Глава 2. Путь назад, день второй.
Вот уже который час мы движемся, спускаясь с одной невеликой возвышенности и поднимаясь на другую. Кажется, что древний природный зодчий вылепил все эти холмы лишь с одной целью – придать всей территории гармонию для бесконечного наслаждения ею местными обитателями. И действительно, в восхищении, я почти не находил отличия первой горки от десятой, а числу их не виделось и конца. Редкие деревца нашли себе пристанище по ложбинкам, а почти каждый северный склон был утыкан острыми, поросшими мхом, камнями. К полудню, посовещавшись с товарищами, решился прервать уже поднадоевшее движение, и по образовавшейся впадине двигаться на восток, в сторону проступающей зеленой кромки леса. Среди деревьев найдется и питье, и кормежка, а в этой унылой местности не наблюдалось ни того, ни другого. Огоньку споил последнюю воду из фляги, а собаки довольствовались редкими бурыми островками не успевшего еще растаять снега.
На подходе к лесу Огонек вдруг зафыркал, замотал головою и собрался уж было притормозить. Такого поведения от него никак не ожидалось, и я дал команду к привалу. Альфа во второй раз за сегодня спрыгнула с саней и выдвинулась вперед, принюхиваясь всеми своими фибрами по ветру. Я зарядил оружие, оставив карабин на санях, а вертикалку определил в сторону источника вероятной опасности. Альфа рванула вперед, и вскоре замерла в своей стойке, помахивая хвостом по сторонам. В бинокль отчетливо просматривалась кромка леса, на краю которой волчья стая потрошила тушу годовалого оленя. На это указывали его рога, а число видимых хищных особей приближалось к пяти.
- Альфа, назад! – случилась моя резкая команда, - давай на место!
Я подхватил ее на руки, усадил на сани и накинул ошейник. Ничего не понимающий Тунгус крутился у ног Огонька, как бы выспрашивая у того причину нашей вынужденной остановки. Я цыкнул его к себе, и тоже пристегнул к саням. Оставалось еще спутать Огонька и разобраться со всей этой оказией.
В оптику отчетливо угадывалась фигура вожака, и я нажал на спусковой крючок раз, затем с секундной паузой еще два раза. Две пули попали в цель, а от третьей волк подскочил и закружился вихрем на месте. Остальные в недоумении прервали трапезу и даже не подумали предаваться бегству, как мне хотелось бы. Такой схватки с хищниками у меня еще не случалось, были, конечно, стычки и с рысью, и медведем, но со стаей волков столкнулся впервые. Схоронившись в траве и подзарядив карабин, предался созерцанию последующих событий. Стая оказалась непуганой и голодной, а потому уменьшение ее числа пришлось на руку оставшимся членам, и после некоторых колебаний они продолжили свою трапезу. Я отполз восвояси, и через несколько минут вернулся с расчехленным арбалетом. Представился такой случай испытать его на настоящей цели, и по моему заключению дистанция была вполне убойной.
Первая стрела воткнулась в тушу оленя около головы грызущего, вторая же попала в цель. Волк, припав на передние лапы, завалился за тушу, из-за которой выскочила еще парочка. Некоторое время они в недоумении взирали на происходящее, но третья стрела, скользнувшая одному по морде, вынудила их ретироваться и скрыться в лесной чаще. Что делать дальше – даже не предполагал. Мне было известно, что междуречье кишело расплодившимися волками, и они доставляли большие проблемы местным оленеводам. Даже как – то подзарабатывал на их истреблении, но вот теперь они несли явную угрозу для моих товарищей, и ухо нужно держать востро. Оленя задрали недавно, и судя по луже еще не запекшейся крови, прошло не более часа. Три мертвых зверя лежали рядом, четвертый, со стрелой в боку – в отдалении. Он смотрел на меня мутными глазами и скалил красные от крови клыки. Я взвел тетиву и нажал на крючок.
Собрав стрелы, отрезав три добрых куска мяса и бросив их в мешок, вернулся к притихшим товарищам. Будем менять курс, не стоит им видеть случившуюся картину, да и от Огонька всякого можно ожидать, еще разнервничается при виде крови. Значит снова пойдем по холмам, пока они не закончатся, да и на открытом месте все-таки и обзор получше, и безопаснее. Я приложился к биноклю – в паре километров по курсу просматривался темный утес, облепленный мелкой птицей, а это был признак наличия водопоя! Как кстати! За утесом начиналась возвышенность, сплошь покрытая густым лиственным лесом. Вот так преграда на пути! Значит, вперед! Теперь уже и Альфа вместе с Тунгусом рыскали впереди в поисках добычи, а Огонек, поддавшись их порывам, торопился следом, позабыв о почтении к моему званию и возрасту. Потерпите еще немного, друзья мои, скоро сделаем еще одну ночевку, и если отыщется вода, то завтра устроим себе выходной по случаю возвращения Альфы к своему привычному образу.
Небольшое озерцо, внутри которого пребывал родник, явилось источником шустрого ручейка, убегающего в неведомом направлении. Все четвероногие припали к воде, а я нашел себе место в тени у одинокой молодой сосны, расположившейся у самого утеса. Красивое место, и необычное для этих территорий. Видимо, что причуды случались и с ледником миллион лет назад, раз оставил после себя такое чудо. Мелкая зеленая поросль была повсюду у воды, значит так тому и быть – день или два пробудем здесь, отлежимся, наберемся сил и присмотримся к местной звериной фауне. А вдобавок ко всему увиденному с той стороны за утесом обнаружилась широкая расщелина, в которую можно загрузить и загнать не одно наше товарищество. Сухой песок внутри хранил в себе остатки непонятного тепла, а если набросить сверху имеющийся у нас брезент, то можно укрыться и от неожиданных осадков.
Сани легко уместились в расщелине, а в дальнем углу обнаружился крупный валун, к которому придется с вечера привязать Огонька. Сейчас же он, спутанный и разнузданный, спокойно пощипывал сочную траву, пофыркивая от удовольствия. Альфа уединилась для кормежки своих отпрысков, а Тунгус уже час как не отходит от подвешенного к сосне мешка и все норовит зацепиться за него лапами. Придется пилить это единственное в округе зеленое создание, псу на радость, а мне на обустройство очага. А уж завтра с Огоньком отправиться к лесу за сушняком – волоком натаскать топки на сутки. Первым делом заварил себе травяного чая. Уже минула неделя, как последний раз баловал себя таким угощением. Остатки прошлогодней травы, плоды брусники, да щепотка сахара вернут мне растраченные силы, а плотную трапезу оставлю на поздний вечер.
Развязал мешок и мелко нарезал мясо. В сыром виде собак почти всегда кормил с рук, подсовывая неспеша по одному кусочку. Так и пищеварению польза, и ко мне уважение. Тунгуса быстро к такому деянию приучил, а вот Альфа обижалась – приняв кусок, она обязательно отступала в сторону и отворачивалась, а как-то раз и совсем убежала. Наложил угощения в ее миску и поставил рядом под санями. Альфа попыталась было прыгнуть вниз, да потащила вослед своей соской щененка. Я поднял его на руки, вместо глазенок – тоненькие щелки, весь серый, а грудка с белым пятном, и хвост какой-то куцый. Полная противоположность Тунгусу! Присев рядышком на край саней, обратился к его матери:
- Альфа, давай назовем его Серый, ведь так человек величает его сородичей!?