к американским властям с требованием вернуть ему сына. Власти ответили, что не возражают, пусть приезжает и забирает ребёнка. Понятно - все были уверены, что Фидель никого не отпустит. А Фидель отпустил!
         Возникла интрига, которую с удовольствием начали раскручивать американские СМИ. Мужчина приехал, ему сразу предложили работу и квартиру, собрали много денег, поздравляли, что вырвался на свободу. А он (Невероятно! Непостижимо!) ото всего отказался и заявил, что возвращается с сыном на Кубу. Разумеется, посыпались утверждения, что это злодей Кастро пригрозил их убить, если не вернутся. Но отец объяснил, что не хочет, чтобы его сын вырос в этом уродливом обществе без нормального образования и воспитания.
         Родственники отказались отдать мальчика. Накупили ему игрушек, телевидение показывало, как он весел и счастлив. В Америке закипели страсти. Кто-то требовал, чтоб ребёнка вернули отцу, но большиство считало, что нельзя разрешать этому извергу кубинцу лишать ребёнка счастья в американском раю.
         Отец обратился в американский суд, и (надо же!) суд определил, что сына надо вернуть отцу. Родственники отказались выполнять решение суда, забаррикадировались, вооружились, заявили о неприкосновенности жилища и о решении защищаться. Америка прилипла к экранам, наблюдая за развитием событий.
         Чиновником высокого ранга, типа нашего министра внутренних дел, была тогда женщина с болезнью Алцхаймера. Она размахивала трясущимися руками, отдавала какие-то распоряжения, которые никто не выполнял. Тогда она сама, облачившись в военные доспехи, решила с вооружённым отрядом идти на штурм непокорных.
         Это было зрелище! Ночью, при свете нашлемных фонарей отряд вламывается через окна и двери в дом. Командирша, вся в тряске, бегает с горящими глазами по комнатам, выламывают дверь в подвал (телевидение всё снимает) и там обнаруживают бьющегося в истерике от страха ребёнка. Его хватают, он в ужасе отбивается от страшных налётчиков... Наконец, торжествующая начальница сама вручает мальчика потрясённому отцу.
         Толпа репортёров обступила отца и вцепившегося в него ребёнка. Им кричали:
         - Вы же теперь останетесь здесь? Вам собрали миллион долларов!
         Отец всё никак не мог прийти в себя и ответил, перекрикивая шум:
        - И вы хотите, чтобы я жил в этой дикой стране? Да не за какие миллионы! Вы хоть сами понимаете, что у вас творится?

         После того, как тот инженер уехал с сыном, многие в Америке впервые посмотрели на свою страну как бы со стороны, глазами нормального человека. Репортёры как-то пробираясь на Кубу, были порясены системой образования и ухитрялись показать американцам кубинские школы. Начались разговоры, что надо и в Америке учесть опыт кубинского (то есть советского) образования. Но, понятно, деньги опять убили благие поползновения, американское образование деградировало всё больше и дошло сейчас до совершенно убогого уровня.
         И даже теперь, когда в России по неописуемой глупости отказались от великолепной советской системы образования, на Кубе она всё ещё сохраняется.

         Да, тяжело живётся Кубе в блокаде. Очень тяжело. Когда-то Гаванна была райским местом. Маяковский так и писал:

                Если Гаванну окинуть мигом -
                Рай страна, страна - что надо!

         Процветание тогда базировалось на том, что Куба была "увеселительным домом" для американцев, где они "отрывались" за недорого.
         Сейчас на Гаванну больно смотреть - облезлые дома с выбитыми окнами, разбитые дороги, утильные машины, нищета, убожество. В этом и вина Союза велика: заманил он Кубу в "светлое будущее", а на полдороге бросил на съедение американской акуле. Но устояла Куба, не сдалась!
         Не знаю, надолго ли хватит кубинцам пороху в пороховницах, чтобы гордо жить в нищете. Если тем красивым парням, которые учились тогда в Москве будет безразлично, что их девушки ублажают янки, а сами они счастливы елозить прислугой за чаевые, тогда что ж - значит, на большее они не способны, значит, опять станут американским "домом свиданий и удовольствий".
         Но меняются времена. Вон уже и Венесуэла взбрыкнула. Россия, конечно, уже не может так помочь, как мог весь соцлагерь, да и той веры уже России нет. Но в Латинской Америке идут подвижки. И Штаты слабеют. Как бы разъединёнными не оказались. Так что - кто знает? Пути истории неисповедимы.

Нострадамус

          Было ясно, что Брежнев доживает последние дни. Назревали перемены, и страна жила в их ожидании. В то время, как всегда во времена раздрая и неопределённости, расплодились экстрасенсы, ясновидцы, предсказатели.
          Вспомнили и про Нострадамуса. Стал очень популярным перевод "Центурий" Завлишиным, который он опубликовал ещё в 1974 году в Нью-Йорке, однако тогда в Советском Союзе у людей была ещё "уверенность в завтрашнем дне", так что предсказания не особенно интересовали. Но в наступавшее смутное время катрены Нострадамуса распространились по стране широко, удивляя людей поразительно точно сбывшимися пророчествами, хотя все они касались только уже свершившихся событий.
         
          Я читал эти ходившие по рукам катрены и думал: насочинял этот Завалишин про то, что уже произошло. Так уж прямо через века можно было предвидеть нашу революцию, и Ленина и Сталина, и две мировые войны с побеждёнными и победителями и много ещё чего. Верят же, чудаки!
          И тут прочитал где-то, что, вроде бы, граф Орлов, кажется, купил прижизненное издание "Пророчеств" Нострадамуса,  книжечка эта чудом сохранилась и лежит теперь в спецхране "Ленинки". А что, рассуждаю, всё равно в "Ленинке" много сидеть приходится по своей научной работе, так почему бы между делом на взглянуть на такую редкостную книжку. Конечно, спецхран... Небось и не попадёшь туда.
          Однако на удивление легко оформил допуск,  Пожилая библиотекарша сказала, осторожно вынимая книжку из футляра:
          - Вы уж, пожалуйста, поосторожнее. Этому экземпляру цены нет. Всего пять их во всём мире осталось.
          И вот с трепетом держу в руках маленькую книжечку с пожелтевшими страницами: предсказания Нострадамуса. Лион, 1557 год. С удивлением прочитал в библиотечном формуляре, что я - всего второй читатель. Первый - Леонид Пастернак.
          Тексты, понятно, на старофранцузском. Я их аккуратно срисовал, однако самому-то не разобраться толком. Но у меня была знакомая - профессор, специалист по французскому, в Институте иностранных языков работала. Поразбирали мы особенно популярные катрены, и оказалось, конечно, что Завалишин действительно сам всё напридумывал, цепляясь за отдельные слова и накручивая вокруг них сбывшиеся сейчас "предсказания".
          Правда, один момент запомнился. Кроме стихотворных катренов было в книжечке прозаическое "Послание Генриху II", где среди прочего написано, что в октябре в северной стране произойдут огромные преобразования, (Завалишин перевёл как "революция"), и в результате установится власть, которая продлится 73 года и 7 месяцев.
          Но было ещё только лето 1982 года, и такой прогноз представлялся несбыточным. Советский Союз силён. Брежнев-то уже еле ходит, вот отойдёт в мир иной, будет кто помоложе да поживее, всё и наладится.
      

ППП

         Плехановский институт расположен как раз возле бывшего завода Михельсона, где чуть не убили Ленина. Да и в самом Плехановском Ленин как-то раз выступал. По этим ли причинам, или по каким другим, не знаю, но нашему институту была оказана особая честь: на демонстрациях наша колонна всегда шла самой правой, ближайшей к Мавзолею.
         Я не был членом партии.
 
         Здесь отступлю немного, чтобы обратить внимание на ещё один пример оценочной работы коллективного языкового подсознания. Состоящие в коммунистической партии стеснялись называть себя вполне приличным словом "коммунист" (чувствовали, что никакие они не коммунисты), а стали называть себя словом "член", имеющим и не совсем приличное значение. Ясно, что сразу появились перлы - "членовоз", "в президиуме сидели члены и дырки партии" и тому подобное. Кстати, центральный партийный журнал назывался "Коммунист", а не "Член партии". То есть идеология оставалась коммунистической, а идеологи превратились в члены.

         Итак, я не был коммунистом и в парткоме (который на любом советском предприятии командовал не только коммунистами, а и всем и вся) почему-то слыл "вольнодумцем", а потому парторг в целях идеологического воспитания постоянно включал меня в список обязанных идти на демонстрации. Причем, для усиления воспитательного воздействия посылал не на первомайские демонстрации - тёплые и приятные, а только на ноябрьские - холодные и промозглые.
         7 ноября 1982 года я шёл в самом правом ряду и хорошо видел стоящих на трибуне Мавзолея старых и немощных вождей великой державы. У Брежнева вид был совершенно отвлечённый, нездешний. Я ему помахал прощально.
         На кафедре преподаватели, кто не был на демострации, спросили:
         - Ну как там глава государства? На плечах-то ещё держится?
         - Еле-еле, - говорю. - Я главе помахал на прощанье. 
         Кто-то из коллег, как водится, стукнул. После праздников вызывает меня на ковёр парторг, а тут, к моему везению, траурная музыка по телевизору.
         Вторично умер генсек и на этот раз бесповоротно. Похороны постарались устроить пышно, но народ отнёсся к ним довольно безразлично. Все понимали, что последние годы страна теряла управление, везде усиливался разлад. Появилась поговорка: "Они делают вид, что нам платят, а мы делаем вид, что работаем". Людей охватывал "пофигизм", хорошо выраженный в очень популярной тогда песенке, которую распевала вся страна:

                А нам всё равно, а нам всё равно,
                Пусть боимся мы волка и сову,
                Дело есть у нас -
                В самый жуткий час
                Мы волшебную косим трын-траву.

         За спиной дряхлого больного старика вольготно разрасталась коррупция, разного рода мошенничество и прямое воровство. Да что говорить, если жуликов высшего ранга возглавляла разнузданная дочь генсека.
          Опять-таки параллель с Америкой напрашивается. Тоже за спиной слабоумного старца крутят свои делишки разные шустряки. Вот он запустил негритянское движение "Жизнь чёрных важна", так и мелкое жульё в магазинах всего награбила, и крупные руководители движения накупили себе дворцов, да яхт, да самолётов. Какие-то там комиссии пытаются всё это расследовать, да толку пока, понятно, нет.
          Даже такой удивительный штрих: у Брежнева дочь шуровала, разгульную жизнь вела и папа её покрывал, а у Байдена сынок миллионов нахапал и тоже куролесил. Папа, естественно, сыночка отмазывает, хотя тот свой компьютер отдал в ремонт, а взять забыл в дыму загула. На том компьютере все его похождения записаны. Уж казалось бы - каких ещё вещественных доказательств для суда нужно? Но пока папа президент, ясное дело - не трогают, а объясняют, что это зловредные русские на компьютере безобразия изобразили и в американскую мастерскую подкинули.
   
         Похороны Брежнева особой печали в народе не вызвали, а всеобщий раздрай проявился даже в том, что когда опускали гроб в могилу, то с грохотом его уронили. Оператор телевидения в панике вздёрнул камеру вверх, в кадре оказался кусок кремлёвской стены, а с её зубца - кар-кар - взлетела здоровенная чёрная ворона. Я это сам по телеку видел и помню очень явственно.

         Пытались потом по телевизору оправдаться, что , мол, ничего там не роняли, а это как раз в тот момент пушечный залп прогремел. Однако же посмотрите сейчас ту старую запись похорон - нет там этого момента. Зачем же вырезали оттуда, как похоронщики вокруг могилы забегали, верёвки дёргая, как камера на ворону вскинулась? Понятно - и посейчас стыдно видеть тот явный символ бесславного конца "развитого социализма".

         Наверх вынырнул Андропов, который давно и умело мостил себе дорогу к высшей власти. Было объявлено, что в стране надо наводить порядок. Его действительно надо было наводить, и кегебист принялся это делать понятными ему способами: в магазинах, кинотеатрах, даже в банях стали отлавливать людей и проверять, почему они не на работе. Поразительно, но многие это даже одобряли: мол, нечего шляться, когда мы тут у станка горбатимся.
         Появился анекдот, хорошо выражающий эту баранью покорность.

         Парторг объявляет:
         - С целью повышения трудовой дисциплины завтра будем каждого десятого вешать. Вопросы есть?
         Поднимается рука:
         - А верёвку и мыло с собой приносить?

         Кому-то взбрело в голову заявить, что правление Андропова - это "пятнадцать месяцев надежды". На что? На то, что он устроит такой порядок, который не удалось устроить Троцкому, практиковавшему для повышения армейской дисциплины расстрел каждого десятого?
         Поздно дорвался Андропов до власти - его рвение уже сильно сдерживалось болезнями. Когда я увидел его на демонстрации 7 ноября 1983 года, то понял, что он не жилец - таким бескровным, восковым было у него лицо.
         Друзья спросили:
         - Ну как - этому помахал?
         - Разумеется, - говорю. - Будьте уверены.
         Парторг меня на этот раз не вызывал, а генсек через три месяца скончался, оставив в народе память о себе только дешёвой и некачественной водкой "андроповкой".

         Следующего вождя вывели к телевизору под руки с двух сторон, сам он идти уже не мог. Подарили ему кораблик, он обрадовался, как ребёнок.
         В краткое время "правления" этой мумии в стране ускорился всеобщий разлад. Хотя по инерции тяжёлая промышленность ещё работала, в лёгкой начались постоянные сбои. В магазинах огромные очереди. Из продажи полностью исчезали какие-то вещи - то бритвеннные лезвия, то курево, то майки, то носки.

         Прилетел американец на Марс. Видит - сидит на крылечке марсианин. Американец к нему:
         - Здравствуте! Я с планеты Земля.
         - А-а. Тут уже пробегал от вас один. Небритый, без майки, без носков, закурить спрашивал.
         - Эх, опять русские обогнали!

          Теперь, правда, как бы в этом анекдоте американцы с русскими местами не поменялись. Америка становится похожей на поздний Советский Союз - в магазинах тоже то одно, то другое исчезает. То туалетной бумаги нет, то попкорна. Представляете: попкорна нет! А как у телека сидеть? Как кино смотреть?
          Да ладно бы попкорн. А вот детское питание исчезло - это каково?! В Советском Союзе такой проблемы не было - тогда детишки на материнском молоке росли. А в Америке это просто катастрофа. Американки не кормят детей грудью. Но вовсе не потому, что (как некоторые уверяют) о форме груди так уж рьяно заботятся. Нет.
         Когда мы с женой работали в Мерилендском университете, Тамара была просто поражена, что одна преподавательница в четверг ещё ходила на занятия с огромным пузом, в пятницу родила, а в понедельник уже вышла на работу. Понятно: когда же она будет ребёнка грудью кормить, хоть бы и рада была.
          Советские женщины с их отпусками - дородовыми, послеродовыми да плюс "по уходу за ребёнком" - в такое бы не поверили.

         А в Союзе на фоне государственной дистрофии пронырливые люди  начали первоначальное накопление. Работали подпольные фабрики, сколачивались капиталы.
          На Октябрьской площади возле "Шоколадницы" был большой магазин дорогих товаров. Мы с женой однажды заглянули туда и увидели картину, которая сперва показалась нам смешной: бабулька в платке, с большой базарной сумкой рассматривает две огромные, чуть не в её рост, китайские вазы. На каждом ценнике написано: 11 тыс. руб. Я хотел даже сказать ей, что, мол, это не одиннадцать рублей, а одиннадцать тысяч. И хорошо, что не успел. Каково же было наше изумление, когда она стала из своей сумки доставать пачки денег продавцу. Мы тупо наблюдали, как она буднично расплатилась, как будто за кастрюли. Подсобные рабочие упаковали вазы и погрузили в стоявшую у магазина "Волгу". Я заметил, что в машине сидели два парня "джигитского" вида.
          Вот так запросто - двадцать две тысячи рублей! Две машины столько стоили. Правда, чтобы машину купить надо было ехать куда-то, где покупать раза в два дороже. Например, в Армению.
          Двое наших знакомых побывали в Армении и рассказывали про тамошние порядки:
          Купили в магазине бутылку водки за восемь рублей. Протягиваем продавцу двадцатьпятку. Он подал бутылку и всё.
        - А сдачу? - говорим.
        Он удивился:
        - Что?
        - Сдачу. Мы же двадцать пять дали
        - Покажи бутылку.
        Бутылку взял, на поку поставил, отдаёт нам наши деньги:
        - Больше в мой магазин никогда не приходите.
Хотя магазин был ещё государственным, советским.

         Всё в стране пошло "через товарувед, через заднее кирильцо", всё определялось присловками: "Ты мне - я тебе", "Живи и жить давай другим", "Хочешь жить - умей вертеться". Социалистический идеализм испарялся. Сокрушались: за что боролись, на то и напоролись. Расцветал капиталистический материализм. Поняли,что "мы наш, мы новый мир" не построили, а старый вроде бы и не плох был. Распевали песенку:

Царь Николашка правил на Руси.
И хотя был он недостаточно красив,
При нём водились караси
И поросились пороси,
И было выпить что,
И было закусить.
 
         Страна тонула в пьянстве. Деньги у людей есть, товаров нет, покупать нечего. Чтобы как-то поддерживать денежное обращение, правительство гнало водку. Стыд - самая хлебная страна мира закупает зерно в Канаде, с хлебом проблемы, а водкой - залейся. Пили даже мусульмане. Коран, говорили, запрещает пить вино, а про водку там ничего не сказано.
         В магазинах особо-то не отоваришься, а рестораны процветают - всё откуда-то "достают". Заводы хиреют, зато строятся огромные рестораны в несколько этажей. Пышно, разгульно отмечаются свадьбы, дни рождения, праздники.
          Страну постепенно пропивали и растаскивали. Процветали "несуны": народ тащил с заводов и фабрик всё, что мог. В магазинах, на складах, на стройках всё продавалось "налево".

          Приехал Иван в Америку к Джону. Сидят на бережку, виски попивают, пиццей закусывают.
         - На какие деньги пьём? - спрашивает Иван.
         - А вот речку видишь? - говорит Джон.
         - Вижу.
         - А мост через речку видишь?
         - Вижу.
         - По мосту машины едут - видишь?
         - Вижу.
         - Каждая машина за проезд платит. А я в строительство моста деньги вложил, и теперь мне прибыль идёт. Вот на эти деньги и пьём.

         Приехал Джон к Ивану в Россию. Сидят на бережку, водочку попивают, колбаской да солёным огурчиком закусывают.
        - На какие деньги пьём? - спрашивает Джон.
        - А вот речку видишь?
        - Вижу.
        - А мост через речку видишь?
        - Нет, не вижу.
        - Вот на эти деньги и пьём.

          В анекдотах такого рода уже просвечивали овладевавшие тогда умами соображения о том, что экономика социализма нееффективна, а вот при капитализме всё, похоже, лучше работает.
    
        Приближалось 7 ноября 1984 года. В институте друзья озабоченно спрашивали меня:
         - Тебя на демострацию включили?
         - А как же? - отвечаю. - Парторг - он тоже соображает. Вроде бы даже декана нашего просил проследить, чтоб я не увильнул. Но я ж сознательный. Ответственность понимаю.
         - Ты уж помахать-то не забудь.
         - Как можно? - говорю. - Не волнуйтесь, сделаем.

         То, что увидел я на этот раз, повергло меня в совершенное уныние. Сморщенный, сгорбленный старичок, как червивый гриб под широкими полями шляпы. Даже жалко его стало - ну что мучают болезного?
         Сходное чувство сейчас у многих в Америке: уж он и на трапе падал, и страны путал, и заговоривался. Вот на встрече с израильским премьером заснул старичок. Уж отпустили бы. Пусть с внуками занимается. Больше пользы будет. Разве что в его оправдание сказать - он ведь ради сына. А то ж посадят за его делишки на Украине да в Китае.
         Ладно. Что нам до них? Я тогда у Мавзолея помахал, постарался. Сработало - в марте 1985 года закончилась ППП - пятилетка пышных похорон.

         Позорное это было время. Нелепое. Все всё понимали, а сделать ничего не могли. Усилилось диссидентское движение, расцвёл самиздат и тамиздат, "голосам" верили больше, чем своему телевизору, но система власти была устроена так, что народ не имел к ней никакого подступа.
         Выборы? Я вас умоляю! Это везде надувательство толпы. Видели, что вытворили так называемые "демократы" в Америке, подсадившие наверх "американского Брежнева"?  Там и покойники голосовали, там и мешки с ненужными голосами выбрасывали, там и нужные голоса навалом подвозили. А если и этого окажется мало, то там избирательная система так устроена, что если народ проголосовал не за того, за кого надо, то собирается компания "выборщиков" и теперь уже выбирают нужного.
         А у нас? Ну ладно, первый раз Ельцина действительно выбрали. А второй? Когда уже всем стало ясно, что ведь алкоголик пропьёт всё на свете, рейтинг его упал до 2 (двух!) процентов. Тут уж хоть какие "да-да, нет-нет" толпе вдалбливай, всё равно невозможно убедить большинство за него голосовать. Однако ж, здрассьте! Опять он - Президент. Опять пей-гуляй, страну расшибай!
         Да и сейчас. Три десятка лет у нас в одном и том же порядке побеждают на выборах четыре "ведущих" партии - одна правящая и три "карманных", которым правящая партия платит, чтоб они существовали. Всем же ясно, что прикомленным "партиям" Зюганова, Жириновского  и прочих Мироновых не власть нужна, а безбедное и беззаботное  существование с возможностью неограниченной болтовни. 
         Правящей партии они нужны, чтоб кого не надо к власти не допускать, ну и как клапан - пар выпускать. Народ доволен: вот, мол, Зюганов им врезал! А уж Жирик вообще по кочкам их понёс. Точно - и врезал и понёс. И что? Ничего. Всё как надо.
         Однако всё же для толпы, конечно, развлечение: ну там - дебаты, разные партии, разные программы, разные кандидаты. Решайте, выбирайте, каждый ваш голос... Неважно, что результаты всегда оказываются такими, какими и должны были быть. Как вот у Макрона во Франции. Но это ж ваш выбор!
        Раньше ещё надо было электорат ублажать да развлекать, да подкармливать, а теперь с "электроратом" проще: главное - не перебощить, как Батька.
 
        В Советском Союзе с такими грандиозными американскими шоу не заморачивались, а по простоте - привел Бог Адама к Еве и сказал: выбирай себе жену. Никаких там дебатов, никаках кандидатов, голосуйте за одного вот этого кандидата блока коммунистов и беспартийных! Ну точно как советская реклама: "Летайте самолётами Аэрофлота", при том, что никаких других авиакомпаний нет.
         "Избирателю" вручался бюллетень с одним именем, надо было просто взять его, опустить в урну, и "гражданский долг" исполнен. А чтоб народ шёл на выборы с радостью - в буфет при избирательном участке дефицита завезут. Консервы сайры, пивко... А в Москве даже и колбаски подбросят.
        Для приличия устраивали несколько кабинок, куда можно было зайти непонятно зачем. В более строгие времена кому надо следили и брали таких на заметку - чего это он в кабинку зашёл? Не вычёркивать ли собрался? В самые строгие времена даже под красную скатерть на столике в кабинке листок с копиркой подкладывали: если черканул или написал чего не того, то уж с таким бедовым разговор был серьёзный. Но во времена развала этого уже не было, и люди с удовольствием писали на бюллетенях, используя все богатства русского языка.
         И даже такие "выборы" проводили только для мелких начальников. Высших правителей никто не выбирал - они там между собой сами себя на разные посты назначали. Как в Англии.

         Понятно всё с выборами. А что делать? Чтоб действительно народ выбирал? Ой, не знаю. Вот в Германии. Тогда электроники не было и обстановка была такая, что сжульничать нельзя. Так что бесноватого Адольфа народ и правда сам выбрал. На свою голову.
         Или, к примеру, в Калифорнии выбрали Шварценегера. Почему? Да ведь он в фильмах вон какой крутой! Уж он всех приструнит, уж у него не забалуешь! А что вышло? А вышло, что богатейший штат США оказался банкротом, даже электричество ему за неуплату отключили. Занятно было смотреть, как в офисе фирмы, ворочавшей миллиардами, сотрудники со свечкой сидят за кампьютерами, работающими на остатках зарядки.
        Посвежее пример - Украина. Тоже выбрали артиста, потому что в сериале он показал, каким хорошим он будет Президентом. Известное явление: простоватый зритель думает, что актёр - он и в жизни такой, какого изображает. Ведь это не выдумка, что ковбой, оказавшись в театре, открыл стрельбу по актёру, игравшему злодея.
         Понятно, что артист сейчас старается играть украинского Президента, но сценария-то нет, нет и режиссёра. Никто не говорит, как и что делать. Приходится через океан летать за инструкциями, а там и у самих раздрай. Как играть - неизвестно. Разве что на пианино без рук. Хоть посмешить народ по привычке.
        Правда, вот теперь уж военный сценарий ему написали чётко, роль он выучил отлично, и играет её с грандиозным успехом: каждый день на экранах всего мира, слезу у американских старушек выжимает, парламенты всех стран  ему стоя аплодируют! Гонорары неслыханные - миллиарды долларов рекою льются. А что народ, который его выбирал, гибнет сейчас в этой нелепой мясорубке, так на сцене кровь часто льётся. Хоть на сцене она клюквенная, а в войне настоящая, но по цвету похоже, так что ему привычно.
         Как видим, действительно бывает, что актёр - он и в жизни может успешно свою роль играть. Вон Рейган, бывший актёр, сумел же нашего меченого болванчика переиграть.

         Но в основном всё-таки если народ выбирает сам, то скорее всего во власти окажутся часто мелькающие на экране артисты, певцы, фигуристы, боксёры, скандалисты, языкастые болтуны, безответственные крикуны... В общем - люди известные, мастера в своём деле. Однако, не в управлении государством. А в худшем случае во властные верхи пролезут  изворотливые проходимцы, жуликоватые дельцы, а то и преступники.
         Что же придумать с выборами? Запад сейчас отрабатывает идею, чтоб победителем считать не того, кто набрал больше голосов, а того, кто меньше. В Америке так несколько раз получалось. Но американцы - народ цивилизованный, послушный. Им скажут, кто, независимо от результатов голосования, президентом будет - они и согласны. А вот в других, не доросших до цивилизации странах, всё никак не получается. Ни с Гуайдо в Венесуэле не вышло, ни с Тихановской в Белоруссии.
 
         Уж не знаю... Наверное, общество должно формировать и выращивать некую деловую элиту, доказавшую свою способность к сложной управленческой работе, а уж из неё выдвигать наиболее результативных на высшие посты.  И уж непременно, чтоб потом народ выбирал. Кого надо. С результатом шестьдесят три и восемь десятых процента. Ниже не солидно, выше неприлично.
         Сейчас в России как раз это и пытаются делать. Но есть опасность: любая элита склонна закукливаться, отрезать себя от масс, никого больше к себе не подпускать, что постепенно ведёт к деградации и гибели самой элиты, а за ней и страны. Как раз это случилось с Советским Союзом, происходит сейчас и с Америкой. Застрахована ли от такой опасности современная Россия?

Скатилася торба с высокого горба

         В правительстве наконец поняли, что страна гибнет без управления. Из оставшихся в живых верховных старцев уже некого было выбрать на роль вождя. Отрицательный отбор ведь давно шёл - наверх никого умнее Черненко не допускали.
         Но делать нечего, как ни кряхти, а надо искать помоложе. Только вот поставь, к примеру, Романова, так ведь неизвестно - вдруг всех нас разгонит, дожить спокойно у власти не даст. Он ведь деловой, решительный.
          Надо бы Романова этого приглушить как-нибудь. Ну, японским шпионом объявить - такое уже, как бы, не в моде. А вот тут подсказывают - сводьба у его дочери была. Вот и пустить слушок, что устроил папа Романов шикарнейшую свадьбу аж в Зимнем Дворце, в императорских залах. На царских сервизах из Эрмитажа пировали, да и побили в разгуле сервизы! Народ, ясное дело, возмутится, и уж о Генеральном секретарстве ты, Романов, теперь и не мечтай!
          (Заметим в скобках: выяснилось потом, что никаких Зимних Дворцов, никаких сервизов из Эрмитажа не было. Никто ничего не бил, а свадьба была скромной, домашней. Но то ж потом. А тогда сработало).
          Нам надо чтоб покладистый был, чтоб не слишком умничал. Главное - чтоб говорить умел. Вот Горбачёв - кругленький, симпатичненький, всех нас у себя в Ставрополье хлебосольно и с должным уважением принимал. Он не обидит. Пятно на нём, правда. Ну на телевидении подмажут. Зато говорун. Ну и, помнится, Андропов его уж так двигал, так двигал! И Громыко вот тоже за него.
         Народ и правда обрадовался: молодой, розовощёкий, и смотри ты - без бумажки говорит. Сам! Слова всякие новые произносит - "перестройка", "гласность", "процесс пошёл". И жена у него ничего так смотрится. Стройная, одевается современно. Не как у тех дедов - тетёхи. В общем - новая метла, давай мети шустрей!
         У меня и дополнительная причина была дружелюбно к нему отнестись - мы земляки. Он родом со Ставрополья, где моя родня и сейчас живёт. Мой дед оттуда и отец.
         Правда, я те места хорошо знаю, и сразу увидел, что он не из казаков, а из пришлых. Среди таких многие с психологией "скобарей" - мелких собственников.
         Говорит вроде завлекательно, но не ясно, что и как он собирается перестраивать, куда процесс пошёл. Что за гласность - всё, что хочешь, говори? Да бросьте!
         Ну и речь его. Гхеканье, нАчать, у целом... Не мог правильно произнести название республики, называл её "Азебраджан". А ведь Московский университет закончил! Чему его там учили? Что там за преподаватели такие?
         Ну ладно, думал я. Хоть не по бумажке да не шамкает. Старухи шипят: "Вы что - совсем ослепли. Он же меченый". Но это ж суеверие.

         Кстати сказать, парторг меня на демострации больше не включал. Как-то, много лет спустя, на улице в Москве смотрю -  идёт старичок, несёт кефир в пластиковом пакете. Ба-а! Да это ж тот бывший парторг. Остановились, поговорили. Пожаловался он, что пенсия нищенская. И вздохнул: "Зря я тогда тебя на демострацию не послал".
        Показалось мне, что он не шутит.

        Но это после стало ясно. А тогда страна сперва действительно ожила. Появились откуда-то продукты и товары. В Лосинке, открылся большой магазин со знакомым по Калининграду названием "Дары моря". Сначала там  какой только рыбы не было! И морская, и речная. Судак, сомы, живой зеркальный карп, икра и красная и чёрная, осетрина, раки.
        Надо же - в магазине раки! Когда-то на Руси раков было столько, что их и за улов не считали. "На безрыбье и рак - рыба". Потом они почему-то из продажи напрочь исчезли, а теперь считаются деликатесом ценнее рыбы. Ещё один когда-то распространённый, а потом совершенно забытый продукт тоже вдруг появился в магазине: визига. Это рубленные хрящевые спинные струны осетра. До сих пор помню необыкновенный вкус тех маминых пирогов с сомом и визигой.
         Тогда нам повезло ещё и потому, что в тех "Дарах моря" появились морепродукты, мало известные людям - креветки, кальмары, морские гребешки. В Америке всё это дорогой деликатес, который у нас тогда стоил копейки, но всё равно у москвичей был непопулярен. А моя мать всё это готовила умело. Из кальмаров, например делала "поросяток": набивала мантию их же рубленными щупальцами, смешанными с рисом, овощами и зеленью, и запекала в сметане. Красивое, вкусное блюдо.
         Открылись также магазины "Дары леса" и "Дары природы". Там можно было купить зайчатину, оленину, медвежатину даже. Однажды купил рябчиков, но как-то не поняли мы, в чем их такой уж "спесифисский" вкус.
         
         Люди приняли Горбачёва с надеждой. Он тут ещё и неслыханное дело затеял - начал борьбу с пьянством! Женщины возликовали. Ведь спиваются мужики, потомство дают больное, мрут рано. Невероятные события последовали: дни рождения, праздники - без выпивки, безалкогольные свадьбы даже! Кто бы мог себе представить!
         А уж когда новый генсек поехал за границу и там его обласкали - Горби! Горби! - народ стал его в Союзе вообще на руках носить. Ещё бы - впервые за руководителя страны и за его жену не было стыдно перед "просвещённам западом". И сам выглядит с Рейганом прилично, и его жена с Тетчер на уровне. Может, примут нас наконец в "цивилизованный мир", заживём, ладно уж, не как во Франции, но хоть как в Чехословакии или в Венгрии что ли.


Вот тебе и "Плешка"!
      
         Ослабление государственной власти, а также идеологического давления благотворно сказалось на науке -  ни руководящие, ни направляющие силы особенно-то её не трогали, и она развивалась  свободнее.
         Активная московская научная среда стимулировала развитие разнообразных идей и исследований, что, естественно, притягивало творческих учёных. В Москву был приглашён заведовать кафедрой Юрий Михайлович Орлов, чему я был несказанно рад. Быстро образовался круг научного и душевного общения, результатом чего стали доклады на конференциях, научные статьи и книги. И если раньше разговоры о языковом подсознании, о языковом искусственном интеллекте, а тем более о прогностических силах языка считались "не той направленности", то теперь всё это свободно публиковалось и с интересом обсуждалось.
         Кроме научных публикаций я стал писать научно-популярные книги, которые выходили в издательствах "Просвещение", "Русский язык". В 1987 году опубликовал книгу "Диалог с компьютером". Она вышла в Издательстве  "Молодая гвардия", в знаменитой тогда серии "Эврика", и в 1988 году получила Диплом первой степени во Всесоюзном конкурсе на лучшее произведение научно-популярной литературы. К Диплому и премия полагалась - пять тысяч рублей, и это были тогда очень большие деньги. Понятно, что был и счастлив, и горд, и окрылён успехами.

         Сейчас смотрю на те свои книги и не понимаю, как тогда, в московской круговерти, мог их написать. Это сейчас на компьютере писать и расчёты делать легко. А тогда? Писать приходилось на бумаге сначала начерно, с зачёркиваниями, со вставками, вклейками. Потом переписывать набело, чтобы отдать машинистке. Хорошо хоть шариковые ручки появились, а то ведь свои первые статьи писал ещё пером! Не гусиным, правда. "Вечным". Так смешно сначала называлась авторучка. Перо у неё было стальное, чернила заливались внутрь.
         От машинистки текст возьмёшь, а что-то изменить решил, добавить что-то, или убрать - перепечатывать снова. Морока! Легче было печатать самому. И печатал.
          Расчёты на арифмометре "Феликс" вручную, потом появились машинки с электроприводом. Прогресс! А уж когда в зарубежных командировках электронный калькулятор купил -  вот уж радости было!
         И совсем уж нелепое для лесной страны препятствие - бумага в жутком дефиците. В продаже нет, достать негде. Удавалось как-то через институт добыть пачку-другую, так каждый листок берёг.

         Сейчас вот - и у нас и в других странах бумагу изводят немыслимо.
         До недавнего времени в Америке каждый год для каждого владельца телефона (а это все американцы) доставлялся по почте бесплатно толстенный том со всеми телефонными номерами и именами владельцев. Плюс ещё в этой неподъёмной книжище напиханы разные объявления и вездесущая реклама. Представляете - каждый год! И каждый год всё это выбрасывалось. Сейчас с мобильниками этой глупости поменьше, зато страховые компании свои книги шлют, которые никто, разумеется, не читает, но все выбрасывают.
        Рекламщики совсем оборзели - забивают своей стряпнёй почтовые ящики, разбрасывают по квартирам, по магазинам, на машины лепят. Это ж всё сразу в мусор уходит.
        Сколько же леса так безалаберно губится!

         Ну да ладно. Я же про науку. Она тогда бурно развивалась. Печатались научные книги, выходили журналы.  Научные семинары и конференции становились всё содержательнее, поскольку теперь можно было излагать свои материалы без оглядки на идеологические рамки, пользуясь чем, я объездил многие университеты и научные центры с докладами по своей проблематике.
         Даже в самых политически закостенелых сферах пошла волна новых веяний. Постепенно усиливались разговоры о том, что плановая экономика (т.е. социализм) себя не оправдывает, что надо вводить некие рыночные (т.е. капиталистические) механизмы.   
         В институте работал профессор Хасбулатов. Наши кабинеты были рядом, и мы иногда беседовали на разные темы. Он говорил, что такие идеи в конце концов приведут к полному капитализму, тогда как плановая экономика эффективнее, чем дикий рынок, но, конечно, надо её совершенствовать. Я думаю, что он потом и в ГКЧП вошёл, чтобы осуществить свои экономические идеи, да не в ту компанию попал.
         Идеологические тормоза на экономических теориях ослабли, и Плехановский институт, который до этих пор не пользовался престижем ("Плешка? Да это ж торговцы каке-то"), вдруг оказался в струе экономических новаций, становясь всё более популярным. Это и на нашей кафедре отразилось: наших преподавателей охотно приглашали обучать русскому языку с экономическим уклоном в разные страны. И не только в соцлагерь, а и в Индию, в Бангладеш, в африканские страны.
        Вообще-то официальное название было тогда "Московский институт народного хозяйства (сокращённо МИНХ) имени Г.В. Плеханова". Но в институтском обиходе и даже в не очень важных официальных бумагах его называли "Плехановский институт".         
         Однажды ректорат получил письмо из США, которое начиналось так: "Глубокоуважаемый господин Плеханов!" И дальше следовала просьба принять на обучение группу американских студентов, которых нужно обучить русскому языку, а затем учить по экономическим специальностям. Посмеялись, но и обрадовались : ого! аж из самой Америки к нам рвутся!
         Так наш иститут одним из первых, а возможно и первым, вступил в капитализм: ведь теперь за обучение платил не институт, как вьетнамцам и кубинцам, а студенты платили институту. Долларами платили! И по американским ценам! Понятно - Министерство много увело себе, но осталось и институту, а также и нашей кафедре. Деньги-то оказались ох какими большими!
         Тут уж можно было развернуться! Министерство обласкало. Построили новый, модерный корпус с отличными аудиториями, кабинетами, лабораториями. Нашей кафедре тоже перепало от щедрот: современный лингафонный кабинет, шикарные помещения для кафедры и совершенно уж неслыханная для филологов роскошь - свободный доступ в новенький компьютерный кабинет.
         Экономисты, как им и положено, быстро ухватили прелести рыночной экономики, которую стали внедрять у себя. В институте открылось сначала частное кафе, потом и ресторан, владельцами которых были студенты. Причём, интересно - не девушки, которым, казалось бы, сподручнее и привычнее готовить кофе, разные блюда, обслуживать посетителей. Нет, парни учуяли хорошие деньги и всё подгребли под себя.

         Институт стал постоянно принимать большие группы студентов из разных стран. Разумеется, всех их надо было обучать русскому языку, так что наша кафедра работала интенсивно.
         На кафедре у меня были одни женщины, техническими средствами обучения они пользовались неохотно и неумело, поэтому я решил набрать парней из выпускников Университета Дружбы народов (УДН), носившего тогда имя Патриса Лумумбы. Современными методами обучения с помошью технических средств они владели лучше. У них и опыт общения с иностранцами большой. Видимо, этот опыт и вольнодумие порождал. От них я услышал: "Был бы ум бы у Лумумбы - был бы Чомбе ни при чём бы". Впрочем, как сейчас видно, даже не вольнодумие, а здравомыслие: из современного названия университета (РУДН) имя Лумумбы убрали.   
          С этим университетом наша кафедра сдружилась. У меня завязалась и научная и личная дружба со специалистом по семантике профессором Львом Алексеевичем Новиковым, с генератором оригинальных идей профессором Геннадием Прокопьевичем Мельниковым, страстным поклонником Бодуэна де Куртенэ. Студенты, обожавшие Мельникова, любя называли его "Бодуэн де УДээН".
         Наша кафедра разрослась: преподаватели, лаборантки, секретарши - всего более тридцати человек. При кафедре открылась аспирантура. Институт богател, и наша кафедра тоже приносила большую прибыль.  Престиж бывшей "Плешки" быстро повышался, поступить туда на учёбу уже было большой жизненной удачей. Когда стали модны академии и академики, то замухрышка-плешка аж в академии подалась. Сейчас, правда, немного успокоилась, на академию уже не претендует, но всё же повысилась в ранге до университета.

         Из Америки и к нам прибывала группа за группой. Приехал сам руководитель Американского отделения Международной ассоциации преподавателей русского языка и литературы профессор Дэн Дэвидсон. У меня с ним установились хорошие рабочие и дружеские отношения. Я конечно потащил его в компьютерный кабинет, показывал свои программы начальных аспектов языкового искусственного интеллекта. Он потешался над внешним видом наших действительно неказистых настольных компьютеров, но когда сам увидел как глубоко они анализируют сложные стихотворные тексты, то с удивлением признал, что ничего подобного в Америке не видел.

         Вглядываюсь сейчас в то время и сам поражаюсь: правители разваливали страну, думать забыли о науке, а у людей всё больше рос интерес к науке, особенно к кибернетике. Выходили и раскупались научные книги, научные журналы, по телевизору показывали научные фильмы.
         Я и на себе это ощутил. В 1981 году в издательстве "Просвещение" вышла моя научно-популярная книжка "Звук и смысл". Казалось бы - довольно специфическая тематика, но стотысячный тираж сразу разошёлся. В 1987 опубликовал "Диалог с компьютером" в "Эврике" таким же тиражом. В "Просвещении" заказывали ещё книги по компьютерной тематике. В 1988 вышли "Языковые игры на компьютере", тираж уже 150 тыс. А ведь это не развлекаловки - требовалась серьёзная работа с русским языком. А издательство требует ещё. Один уже и не справляюсь. Вместе с Николаем Анатольевичем Павлюком в 1989 издали "Язык и компьютер" - аж 275 тыс. экземпляров. В издательстве говорят:
          - Идут заказы на ваши книги. Давайте ещё что-нибудь.
          - Да нету, отвечаю, у меня уже и материала готового. Нужно время, чтоб наработать.
          - Тогда переиздадим что-нибудь. Вот до сих пор много заказав на ту книжку 81-го года.
          - Да ведь уже десять лет прошло.
          - Ну и что? Раз читают, значит нужна.
         Издали. В 1991, уже под самый распад Союза! И хорошо издали. Если первое издание было в мягкой обложке, небольшого формата, то теперь - твёрдая обложка, приличный формат, а цветные иллюстрации красиво напечатали в Германии.
         К сожалению, это был последний всхлип интереса к языковому копьютерному интеллекту. Вскоре вся советская наука развалилась вместе со страной.
         Что ж, как говорится, снявши голову по волосам не плачут. Держава рухнула, а тут какой-то там искинт. Но всё же обидно: мы же тогда шли впереди в разработке разных аспектов языкового искусственного интеллекта. Теперь вот опять "догоняем".   
 

Окна в капитализм

         В это время в Москве стали активно проводиться выставки из капиталистических стран. Они вызывали у народа ажиотажный интерес, потому что впервые открывали возможность заглянуть в тот ругаемый, в тот, как уверяла пропаганда, "загнивающий" мир. Устроители выставок обычно нажимали на показ бытовой стороны жизни в их странах, зная, что в Союзе это слабое место. Все понимали, что на выставках показывают лучшее, и всё же советские люди поражались тому, насколько благоустроеннее была жизнь в развитых капстранах.

         Меня на таких выставках интересовала в основном компьютерная техника. В нашем институте компьютерным кабинетом заведовал военный компьютерщик полковник Олег Николаевич Григоров. Он мне говорил, что военные горячо убеждают правительство, в жизненной необходимости разрабатывать свои компьютерные языки, свои операционные системы, своё "железо" и свои "мозги". Тогда действительно был начат такой путь развития, и по крайней мере в "мозговой" части продвижение было успешным. Военные тогда даже разработали некое подобие собственного интернета.

         Мы знали, какой технологически продвинутой была Япония, поэтому нас особенно заинтересовала японская выставка.
          Она произвела фуррор. Народ ломился взглянуть на чудеса загадочной страны. Кланяющееся малоразмерные япончики, странные наряды миниатюрных женщин, необычная красота картин, тканей, плакатов, японский садик, сад камней, борьба безобразных жирняков, чайная церемония, икебана... Женщины млели.
         И конечно - техника. Удивительные станки с программным управлением, поражающие автоматические линии, работающие сами: сыпятся куда-то белые шарики, а потом чпок - и вылетают невиданные пластиковые бутылочки, которые люди расхватывают, радуясь, как дети.
         А уж легковые машины! Тут уж мужики роились вокруг чудес, не веря своим глазам. Сверкающие, элегантные, напичканные разной электроникой. В общем - мечта!
          Меня и Григорова интересовали, понятно, компьютерные дела. Попасть на выставку было нелегко, но нас водила туда моя дочь. Дело в том, что она свободно владела английским языком, причём, именно разговорным, что тогда было редкостью. Её учила необычная преподавательница - эмигрант из США. Представляете? Это в те времена!
         Когда Лин появилась в Москве, то была очень популярна - молодежь толпилась вокруг неё, жадная до рассказов об Америке. Но постепенно ажиотаж спадал, потому что она рассказывала не о шикарной жизни, а о безработных, о бездомных, о высоких ценах на жильё, о налогах, о грабительской и нечестной медицине. Ей не верили, считая, что это наши власти приказывают так говорить.
         Мы с ней подружились, она часто бывала у нас дома, восторгалась пирогами моей мамы, упорно учила русский язык, а Милу учила английскому.
         Благодаря английскому, Милу приглашали работать на иностранные выставки, в частности вот на японскую.
         Там сначала произошёл забавный случай. По какому-то своему поводу японцы устроили торжественный ужин и пригласили на него Милу. Присутствовали только мужчины, даже и официанты. Милу посадили за отдельный столик в некотором отдалении. Она попробовала разные необычные японские деликатесы. Никто к ней не подходил, и вообще на неё не обращали внимания. Она не знала, что дальше делать, посидела немножко и ушла.
         На другой день когда мы пришли на выставку, японцы держались холодно, нас избегали. Постепенно выяснилось, что Миле была оказана высокая честь присутствовать на ужине с мужчинами, а она ушла, нанеся им глубокое оскорбление.
         Пришлось обстоятельно объяснять им про наше равенство полов, про наши традиции и правила общения. Они улыбались, кланялись, но кажется, до конца нам так и не поверили, а с Милой общались подчёрнуто вежливо и официально. Но в конце всё же подарили: Миле красивую картину, а мне необыкновенной остроты штуковину - то ли мечь, то ли нож, то ли пила. Я ей на даче толстенные ветки рубал как лозу.
         Мы с Григоровым восхищались японской компьютерной техникой. Их настольные цветные компьютеры, цветные принтеры мы видели впервые. Их робототехника изумляла и вызывала горькие сожаления о нашей отсталости в этой области.
         Как же так? Япония проиграла войну. Столица почти полностью была выжжена американскими бомбардировками. Два крупнейших города вообще сметены с земли атомными бомбами. Вся страна разбита, порушена. И вот такие достижения! А мы что же?
         Оказалось, однако, что и мы не совсем лыком шиты. И у нас нашлось, чем их удивить. Когда мы показали работу своих программ по языковому искусственному интеллекту, японские компьютерщики удивились и сказали, что у них ничего подобного нет. Я подарил японскому компьютерщику свою книгу "Диалог с компьютером". Мне потом один наш японист говорил, что книгу вроде бы перевели на японский, но я не знаю, так ли это.   

         После выставки и я, и Олег Николаевич, и многие другие специалисты стали особенно настойчиво говорить о необходимости иметь свои качественные компьютеры, свои операционные системы, собственные языки программирования. На конференциях, на разных совещаниях выступали, публиковали научные статьи.
         Но тогда уже пошли разговоры о международном разделении труда, "сверху" последовало указание - нечего заниматься самодеятельностью, вон американцы да японцы всё делают и пусть делают, у них будем покупать, а вы пользуйтесь и не возникайте.
 
         Что же теперь удивляться, что нам в интернете американцы что хотят - разрешат, а что хотят - запретят. Вот запретили фамилию нашего футболиста Хохлова, потому что это украинцев обижает. Ему же кричат с трибун: "Бей, Хохлов, крепче!"
         Да ладно - Хохлов. А ведь много чего и посущественее запрещают. Операционные системы, компьютерные микропроцессоры в их руках. Представьте, что всего этого Россию лишили. И что будем делать? Не представляйте, потому что такое даже представить себе жутко.
         Теперь пытается Россия как-то вывернуться, как-то выскользнуть из этой кабалы. Но тогда ведь могли в неё не попадать, а теперь выворачиваться намного сложнее. Да только всё равно придётся.


Буранчик

         Голландская выставка тоже была интересной, но там неожиданно основной уклон оказался в промышленную сторону. Ну что мы знали о Голландии? Тюльпаны, каналы, дамба... Ну, Ван Гог. И вдруг на выставке кроме цветов и фарфора - станки, линии, трубы, турбины... В этой крошечной по нашим понятиям стране такая промышленность!
        Дочь сказала, что на выставке и компьютерная техника показана. Я пошёл взглануть, и там мы познакомились с инженером Харри. Он оказался весёлым компанейским человеком. Мы подружились, он часто бывал у нас дома, где мы вели долгие беседы. После выставки голландцы организовали в Москве совместное предприятие и Харри остался в нём работать как специалист по трубам и трубопроводам.
         Зимой он поехал в Сибирь, где строился трубопровод. Однажды вечером звонят в дверь. Я открыл, смотрю - вламывается здоровенный мужик в какой-то расшеперенной шубе в огромной пыжиковой шапке, в унтах и кричит: "Буранчик!"
         Харри! Розовощёкий, весёлый. Тут смех, шутки, застолье. Он рассказал, что однажды они поехали на двух машинах на линию и вдруг повалил снег. Дорогу сразу замело, ехать невозможно. Он забеспокоился, а русские смеются:
         - Буранчик. Не боись. Бензин есть, водка есть, сало есть, консервы есть. Вот даже банка солёных огурчиков есть. Не пропадём!
         Собрались в одну машину, вторую заглушили. Водка, еда, песни.
         - Я, - смеётся Харри, - столько водки выпил, сколько за всю жизнь не пил. А на морозе, да с такой едой вроде как и ничего. Долго мы там просидели, снегом занесённые, но никто не унывал. Потом пришёл вездеход, вытащил нас.
        Он всё восторгался:
         - В таких условиях, в каких работают и живут русские, да ещё и так работать - в Европе никто бы не смог. И ведь шутят, смеются, песни поют!
        И удивлялся, какие русские сообразительные (он, понятно, всех в Союзе называл русскими).
         - Даже простой рабочий, - говорил Харри, - хочет не просто делать, как ему сказали, а хочет понимать, что он делает и для чего. И бывает спорит: "Мол, зачем делать так, когда можно вот так, проще и лучше". Конечно, часто это просто от незнания всей технологии, но иногда действительно что-то лучше придумают.
         Но и сокрушался тоже:
         - Ваша страна такая богатая! Всё у вас есть, всего много. Люди хорошие, дружные, умные, работают тяжело, а живут бедно. Что у нас в Голландии? Вода да тюльпаны. А жизнь совсем другая. Вот я инженер. А вашим инженерам и не снилось, как я живу.
         Он воодушевился:
         - Есть идея: летом поеду домой в отпуск, поехали со мной. Вся моя семья будет рада.

         И это не был просто застольный разговор. Летом Харри настойчиво убеждал нас поехать. Я не мог, в это время были приёмные экзамены, но жену и дочь Харри уговорил, оформил через совместное предприятие все документы, и они поехали.
         В те времена в Голландии советских людей не видывали, и Харри, его жена и дети гордились, что у них гостят русские. Соседи и друзья сбегались посмотреть, все старались пригласить к себе домой, везде водили, возили, показывали. И не только в Голландии, но и по соседним странам. Там ведь всё рядом. Даже в Париж свозили. Это было совсем уж запредельно.
         Тогда вышел фильм "Увидеть Париж и умереть". Да, почему-то для женщин побывать в Париже считалось высшим счастье в жизни.

         Как изменились времена! Сейчас Париж по сравнению с Москвой - так, захудалость. Ещё и Нотр-Дам у них сгорел. А без него какой Париж? Нет уж - к жёлтым жилетам да арабам что-то в Париж не тянет.
 
         Но в то время так было.
         Когда мои путешественницы вернулись, они навезли много фотографий и рассказов. Собирались друзья, рассматривали большие частные дома, невиданное внутреннее убранство, оборудование. Прекрасные дороги, везде чистота, цветы. Ухоженные города, шикарные машины. Магазины, полные продуктов и товаров. Охали-вздыхали: "Ничего себе - загнивают. Нам бы так"!
         Я тоже завидовал - столько всего посмотрели! Но и мне скоро представилась возможность побывать в капстране.   


Римские каникулы

         В нашем институте с обучением иностранных студентов неожиданно самыми шустрыми оказались итальянцы. Они открыли при институте первое совместное предприятие, которое оказалось очень прибыльным. Появились доплаты к зарплатам, жизнь пошла весёлая. На кафедре народу много - каждую неделю чей-то день рождения. Сбрасываемся - и культпоход в ресторан.
         Я получил от предприятия премию и приглашение в Италию поработать на летних курсах русского языка. Нашлась работа и Тамаре, так что мы поехали вместе.
         Капиталистическую страну я увидел впервые, но как-то она у меня не совместилась с представлениями о капитализме. Мы приехали в Болонью и попали в совершенно вымерший город. На улицах ни души, закрыто всё - магазины, рестораны, кафе. Ресторан в гостинице тоже закрыт. Негде не то что поесть - хлеба купить негде. Пригласившие нас итальянцы по своему обычному для них легкомыслию забыли, что в эти дни в Италии какой-то большой религиозный праздник, когда вся страна не работает.
        Мы были в отчаянии, не знали, что делать. Наконец к нам заявился некто с огромными  пакетами и с не менее огромными извинениями. Это спасло нас от голода, но пару дней мы прожили как в пустыне.
        Зато уж потом наши итальянские друзья расстилались перед нами во-всю. Итальянцы любят и умеют поесть. Не обжираться, а именно погурманствовать вкусно. Скажем, их пицца с маленькими осминожками... Да и любая пицца. Если вы в Нью-Йорке увидите ресторан "Итальянская пицца" не верьте глазам своим: никакая она не итальянская и никакая она не пицца. Она американская, то есть резиновая и безвкусная.
         Но что пицца? Это так, рядовое. А вот пирамидка из раскалённых плоских камней, и между камнями шкворчат ломтики мяса, рыбы, баклажанчиков... Обязательно, разумеется, с хорошим кьянти. Уж я не говорю о сырах, о фруктах и сладостях.

        В основном мы работали в Риме, но и по всей Италии нас повозили, налюбовались мы красотами. Во Флореции побродили, по музеям. У жены был день рождения, и я на знаменитом мосту, уставленном ювелирными лавками, нашёл для неё подарок - перстенёк с флорентийской мозаикой. С этим перстеньком потом удивительные события происходили.

         Но вот что меня удивляло. Такое впечатление, что в Италии все живут весело, беззаботно, но никто не работает. Я ходил в университет одной дорогой. По пути - кафе. И всегда, в любое время дня сидит в этом кафе одна и та же компания. Пьют кофе, ещё там что-то, веселятся, жестикулируют. Не похоже, чтоб они работали где-то.
         Я потом много раз бывал в Италии и всё никак не мог понять - как эта страна существует. Там никогда ничего не делается в срок, и вообще неизвестно, когда что делается. Одно ясно - не в двухчасовой обеденный перерыв. В это время итальянцы спят.
         Как-то мы улетали из Сардинии. Бензина в арендованной машине было мало, поехали сперва на заправку. И что вы думаете? На заправке... На заправке! Двухчасовой обеденный перерыв. Такое где-нибудь в мире бывает?
         Я знал ещё одну заправку. Довольно далеко, правда. Не может же быть, думаем, чтобы все заправки были закрыты. Поехали. Оказалось - может. Тоже перерыв и тоже два часа. Смотрим - большой красный шкаф стоит. Похоже - автомат. Сунул я в какую-то щель деньги, шкаф их проглотил, но бензина не даёт. Мы запаниковали -  что делать?
         Безумный этот перерыв уже должен кончится, но никто не идёт. Через пятнадцать минут явился, наконец, заспанный детина. Бросились к нему. Он заправил машину, понажимал на автомате кнопки, постучал по нему кулаком, автомат вернул мне деньги. Мы прыгнули в машину, я гнал как только мог. Еле успели.
         Бежим на посадку. У небольшого трапа к дверям самолёта стоят два красавца в форме и машут нам руками - давай быстрей! Вдруг Тамара замерла у ряда стеклянных шкафов с сувенирами и бутылками, тычет пальцем и кричит:
         - Лимончелло!
         - Какое, - тяну её, - лимончелло? Опаздываем!
         Стоявшие у трапа открыли пулемётный огонь итальянской речи, в которой мы могли уловить только "лимончееело" с протяжным "е".
По интонациям и жестам, можно было представить себе содержание страстной перепалки:
         - Быстрее, быстрее!!! - кричит один, показывая на самолёт.
         Другой, вздевая обе руки вверх:
         - Но она хочет купить "Лимончелло"! Ты что - не понимаешь?!!
         И этот втрой куда-то убежал.
         В двери самолёта появился пилот, стуча по часам на руке. Я потащил жену к трапу, но прибежал тамарин защитник с какой-то женщиной. Та открыла стеклянный шкаф, я купил эту бутылку, и мы побежали в самолёт мимо улыбающихся красавцев. И даже пилот встретил нас улыбкой.
         Тамара, оправдываясь, объяснила мне, что читала про это самое лимончелло, какой это необыкновенно вкусный напиток. Только вот спиртного она не пила, а такого крепкого и подавно. Так что бутылка досталась потом мне.
           Нет, что ни говари, а итальянцы - отличные ребята. Весёлые, компанейские!
          И только сидя в самолёте, я вдруг сообразил, что в суматохе я тому сонному заправщику за бензин-то не заплатил!

         Красивая страна - Италия. Душевная. Только вот откуда там всё в магазинах и ресторанах берётся - совершенно непонятно. И какая уж у них такая экономика, что Россия по ВВП и близно не может до них дотянуться? Что-то не похоже, чтоб все там так богато жили. Ну да - виллы красивые. А вы не пробовали в итальянских автобусах проехаться? Не в туристических, а в местных рейсовых. Или тем более в поездах? Попробуйте. Что-то тогда про ВВП сомнение возьмёт.
         Климат - оно конечно. Всё в зелени, пальмы, кипарисы, цветы... А завали их до крыш снегом на шесть месяцев, до морозцем под тридцать - какой у них ВВП будет?

          К сожалению, вот в эти дни, в мае 2022, пришлось своё впечатление об итальянцах подкорректировать. Они почему-то  об украинцах запереживали. Забыли, что вместе с Гитлером воевали против Красной армии, где и миллионы украинцев сражались, так что наверняка много украинцев погибло и от итальянских рук. Но теперь так из-за украинцев на россиян окрысились, что дошли до гнусной мерзости. Это ж надо не то что чести и совести, но и простой порядочности не иметь, чтобы такое на Россию вылить.
           Когда ковид целые города у них выкашивал, никакие их "друзья" им не помогли. И Европейский союз и тем более Америка всё тогда на себя тянули - друг и друга маски отбивали, вентиляторы, лекарства.
          И только сердобольная Россия бросилась, как всегда, помогать. Скорее туда самолётами врачей, аппаратуру, лекарства... Многим тогда жизни спасли.
          А в благодарность заявляют теперь итальянцы, что это коварные русские под видом помощи своих шпионов заслали. Ну не подлость ли?
          Не знаю даже, что сказать. Разве что армейского старшину Мигунова вспомнить.    
 
Суздаль и перстенёк

         Иностранным студентам нравилось в Москве. Наши студенты быстро завертели их в разгульной московской жизни, активно окуная их в языковую среду со всеми её, понятно, богатствами. Преподаватели их успехам, разумеется, радовались, но хорошо, что я набрал на кафедру мужчин - им легче было объяснять значения слов, услышанных американцами от русских друзей. К примеру, когда девушка на занятиях радостно сообщает, что знает единственное русское слово с пятью согласными подряд, и нежным голоском произносит его, прося объяснить значение.

         Институт, стараясь приобщить иностранных студентов к культурной жизни страны, устраивал для них разные экскурсии, показывая всё лучшее - театры, музеи, концерты.
         Однажды на Новый год к американским студентам приехали родители, и мы повезли большую группу в Суздаль. Был яркий солнечный день, крепостной вал Суздаля сверкал снежными сугробами, а из-за него на синем небе блестели в снегу и золоте церковные купола. Видение захватывало дух, а уж американцам казалось совершенно сказочным.
         Отель оказался современным, удобным, просторным, а оформленный в русском стиле ресторан - великолепным. С дороги да с морозца все с аппетитом набросились на разнообразную еду. На стол под огромным самоваром подносили всё новые вкусные блюда. Осетрина, икра, поросята, пироги, расстегаи, соленья, варенья - всего не перечесть. Такому столу позавидовал бы любой американский ресторан.
         Пили горячую медовуху. Она хоть и слабенькая, но ближе к полуночи все уже веселились во всю, и тогда в просторном зале завели хоровод. Американцы сперва стеснялись, но потом разошлись - не удержишь. Для них было необычно, что в общий хоровод встали все посетители ресторана, хорошенькие официантки и даже повара.

         На другой день группа уехала автобусам, а мы с Тамарой возвращались на своём "Москвиче". Проехали уже порядком, вдруг Тамара спохватилась, что забыла в номере свой любимый флорентийский перстенёк. Расстроилась. Я утешаю:
         - Ладно. Что с возу упало, то пропало. Не горюй - съездим в Италию, ещё купим.
         А она:
         - Нет, давай вернёмся.
         - Ты что, - говорю, - столько проехали. Да и какой смысл? Ты что же думаешь - он там так и лежит?
         - Нет, - упёрлась, - возвращаемся и всё!
         Вернулись. Тамара нашла горничную, которая убирала наш номер:
        - Я где-то тут перстенёк забыла. С чёрным камнем, а на нём цветочек из цветных камушков. Не видели?
        - Да ты, мил моя, не только перстенёк забыла. Гляди.
        Разворачивает салфетку, а в ней тот перстень, да ещё и цепочки, серёжки, брошки...
        Тамара бросилась её обнимать. Я хотел было дать женщине денег, но она посмотрела на меня сурово:
         - И не подумай. Что ж  я - буду ей её же вещи продавать. Убери, не греши.
         Тамара достала кусочек красиво обработанного янтаря из калининградских запасов:
         - Ну уж вот подарок возьмите, пожалуйста. От подарка не отказываются.
         - А что это?
         - Янтарь. Солнечный камень. Сами на море нашли.
         - А-а. Слыхала я. Говорят, от болезней помогает. Спасибо за это.
 
         На обратном пути я посмеивался:
         - Ну ладно бы я - с медовухой вчера действительно малось того. Но ты-то её не пила. Чего же так?
         Но жена была счастлива, что вернулся к ней её перстенёк, и на подколы не обижалась.
         Вскоре и мне стало не до шуток. Зимний день короток. Стало быстро темнеть, и вдруг посыпал густой снег. Дорогу замело, фары метель не пробивают. Страх накатил: если застрянем - нам конец. Ночь морозная. Хоть печка в машине отличная, но надолго ли бензина хватит?
         Ругал себя за легкомыслие - ехать на ночь глядя. Еду еле-еле, наощупь. В кювет бы не свалиться. Тогда уж точно конец. Никто по этой дороге первого января ночью в метель конечно же не поедет. И когда уже совсем стал терять надежду выбраться, вдруг впереди с просёлка сбоку выворачивает на дорогу машина с мощной фарой на крыше. Из-за метели не видно, но, думаю, точно - "Скорая помощь"! Я за её красными огоньками потянулся, молясь, чтоб только не отстать. Не знаю, спасла ли она кого-то там, куда ездила, но нас она, не зная того, чудесным образом действительно спасла.
 
         Да, места там явно необычные. Какая-то там аура особая. И чудеса там кажутся вполне уместными. Мы потом много раз в Суздале бывали, и каждый раз это чувствовали. В разные времена года Суздаль по-разному очарователен, но одно впечатление постоянно и неизменно - ощущение вневременности. Вот въезжаешь за крепостной вал, и вдруг щёлк - время выключается, останавливается. Всё - не течёт время, не бежит, не летит. Оно стабильно и едино. И прошлое здесь и будущее неизменны. Наверное, это похоже на чувство невесомости в космосе.

         А с перстеньком тем продолжали потом происходить разные события.
         Несколько лет спустя мы переезжали из Нью-Йорка в Палм Бич. Тамара сложила свои украшения  в круглую чёрную сумочку с вышитыми цветочками. У нас был такой секретер с откидной крышкой и с ящичками внутри. Дай-ка, думаю, приберу эту сумочку, чтоб в суматохе не потерять. Положил её в ящичек и закрыл крышку.
          Надо сказать, что мебель в Америке очень дешёвая. Причем, приличная, нормальная мебель. Ну если, конечно, не гнаться за чем-то там особым. А вот перевозить куда-то мебель получается очень дорого, особенно если далеко. Дешевле на месте новую купить. Мы свою мебель перевозить не стали, выставили её, как в Нью-Йорке принято, к бровке тротуара да и всё. Если кому понравится - заберут. Остальное мусорка увезёт.
         На другой день уже в аэропорт ехать, вдруг Тамара спохватилась - где чёрная сумочка? Я вспомнил, что положил её в секретер, бросился на улицу - нет мебели! Увезли! Тамара в слёзы - там ведь её любимый перстенёк. Я казнился, но делать нечего.
         Летом поехали, как всегда, на свою калининградскую дачу. Однажды сидим у камина, Тамара говорит:
         - Давай свечи зажжём. Вроде я сюда их сложила.
         Подходит к столику, открывает фарфоровую шкатулку, и вдруг крышка шкатулки падает у неё из рук.
         "Паук залез", - думаю. Здесь здоровенные пауки водятся. Безопасные, но вид у них и правда страхолюдный.
         Подскочил я к столику и обомлел: лежит в шкатулке чёрная круглая сумочка с вышитами крестиком цветочками. Схватил её, открываю - там украшения и перстенёк!
         Тамара смотрит на меня:
         - Это такие твои шутки? Заставил меня так плакать и переживать? Зачем?
        Я стою в совершенном ступоре:
         - Да ты что? Какие шутки? Совсем я что ли идиот?
         Находке Тамара, понятно, обрадовалась, но не знаю, поверила ли, что это не мой глупый розыгрыш. А я и до сих пор не могу понять, как такое произошло. Как сейчас вижу, что кладу эту сумочку в ящик и закрываю крышку секретера. Да и как на даче сумочка оказалась? Ну не могли же её в беспамятстве в чемодан положить. И здесь чемоданы разбирали, не могли же не заметить. Что хотите думайте, я знаю, что ни по каким законам природы такое невозможно, но объяснить это событие не могу.
         Во сне что ли мне приснилось, что я эту сумочку в секретер положил?

         Поверив в чудесные свойства волшебного перстенька, мы уже не расстроились при следующем случае. Недавно в Палм Биче на приёме у врача Тамара для какой-то процедуры сняла любимый перстенёк, положила его на стеклянный столик, а потом забыла взять. Мы уехали, в пути Тамара спохватилась, но мы оба были уверены, что никуда он не денется. Вернулись и ушам не поверили:
         - Не видели, - говорят, - никакого перстенька.
         Ну нет, не может быть. Чтобы в Америке на приёме у врача что-нибудь украли у пациента? Да невозможно это! Но исчез перстенёк. Исчез. Не знаю - возможно, где-то ещё объявится.


Научный разгуляй

         Руководитель американских студентов профессор Дэн Дэвидсон пригласил меня в Америку поработать на летних курсах русского языка и обкатать на хорошем оборудовании компьютерные программы по моей проблематике. Об этой поездке я писал в своём романе. Здесь повторю только, что ни учебных, ни научных программ по языковому компьютерному интеллекту в Америке действительно ещё не было.
         Вернувшись в Москву, я пытался говорить об этом в разных инстанциях, убеждал поддержать наше лидерство в этой перспективной области. но видел, что интерес к науке в руководящих органах полностью потерян. Какой там искусственный интеллект - страна трещит по швам, естественного-то интеллекта нет, чтобы развал остановить.
         Тем не менее, у партийных начальников стало почему-то модно иметь научные звания, и защита диссертаций постепенно превратилась в профанацию. Появились такие "учёные", как Янукович, который в анкете написал, что он "проффесор".
         В вузах расцвёл блат и взятки. Качество образования стремительно деградировало.
         Научные конфереции давали всё больший крен в сторону банкетов. Особенно это было заметно в республиках. С коференции в Кишинёве я не помню ни одного доклада, зато помню банкет. Он был организован в ресторане "Бочка",  который  действительно представлял собой огромную винную бочку. Там уж все мы весь вечер как в разливанном вине плавали.
         Или вот в Баку конференция. Мы приехали туда вдвоём с Тамарой. Я привёз результаты компьютерного анализа стихотворений Есенина из его "Персидских мотивов". Развесил графики и таблицы.  Думаю - здесь же он эти стихи писал и печатал, наверно интересно будет. Однако же особого интереса к моему докладу аудитория не проявила.
         Зато Тамара выступила с триумфом. Она шла на сцену стройная, в элегантном шёлковом брючном костюме,  в чёрном с белой кружевной отделкой, украшения янтарные. Все вокруг тёмноволосые, она одна блондинка, длинными золотистыми волосами сверкает, и головы зала поворачиваются ей вслед. В докладе она приводила смешные случаи из практики преподавания русского языка иностанцам и заслужила аплодисменты.

        Жена сейчас прочитала, что я написал, и посмеялась:
         - Никакой это был не шёлк, а тонкий блестящий сатин. Это мы с твоей мамой сами сшили. И что ты написал - украшения? Ёлка я что ли? Были серьги и большая брошь из янтаря, который мы на море собирали.
         Ладно, думаю. Для мужчин важен "общий вид", а какой там шёлк-сатин, бусы там или брошки - какая разница? Не стал переписывать.
 
         После конференции устроили экскурсию по городу. Баку - очень красив. Роскошная излучина морской набережной, кварталы домов с облицовкой из каменных кружев. Говорят,  на самых старых это резной камень, а на других такое удивительное цементное литьё.
        В Нью-Йорке есть один такой дом на углу 58 стрит и 7 авеню. Там был отличный ресторан "Петросян" (сейчас, жаль, закрылся). Так это здание среди простецких серокирпичных строений выглядит как драгоценная жемчужина среди морской гальки. Сейчас здание бережно реставрируют, понимая его уникальную ценность. А в Баку такими шедеврами целые кварталы застроены.
        Азербайджанцы хранят свою старину. Огромная башня стоит на набережной. Хоть и порушена сверху, но сносить её не стали. А мы, недоумки, свою Сухареву снесли. Как бы сейчас она украшала эту безликую теперь площадь!
        Музей в шахском дворце любопытный. Запомнился садик для гарема. Небольшой совсем. Как там они, бедняжки, ютились? Колодец каменный, куда строптивых жён сажали. Суров был муженёк.

        Повозили нас и по окрестностям. Там есть, что посмотреть. Удивительные огненные пещеры из прошлых веков и рядом современность - целый город нефтянников посреди моря.

        На море поехали - как же в Каспий не окунуться! На пляже народу было немного, в основном сидели за столиками, никто не купался. Я спросил - почему? Да, говорят, тут вода нефтью попахивает, к тому же иногда тюлени подплывают. В это время самцы у них агрессивные, на мужчин нападают. Видно, смеются, считают за соперников.
         Посмеялись, я воду попробовал. Действительно, вроде бы плёнка на воде нефтяная. Но, думаю, как же так - был на Каспии и не искупался. А нефть - что нефть? Как жирок на руках. Говорят, даже полезно.
         Полез в воду. Но у берега какая-то трава, как сено, плавает. Заплыл подальше на чистую воду, плещусь, ныряю.
         Слышу - крик что ли с берега? Смотрю - люди бегают, Тамара прыгает, руками машет. Огляделся - мама рОдная! Рядом такая же голова, как моя. У меня стрижка короткая, седоватая, и этот такой же. Круглые глаза не меня вылупил. Я на него тоже. Вспомнил про тюленей и что они на мужиков нападают. Ничего себе, думаю, вот попал! И тихонечко, страясь не плескаться, к берегу подгребаю. А он тоже со мной плывёт. Ближе к берегу слышу мужик кричит:
         - Яйца держи! Откусит!
         Я обомлел. Ну дела! Как же я их держать буду, мне ж плыть надо. А этот зверь вдруг раз - нырнул. Схватился я за то, что беречь надо, и тоже голову в воду. Может, соображаю, хоть увижу, куда он бросится. Выныриваю - и он выскочил, усами водит, фыркает. Берег уже близко, а этот злодей всё не отстаёт, кругами ходит.
         Тут этот мужик, который кричал, забежал поглубже в воду и запустил в тюленя бутылкой. Точно по башке ему попал. Нырнул тюлень и исчез. Тут уж я руками-ногами замолотил как только мог. Выбрался на дрожащих ногах, обступили меня, осматривают. Вроде, ничего. Мужика того, азербайджанца, хвалят. Хорошо, плоская бутылочка азербайджанского коньяка у меня с собой была. Сняли стресс.

         Вечером друзья пригласили нас в какой-то особый загородный ресторан. И надо же - Тамара у самого входа попала каблучком-иголкой в шов между плиток тротуара, и хруп - сломался каблук. Что делать? Пошла босиком. В ресторане музыка, все танцуют, одна Тамара сидит, ноги поджимает, но платье короткое, всё равно видно, что босиком.
         А центром внимания был Буба Кикабидзе, знаменитый актёр и певец, тогдашний кумир советских женщин. Он подошёл Тамару приглашать, она смеётся, показывает ступни. Захохотал он и вытащил её танцевать. Женщины косятся неодобрительно. Но ведь Кикабидзе! Кумирам всё прощают. А Тамара разошлась, отплясывает и напевает на мотив его песенки, которую как раз оркестр играл: "Где же наша Буба потеряла зуба?" У Кикабидзе между верхними передними зубами щель, которая ему очень идёт и нравится женщинам. Он это знал, потому и не обижался на тамарину подколку.
         Буба этот сейчас на старости лет на Россию окрысился. Чем уж она ему так насолила? Ведь его не только в грузины, его и русские, и вообще все в Союзе обожали. Фильмы его, концерты его по всей стране полные залы собирали, да ещё и попасть на его концерт - большая удача была.
         Да, такая вот загадка: советские знаменитости - Раймонд Паулс, Донатас Банионис, Вахтанг Кикабидзе да и другие вроде Лии Ахеджаковой выступают сейчас против той страны, которая их знаменитыми и сделала, а уж против русских особенно.
 
         А тогда, в том азербайджанском ресторане никакой неприязни мы к себе не чувствовали. Наоборот - на правах московских гостей мы пользовались особым вниманием. Наш большой стол был накрыт с восточной роскошью - блюд было столько, что свободного сантиметра не оставалось. И батарея бутылок дорогущих.
         - Куда столько? - говорю. - Разве мы всё это съедим и выпьем?
         - Не спрашивай, - отвечают, - кушай, пей на здоровье!
         Пир пошёл знатный. Начались остроумные тосты, хождения от стола к столу, знакомства. Душевная, весёлая атмосфера.
         Великолепие кавказской кухни знают все, не буду живописать. Однако в Азербайджане есть свой нюанс: Каспий - осетровое море, но местные жители почему-то ни осетров, ни чёрную икру особенно не жалуют, так что здесь всего этого вдоволь. И вот ближе к концу вечера потушили над нашим столиком свет, несут что-то малиновым цветом светящееся. Оказалось - пирамидки из деревянных палочек, которые тлеют углями. Когда угли прогорели и осыпались белым пеплом, открылись пирамидки из шампурчиков с кусками шкворчащей поджаренной осетрины.
         Такого даже в том американском "Петросяне" не было, хоть он и славился отменной кавказской кухней.

         Под конец вечера опозорился я в том бакинском ресторане. Когда уходили, я смотрю - на столе бутылки дорогого коньяка остаются. Ну и говорю, балда, друзьям:
         - Что ж коньяк-то оставляете. Не открыты даже бутылки. Надо забрать.
         Они смотрят на меня, как на дауна: вот, мол, профессор, а такой тупой. Меня от стыда в жар бросило - сообразил я, что бутылки эти на столе не для того были поставлены, чтобы пить, а для того, чтобы всем показать, какой у нас стол богатый. Такие вот восточные дела.

Дружба народов

         Удивительно разнообразной была советская страна. Вот в США - куда бы ни поехал, всё везде будет то же самое. Только природа разная. А так - везде те же "хот доги", те же "биг маки", такие же супермаркеты, такие же дома, такие же люди. У нас же: Прибалтика, Закавказье, Средняя Азия - да это же разные миры! Жалко, что разошлись-разбежались.
        Конечно, если уж очень хочется, можно, хоть и с трудом, хоть и границы и визы, но можно и сейчас везде поездить. Но совсем не так, как тогда - сел и поехал. А главное - атмосфера совсем не та. Тогда ведь ездили не как в другие страны, всё это была одна, наша, общая страна. И не чувствовал я ни в Риге, ни в Баку, ни в Тбилиси, что я некий чужак, иностранец какой-то.
        Друзья везде были. Правда, вот что интересно. По Прибалтике я много ездил, много было встречь, друзей, коллег. Научные статьи вместе публиковали. А после распада ни одного в друзьях не осталось. В России не осталось. Но в Америке - смешно - много друзей из Литвы, Латвии, Эстонии. Общаемся, разумеется, по-русски, и нет между нами никакой вражды.

         В Закавказье и бывал-то всего несколько раз, а друзья - они и до сих пор друзья. И в России остаются они моими друзьями и в Америке.
         С одним нашим грузинским другом мы и в Америке часто встречались и в Москве. Он преуспел в бизнесе и однажды повёз нас показать своё новое приобретение - бывшую дачу бывшего сталинского министра финансов Байбакова. Я вам скажу - отнюдь не пролетариями были сталинские министры.  Огромное поместье на берегу реки, множество капитальных построек, солидный добротный дом. Правда, всё без той безумной и безвкусной роскоши, которая захлестнула сейчас начальство высокого и даже не очень высокого ранга, вроде ставропольского начальника дорожной полиции.
         Меня у Байбакова больше всего поразило бомбоубежище: заглублённое, толстенный бетон, тяжеленные двери на колёсах,  автономный электрогенератор, автономная артезианская скважина, автономное отопление... И это на загородной даче! Значит, всерьёз рассматривали тогда возможность внезапного американского атомного удара.

         Как-то недавно был у Тамары день рождения, и наш грузинский друг пригласил нас в ресторан. Ей там подарили огромный букет роз, а грузинский мужской хор пел так, что просто дух захватывало. Мы потом сидели за коньячком и вместе горевали о безумной глупости раздрая.
         Потом в Нью-Йорке на Бродвее я вдруг услышал грузинское пение: человек двадцать грузин, в газырях, в папахах, с кинжалами у пояса, слаженно, красиво поют, а потом выставляют папаху для подаяний. Но народ идёт безразлично мимо, кадают в папаху мало. Здесь, в бродвейской толчее и шуме, песни звучали совершенно неуместно. Неужели для такой вот "независимости" нужно было затевать всю эту немыслимую дурь? Даже - подумать страшно - с войной.

         Душевно общаемся до сих пор и с нашими давними азербайджанскими друзьями. Сколько раз они нам в разных жизненных ситуациях помогали!
         Интересно, между прочим, что после распада самые, пожалуй, разумные отношения сложились у России с Азербайджаном. Есть и конкуренция, есть и трения, но есть и воля и разум, чтобы находить взаимоприемлемые решения. Азербайджанцы никакими оккупантами русских не считают, как, например, литовцы.
         Какая дикая, непредставимая нелепость! Литовцы! Которым Россия столько всего надарила! Какой была бы Литва, если бы не Сталин? Столица Клайпеда да вокруг немного. Вот и всё. Даже без морского порта. Какой же это такой оккупант, кто страну создаёт, жизнь там устраивает, которая самому оккупанту и не снилась.
         
         Поразительно, но в советские времена уверенно считали, что "дружба народов" возможна. Ведь люди разных национальностей между собой дружат? Дружат. Межнациональные браки есть? Полно. Значит, не только дружба возможна, но и любовь. Вот и носились в Советском Союзе с какой-нибудь Молдавией - "смуглянка-молдаванка", молдавские партизаны мифические, танец "молдавеняска", София Ротару... И все другие народы - кто братья, кто друзья.
         Действительно общая культура формировалась. Бюль-Бюль Оглы, Кола Бельды... Да что перечислять - в Советские времена среди знаменитых артистов, певцов, музыкантов, поэтов, писателей русские фамилии мелькали не чаще, а, пожалуй, и реже, чем фамилии других народов. Все свой вклад вносили, никто никого не отодвигал и не выделял. Талант ценили независимо от национальности.
 
         Однажды в Крыму стояли мы в очереди за мороженым. Вдруг очередь заволновалась, народ оглядывается. Смотрю, за мной Магомаев стоит. Невысок и не такой крупный, как на телеэкране. Его обступили:
         - Проходите, -говорят, - без очереди.
         Он засмущался:
         - Нет, нет, что вы.
          Кто-то спрашивает:
         - А вам разве можно мороженое? А как же голос?
         - Конечно, - смеётся, - нельзя. Но я вот увидел - так захотелось!
         Одна женщина так по-матерински:
         - Вы уж, пожалуйста, осторожнее.
         А он, как ребёнок жалобно:
         - Да я понемножку, понемножку.
         Кто-нибудь в разноликой очереди думал, какой он национальности? Конечно, нет. Это же всеобщий любимец. Рады были, что вот встретили, пообщались с такой знаменитостью.

         Да, мы вместе ругали правительство, возмущались неполадками в стране, но никому тогда и в голову не приходило, что надо разбежаться, закрыться друг от друга и жить в своих маленьких мирках. Если б экстрасенс какой сказал тогда, что всего через несколько лет так оно и будет - посмеялись бы над ним, да и всё. Как-то все, вроде бы, понимали, что вместе и сильнее и надёжнее, да и веселее, живее что ли. Ученье-то марсистско-ленинское как учило? Что вражда народов - это только при каптализме. Они там друг друга грабят да угнетают. А вот объединятся пролетарии всех стран и никакой тебе вражды. Только дружба.
         Что ж, возможно, когда-то действительно изчезнут на нашей маленькой планете границы, государства, нации. Единым будет человечество. Возможно. Да только когда это будет? Точно уж, не сейчас.

         А пока выходит, что между собой люди разных наций и дружить и любить могут, а вот между народами дружбы никак не получается.
        Кажется, что особенно русские убедили сябя в существовании дружбы народов в "отдельно взятой стране", и за эту иллюзию до сих пор горько расплачиваются. Моментальный развал Союза показал, что это за "дружба навеки". И на один-то век не хватило. Пришлось Гимн Советского Союза подправить:
               
                Союз нерушимый?
                Республик свободных?
                Сплотила навеки?
                Великая Русь?

         К сожалению, на все эти вопросы история дала тогда отрицательный ответ.
               
         Что там о Ленине и Сталине не думай, а уж глупыми-то они точно не были.
         Ленин при создании Советского Союза разных республик накроил. (Они тогда, небось, сами удивились, что они, оказывается, ух ты! - Советские Социалистические Республики). Ну ладно, дело благородное - другим народам помочь. Самоопределиться, так сказать. Даже такой широкий жест: мол, будете уж такими самостоятельными, что прям "вплоть до отделения", если что не понравится.
         И это понимаю. Действительно - насильно мил не будешь. Но вот зачем исконные русские территории, русские города и сёла этим придуманным республиким отдавать?
         Кстати сказать, Ленин, хоть с созданием Украины такого напортачил, что вот теперь нам жестоко икается, всё же с выкройками в Средей Азии был осторожнее. Не знал он, кто там по степям кочует - то ли киргизы, то ли кайсаки какие-то. Ну и придумал Киргизскую Советскую Социалистическую Республику. Но Автономную, в составе РСФСР (то есть, без права выхода). Тогда в тех кочевых степях да пустынях для столицы даже города не нашлось, так сделали столицей российский город Оренбург.
         Потом кочевники объявили, что они никакие не киргизы, а казаки. Ладно, ладно, назовем вашу Республику Казакской. Довольны?
         Но тут российские казаки обиделись: это мы казаки. Чапаев - казак, а не кайсак какой-то.
        Ох ты, накладка вышла. Как же теперь и тех и других ублажить? Во! Назовем Республику Казахской. Вроде и кайсаки, и казаки, и казахи - разбирайтесь там сами. Столицу вам даже отыскали - Кзыл-Орда. Или Кызыл-Орда? Да, неважно.
         Вроде утих зуд самоопределения. Аж до 1936 года. Но тут Сталина уж не знаю, какая среднеазиатская муха укусила, и решил он, что отныне это будет уже не автономная, а полноценная Казахская Советская Социалистическая Республика, на которую теперь, естественно, распространяется это самое "вплоть до отделения".
         А ведь в том киргизском-кайсацком-казахском изобретении были огромные российские территории. Причём, единственные в тех краях цивилизованные. Города там были российские даже по названию: Уральск, Павлодар, Петропавловск... Их-то зачем дарить невесть кому, зачем их под отделение подставлять?
          И если уж свербил какой-то зуд казахам право отделения давать, то мог бы Сталин республику им без российских территорий нарисовать. Кто-нибудь ему бы возразил? Сталину-то. Как вы думаете?

         С Лениным более или менее понятно - он считал Россию "тюрьмой народов" и потому всем реальным и придуманным народам старался объяснить, что они теперь свободны, а русские должны их всячески ублажать, а сами быть, как Ильич говаривал "в несколько приниженном положении".
         Поэтому советская власть всячески старалась развивать "национальное самосознание" народов - республики им рисовала за счёт русских земель, письменность придумывала, учебники писала, промышленность и культуру развивала, жизнь устривала лучше, чам у русских.
         Замечательно всё это, великолепно и великодушно!
         А чем кончилось? Благодарностью с их стороны? Дружбой навек?
         Что спрашивать? Горькие, обидные, жестокие ответы мы теперь знаем.

         С Закавказьем, да со Средней Азией хоть как-то можно понять - очень уж разные народы. Разные языки, разные культуры, на вид даже люди разные. А вот Украина... Это уж совсем никак не объяснимо. В Союзе никому и в голову не приходило задумываться - украинец министр обороны СССР маршал Гречко, или русский. И вообще русских и украинцев никто никак не различал. У моей жены отец украинец. Так кто я ей - оккупант?
         В Донском много народу с Украины. Кто ещё от тех, кто после войны сюда приехал, кто после службы остался, кто к родственникам переехал. Я даже и не знал, кто в Донском украинец, а кто русский.
         И вдруг после распада местные украинцы (только потому и узнал, что они украинцы), стали рассказывать, что их знакомые, друзья и даже родственники на Украине перестали с ними общаться, потому что, мол, живут они у оккупантов москалей. Можно было себе такую дикость представить?

         Дружили мы в Донском с семьёй, где отец семейства - украинец Саша Голуб. Он служил в вертолётной части, а потом так и остался жить в Донском. Сам построил двухэтажный кирпичный дом. По моему примеру соорудил там красивый камин, вырыл бассейнчик, даже каменную цветочную горку сложил. Не я же, оккупант, заставил его это делать.
         Или вот обнаружилась у него неожиданная способность к художественной садовой стрижке. Он из зелени разные фигуры выстригал и мне дерево красиво постриг то ли пирамидой, то ли пагодой. Я потом всё время эту форму старался сохранять. Так что же - я, оккупант, его эксплуатировал?
         Как жили украинцы в Донском, так и живут. Даже после глупостей "Хто нэ скаче, той москаль", "Москиляку на гиляку" и прочего бреда, ничего в отношениях не изменилось. Нормальные люди - украинцы. Работящие, душевные, весёлые.
         Вот и Саша - шутник и мастер на всякие розыгрыши. Один его дружок пробился в начальники в Калининграде и часто приезжал с семьёй к Голубям погостить. Однажды позвонил, что приедет со своей женой, а в это время в Калининграде была жена Путина (теперь уже бывшая). Она отсюда родом, ну и приехала в Калининград по старой памяти. Саша одной болтливой знакомой под страшным секретом сказал, что Людмила Путина помнит Донское и ей интересно, что там изменилось. А начальник этот посоветовал на примере дачи Голубей посмотреть, как теперь красиво люди живут.
         Народ, понятно, стал к даче собираться на Путину посмотреть. Но у Саши была  здоровенная собака Конрад (Тамара даже книжку про неё в Калининграде опубликовала, "Конрад и ёжик" называется). Саша привязал собаку у входа на дорожку к участку, так что к дому никому не подобраться. Но его соседа, бывшего подполковника, собака знала. Пользуясь этим, тот в высокой траве подполз и наблюдал за приехавшими в бинокль.

         На другой день стояли мы с мужиками и с пивком у магазина, и Саша спрашивает того подполковника:
         - Ты там в траве не замёрз по земле ползать? Ночи-то уж холодные.
         Народ насторожился, а тот брови поднял:
         - В какой траве?
         - Да ладно. Думаешь, я не видел, как ты там с биноклем лежишь и задница из травы торчит? Хорошо, что её охрана тебя не заметила. Ведь могли и пальнуть.
         Мужики посмеялись и к подполковнику:
         - Ну и чо? Поглядел на Путину? Как она?
         - Да вроде похожа, как по телеку, только толстая какая-то.
         - Ну ты уж совсем, - Саша покрутил головой. - Бывший военный человек, а таких простых вещей не соображаешь: она ж в бронежилете ехала.
         Все рот открыли, не поймут - то ли разыгрывает их Сашка, то ли правда. Ведь действительно - жена президента страны, должна быть защищённой.
         Признался Саша в розагрыше, хохотали над подполковником, но он не обижался, тоже хохотал. И мелькнуть ни у кого не могло, что, мол, вот хохол такой сякой над русскими потешается.
         По Донскому потом пошло - скажет одна подружка другой:
         - Что-то ты, дорогая, вроде как вес набираешь.
         А та:
        - Да ты что? Я ж в бронежилете.

         Не знаю, какой морок украинцев одурманил. Говорят, что западенцы всем им головы задурили. Что, мол, все они против русских. Но недавно поехал наш знакомый из Палм Бича на Украину. У него там, как раз на Западной Украине, знаменитые родственники по линии православной церкви когда-то были. Привез он оттуда видео, показывал. Родственников его там помнят, встречали под белы руки, возили по гостям. Везде, понятно, застолья, песни. И вот удивительно - песни-то пели в основном советские. По-русски. И с ним по-русски разговаривали. Не похоже было, что все западенцы русских ненавидят.
         А уж в основной-то Украине когда такое было, чтобы на русских так взъелись?
               
         Но вот ведь как-то удалось всё же доброхотам с Запада убедить украинцев, что они ну совсем-совсем другой народ. Древние Укры они, никакого отношения к русским не имеющие. Что они сами, безо всяких русских понастроили себе заводы, плотины, шахты, и стали вровень с развитыми европейскими странами.
         Поверили украинцы в своё величие, в свою исключительность. Заявили, что эти русские - никакие не родственники, не друзья, а наши кровные враги. Они нас только обирали. обдирали, объедали. "На гиляку" их всех! Атомной бомбой их долбануть! Да мы без них ого-го! Круче Франции будем!
                Поразительно, что Россия с этим смирилась. Ну ладно, сначала украинцы воспользовались пьяным состоянием Ельцина, когда тот в Беловежской Пуще, видимо, забыл про Крым и Донбасс. А может быть, и не забыл, а специально ещё одну гадость своей стране подложил. Во всяком случае, Кравчук вспоминал потом, что боялся, как бы Ельцын не спохватился хотя бы начёт Крыма. Но алкоголик не спохватился.
         Потом России было не до Украины - самой бы не развалиться.
         Но когда окрепла, то можно было бы напомнить украинцам про должок. Но нет. Молчали. Лужков как-то про Крым напомнил, так на него свои же и зашикали: что это, мол, за реваншизм. Старались с самими же созданной Украиной отношений не портить, задабривали её и нефтью, и газом, и много чем ещё, чтоб в друзьях оставаться. Про Крым уж не заикались, просили хотя бы Севастополь в аренду.
         А Украина приняла это за слабость, расходилась всё больше, наглела. Вспыхнул "Майдан", и Украина метнулась от России к её недругам - к НАТО, ну то есть к Америке.
         Хорошо, что Путин с Крымом успел, а то быть бы там американской военно-морской базе.
         Украинцам бы здесь одуматься, понять бы, что не надо на чужой каравай рот разевать. Тем более, что Россия на остальные свои территории не претендовала. Просила только, чтоб хоть в Донбассе русский язык не запрещали.
         Но совсем бывшие братья озверели: людей в Одессе заживо жгут, Донбасс бомбят-крушат.
         А Россия всё уговаривала, Меркель с Макроном на помощь призывала, чтоб украинцев урезонить. Восемь лет из пустого в порожнее переливали. Пока Украина не нацелилась атомное оружие у себя завести. Тут уж русским жареный петух прокукарекал, что у них под боком творится - бросились свои земли спасать.
         Однако, поначалу не очень решительно бросились, вроде как припугнуть что ли. Мол, народ всё же как братский - поймут, договоримся.
          Ведь если разобраться - что получается? Получается, что Россия сейчас за свои земли и моря воюет. Какие права есть у украинцев на Донбасс, на Херсон, на Одессу, на Очаков? Да никаких! Они эти земли не завоевали, не купили, да и не дарил им их никто.
         Завоёваны и освоены эти земли и моря русскими. Украинцы находились там, потому что Россия предоставила им такую возможность на основе, так сказать, "соглашения о совместном проживании", но при условии жизни в едином государстве. А раз они проживать в едином государстве отказались, то уж будьте добры - освободите жилплощадь.
         Но "подселенцы" уходить не хотят, а, наоборот - хозяев прогоняют! Тогда ведь получается, что они-то, украинцы, и есть захватчики чужих земель.

          Но нет, не поняли. И ведь до чего дошло - поверить невозможно: до настоящей, до жестокой войны! Вот написал такое - и аж озноб по коже. Ведь война идёт. Страшная, кровавая. Ревут танки, грохочут пушки, жутко бьют ракеты. Тысячами гибнут люди, горят и рушатся города, тонут корабли. И не враг какой на нас двинулся - сами с собой сцепились мёртвой хваткой. Какие там особые украинцы? Дойдёт до рукопашной - мат от тех и от других тот же самый сыпется.
         Да что же за безумие на всех нас накатило? Что же мы позволяем англосаксам так хитро нас за ниточки дёргать? И сами себя часто в глупое положение ставим.
         Сумели всё-таки американцы Россию агрессором выставить. Весь западный мир кричит: "Напали злобные русские на несчастную Украину!" И под эти крики гонят на Украину оружие, Зеленского наускивают: "Давай-давай, воюй, мы поможем!"  С Америкой всё понятно - ей лишь бы Россию придавить. Чужими руками, разумеется.
          А вот Украине как оно аукнется? Россия уже и Донбасс, и Херсон, и Запорожье себе возвращает. А с запада Польша прицелилась на Львов да на "всходни кресы". Венгрия с Румынией тоже приглядываются, где бы что прибрать.
         Не жилось украинцам в большой, сильной, богатой республике. Где теперь будут жить?
 
          Тяжело теперь России свои земли собирать. Вот и Казахстан.  Он же со всеми русскими территориями отплыл. Кусок русской транссибирской магистрали как теперь на иностранной территории оказался? Это что - дружба такая? Казахские "друзья" теперь русских с русских земель гонят, к Америке с латиницей жмутся. Россия им плохая была. Железные дороги им построила, заводы, университеты, космодром даже. Но всё равно плохая. Вот Америка хорошая - она пепси-колу даст.
         Сейчас, когда им вместо пепси-колы кровавый раздрай устроили, мал-мал одумались казахи, да надолго ли?

         Предвидели Ленин да Сталин, что может такое случиться? Если нет - то грош цена их прозорливости.
         Вот Ленин. Он, как-никак на юриста учился. И если уж подложил под страну своё "вплоть до отделения", то должен был юридически более грамотно это оформить. 
         Сейчас вот и в России брачные контракты заключают. Так там, как и полагается, прописано, что при разводе кто с чем вступал в брак, тот с тем и выходит, и только совместно нажитое делится.
          Так же нужно было и в Союзе. Возможно, что Ленин русскими территориями, как морковками, в Союз заманивал. Ну, хрошо: объединились - ладно, так и быть, прирежем вам, недоразвитым, промышленно развитые районы, чтоб вас подтянуть. Но если выходить решите, то извольте вернуть те земли, грода и веси, которые вам Россия дала.
         Что, не понимал этого Ленин? Да бросьте!
         
        Или Сталин тоже. Вроде бы - хозяин был. Крым вон как держал! Ленин-то Крым, считай, упустил. Там американцы уже земель понакупали. А Сталин держал. Хотя такое было давление! Через Ленд-лиз, через "второй фронт", даже через жену самого Молотова. Крутился Сталин, вертелся, а всё же не отдал.
         А тут - что у Сталина за прозорливое решение такое - Мемель литовцам подарить? Зачем? И ещё чего много - Вильнюс, Друскеники. Создал великий вождь страну, которая теперь (за всё хорошее) нашим злейшим врагом стала. 
        А уж южную границу Калининградской области Сталин спокойно мог чуть южнее провести, чтобы была граница хотя бы с Белоруссией. Ну кто бы ему на это возразил? Никто бы и не заметил.
         А нынче что же? Калиниградский анклав от России намертво отрезан, со всех строн окружён бывшими "друзьями", ставшими теперь удавкой НАТО. Сейчас-то ковид движенье вообще перекрыл, а до того калининградцам в Россию съездить было гораздо труднее, чем по Европам прокатиться. Мы со своей дачи в Польшу, в Германию, в Чехословакию на машине свободно, в Италию, во Францию на самолёте. Ну и понятно, что молодёжь калининградская больше на Европу смотрит, чем на Россию.
        Пока я эту часть писал, совсем уж всё плохо стало: из-за войны на Украине перерезало НАТО все пути вокруг Калининграда. Теперь в этот окружённый анклав только кругалями через Балтику пролететь или проплыть можно. Пока можно. А вот Швеция да Финляндия в НАТО вступят - так и по морю отрежут, что тогда?
         Поразительные трюки выделывает история. Перед Второй мировой войной Восточная Пруссия была отрезана от Германии Данцигским коридором. Гитлер всё норовил этот коридор отжать, но Польша, понятно, отдать его не могла, иначе она лишилась бы выхода к морю. Этот неразрешимый узел Гитлер разрубил войной.
          Сталин, разумеется, всё это прекрасно знал. Так почему же и сам создал такую ситуацию, когда Калининградская область (часть бывшей Восточной Пруссии) отделена от России узким куском польской территории? Оно конечно, Литва входила в состав Союза, Польша была дружественной, но было понятно, что и тогда сознички эти были не больно-то надёжные, а теперь вот опять такой же узел завязался. Ну и как? Воевать с Польшей за этот коридор в шестьдесят километров? 
         Нет у Калининградского островка надёжной привязки к России. Нет. Трудно теперь островок удерживать. Как говорится: зубами не удержал - губами не удержишь. А у Сталина зубы были крепкие - мог бы и Мемель и оба залива спокойно удержать. Совсем другая была бы карта. Был бы козырной туз. Куда же Сталин со товарищи на карте смотрели? В дружбу народов верили? Мол, вот надарим всем подарков и станут они нашими вечными друзьями.
 
        Как хотите - но ведь это простофильство какое-то!
Да ладно, что там - на Ленина-Сталина сваливать. Ленин худо-бедно Союз создал, Сталин мощно укрепил. Никто тогда про "вплоть до отделения" не думал. Напротив - ещё при Брежневе Болгария в Союз просилась. А вот у Горбачёва-то под руководством Тетчер да Рейгана процесс пошёл - целенаправленный разрушительный процесс.
 
        Где она - дружба эта? И вот смешно: исчезли с карты имена тех верящих в дружбу - нет Ленинграда, нет Сталинграда, нет Молотова, нет Ворошиловграда, нет Будённовска. Осталось имя самого ничтожного, самого никчемного из них - Калинина.


Недолго музыка играла

         В эти годы - с середины восемьдесят пятого до середины девяносто первого - время закрутилось стремительно. Важные события сменялись, не успев как следует проявиться. Оживив торговлю, Горбачёв запустил "кооперативное движение". Говорили, что это Раиса защищала по такой тематике кандидатскую диссертацию, потому и мужа настропалила. Вроде бы неплохое дело.
          Но то были не сталинские кооперативы, где производились и поступали в продажу нужные продукты и товары. Нет. Теперь кооперативам разрешалось всё покупать в магазинах по государственным ценам, а продавать частным образом уже по ценам рыночным. Да ещё и можно было безналичку обналичивать.
         И пошла свистопляска! Сразу исчезли из государственных магазинов продукты и товары, расплодились частные лавочки, "палатки". Взлетели цены. Кто пошустрей - быстро богатели, все прочие нищали.
         Как на дрожжах росли рынки. Там всё откуда-то появилось. Покупатели даже привередничали.
         Женщина спрашивает:
         - А этот виноград без косточек?
         - Вах! Уже и косточка пилюнуть лень. Постой, женщина. Ты знаешь, зачем косточка у виноград? Это его дети. Виноград без косточка - это как мужчина без яица. Женщина, ты не хочешь мужчина без яица? Тогда почему ты хочешь виноград без косточка?
         Женщина засмеялась и купила у него виноград.

         Расцвели "барахолки". Одна из самых знаменитых была в Калининграде, куда съезжались со всего Союза отовариться контрабандой. Поляки туда много чего привозили.

         А магазины пустовали. В Москове они, хоть и резко оскудели, но всё же как-то ещё держались.

         Приезжает грузин в Москву, садится в такси:
         - Поехали в магазин "Принцип"!
         А таксист:
         - Что за магазин? Не знаю такого. Где ты про него слышал?
         - По телевизору слышал. Горбачёв сказал: "У нас в "Принципе" всё есть. Давай поехали!

         А в других городах и весях совсем стало худо. Даже в Ленинграде. Мы как-то приехали туда к знакомой и пошли в магазин купить чего-нибудь к ужину. Наша знакомая - невысокого росточка, остроносенькая, боевитая такая, как взъерошенный воробей, всё возмущалась:
         - Продавцы в магазинах совсем обнаглели - припрятывают товар, а потом продают своим по завышенным ценам. Но я член городской торговой комиссии, я их на чистую воду вывожу.
         В магазине она решительно направилась к прилавку, где под стеклом лежали плавленные сырки, консервы "Кильки в томате" да стеклянные банки с морской капустой, и налетела на дородного скучающего продавца:
         - У вас яйца есть?
         Мужчина невозмутимо кивнул:
         - Конечно.
         Она аж подпрыгнула из-за прилавка:
         - А почему вы их на витрину не выставляете?
         Тот развёл руками:
         - Да неловко как-то.
         Она наконец сообразила, смутилась, мы прыснули и потащили её из магазина, рассказав для утешения анекдот на магазинную тему.
         Покупатель заходит в магазин с вывеской "Рыба":
         - У вас мяса нет?
         Продавец:
         - Мяса нет - это вон напротив, а у нас рыбы нет.
 
         Для борьбы с пьянством зачем-то стали вырубать виноградники. Потом повысили цены на водку, сократили её продажу. Народ остроумничал:

                Водка стала семь и восемь.
                Всё равно её не бросим.
                Передайте Горбачу -
                Нам и десять по плечу.
                А как будет двадцать пять -
                Будем снова Зимний брать.

          В огромных очередях за водкой вспыхивали драки. Залихорадило бюджет, борьба с пьянством постепенно затухла, и страна всё глубже тонула в пьянстве.

         Был организован полёт Руста, и под этим соусом отстранено всё высшее руководство армией, которое, видимо, стало догадываться, куда ведёт страну Горбачёв. Обезглавленная армия стала слабеть и разлагаться.
         Каждое лето мы всей семьёй ездили на машине на свою калининградскую дачу, и я наблюдал развал армии на примере воинских частей Донского. Резко упала армейская дисциплина. Солдаты и матросы шатались по посёлку, чтобы подработать - огород вскопать, дров напилить-наколоть, что-то подремонтировать. Офицеры тащили из части, что могли, и строили себе дачи. Военная техника старела, не обновлялась.
         Донское приходило в полный упадок. Немецкие дома без ухода ветшали, с крыш облетала черепица, рамы гнили. Советские блочные бараки выглядели жутко с залапанными чёрной мастикой швами. Дороги вконец убиты. Немецкая каменка ещё держалась, а от асфальта остались одни ошмётки среди грязных луж. Жутко было смотреть, во что превратился когда-то чистый, ухоженный, блогополучный посёлок. Разумеется, не только он так разваливался, а и вся страна.
 
         Горбачёв упивался своей зарубежной славой. Ещё бы! Простецкий провинциальный парень, комбайнёр, вдруг на такие высоты взлетел! Вот какой он великий! Вот как его весь цивилизованный мир уважает!
         А цивилизованный мир быстро раскусил его слабоумное тщеславие. Видя, как он гробит страну, задаривали Раису, захваливали его,  "Нобелевку" ему, "Человек года" аж в самом американском "Тайме"! Как не закружиться пустой голове?
         Рейган с Тетчер подсовавали ему разные нужные им договоры, подзуживали его на то, на другое. Он на всё соглашался, всё подписывал.
        В Союзе начали наконец подозревать, что куда-то не туда "процесс пошёл", но куда надо - не понимали. Хотелось скорее слиться в объятиях с Западом, жить "как там". Надо углублять реформы, а Горбачёв что-то мямлит, топчется нерешительно. Распевали частушку:

                Ой вы, девочки-девчата,
                Как же будем дальше жить?
                Горбачёв способен нАчать -
                Неспособен углубить.

 
Спасайся, кто как может!

         Государственные магазины пустели. Исчезли даже банки с морской капустой, заменённые банками с берёзовым соком. Потом и они исчезли, и прилавки оголились полностью.
         Всё приходило в упадок. Народ пил, бросал работу, росла преступность, особенно квартирные кражи. Наш крепкий, "сталинский" дом на улице Коминтерна тоже постепенно разваливался. Какие-то дельцы сняли наши красивые кованые ворота в арке. Открытый двор сразу захламился - вместо клумбы выросли горы гниющего мусора. В нашем подъезде исчезли резные дубовые двери с бронзовыми ручками. Жильцы скинулись, наскоро поставили жалкие жестяные, чтоб хоть как-то защититься от ночевавших в подъезде бомжей.
          Уж не знаю, как это объяснить, но началось некое самоуничтожение. Подъезд у нас раньше был ухожен, лифт чист, аккуратен. А тут стены в подъезде облупились, все исцарапаны неприличными надписями, лифт изрезан, загажен и ломается постоянно. Ведь это не каке-то марсиане творят, а сами жильцы!
         Как же всё это походило на описание "Калабуховского дома" у Булгакова! Что, снова разруха? Да, вот к чему опять пришли, спустя семьдесят лет. Как такое объяснить: только-только россияне жизнь себе малость устроят, и тут же сами её рушат.

         Среди всеобщего раздрызга дачу свою мы старались содержать в порядке, ухаживали за деревьями, стригли кусты, цветы разводили.
        Неожиданно и с продуктами стало неплохо, поскольку в  провинции было разрешено держать любую живность и в любом количестве. Колхозы самоупразднялись, народ осваивал земли самозахватом. Это спасало деревню и малые города.
         В Донском развели коров, коз, держали свиней, кур, гусей. Так что мы летом отпивались парным молочком, отъедались "убоинкой", наслаждались отличными овощами и ягодами. Всё свежее, всё натуральное. Как сейчас модно говорить - всё "органик".
         
         В общем, деревня тогда как-то приспособилась, сама кормилась, а в городах стало голодновато. Продукты везли уже не из Москвы в деревню, а из деревни родственникам напрокорм в Москву. Московские дачники теперь не петрушку-сельдерушку, не клубнику да цветочки выращивали, а распахали всё под картошку-моркошку да прочую капусту для пропитания.
         В городах ввели "заказы", то есть непосредственно со складов привозили на предприятия продукты и товары на продажу. Скоро, однако, и заказы оскудели.
         Социализм сдулся, пришлось открывать капиталистические клапаны. Множились совместные предприятия с участием западного капитала, появились разные частные ателье, частные рестораны. В Прибалтике и Закавказье по сути дела уже во всю прорастал капитализм.
         Литва стала заметно отворачиваться от русских. Когда из Калининграда ездили в Литву, то ближайшие городки были Панемуне и Пагегяй. Раньше там всегда свободно всё покупали в магазинах. А теперь продавцы отворачивались, мотали головами, что не понимают по-русски. В Калининграде шутили: "Ты меня не панемуне, я тебя не пагегяй".
         Но частники в ресторанах и лавочках встречали русских радушно.
         Как-то по дороге из Москвы на дачу остановились мы в Литве перекусить в необычном, наверняка частном ресторане "Чёртова мельница" . (По-моему, и сейчас он существует). Там, в старинной мельнице, на каменных жерновах, на больших деревянных тарелках подавались необыкновенно вкусные блюда из дичи и здесь же выращенных свежайших овощей. Понравилось нам там? Конечно, понравилось. Ещё как! До сих пор помню. И было нам не важно, частный это ресторан, кооперативный или ещё какой. А владельцам ресторана было безразлично, русские мы или ещё какие. Лишь бы платили.
         
        Приоткрылся и более существенный клапан - границы. По линии совместных предприятий легко можно было ездить за рубеж.
        Я в это время попал в жуткую автомобильную аварию (о которой уже писал) и лишился своего верного "Москвича". Загоревал. Привык к машине, ну как я буду без неё? Купить тогда машину без блата нечего было и мечтать. Но недаром моя кафедра была в "Плешке". Молодые парни преподаватели, хоть и были филологами, но в атмосфере института быстро сообразили как надо жить в меняющейся экономике. Они предложили купить машины в Германии, поскольку там "машины второй руки" стоят совсем дёшево.
         Как раз в это время Рейган с актёрским мастерством патетически призвал Горбачёва разрушить "Берлинскую стену".
         Приехали мы втроём в Восточный Берлин.  Меня там как-то сильно крутануло. Смотрел я на разбитый Рейхтаг (его тогда ещё не отремонтировали). Я же с детства по военным фильмам помню это мерзкое паучье гнездо. Отца своего вспоминал. Не довелось моему отцу до вот этого Рейхстага дойти, а я тут стою. Но если б он дошёл, то дошёл бы победителем, а я? Профессор, а в своей родной стране, в стране победительнице, не могу себе машину купить, вот приехал к побеждённым за подержаной машиной. Какой стыд! Какое унижение!
Да ну её, думаю. Не буду покупать. Жил когда-то без машины, ещё поживу. Может, как-то изловчусь "Жигуля" достать.

         Восточный Берлин нас ничем особенным не удивил. А раз уж сюда попали, надо хоть на Западный Берлин посмотреть. Подошли мы к "Чекпоинт Чарли" - американскому пропускному пункту в стене. Потоптались, а ну, решили, пойдём наугад. Показываем свои заграничные паспорта, и надо же! - пропускает нас американский солдатик под завистливые взляды толпящихся здесь восточных немцев.
         Западный Берлин оказался шумнее, оживлённее, колоритнее что-ли. Полуразрушенная кирха посреди площади, специально оставленная так в назидание - вот, мол, к чему привела война. Что ж, правильно. Пусть помнят!
        Длинные ряды магазинов и магазинчиков с невиданными в Союзе товарами. Большой торговый центр с удивительными высоченными часами в виде фонтана. (Или с фонтаном в виде часов?) Там вода наливалась в раструбы в виде цветов. Когда цветок наполняется водой, то его стебель сгибается выливая воду, и выпрямляется снова за новой порцией воды. Всё рассчитано так, что эти циклы отмеряют время.
         Сегодняшних москвичей такими штуками не удивишь, в московских торговых центрах сейчас тоже много чего понаворочено. Но мы-то тогда на всё это дивились. Правда, мне показалось, что здания Восточного Берлина солиднее, основательнее, а здесь больше некоей мишуры.

         Зашли в небольшой ресторанчик перекусить, преподаватели мои по-немецки говорили, заказывают парнишке за стойкой. Между собой мы, понятно, по-русски разговариваем, надо, мол, их шнапса попробовать. Тут вышел к стойке высокий поджарый старикан, видно, хозяин ресторанчика. Он сам налил от души большие рюмки, на тарелки кладёт бутерброды с ветчиной, колбаски... Мы заволновались - дороговато нам будет. А он вдруг по-русски:
         - Это подарок.
         Мы и рты открыли. Оказалось, старик этот был в Союзе в плену. Сели мы за столик, и он рассказал, вставляя иногда русские слова, что работал на заводе в Кёнигсберге. Когда русские штурмовали город, его забрали в ополчение, но штурм быстро закончился, и он попал в плен.
         Заводских рабочих русские отобрали и увезли на Урал, работать на заводе. Кормили, говорит, хорошо, не обижали. Потом, когда пленных отпустили, он с небольшой группой остался немецкие станки налаживать. У него даже любимая девушка там была. И сказал по-русски довольно чисто:
         - Русские люди добрые.
         Поговорили. Он про Калининград расспрашивал. Узнал, что мы хотим машины покупать, сказал:
         - Я помогу. Мой друг, Хельмут, это знает.

         Хельмут действительно подобрал нам отличные "Мерседесы" - пробег небольшой, вид шикарный, и по деньгам нормально. Ребята сразу расплатились и вылезать из машин не хотят. Я тоже, как сел за руль - себе не верю: это же по сравнению с "Москвичом" другой мир. Внутри красота - диваны мягкие, удобные, стеклоподъёмники электрические, кондиционер, кассетник... Да что там! Много всяких прибамбасов, о которых мы и понятия не имели. Тут парни, питомцы мои - вот охламоны! Никакого пиетета к профессору:разыграли меня.
          - Да, - говорят, - машина-то хорошая, да только вам не подойдёт.
          - Это почему же?
          - Так она ж для инвалидов. Для одноногих.
          - Как так?
          - Ну видите - только две педали: газ и тормоз, а педали сцепления нету. Чтоб с одной ногой можно было ездить.
          Заглядываю вниз обескураженно: действительно нет третьей педали. Расстроился даже. А они, злодеи, ржут. Объяснили, что это автомат. Поехал - чудеса: скорости сами переключаются, ни сцепление выжимать, ни рычаг дёргать не надо. Газ чуть прижал, смотрю - уже сотня! А машина катится спокойно, мягко.
         Читатель скажет: "Вот чудак! Нашёл, чем восторгаться". Нет, дорогой мой читатель, это вы на советском "Москвиче" не ездили.
         А я тогда в Германии не устоял - купил "Мерсюка". Убеждал себя: мол, американцы япошек победили, а на их машинах теперь с удовольствием катаются. И вообще - машина не виновата, и я не виноват, что в Союзе нормальный автомобиль сделать не могут.

        В это время произошло невероятное событие - пала "Берлинская стена". Ещё вчера восточные немцы завидовали нам, что мы можем ходить в Западный Берлин, а сегодня народ радостно высыпал на улицы. Да что там - радостно. Люди обнимались целовались, плакали от счастья. Песни, танцы... Лезли на ненавистную стену, долбили её чем попало, ломали бульдозерами.
         Глядя на это ликование я убедился в том, что уже подозревал: Советский Союз в "холодной войне" проиграл. Однако мне тогда ещё и в голову не пришло, что он не только проиграл, но и погиб. И он, и весь его "социалистический лагерь".
         
         Наши вчерашние "братья навек" восточные немцы немедленно выселили нас из гостиницы, и мы поехали в Москву. Еду я, вдруг гаишник останавливает. Что такое? Где нарушил? А тот подходит:
         - Извините, это "Мерседес"?
         - Ну да, он самый.
         - А можно посмотреть?
       Смотрел, удивлялся. Я предложил:
        - Хотите прокатиться?
        - Да что вы?
        Проехались. Он был в восторге:
        - Вот это аппарат! Нашим-то не чета.
    
       И правда - загадка: почему ни в царской России, ни в Советском Союзе, ни сейчас не могли и не могут делать нормальных легковых машин. Грузовики делают отличные, разные военные машины лучшие в мире, а вот легковушки - никак. Я не говорю про "членовозы" да про "Аурусы" - это штучный спецтовар. Я про массовую машину для народа.
         Корея! Совсем недавно захудалая странишка. Знать её никто не знал. Ну что они могут? А вот поди ж ты - их отличные лимузины в Америке (в Америке!) уверенно теснят сейчас местные "Форды" и даже немецкие "Мерседесы".
          Вот, скажете вы, доказательство преимуществ капитализма - ведь в социалистической части Кореи ничего подобного сделать не могут. Там всё ракеты клепают, а народу что?
         Ладно, может и так. В Союзе тоже ракеты клепали, а народу таратайки. Да и тех только в драку-собаку достанешь.
         Но вот уже больше тридцать лет в России капитализм, а своих машин нормальных нет как нет. Прохоров замахнулся было. Денег не жалел. Нашлись, вроде, умные ребята, мотор какой-то придумали необыкновенный , каких в мире нету. Ох, будет "Ё-мобиль"! Зашибись! Прототип даже сварганили. Сам Путин сел за руль прокатиться с Прохоровым, машину оценить-испробовать. По телеку это показывали.

         Появилась байка:
         Подъезжает к заправке машина, заправщик бегает вокруг, заправляет, окна-фары протирает. Машина отъехала, второй заправщик спрашивает:
         - Ты чего сепетился? Кто это был?
         - Не знаю, кто такой, но шофёр у него - Путин.
 
         И что? А ничего. Шустряки, которых Прохоров на этот проект поставил, деньги быстро по карманам пристроили, по заграницам разбежались. И всё. Вот вам и ё-моё. Так что и сейчас: если хочешь нормальную машину - так только иномарка. Хоть та же корейская. Ну не стыдуха ли?
         Остаётся надеяться, что "заграница нам поможет". Вот долбанула сейчас Америка "адскими" санкциями - теперь никаких, даже корейских машин не будет. Придется, хошь не хошь, свои делать Не на санях же ездить, Грету радуя.


Крах

         Падение Берлинской стены стало спусковым крючком цепной реакции: Восточная Германия объединилась с Западной, посыпался и распался "соцлагерь" и Варшавский договор. Усилилось брожение внутри Союза. Всё происходило так быстро, что люди просто не успевали полностью осознать значимость событий, но чувствовали надвигающуюся опасность. Непонятно было, как остановить скатывание страны в распад. К концу восьмидесятых раздрай, начавшийся с Прибалтики и Грузии, перешёл уже в открытую фазу. Ощущение неотвратимо надвигающейся катастрофы стало всеобщим.
         Поняли наконец, куда "процесс пошёл". Мрачно шутили, что  как бы не закончилась история Советского Союза, пройдя такие стадии:

         Раниий репрессанс. Поздний реабилитанс. Охрущение строптивых. Обезбреживаеие охрущённых. Угорбление страны.
 
          Стало ясно - надо как-то остановить этого "Горбатого". Появился анекдот, основанный, как говорят, на реальных событиях.

         7 ноября на Красной площади идёт демострация трудящихся. Вдруг из рядов выстрел по трибуне Мавзолея. Гебисты поймали стрелка, привели на допрос, спрашивают:
         - Ты чего же промахнулся?
А тот:
         - Ага, попадёшь тут. Только пистолет достал, все за него хватают, кричат "Дай я! Дай я!"

         Всем было понятно, что надо срочно, немедленно что-то делать, надо что-то менять. Но что и как? Я хорошо помню тогдашние раскалённые споры, разного рода предложения и прожекты. Среди спорщиков и прожектёров в наших компаниях были самые разные люди - разных профессий, разных социальных слоёв, разных национальностей. В спорах чаще всего сходились на том, что тупые руководящие и направляющие  коммунисты довели страну до ручки. Надо их убрать от руководства и предать власть Советам. Всю лёгкую промышленность, торговлю, сферу обслуживания, сельское хозяйство отдать в частные руки. Дать больше самостоятельности республикам. Но и в голову никому не приходило, что надо развалить Союз.          
          И если бы даже в первой половине 1991 года некий ясновидец сказал, что через полгода страна распадётся и СССР исчезнет с карты мира, ему бы определённо не поверили. Скорее всего сказали бы :
          - Ну ты и загнул! Как так - исчезнет? Ну, уйдут от власти коммунисты, ну отколятся какие-то там крохи, недовольные непонятно чем. Эстонцы эти, вечно брюзжащие, латыши-литовцы гонористые, да молдаване дурные. Но и без них, и без коммунистов Союз не обеднеет, не ослабнет. Воевать с нами никто не собирается. Всемирного потопа тоже как бы не предвидется. Что ещё? Землетрясение некое ужасное? Марсиане?
          - Не-е-е, - ответил бы ясновидец, - сами свою страну уничтожим.
          Захохотал бы тут народ:
          - Ты, чудило, совсем поехал! Мы что - спятили бы все что ли?
 
         Да, такое было всеобщее умонастроение, что и показал всесоюзный референдум: не какие-нибудь 51,3% , а подавляющее большинство: почти 77% высказались за сохранение Союза, с какими-то, понятно, изменениями, обновлениями.

         После референдума оживился народ, появилась надежда, что всё наладится. Да ещё тут новый кумир объявился - Ельцин. Президент Российской Федерации. Во как! Не какой-нибудь секретарь, а Президент теперь в России, как у людей.
         И мужик крепкий, не то, что этот слизняк Горбачёв.  Новая метла порядок в России наведёт. Попивает, говорят. Ну и что? Значит, свой в доску!
         Сейчас стыд меня окатывает, когда вспоминаю, что и я нёс по Манежной километровый триколор, и я орал в хоре: "Ельцин!! Ельцин!!!
          Однако скоро стало видно, что этот крепкий мужик крепко тянет одеяло на себя, и не только не собирается укреплять Союз, но и ещё больше подталкивает его к развалу. Горбачёв уехал отдыхать в Крым, в его отсутствие Ельцин подгребал под себя всё больше власти.
         
          И тут я что-то про Нострадамуса вспомнил. Отыскал свои листочки с переписанными катренами, показываю друзьям. Отсчитали с октября 1917 года - получается как раз середина лета 1991. Вроде казалось шуткой, но тут ГКЧП бабахнуло! Это силовики почуяли неладное, попытались что-то сделать, но ничего путного не сумели и в панике образовали Государственный комитет по чрезвычайному положению.
          Сперва началась комедия. Гекачеписты не знали, что делать. Народ не понимал, что происходит, но в общем настроении доминировал страх - как бы не закрутили опять коммунисты, которые уже всем надоели, всех достали. Казалось тогда - что бы ни произошло, но уж хуже коммунистов ничего не будет. (Оптимист сказал бы: "Будет, будет!").
          Народ это непонятное ГКЧП не поддержал. Да и кого там было поддерживать? Янаев бормотал что-то, перекладывая бумажки трясущимися руками, Язов морщил узенький лобик и сидел как замороженный, Хасбулатов вертел головой, говорил невразумительно, Крючков загнул нос, и было непонятно - то ли он с ними, то ли под них копает. 
          Полетела странная компания к Горбачёву в Фарос, но он представил это как попытку его ареста. Ельцин в Москве влез на танк, арестовал "бунтовщиков". Это добавило комедии трагизма. Один из гекачепистов, Пуго, то ли сам застрелился (вместе с женой), то ли группа захвата, которая на его арест выехала, помогла. Неизвестно, но среди народа пробежало:
 
                Забил заряд я в тушку Пуго

          Узколобый Министр обороны СССР, бестолковый участник этого самого ГКЧП, маршал Язов, перепугался и униженно каялся потом по телевизору: "Я, старый дурак, поддался на провокации".
          Горбачёв продолжил спектакль: прилетел в Москву в домашней одежде, чуть не в тапочках, спускался с трапа закутанным в одеяло, жена бережно поддерживает.

         Всё ясно: правление коммунистов закончилось, а Горбачёв отыграл свою роль. Хоть и оставался Президентом СССР, народ списал его, как руководителя страны, и настоящим руководителем признал Ельцина. И в голову тогда никому. не приходило, что этот героический мужик страну-то и прикончит.
          Кто мог себе представить, что вроде бы солидный государственный деятель каким-то разбойничьем манером соберёт в глухом лесу некую шайку, которая объявит, что такой страны, как СССР, больше нет? И доложит об этом американскому президенту, как бы рапортуя о выполненном задании.
          Настолько это было невероятно, что народ особо-то и не всполошился. Считали, что это просто смена названия. Подумаешь - будет Союз Независимых Государств. Но ведь всё тот же Союз. Аббревиатура, правда, не совсем... СНГ какое-то. Ну да ладно. Всё ещё не верили, что вторая держава мира сама себя прикончит и с поклоном принесёт Америке на блюдечке безраздельное и бесконтрольное мировое господство.

Кто вёл "процесс"?
         
          Думаю сейчас - как у этих разрушителей Великой Державы всё так гладко, быстро и чётко получилось?
          Ведь и того и другого народ сперва принял с надеждой, с радостью, а Ельцина - так и прямо-таки с ликованием. Горбачёв как из-под земли сразу товары и продукты достал. На короткое, правда, время. Ельцин озаботился, что тортов в Москве не хватает - вмиг тортов напекли вдоволь. Тоже, правда, на короткое время.

         Однако же, вглядываясь внимательнее в ту суматошную последнюю пятилетку, замечаешь умную, хитрую разрушительную работу.

         Вот, скажем, начал Горбачёв борьбу с партийными привилегиями. Открыли людям глаза, почему они так плохо живут: да потому что "партийные бонзы" всё себе сгребают, а народу - шиш. Горбачёв наглядно это показал. Осматривал он с членами политбюро какие-то предприятия. День жаркий, а тут мороженое продают. Генсек подводит всех - давайте, мол, охладимся малость. Сам достаёт деньги и покупает эскимо. А другие жмутся, топчутся - у них денег с собой нет. По телеку это показывают: вот видите - этим зажравшимся начальникам и деньги не нужны, им всё бесплатно.
         Оцените политтехнологи да ньюсмейкеры: ничего так приёмчик? 
         Понятно, после этого борьба с партийными привилегиями стала шириться и плавно переросла в борьбу с коммунистами вообще.

          Подрыв экономики страны тоже был коварен и разрушителен. Разве Раиса не понимала, какие советы даёт муженьку, когда он разрешил кооперативы вместе с обналичиванием безналичных государственных денег? Прекрасно оба они понимали, что это будет разбазаривание казны и развал экономики.
          Не нужно быть экономистом, не нужно диссертаций защищать, чтобы понять, что в результате такой "перестройки" шустрое жульё быстро растащит "общенародное достояние" по своим карманам, всплывут наверх "великие махинаторы" и мелкие спекулянты, а бывший трудовой народ обнищает.

          Ну а как армию прикончили простеньким фокусом с Рустом - так это блестящая операция врагов Союза. Вопрос: Горбачёв сам догадался такое провернуть?
         А потом как над армией издевался! Когда войска из Европы выводил, ему могли кучу валюты за это отвалить. Мог бы спокойно, организованно всю технику вывести, в Союзе построить благоустроенные военные городки, армейское довольствие сохранить. Вместо этого людей вывезли в чисто поле и бросили. Оставили технику, которая сейчас на Украине против нас воююет.

         Я был тогда в командировке в Америке. Один знакомый, бывший американский лётчик говорит:
         - Хочешь на МИГе полетать?
         - На каком-таком МИГе?
         - На вашем, на советском. С красной звездой. Я, - смеётся, - в Германии МИГ купил. За копейки. Там всё продавали. Мог запросто танк купить. Но, думаю, зачем мне танк? Как его сюда тащить? Купил самолёт, на нём и прилетел.
         Другой американец фотографии показывал, какой он вертолёт в Германии купил. Даже не подумаешь, что это внутри вертолёта - такой шикарный салон. Для высокого военного начальства была машина. Американец её арабскому шейху продал в десять раз дороже, чем купил.
         Горько мне было такое слышать. А что поделаешь?

        Или вот гласность. Кто же не поддержит? Сколько лет людям рты зажимали, дайте, наконец, правду сказать и услышать. А главная-то правда заключается в том, что это злодей Сталин идеи Маркса извратил, вместо коммунизма построил концлагерь а сто миллионов самых лучших людей расстрелял.
        Рванул бомбой фильм "Покаяние". Народ хлынул в кинотеатры: вон оно что - это Сталин, злодей, убийца, истребил народ, страну разрушил. "Эта дорога не ведёт к храму!" Неправильной дорогой шли, покаяться надо за глупости с социализмом-коммунизмом, возвращаться надо на правильный капиталистический путь развития всех нормальных стран.
         Понятно - фильму все премии, какие есть, Гран-при аж на Каннском фестивале! Признал нас цивилизованный мир. Скорей к нему в объятия!

        С особой, необъяснимой, истерической злобой накинулась на Сталина советская интеллигенция. Вспомнили все хрущовские глупости и гадости, которые тот на бывшего "великого вождя народов, любимого Иосифа Виссарионовича Сталина" навалил. От себя надобавляли дикой лжи и грязи.
        Творческая интеллигенция - люди способные, есть и талантливые. В книгах, в фильмах, в стихах изобразили злодея гнусным, отвратительным, дьявольски жестоким. А поскольку делали это ярко, интересно, завлекательно, а часто и смешно, то многим нравилось.
       
         Как например,

                Товарищ Сталин, Вы - большой учёный:
                В языкознании знаете Вы толк.
                А я простой советский заключённый...

        Этот стишок знали наизусть, смеялись. Действительно, не смешно ли?

                Вы здесь из искры раздували пламя,
                Спасибо Вам - я греюсь у костра.

        Вот оно как: из ленинской "Икры" Сталин раздул пламя лагерных костров.
        Ну и лизоблюды и страдальцы тоже в стишке выведены:

                Сам Исаковский оды пишет Вам.
                А здесь на нарах нам сонет Петрарки
                Читает ночью Оська Мандельштам.

         Каких талантливых людей губил тиран! А лизоблюдам премии за оды раздавал.
         И кто там будет разбираться, что Исаковский никаких од Сталину не писал. Написал-то "Оду товарищу Сталину" как раз Мандельштам. Ну да, сочинял он хвалебную оду на нарах, и читал там не сонеты, а как раз эту оду, надеясь заслужить прощение Сталина за свой прошлый неумный пасквиль. По-человечески оно понятно. Но факт - есть факт.

         А как остроумна концовка!

                Вам тяжелей - ведь Вы за всё в ответе.
                О нас заботитесь вот в этот поздний час,
                Шагаете в кремлёвском кабинете,
                Дымите трубкой, не смыкая глаз.

                Дымите тыщу лет, товарищ Сталин!
                А если здесь придётся сгинуть мне,
                Так будет больше чугуна и стали
                На душу населения в стране.

         Понимаете теперь, почему чугуна и стали на душу населения в СССР становилось всё больше? Потому что душ становилось всё меньше.
         Один как бы политолог что ли (или кто он там?) сказал не на кухне, не в хмельной компании, а по телевизору сказал, что Сталин истребил аж сто тысяч миллионов людей. Если кто не помнит, так Никита Сергеевич Михалков в "Бесогоне" показал эту запись. Представляете: сто тысяч миллионов! Каков душегуб! И девица, которая у того знатока интервью брала тоже головой качает: какой ужас! какой негодяй!
         А представляют ли "политолог" с девицей такую цифру? А в школе-то они учились? Хотя бы арифметику за третий класс прошли? Тысяча миллионов - это миллиард. То есть злодей Сталин перебил сто миллиардов людей! Да опомнитесь! На всей планете Земля и десяти миллиардов населения ещё нет. Сколько же раз Сталин всех людей на Земле расстрелял? Посчитали? Стыдно стало? Да нет, конечно.
         И никто из зрителей не возмутился. Никто с демострациями к Телецентру не пришёл. Никто не закричал: "Что же вы таких идиотов к телеэфиру допускаете?! Почему такую чушь и грязь с экрана льёте?"
         А если на телевидение подобные письма и поступали, то там они и тонули: государственная политика была такой, что нужно создать в сознании народа образ немыслимо ужасного злодея. Вот и лгал Солженицын, вот и придумывал Анатолий Рыбаков гнусные сталинские высказывания, которых никогда не было.
         Дальше - больше. Оказывается, что войну-то не Гитлер начал, а Сталин, и победили не благодаря Сталину, а вопреки ему. Да и вообще - победили ли? Чего сдуру воевали? Сдались бы - пили бы сейчас баварское пиво.
         Поразительно, как легко можно манипулировать "народным самосознанием"! Можно ли было 9 мая 1945 года в какой-то кошмарной фантазии представить себе, что в "перестроечной" Москве на героя, защищавшего эту самую Москву, набросится молодой недоумок, будет срывать со старика ордена и кричать:
         - Ты чего, старый болван, цацками гремишь? За Сталина воевал? За убийцу?
        И никто таких подонков не остановит. Люди будут стыдится своей Победы, своей страны.
         Какое страшное издевательство над собственной историей: уничтожить символ Победы - Сталинград. И до сих пор народ не возмущает эта преступная глупость - "город герой Волгоград".
         Поразительно - даже участники войны, писавшие о ней талантливо, лауреаты Сталинских премий (действительно заслуженные лауреаты), такие как Твардовский, Симонов, и те стали скатываться на "десталинизацию".
         Или тот же Никита Михалков. Уж ему ли на Сталина и на Советскую власть жаловаться? Так чего же в своих фильмах вождя и кровью и дерьмом мазал? Чего же заставлял солдат идти в атаку на немцев с черенками от лопат? "Оскара" хотелось. 

         Меня загадочная картинка поражает: интеллигенция, изничтожая Сталина, превозносила Ленина. Разве просвещённая советская интеллигенция не знала о злодейском убийстве несчастных девушек и мальчика Романовых? Не знала о "расказачивании", когда большевики сжигали станицы, когда истребляли людей просто за то, что они казаки? Не знала творческая интеллигенция о Кронштадском восстании, которое верные ленинцы утопили в крови своих же революционных матросов, названных раньше "красой и гордостью" революции? Не знала о войне коммунистов с русским народом на Тамбовщине и в других областях, когда расстреливали заложников, громили пушками сёла, травили газом крестьян? Это всё творилось при Ленине, это были "ленинские нормы жизни".
          Интеллигенция знала. Но продолжала лепить "светлый образ вождя революции" впротивовес злодею Сталину.   
         Да, сейчас тот жуткий морок вроде бы развеивается. Никита Михалков, похоже, прозрел. Забудем прошлое, спасибо ему за "Бесогон". Постепенно приходит в себя Россия. И о Ленине, и о войне, и о Победе, и о Сталине стали рассуждать и писать всё более разумно, хотя Сталинград всё ещё ждёт своего часа.

         Понятно: и Сталин не свят, и социализм небезупречен. Да, быт советских людей по сравнению с Европой и Америкой был убог. Да, армия бесконтрольно сжирала огромные ресурсы. Да, сельское хозяйство было неэффективным. Да, идеологическое давление было слишком сильным и грубым.
         Но и мощной страна была. С развитой экономикой и промышленностью. С крупными достижениями в космосе, в атомной энергетике и во многих других областях. Высок был уровень образования, науки, искусства, спорта.
          А самое главное достижение нового социального строя - резкое ограничение тлетворной власти денег.
         Ясно, что надо было бы развивать сильные и подтягивать слабые стороны государства. Возможно ли было? Трудно сказать. Наверное, в где-то в семьдесят пятом было возможно. Дальше было бы всё труднее, а уж в девяносто первом - очень сложно. И всё же вместо этого самим рушить собственную Державу, ужаться до границ XVII (семнадцатого!) века, опуститься в "третий мир" - это, уж как хотите, но это невиданное в истории наше коллективное помешательство.
         
         Неясно всё с Горбачёвым и до сих пор. Неужели сам был такой хитрый и умный? Как всех обвёл, охмурил! Да ещё и спрыгнул в последний момент с поезда, умело направленного под откос: подстроил ГКЧП - мол, я не при чём, это всё Ельцин.
          Как хитро вильнул! Только что прошёл судьбоносный для страны референдум, надо работать над формированием "обновлённого Союза", а руководитель страны устал - на отдых уехал. Свалил с "процесса", это ясно. Непонятно только - сам ли сообразил, что, как говорил незабвенный Кторов: "Главное в профессии вора - во-время смыться", или его западные кураторы, недовольные результатами референдума, аккуратно отодвинули его, выставив вперёд Ельцина.
         Удивительно: и до сих пор Горбачёв продолжает успешно мозги всем пудрить, что старался Союз сохранить. А когда спрашивают, что же заговорщиков в Пуще не арестовал, чтоб сохранить-то? Отвечает на голубом глазу, что хотел избежать гражданской войны. И что - избежал? А потом в Чечне не гражданская война была? А в Грузии? А на Украине сейчас что полыхает?
         Но он белый и пушистый. И в Германии его на руках носят, и детям своим безбедную жизнь обеспечил, и сам в России очень даже неплохо живёт, хотя и жалуется немцам, что у него пенсия маленькая. Подаяние выпрашивает. Ну не скобарь ли?
         А ведь все эти войны (возможно, и не последние), все они оттуда - из его предательских махинаций да из Беловежской Пущи.
         Так кто же ты - мой землячок меченый? Хитроумный, изворотливый разрушитель страны? Ой, не знаю. Была бы у него хоть малая капля ума, то как бы мог бывший всевластный руководитель великой страны опуститься до такого позора, чтобы рекламировать пиццу и модные зарубежные сумки? Какое жалкое, какое презренное ничтожество!
         Скорее всего, этим болванчиком и его женой умело управляли Тетчер и Рейган со всей мощной западной управленческой и пропагандистской машиной. Управляли настолько умело, что эта парочка и сама стала им всячески подыгрывать, не понимая, что сдуру пилят тот самый сук, на котором так вольготно расположились.

         Станешь тут мистиком. Вспоминаю тот поразительный знак: на Мальте, когда Гобачёв подписывал предательские договоры, в той бухте поднялся такой страшный шторм, какого мальтийцы никогда не видели. Корабли качало так, что Горбачёв никак не мог перейти на американский корабль. Не понял наш меченый знака, сдал страну.

        А Ельцин, что Ельцин? Прямой, открытый предатель, очарованный Америкой, окружённый американскими советниками, не способный понять своими пропитыми мозгами, что происходит.
        Он добил Союз уже официально. Великая держава к изумлению всех друзей и недругов сама себя прикончила. Не враг победил, не чума кака-то невиданная, не астероид врезался. Нет. Сами. Упразднили гимн, растоптали герб и спустили флаг.