Улыбнись, у тебя проблемы. часть 1я

       Жизнь, поверьте, чертовски похожа на бесконечную книгу, в которой, мы каждый день, открываем новую страницу и заполняем ее своими уникальными историями и приключениями…  (Автор)

       Глава 1

       Было раннее утро, а я уже торчал в охранном предприятии, в котором проработал последние несколько лет, но именно сейчас, я наконец-то решил от этой работы избавиться.
       Ощущение свободы, витавшее в воздухе, вселяло в меня уверенность, и я смело заполнил своим телом и без того узкий дверной проем маленькой кухни, куда только что вошел мой теперь уже бывший шеф. Мои руки, недвусмысленно раскинутые в стороны и упиравшиеся в дверные косяки, напоминали лапы агрессивного паука, готового держать добычу до последнего.

       Злость пропитывала каждую клеточку моего закаленного жизненными невзгодами организма, а обычно ярко-голубые глаза, сейчас потемнели и метали молнии в направлении сидящего на стуле уже бывшего начальника. Чувствуя, как у меня саднит горло, конечно это маловероятно, что я где-то случайно подхватил простуду, но все же я севшим голосом прохрипел:
 
       –   Мне срочно нужны мои деньги. Прошу предоставить расчет за прошедший месяц…
      
       Чуть согнувшись и не произнося ни слова, шеф продолжал сидеть за неудобным кухонным столиком, безучастно разглядывая ползущую по салфетке серую муху и игнорируя состояние моих голосовых связок, которые отзывались во мне усталым свистом.

       –   Вами, – я ткнул указательным пальцем в его сторону, – именно вами вчера было подписано заявление о моем увольнении…

       Толстое, напоминающее бочонок, тело начальника слегка покачивалось в такт моим словам. Не поднимая головы, он упорно не отрывал взгляда от этого жуткого маленького насекомого, которое переползло на кучу немытых стаканов, а затем переместилось на черный заварочный чайник.
Ответом мне была тишина.

       –   Я пришел за расчетом, – сбавив обороты, проговорил я, как мне казалось, уже более спокойным тоном.

       При этом правая моя нога непроизвольно сделала маленький шаг в его сторону.
       Заметив это, шеф поднял на меня свои круглые рыжие глазки.

       –   Ну, пришел, и что? – хрипло, со стоном проворчал он. – И чего ты, Дронов, здесь пыжишься? Деньги ему, вишь, подавай… Приходи после обеда.

       Ситуация была понятна: денег нет. Впрочем, как и всегда. Слава богу, теперь это уже не моя проблема. Я здесь больше не работаю. Но сейчас мне страшно хотелось вредничать, поэтому я продолжил:

       –   Мне срочно нужны мои деньги…

       При этих словах шефа непроизвольно передернуло, на круглом лице выступили капли пота. Угрожающе прищурив глаза, он перешел на пониженные раскатистые звуки и произнес, чеканя каждое слово:

       –   Ты меня, Дронов, за долбал. Повторяю русским языком, я других не знаю, – денег у меня нет!

       Я почувствовал, как мои глаза расширились, а лоб собрался в гармошку.

       –   Не понял?

       –   Что здесь непонятного? Объясняю для тупых. Бухгалтер будет в банке только после обеда. Пока туда-сюда… – он вяло помахал жирной рукой в разные стороны, словно стрелка на весах, готовая обмануть, но с достоинством.

       Взгляд шефа переместился вверх и замер на моей голове, где красовалась аккуратная прическа, исполненная знакомым парикмахером. Глаза его стали наливаться злобой, а круглое лоснившееся от пота лицо покрылось неровными красными пятнами.

       Я позволил ему вдоволь полюбоваться работой мастера, наслаждаясь произведенным эффектом.

       Очевидно, новая стрижка и мой довольный вид окончательно вывели шефа из себя, напрочь лишив душевного равновесия.

       Схватив салфетку, он несколько раз ткнул ею в свое плохо выбритое круглое лицо, вытирая капельки пота, и с раздражением швырнул на стол. Потревоженная муха лениво взлетела, секунду повисела в воздухе и как ни в чем не бывало уселась к нему на правое плечо, словно назойливый ручной попугай.

       Оценив комичность ситуации, я широко заулыбался.

       –   Че лыбишься? Все, давай иди отсюда, – он резко выкинул свою пухлую руку в мою сторону и зло процедил: – Надо же, стоит тут лыбится, довольный, даже чаю попить не дал…

       Стул под ним, издавая протяжные звуки, жалобно заскрипел, и грузное тело-бочонок бывшего шефа встало на ноги.
       Он смерил меня враждебным взглядом и, неуклюже переваливаясь, пошел в свой кабинет. Я не стал препятствовать и предусмотрительно отступил в сторону, давая ему пройти.

       – Ладно, – немного поразмыслив, миролюбиво произнес я, удивляясь своему внезапному благодушию. – После обеда так после обеда.

       Я вышел в маленький тамбур, где дожидались своей очереди в кабинет к начальнику три охранника.

       –   Ну что, Дрон, удалось раскачать рыжего толстяка? – улыбаясь во весь рот, спросил самый молодой из них плюгавый охранник.

       Я задержал шаг и остановился возле него. Почему-то мне сильно не понравился его открытый рот и наглые раскосые глаза.

       –   Я смотрю, зубы у тебя ровные и белые, – усмехнулся я и, похлопав его по плечу, тихо прошептал: – Береги их…

       Не дожидаясь конца повисшей в тамбуре паузы, поднял в знак приветствия сжатую в кулак руку и бодро вышел из офиса.

       Не поверите, но, когда дверь охранного агентства за мной захлопнулась, мне вдруг показалось, что с меня свалилась и осыпалась на асфальт целая куча мусора.
       Набрав полную грудь свежего воздуха, я задержал дыхание и с облегчением выдохнул, освобождая себя от всех имевшихся на тот момент обязательств…
Утро по привычке началось рано. Неторопливо приняв душ, я обмотался полотенцем и пошел на кухню. И только тут вспомнил, что спешить мне сегодня некуда, теперь я предоставлен самому себе.

       Чайник на плите еще не успел засвистеть, как утреннюю тишину разорвал ввинчивающийся в уши звонок мобильника.
       Первым моим желанием было прервать «марш легионеров» или просто зашвырнуть трубку куда подальше, но настойчивый звук набирал силу, и музыка заполнила двухкомнатную квартиру.

       –   Да! – однозначно мой голос нельзя было назвать довольным.
Трубка на время замерла, потом из нее донеслись звуки, напоминающие перетаскивание тяжелого стола.

       Я заулыбался и уже собрался отключить этот треск, как вдруг в трубке раздался женский голос:

       –   Доброе утро!

       –   Ну, доброе, – буркнул я сердито и подытожил: – только слишком раннее.

       –   Это Алексей? – голос звучал торопливо и возбужденно. – Извините, я туда попала?

       –   Ну, допустим.

       –   Алексей! Вы можете приехать? Гена просил, если что случится, сначала вам позвонить… – скороговоркой выпалила трубка и, не дав мне ответить, зазвучала громче, набирая высоту: – Але… Але… Алексей, вы меня слышите?
Голос незнакомки был взволнован и дрожал.

       –   Да, я Алексей, – стараясь говорить медленно и спокойно, я присел на подлокотник старого кресла. – Только вы мне не даете слова сказать, – добавил я и решительно перехватил инициативу в свои руки: – Так, теперь вы должны успокоиться и объяснить, что произошло. Кто такой Гена и зачем вы должны мне звонить…

       –   Да-да, я сейчас, – заторопилась она, пытаясь взять себя в руки, и голос приобрел другие нотки. – Гена – это мой муж, мы с ним сейчас в доме отдыха «Металлург». Уже пять дней отдыхаем, и вдруг вчера вечером он не пришел…
Не выдержав, я перебил:

       –   Рад за вас, то есть я хотел сказать, что, конечно, сочувствую, но никак не могу понять, кто такой Гена, при чем здесь дом отдыха и, вообще, какое это имеет отношение ко мне. Ваши семейные дела мне совсем не интересны. Скорее всего, вы просто ошиблись.

       Голос ее стал жестче.
      
       –   Мне Гена говорил, что вы понятливый… Хочется в это верить.

       –   А не надо со мной так разговаривать, – я начал заводиться. – Скажите, у вашего Геннадия есть фамилия? И откуда вы знаете мой телефон?
Ее голос стал совсем тихим, можно сказать, до меня доносился только возбужденный шепот:

       –   Я не знаю, что мне делать. Фамилия моего мужа Гридин, Геннадий Гридин. Когда мы приехали в этот чертов дом отдыха, он дал мне ваш телефон и сказал, что, если с ним что-нибудь случится, чтобы я сразу звонила вам…
Она замолчала, видно обдумывая, что еще сказать, и неуверенно добавила:

       –   Он сказал, что вы его одноклассник и, извините, честный мент.

       –   Ну, во-первых, я сейчас не мент, а во-вторых, может, вы наконец объясните, что с ним случилось?

       –   Да не знаю я! – всхлипнул голос, – просто сердце колотится, чувствую что-то неладное. Переживаю я за него очень и боюсь, всю ночь не спала… Мне все время кажется, что рядом с мужем смерть с косой ходит…

       –   Вас как зовут? – стоя на кухне перед шкафом, я разглядывал полки, выбирая кружку для кофе. У меня появилось стойкое ощущение, что я разговариваю с шизофреничкой

       –   Я Синицына Татьяна, на девичьей фамилии осталась…

       –   Татьяна, а вам не приходило в голову, что ваш муж просто встретил друзей? Ну, там, рыбалка, шашлыки...

       –   Сама ничего не могу понять. Да, Гена любит рыбалку, но в этот раз не собирался. Сказал, что надо встретиться со знакомыми, какие-то дела обсудить, а вечером хотели шашлыки пожарить с ребятами, которые сидят с нами за столом. Хотя, – она надолго умолкла, так что я успел за это время сварить кофе, а затем задумчиво продолжила: – Гена как-то говорил, что у него здесь есть знакомые рыбаки. Я понимаю, что он мог у них остаться, но он много не пьет… да и мы же хотели делать шашлыки. Я боюсь, с ним что-то случилось, я это чувствую…
В трубке вновь раздались всхлипывания.

       И тут меня словно что-то толкнуло: я вспомнил Гридина. Да, действительно, мы вместе учились до девятого класса, а потом он школу бросил. Хулиганистый такой пацан был, дерзкий и глупый. С того времени наши дороги разошлись, и, пожалуй, больше мы с ним уже и не виделись. На сборища одноклассников после окончания школы я не ходил, на улицах нашего города тоже не встречал. Видимо, номер моего телефона он раздобыл у одноклассников.
Разговор с Татьяной зашел в тупик.
       Я не знал, что ей сказать и как поступить, поэтому сказал первое, что пришло в голову и что обычно говорят в таких случаях:

       –   Значит так, Татьяна, прежде всего вам надо успокоиться. Давайте сделаем следующее: если к обеду он не появится, хотя нет, если к вечеру не появится, то позвоните мне. Что-то будем думать.

       –   Да-да, я поняла, – протараторила девушка, всхлипнув напоследок, и трубка замолчала.

         ГЛАВА 2

       В этот день все с самого начала пошло не так. Денег в охранном предприятии мне так и не дали: оказалось, что их счета в банке арестованы. В качестве компенсации я высказал директору все, что думаю о нем и его конторе, но это было слабое утешение. Шеф недовольно сопел, суетливо гладил своей пухлой рукой короткий рыжий ежик на голове и клятвенно обещал, как только все уладится, перевести деньги на карточку.


       По дороге домой я игнорировал просьбу какой-то бабки, которая хотела, чтобы ее перевели через улицу. В тот момент меня занимала только моя персона. Если честно, то переполнявшие меня раздражение и недовольство не оставили старушке ни малейшего шанса быть замеченной – я просто прошагал мимо. А брошенное мне вслед ее «ах ты ж…» вообще не задело мое самолюбие.
 
       Я машинально шел по душному городу. Стоял сентябрь, любимая мною осенняя пора. Но сейчас осень совершенно не успокаивала, меня разрывали злость и досада.

       Я не мог уживаться с людьми.

       До охраны работал в полиции опером. Десять лет пролетели как один день, и все коту под хвост. Делиться с коллегами победами, достававшимися немалой кровью, желания не было, а такое в коллективе прощалось тяжело. Пребывание в числе передовиков по раскрытию преступлений оборачивалось подставой тех, кто просто лоботрясничал на этой работе, извлекая из своего положения выгоду. Тут, как водится, кто первым доложил, тот и прав.

       В охрану занесло по понятным причинам – надо же было куда-то по-быстрому устроиться. Но бессмысленность самой работы и невозможность примириться с бестолковостью ее организации заставили меня вычеркнуть еще один год из моей жизни. Короче, не складывалось.

       И теперь я шел и злился на директора, который не выдал мне деньги, а значит, я не могу оплатить коммуналку и потратить их на ремонт, который давно уже мечтаю сделать в своей берлоге. Ну и конечно, на девушек, которые шли мне навстречу и улыбались…

       «Стоп, – осадил я себя, – так не пойдет! Ну-ка, включай в голове веселую музыку – и вперед, домой, обедать. А там будешь думать».

       Дома я почувствовал себя лучше, мне стало уютно и спокойно. Жареные яйца с луком внесли свою лепту, придав мне сил и настроения.
       Завалившись на диван с большой кружкой кофе, я лениво щелкал пультом, переключая программы по телеку. Кругом политика и криминал, скучно, аж скулы сводит. Наконец наткнулся на музыкальный канал и, как кот, вытянулся и замурлыкал от блаженства. Остаток дня обещал стать приятным.

       Ближе к пяти вечера раздался звонок, и возбужденный голос Татьяны сообщил, что Гена так и не появился.

       –   Алексей, вы не беспокойтесь, деньги у меня есть. Если телефон привязан к счету, то нужную сумму я вам сейчас переведу.

       И уже тихо добавила:

       –   Я прямо извелась вся, хочу, чтобы вы сегодня же выехали… Адрес также скину.

       –   Я так понимаю, вы меня нанимаете для поисков вашего мужа?

       Ответ прозвучал коротко:
       –   Да.

       Не раздумывая, я быстро сказал:

       –   Хорошо. Сегодня выезжаю. Номер привязан к банковскому счету. Только не забудьте, а то я на мели.

       Мне показалось, что по ту сторону улыбнулись.

       –   Ну и хорошо, – выдохнула трубка, – я буду ждать.

       Предложение было как нельзя кстати. Через двадцать минут у меня были адрес места нахождения Татьяны и вполне приличная сумма на расходы.
       Сборы не заняли много времени, и, сняв деньги в банкомате, я отправился в путь.
         
      
 



       ГЛАВА 3

       Осенняя прохлада напоминала о приближении зимы.
       До указанного поселка я добирался несколько часов и сейчас чувствовал себя уставшим и голодным.
       Издали заприметив маленькое придорожное кафе, удобно расположившееся метрах в десяти от трассы, решил перекусить. В полутемном помещении по углам висели огромные колонки, видно, оставшиеся еще со времен Советского Союза, в них пытались прокачать старые мелодии.
       Утолив голод, я спросил у пожилой кассирши, как доехать до дома отдыха «Металлург». Ее глазки-буравчики пронзили меня насквозь и медленно закрылись.
Я непонимающе уставился на нее. Подняв руку, женщина указала на свою шею и еле слышно прошептала, что у нее болит горло. Узкие глазки при этом снова прикрылись, выдавливая жалобную слезу, а рот продолжал что-то безостановочно перемалывать. Опасаясь попасть под этот замес, я поспешно попрощался и вышел на улицу.

       Проезжавший на велосипеде мимо паренек на вопрос о доме отдыхе неопределенно махнул рукой куда-то вперед.

       –   Прямо, дядя, только прямо  – не промахнетесь, – и унесся вдаль.

       Через несколько километров я уже точно знал, что еду верно. Огромный бледно-серый указатель коротко сообщал, сколько километров осталось до нужного места.
       Оставив позади густой бор, по лесной дороге поднялся на холм и, выйдя из машины, залюбовался открывшейся передо мной панорамой.
       Вокруг лесного озера располагался небольшой поселок. Чуть подальше, с правой стороны на возвышенности, виднелся остров с тремя многоэтажными зданиями.

       –   Ну, вот и приехали, – с облегчением проговорил я, радуясь, что поездка закончилась.

       Номер Татьяны не отвечал, абонент был вне зоны доступа.

       Я вернулся к машине и медленно спустился вниз. Не доезжая до поселка метров пятьсот, с правой стороны от дороги увидел маленький двухэтажный отель, сверкающий неоновыми лампами. Огороженная территория парковки пустовала, и я облюбовал место под молодым кленом.

       За стойкой ресепшн сидела немолодая женщина с опухшей левой щекой. При виде меня она кивнула, и опухоль плавно перекочевала на правую сторону.
Женщина что-то невнятно пробормотала, при этом огромный леденец, который мешал ей разговаривать, выскользнул изо рта прямо на лежавшие перед ней бумаги, потянув за собой слюну.

       –   Блин, – выдохнула она сердито, – и что делать?! Все бумаги испачкала.

       –   Это вы со мной советуетесь? – вежливо напомнил я о своем присутствии.

       Она оторвала взгляд от испорченных документов и сфокусировала его на мне. В синих глазах читалось много такого, что я не рискнул бы произнести вслух.
Встрепенувшийся охранник, вспомнив о своих обязанностях, медленно приблизился к стойке.

       –   Ольга, что тут у тебя? Все в порядке? – и он покосился в мою сторону.

       Ольга недовольно взглянула на него и ничего не ответила. Отмотав маленькими толстенькими ручками от рулона туалетной бумаги длинную ленту, она стала убирать стол.

       Я вздохнул и, отыскав взглядом кресло, уютно устроился в нем. В тишине было слышно, как администратор возилась за столом, шуршала бумагами и что-то бурчала себе под нос. Время шло, я чувствовал, что проваливаюсь в сон.

       –   Подходите, будем оформляться, – почти мужским голосом пробасила она наконец, заставив меня вздрогнуть, и уткнулась в документы.

       Получив ключ, я прошел по коридору в свой номер – предпоследнюю комнату с правой стороны. Помещение удивило габаритами: в крошечном пространстве с трудом умещались односпальная кровать, тумбочка и маленький столик с перевернутым на нем стулом. В принципе, эта убогость не вызвала у меня отвращения, а душ для гнома и маленькая раковина даже развеселили, подняв настроение.

       Снова набрал номер Татьяны и получил тот же ответ: абонент вне зоны доступа. Ладно, увидит пропущенный вызов и перезвонит. А сейчас надо было устраиваться на ночлег.

       Несмотря на свои маленькие размеры, комната показалась мне уютной, хотя на звезду, конечно, не тянула. После душа оказалось, что я хочу есть, а не спать. Вышел на улицу – кафе располагалось прямо напротив отеля, через дорогу. Мой ситроен по-прежнему стоял на пустующей парковке в одиночестве. Вспомнил, что, когда подъезжал к отелю, загорелась лампочка…

       «Ладно, сейчас наполню свой желудок, а после и тебя покормим».

       В кафе было непривычно тихо и пусто. Я выбрал место у окна и только успел поправить на столе салфетку, как почувствовал, что надо мной кто-то навис. Молодой официант с вежливой улыбкой протягивал меню.

       –   Мне что-нибудь горячее, салат и пятьдесят граммов коньяка, – не глядя в меню, попросил я.

       Парень кивнул головой и исчез.

       В ожидании заказа я с любопытством рассматривал через окно редких прохожих, двигавшихся, как сонные мухи, которые даже не пытались взлететь.

       Да, осень… время сырости и тревожных мыслей…

       Мои мысли прервал голос официанта:

       –   Что-нибудь еще?

       Заказ уже стоял на столе.

       –   Спасибо, – я в задумчивости глянул в окно. – Скажите, пожалуйста… – Он немного склонился в ожидании вопроса. – В вашем заведении бывают отдыхающие из дома отдыха?

       Паренек задумался, словно соображая, как отличить местных от отдыхающих.

       –   Ну-у-у… – протянул он, – скорее нет…

       –   Что так? – заинтересовался я. – Плохо кормите или музыка никудышная?

       Парнишка насупился и, бросив взгляд в сторону бара, тихо произнес:

       –   Если честно, я здесь недавно. Можно сказать, сам приезжий. Но наши работники хорошо отличают местных от отдыхающих.

       За соседним столиком раздался смех. Двое парней и девушка о чем-то весело переговаривались.

       –   Гм… Интересно, а как ты думаешь, они местные? – я указал глазами на компанию.

       Парень опустил глаза, словно извиняясь за невыученный урок, и пожал плечами.

       –   Н-н-не знаю, – промямлил он.

       –   Понятно, – вздохнул я, подводя неутешительные итоги. – Ну, а с кем можно поговорить?

       –   Я думаю, только с Марией, она у нас администратор и долго здесь работает.

       Он указал глазами на выход, где толстая средних лет женщина, что-то объясняла мужчине-коротышке, вскидывая руки вверх и плавно жестикулируя ими перед его носом.

       –   Спасибо, – я пододвинул тарелку к себе, давая понять, что разговор окончен.

       –   Приятного аппетита, – тихо пробормотал официант и незаметно исчез.

       Еда и коньяк вызвали у меня приятную слабость. Оглядев зал, я удивился, что народу за это время не прибавилось.

       Администратор, сидевшая за столиком, со скучающим видом рассматривала ногти на своих пухлых руках, время от времени бросая взгляды по сторонам.
       Веселая компания ушла, и в зале стало тихо. Несколько отдельно сидящих парочек, склоняясь друг к другу, о чем-то перешептывались и беззвучно смеялись.
Я направился к администратору. При виде меня она встала, растянув рот в приветливой улыбке.

       –   Алексей, – представился я, улыбаясь в ответ. – Можно задать вам пару вопросов?

       –   Мария, администратор кафе, – отрапортовала она, стоя по стойке смирно. – Я вас слушаю.

       –   Извините, я приезжий, вот интересуюсь, умеете ли вы отличать отдыхающих от местных?

       –   Конечно, я здесь сто лет живу…

       –   Ну, за эти годы вы ничуть не постарели.

       Она смущенно покраснела и стала неловко усаживаться на стул.

       –   Я хотела сказать, с самого рождения...

       –   Скажите, а к вам заходят приезжие из дома отдыха, того, что на острове? – я смотрел на нее с улыбкой.

       Администратор поправила волосы и, закатив глаза, задумчиво уставилась в потолок, словно решая сложную задачку. Затем с облегчением выдохнула – похоже, ответ был готов.

       –   Ну, как вам сказать, есть все хотят… Но, если вы про отдыхающих с острова, – она медленно вытянула полные губы трубочкой и вдруг хитро заулыбалась. – Да что далеко ходить, вчера вечером были.

       –   В смысле? – не понял я ход ее рассуждений.

       –   Ну, мужчина такой высокий, и с ним стройная девушка. Мария закрыла блокнотик, исписанный непонятными цифрами, и стала медленно разминать свои маленькие пухлые ладошки. Ее серые круглые глазки невинно взглянули на меня, и она негромко прошептала:

       –   А что, их же сразу видно, – ее круглая головка повернулась в сторону посетителей за столиками и замерла, словно изучая их…

       –   Интересно, и как? – я понял, что разговариваю со специалистом местного масштаба.

       –   Да очень просто, – она укоризненно посмотрела на меня, словно удивляясь моей бестолковости. – Отдыхающие очень любят сорить деньгами, ну, как вам сказать, не жадные они…

       Я присел напротив.

       –   А почему вы вообще решили, что они отдыхающие? У них что, на лбу написано?

       Она захихикала.

       –   Да нет, конечно! Просто до этого девушка была с одним парнем, а вчера уже с другим. Это только отдыхающие так могут. У нас поселок маленький, все друг друга знают… Так что если местные и подцепят какую-нибудь особу из дома отдыха, то, понятное дело, в кафе светиться не станут.

       Она помолчала, снова обвела зал хозяйским взглядом и, не глядя на меня, добавила:

       –   Да и девушка очень приметная.

       –   Как это понять, – удивился я, – у нее что, три руки?
Она засмеялась, прикладывая пухлый кулачок к широкому лицу:

       –   Да нет, с руками у нее все в порядке, но, когда я их обслуживала, то заметила, что у нее от левого уха к шее тянется родимое пятно. И она постоянно поправляла шелковый платок, закрывая это пятно. Я два раза к ним подходила, и она все время старалась его прикрыть.

       Мария выпрямилась и пронзила меня своими маленькими круглыми глазками.

       –   Мы, женщины, это хорошо понимаем. Если что-то не так, то постоянно испытываешь неловкость. Я заметила, ей было неловко перед этим мужчиной…

       –   Я так понимаю, этот мужчина был ей незнаком?

       –   Я тоже так поняла.

       –   Ну что же, очень рад нашему знакомству, – искренне улыбнулся я, прощаясь, и она снова покраснела.

       На улице я еще раз позвонил Татьяне и снова безуспешно.

       ГЛАВА 4

       Я решил заправить машину и уже после этого хорошенько отдохнуть.
А завтра… ну, что завтра… Будет день, будет пища.

       Недалеко от выезда из поселка находилась заправочная станция. Я залил бак под завязку и, довольный, отогнал машину на парковку, к одинокому дереву.
       Быстро темнело, идти в отель пока не хотелось. Я стоял у машины и курил сигарету, неторопливо обдумывая, чем занять оставшееся до сна время. Мимо прошли двое рыбаков, громко обсуждавших свой улов: у каждого в сетке было по нескольку килограммов рыбы.

       –   Мужики, добрый вечер, а до озера далеко? – окликнул я их.

       Они остановились, переглянулись и засмеялись.

       –   Да нет, друг, – проговорил пожилой рыбак с усами, – метров пятьсот отсюда будет, буквально за холмами.

       Он ткнул толстым указательным пальцем в сторону возвышенности.

       –   Озеро-то огромное, – продолжил его спутник помоложе, сухощавого сложения, – тебе куда именно нужно?

       –   Я понял, спасибо. Пока сам не знаю.
Это вызвало у рыбаков новый приступ веселья.

       –   Ну-ну, – улыбаясь, проговорил пожилой и поправил черную рваную кепку. – Бывай тогда.

       Он повернулся и легко зашагал по дорожке, молодой поплелся за ним следом.
       Я проводил тружеников дармовщины сочувственным взглядом: когда работы нет, надо хоть чем-то радовать свою семью.
       Затем докурил сигарету и протоптанной тропинкой пошел в сторону озера. Оно оказалось действительно недалеко. Вода за лето спала, обнажая корневища кустарников и деревьев, растущих вдоль берега.
       Пройдя несколько десятков метров, наткнулся на небольшую полянку с чернеющим ближе к воде костровищем и двумя самодельными лавочками из грубо сколоченных темных досок, стоявшими друг напротив друга. Я уселся на одну из них лицом к озеру и закурил.

       Живут же люди – природа, покой!

       В кустах справа неожиданно послышалось резкое карканье вороны.

       Я подошел ближе к озеру. Купаться не хотелось, просто люблю летнюю теплую воду. Присев на корточки, опустил руку – вода действительно была теплой, словно кто-то специально согрел.
       Подул прохладный ветер. Темнота как-то очень быстро стала опускаться на озеро, выставляя светящуюся луну напоказ, но уже через минуту на нее наползли тучи.
       Оглядевшись, заметил под ближайшей корягой какое-то светлое пятно.
       Подобрал длинную палку и, зацепив, подтянул к себе какую-то тряпку. Это оказался шелковый платок светло-желтого цвета с двумя синими полосками вдоль.
Повертев, я отбросил его в сторону кустов и уже собрался уходить, как вдруг в свете выглянувшей из-за тучи луны на земле прямо передо мной что-то сверкнуло. Наклонившись, я поднял лежавшую на куче мелкой гальки серьгу. Включил на телефоне фонарик и стал разглядывать, отметив, что крючок у серьги сломан. Камешек, впаянный в золотой лепесток, был вроде настоящим: даже при таком слабом свете он переливался радугой.

       Я спрятал находку в карман куртки, предварительно завернув в бумажку, и уже более внимательно оглядел всю поляну. Но больше ничего интересного не обнаружил.
       Луна окончательно отказалась быть моим помощником и опять спряталась за тучи. Наступила темнота.
       С трудом угадывая едва заметную тропинку, я поспешил в отель. Телефон с почти нулевой зарядкой засунул в задний карман джинсов. Уже довольно далеко от берега неожиданно услышал за своей спиной чьи-то торопливые шаги и отошел в сторону, уступая дорогу, как мне показалось, спешащему домой очередному рыбаку. Шаги были уже почти рядом, и вместе с их приближением во мне росло какое-то странное ощущение опасности. Потянувшись, стал нащупывать телефон, чтобы включить фонарик и увидеть того, кто в темноте крушил сухие ветки на тропе...

       В этот момент в поясницу мне уперлось что-то твердое.

       –   Мужик, ты кто будешь? – голос звучал хрипло. Неизвестный постоянно швыркал носом, как будто был простужен.

       –   А что, – начал я весело, – это у вас такой способ знакомства?

       –   Остряк… – это слово застряло у меня в ушах.

       Сильный удар по голове стал моим последним воспоминанием в этот вечер.
       Когда я очнулся, была глубокая ночь.
В ушах стоял какой-то странный свистящий шум, все лицо было покрыто запекшейся кровью, смешанной с грязью.
       Карманы оказались вывернуты и пусты, к счастью, я с собой ничего не брал: документы и карточка остались в отеле.
       Украл этот чудак на букву «М», в принципе, мелочь, около тысячи рублей. Ключи от машины, лежавшие в заднем кармане джинсов вместе с телефоном, были на месте. То ли по какой-то причине не захотел брать, то ли не нашел. Бумажка с завернутой в нее серьгой также лежала в куртке.
       Прихрамывая, я поковылял в сторону отеля. Шел медленно и тяжело, словно нес на себе два мешка картошки в помощь голодающему отелю…

       Никого не хотелось ни видеть, ни слышать, только отдых… только постель…

       При моем появлении в отеле охранник уставился на меня круглыми от любопытства глазами. Тяжесть в голове мешала понять, что именно отражается на его лице – злорадная ухмылка или сочувствие.
Администратор, кинув на меня взгляд, констатировала необходимость вызова скорой.

       С трудом разжав губы, я еле слышно произнес:

       –   Дайте спирт и вату… и не беспокойте меня.

       –   Александра! Саша! – закричала администратор куда-то в глубину коридора. – Ну где ты есть?!

       –   Иду-иду, – донеслось издалека.

       –   Так давай скорей, – злой голос администратора снова прокатился по коридору, – постояльцу плохо, иди, помоги.

       Появившаяся откуда-то худенькая средних лет женщина мягко взяла меня за плечи и усадила в кресло напротив администратора. Ее руки, почти не касаясь, порхали над моими ранами, и я даже не заметил, как голова скоро оказалась аккуратно забинтованной.
      
       –   Ну, вот и все, – ласково улыбнулась она. – Можете идти к себе.

       Тихий голос женщины вызывал доверие и успокаивал. Я обессиленно прикрыл глаза в надежде услышать что-нибудь еще, но она, наложив повязку, выпрямилась и ушла заниматься своими делами. Помню, что успел улыбнуться ей в ответ, но в этот момент кто-то невидимый проник в мою голову и стал вбивать в нее множество гвоздей.
       Скривившись от боли, я заторопился в свою комнату.
       Всю ночь я проворочался, пытаясь найти для головы удобное место, так что в итоге подушка оказалась на полу. Только к утру наступило облегчение, и я крепко уснул.

         Глава 5.

       Проснулся я от громкого, настойчиво повторявшегося стука в дверь. В голове противно запищало, словно разбудили тучу комаров, и они начали нагло биться об мои лобные кости, требуя, чтобы их освободили.
       За дверью в коридоре послышалась возня, и в нее снова постучали, но уже не так громко.

       Мой голос едва слышно прошептал «да», но, как ни странно, меня услышали.
       Дверь сразу же открылась, хотя я не мог вспомнить, закрывал ли ее на замок. Я сел на кровати. В голове стучали молотки. На постели царил бардак, как будто во время ночных кошмаров я боролся с подушкой и простынями.
В проеме дверей стояли цыганистого вида женщина, которая представилась администратором, и рядом с ней молодой парень в форме полицейского.
 
       –   Ну, все, я пошла? – вопросительно взглянула администратор на полицейского. – А то там люди в фойе… оформлять надо...

       Полицейский молча смотрел на меня и на разбросанные вещи.

       –   А, ну да, – наконец очнулся он и мотнул головой. – Мы пока здесь пообщаемся.

       Женщина ушла, а полицейский, прикрыв дверь, вновь уставился на меня как на привидение, явившееся из прошлого. Затем его черные пыльные полуботинки по-деловому протопали к окну.

       Я вяло проводил его взглядом.
       Он остановился около стола и задумчиво посмотрел в окно на небо.

       –   Погода, наверно, солнечная будет, – тихо произнес он и запоздало представился: – А меня Алексей Николаевич Белых зовут, – и, не оборачиваясь, добавил: – Я участковый.

       –   Меня тоже Алексеем зовут, – болезненно поморщившись, произнес я, – только я уважаю труд горничных и снимаю обувь возле дверей.
Полицейского всего передернуло, он молча вернулся к двери и снял ботинки.

       –   Извините.

       В синих носках снова прошлепал мимо меня к столу и, развернув стул в мою сторону, плюхнулся на него.

       –   Вы в наши края по делам приехали или…

       –   Это вы к чему? – перебил я его. – Приходите рано утром, будите больного человека, чтобы узнать про мои дела?

       Встав с постели, я подобрал подушки и кинул их в изголовье. И тут же почувствовал, как в моей голове ожили множество маленьких молоточков и начали колотить изнутри. Я крепко сжал виски пальцами и, раскачиваясь из стороны в сторону, опустился на кровать.

       –   Да нет, я по роду службы, – он нахмурился, подыскивая правильные слова. – Мне сообщили, что вчера вечером на вас напали, ну а я как участковый должен на это реагировать.

       –   Понятно, и поэтому вы моими делами интересуетесь, – я с трудом  поднялся и стал натягивать брюки и футболку.

       Участковый в это время безучастно рассматривал пол.
       Его отрешенный вид, несмотря на боль в голове, заставил меня улыбнуться:

       –   Секундочку посидите, я приведу себя в порядок.

       После умывания стало легче, словно с меня свалилась неимоверная тяжесть. Выйдя из ванной, я увидел, что участковый стоит у окна и, подняв голову, разглядывает облака в поисках солнца.

       –   Я здесь, можно сказать, в гостях, – уже более миролюбиво произнес я.
       –   Только вот не могу дозвониться до знакомых.

       Он подозрительно посмотрел на меня, костяшками сложенных в кулак пальцев потер глаза и, растянув губы в ехидную улыбку, поинтересовался:

       –   А  почему вы не поехали в травмпункт на перевязку?

       Я усмехнулся и сел на кровать.

       –   Тогда бы вам действительно пришлось на это реагировать.

       Страж порядка сочувственно смотрел на меня, его узкий подбородок едва заметно подрагивал. Затем негромко промолвил:

       –   Так, может, вы все-таки видели тех, кто вас ударил?

       –   К сожалению, нет, – я поднялся. – Ладно, лейтенант, если чаю не хочешь, то мне пора идти.

       Полицейский подошел к двери и, наклонившись, стал обуваться. Папка, торчавшая у него под мышкой, мешала, поэтому перекочевала на мою тумбочку. Когда он распрямился, я стоял на его месте у окна и разглядывал голубей, с громким воркованием сгрудившихся возле куска хлеба, брошенного кем-то из гостей отеля.

       –   Если что-то вспомните, я тут на тумбочке оставил свою визитку.

       –   Это избитое слово «вспомните», – раздраженно бросил я, – меня уже просто достало.

       –   Вы что, из бывших? – он потянулся за папкой.

       Я предложил ему сигарету, и он кивнул головой.

       –   Пойдем на улицу, здесь отель против табака, – проговорил я.

       Мы вышли из отеля и направились к моей машине.

       –   Вы кем работали? – спросил он, прикуривая.

       –   Опером, – коротко бросил я.

       –   Ну, про сейчас спрашивать не буду, – он тихо сопел и поправлял фуражку.

       –   Это и не секрет. Когда становишься свободным, не так просто заработать на жизнь. У нашего брата это трудно получается.

       Я чувствовал, что ему можно доверять, но не собирался посвящать его в свои планы.

       Небо затянуло облаками, и ветер, как гончий пес, гонял листву.

       –   Кто тебе обо мне сообщил? – по-свойски спросил я.

       Лейтенант широко заулыбался, гордясь своей информированностью.

       –   Я своих людей не сдаю, – он смял докуренную до фильтра сигарету и огляделся, рыская глазами, куда ее деть.

       –   Ну-ну, обнимайся со своими людьми.

       Я докурил и, бросив сигарету на землю, для убедительности затоптал.

       – Ну ладно, я пошел, – обиженно сообщил он, – визитка моя у вас, если что – брякнете.

       –   Давай, пока, – я дружелюбно протянул пятерню.

       Лейтенант немного замешкался, но, быстро сориентировавшись, пожал мою руку, резко развернулся и зашагал в сторону трассы.
       Проводив его взглядом, я двинулся в сторону кафе. Надо было перекусить и подумать о наступившем дне.

    ГЛАВА 6

       Знакомая администраторша сидела в кафе на том же месте, будто и не вставала. При виде меня она заулыбалась и покатила свое круглое тело мне навстречу. Я тоже улыбнулся в ответ, втайне надеясь, что, может быть, меня покормят бесплатно.

       –   Ой, как приятно видеть, – ее глаза искрились такой радостью, будто я был ее самым что ни на есть долгожданным родственником.

       –   Да вот, зашел кофе с чем-нибудь выпить, – вежливо сообщил я, а в голове еще стоял и бесплатный сыр.

       Разглядывая меня, она уставилась на мою голову, и глаза ее испуганно расширились, хотя я точно помню, что бинт с меня давно слетел.

       –   Ой, у вас волосы в крови засохшие, – удивленно протянула она.
Надо же! Я уже почти стал забывать про боль, и вот на тебе, опять напомнили. Поморщившись, я успокоил ее как обычно успокаивают хороших знакомых:

       –   Не переживайте, оступился вчера, упал, ничего страшного.

       Мы бок о бок двинулись по залу. Остановившись около своего столика, она замялась и смущенно посмотрела на меня.

       –   Вы мне сразу же понравились, – тихо призналась она и покраснела. – Видно, что вы спокойный и добрый человек.

       –   Ну да, еще и пчел развожу, – машинально добавил я и улыбнулся своим словам.

       –   Че вы сказали?

       –   За какой столик я могу сесть?

       –   А, сейчас, – она глянула в сторону бара и, заметив молодого паренька, крикнула: – Игорек, подойди сюда.

       Повернувшись ко мне, снова залилась румянцем и заговорщически произнесла:
– Не беспокойтесь, Игорек вас проводит.

       Шустрый паренек молниеносно оказался рядом с нами и, показав рукой в сторону второго окна, заученно проговорил:
 
       –   Пойдемте, я вас провожу.

       Я заказал яичницу с сарделькой и стал ждать, глядя в окно. Редкие прохожие, ежась, торопливо пробегали мимо кафе, но внутрь почему-то никто не заходил. По асфальту ветер кругами гонял мусор. На другой стороне улицы женщина с ребенком прогуливала маленькую собачку, которая шарахалась в разные стороны, натягивая поводок. На лице женщины было написано раздражение, вызванное тем, что маленькая бестия игнорировала команды.

       На парковке рядом с моим автомобилем остановился черный крузер. Из него вывалился мужчина лет за пятьдесят, потянулся и стал разминать руки, махая ими, как пропеллер. Видимо, долго был за рулем.

       Принесли заказ, и я, потеряв интерес к физкультурнику, приступил к завтраку. Неожиданно со стороны отеля появилась женщина, которая быстро подошла к человеку из джипа. Они о чем-то поговорили, после чего он внимательно осмотрел мою машину и, докурив сигарету, отщелкнул ее в сторону. Взявшись за ручку дверцы джипа, незнакомец задрал голову и долго разглядывал небо, которое затягивалось тучами, затем сплюнул на землю и, грузно сев в машину, уехал.

       Женщина пошла обратно в отель. Я сразу узнал в ней вчерашнюю сестру милосердия, которая оказывала мне помощь.

       Погода начала портиться, черные тучи стремительно поглотили синеву, полностью затянув небо. Деревья зашевелились, неохотно сбрасывая желтую листву.
Философски рассудив, что жизнь, несмотря ни на что, идет своим чередом, я вернулся к трапезе. С наполненным желудком я почувствовал себя намного лучше и, рассчитавшись с официантом, неожиданно вспомнил вчерашний разговор с администратором кафе.

       Повернувшись в ее сторону, увидел, что она бесцельно тычет пальцами в клавиатуру сотового телефона, низко склонив голову. Иногда женщина вздыхала, и голова приподнималась, а после опускалась на прежнее место. Ей было грустно и скучно. Кафе по-прежнему оставалось пустым, не считая меня и двух пожилых людей, доедавших свой завтрак.

       Скучающий человек может много чего рассказать. Следуя этой логике, я встал и двинулся к ее столику.

       –   Хотел бы задать вам пару вопросов, – традиционно улыбаясь, обратился я к ней тихим голосом.

       Она едва не подпрыгнула от радости.

       –   Да нет, вы сидите, – взяв стоящий рядом стул, я подсел ближе.

       –   Вот вы вчера говорили о женщине…

       На ее глуповатом лице выражалось явное недоумение.

       –   О какой женщине?

       –   Я про отдыхающую. У нее еще был шелковый платок.

       –   А, та, у которой на шее родимое пятно, – в глазах администратора засветилось любопытство.

       –   Ну да, про нее, – глядя на нее, я и сам начал по-идиотски улыбаться.

       –   И что вы про нее хотите знать? Я вроде все рассказала, – она отложила в сторону телефон, продолжая искоса поглядывать на экран, видно, боясь пропустить важное эсмс.

       –   Вы не припомните, какой рисунок был на платке?
– Конечно, помню, – она хитро прищурилась. – Мы, девочки, четко запоминаем шмотки на других женщинах, потому что прикидываем, как бы эта вещь смотрелась на тебе…

       –   Так все-таки, – перебил я ее.

       Она деловито подняла глаза к потолку, словно пытаясь на нем что-то увидеть, и после долгой паузы заключила:

       –   Мне бы он точно не подошел! – затем сосредоточила свой взгляд на мне и добавила: – Таких платков у нас в магазине никогда не продавали. Да и дорогой он, видно.

       –   Я про рисунок, – напомнил я.

       –   Ах да, про рисунок. Платок был шелковый, желтоватого цвета, на нем переливалась какая-то полоска, но, к сожалению, подробности я не помню.

       –   Спасибо большое, – я поднялся, – премного вам благодарен. Еда у вас очень вкусная.

       –   Спасибо. А зачем вы спросили про платок? – не удержалась она от любопытства.

       –   Может, я жене хочу такой же купить.

       Не сумев скрыть разочарования, она опустила глаза.

       –   Ну да, платок красивый. Да, я вспомнила: на платке какие-то полосы были, вроде синие.

       –   И еще раз вам спасибо, – широко улыбнулся я и добавил: – Хорошего вам дня.

       Какое-то время, пока шел к выходу, я ощущал на себе ее взгляд и слышал невнятное бормотание.

          Шагая по коридору к своей комнате, я еще издали понял, что в ней кто-то находится. Дверь была прикрыта не полностью. Я остановился около косяка и услышал глухие звуки, обычные при уборке помещения. Чтобы не мешать, уже хотел развернуться и пойти покурить на улицу…

       Но тут в голове что-то щелкнуло: какая уборка, я же только вчера приехал! Я тихо приоткрыл дверь комнаты и увидел вчерашнюю горничную…
Да, это была она, моя спасительница, которая, надо отдать ей должное, так профессионально забинтовала мою голову. Неожиданно войдя в комнату, я застал ее стоящей на коленях и роющейся в тумбочке. Мои документы аккуратной стопочкой лежали около ее левого колена.

       –   Не помешаю? – закрывая за собой дверь, усмехнулся я. В то же мгновение раздался щелчок моего мобильника, запечатлевший ее в растерянной позе злоумышленника.

       Вздрогнув, она развернулась ко мне лицом, поднялась и тяжело села на эту же тумбочку. Синий передник на ней, свернутый трубкой, был прикреплен к поясу булавкой.

       –   Да нет, – машинально ответила она.

       Ее лицо резко побледнело, тонкие руки мелко задрожали.

       –   Вы… вы… – заикаясь, выговорила она, – вы же уехали!

       –   Да нет, машина холодная стоит.

       –   А я думала… – она замолчала, не зная, что сказать.

       Еще не решив, как поступить, я почувствовал, как во мне поднимается злость, и грубо спросил:

       –   У вас здесь так принято: сначала гостей встречать, а после их обирать.

       Ее глаза расширились и стали почти круглыми, губы задрожали. Тут я вспомнил про мужика из джипа, который с ней разговаривал, и быстро остыл. В такой ситуации всегда можно получить определенную информацию, это я знал еще по работе в органах.
       Пройдя к столу, оседлал стул, на котором недавно сидел участковый, положил рядом мобильник и строго посмотрел на женщину.

       –   Послушайте, вы все не так поняли, – глаза женщины наполнились слезами.

       –   Успокойтесь, – миролюбиво начал я...

       Не слушая меня, она встала, собираясь уйти. Губы ее что-то шептали.

       –   Подождите, вас как зовут?

       –   Александра, – тихо прошептала она и снова села на тумбочку.

       –   Хотите, угадаю, почему вы на это пошли, – глядя на нее, я попытался придать своему лицу как можно больше простодушия. – Если угадаю, просто кивните, и я буду готов стереть фото на мобильнике.

       Она мотнула головой, соглашаясь с моим предложением. Затем с удивлением посмотрела на меня и тихо спросила:

       –   Как ваше имя?

       –   Ну да, вы же еще не успели прочитать документы: Алексей, под этим именем я и зарегистрировался в вашем отеле.

       –   Жаль, что все так получилось, – произнесла она, уставившись в пол.
       Голова ее была опущена, глаза бегали по сторонам в поисках логичного ответа.

       Это прозвучало так искренно, что я ей поверил.

       Какое-то время я молча смотрел на нее, обдумывая, стоит ли вот так сразу обрушивать на хрупкую женщину свои догадки. Я обещал уничтожить фото, а это ей сейчас мешало больше, чем страх в чем-то признаться.

       –   Я вот только не понял, – начал я, – почему вы решили, что я уехал. Я ходил завтракать в кафе, ну и в окно видел вас.

       Она резко повернула голову в мою сторону.

       –   И что? – не мигая, уставилась она на меня.

       –   А то что, когда вы разговаривали с человеком из джипа, моя машина стояла как раз рядом.

       –   Я не знаю вашу машину, – растерянно затеребила она свой синий фартук.

       –   Это я к тому, что не уезжал.

       Женщина, охваченная непонятным страхом, была на грани истерики.

       –   Не пойму, к чему все это…

       –   Как зовут этого мужчину, – неожиданно для нее резко спросил я.

       –   Олег, – не успев подумать, на автомате сказала она и уточнила: – Олег Николаевич.

       –   Это он попросил вас осмотреть мою комнату и выяснить, кто я?

      Я пристально смотрел на нее, а она сидела притихшая и не шевелилась.

       –   Да, это он попросил, – чуть ли не шепотом призналась она.

       –   Зачем?

       –   Не знаю, – сказала она так же тихо, почти шепотом. – Я же горничная, имею доступ ко всем комнатам, – она поправилась, – конечно, только для уборки, когда гость съезжает.

       Я взял мобильник в руки.

       –   Вот смотрите, – показал картинку с ее изображением, – как и обещал, стираю.

       Тут же нажал кнопку удаления и, чтобы подтвердить, что не обманываю, показал ей манипуляции.

       –   Кто он такой и почему именно вас попросил это сделать?

       –   Вроде полицейский, подполковник. Больше ничего говорить не буду.

       Я протянул ей свою визитку охранника с номером телефона.

       –   А больше ничего и не надо. Вот, возьмите на всякий случай. Вам же надо перед ним отчитаться, скажете, что нашли у меня. Все остальное можно и не говорить.

       Она поднялась и, взяв визитку, первый раз за все время улыбнулась. Провела рукой по своим коротким волосам и хотела что-то сказать, но в это время со стороны ресепшн раздался крик:

       –   Саша, Саша, ты где? Комнату надо подготовить.

       –   Администратор меня потеряла, я пойду? – вопросительно глянула она на меня, быстро развернулась и вышла.

         ГЛАВА 7

       Администратор даже не подняла голову, когда я проходил мимо стойки ресепшена. Охранник, сидевший на диване, тоже не обратил на меня внимания, занятый рассматриванием своих рук. Часы на входе показывали одиннадцать часов дня.
       Сырой ветер на улице усилился, подгоняя тяжелые черные тучи. «Дождь, наверное, будет», – мелькнуло в голове.
       Со стороны озера доносились резкие и тревожные, словно предвестники несчастья, крики ворон. Вот туда мне и надо было.
Проходя мимо парковки, машинально отметил, что на ней прибавилось еще три машины.
       Завернул за угол отеля и пошел по тропинке к озеру, к тому месту, где вчера бросил платок. Полянку нашел без труда, а в кустах обнаружился и платок. Спустившись к воде, как мог прополоскал его от засохшей грязи. Вроде чистый. Встряхнул несколько раз – платок стал сухим. Свернув несколько раз, спрятал находку во внутренний карман куртки. Затем, широко раскинув руки, задрал голову к небу и с удовольствием потянулся, словно только что закончил тяжелую работу.
Неожиданно сзади хрустнула сломанная ветка.

       Я резко шагнул в сторону куста и обернулся. Передо мной стоял высокий худой парень с занесенной над моей головой короткой палкой. Спортивная синяя куртка не по размеру,  напоминавшая балахон, была расстегнута и свободно болталась на нем.
       Он не ожидал, что я оглянусь, и в испуге замер. Высоко поднятая палка застыла в воздухе, похоже, он забыл, что ее надо опустить.
       Затравленно глядя на меня, он со страхом ждал моих действий. И они последовали. Я бросил свое тело в сторону, правая нога взметнулась резко вверх и воткнулась в его солнечное сплетенье. Худое вытянутое лицо нападавшего исказилось от боли, и глаза закрылись. Словно в замедленном кадре, он плавно сложился пополам, а после гулко плюхнулся в сухую траву. Палка упала рядом с его телом.
       Наклонившись, я быстро обшарил карманы лежавшего парня в поисках хоть каких-то документов.

       «И что это я вдруг всем стал так нужен… и все норовят по голове…», – раздраженно размышлял я.

       Ничего не обнаружив, сел около него и уставился на воду, пытаясь привести мысли в порядок. Торопиться уже было некуда. Понятное дело, прежде всего хотелось бы знать, с кем этот гаденыш меня перепутал. А может, и не перепутал вовсе…

       В траве зашевелились. Я предусмотрительно передвинул палку поближе к себе.

       –   Что, придурок, очухался? – нарочито громко и грубо заговорил я.
Незнакомец лежал молча и только хлопал глазами. Лицо его было бледным, и, судя по всему, вставать он явно не собирался. Я взял палку и стал постукивать ею по земле, наблюдая за его реакцией.

       –   Дядя, на хрена ты меня так пнул, я теперь подняться не могу, – неожиданно пожаловался он.
Я заулыбался. В свои сорок пять, а мне было именно столько, я не мог похвастаться наличием у меня племянников. Тем-более что соперник мой выглядел каким-то худосочным, а у нас в роду таких не было.

       –   Ты что, придурок, дожил до тридцати, или сколько там тебе, и так и не научился извиняться перед старшими?

       –   Я же вовсе не тебя хотел ударить… Перепутал с другим.

       –   Ну да, интересно, а если бы у тебя получилось, – сверлил я его взглядом, сурово сдвинув брови к переносице, – что бы ты потом сказал?

       –   Не знаю, – промямлил парень после молчания.

       Я неторопливо поднялся, держа палку в руках. Парень с испугом следил за каждым моим движением, оставаясь лежать на земле и даже не делая попытки подняться.
       В задумчивости я разглядывал его перепуганное лицо, стоя у него в ногах:

       –   Вот меня любопытство разбирает: а кого ты хотел приголубить?

       –   Дядя, только не бей, я все объясню, – его глаза забегали, он громко сглотнул и замолчал, глядя то на меня, то на палку. Наконец после долгой паузы выговорил:

       –   Я думал, что это Женька… со спины похож. Я на него давно зуб точу… он, гад, к моей бабе клинья подбивает… Ну и решил проучить, чтоб даже не подходил к ней.

       Я переступил через его ноги и подошел с другой стороны.

       –   Дядя, не надо… – заерзал парень. – Ты правда со спины очень похож… Он такую же кожаную куртку носит, и прическа такая же…

       –   Понятно. Ну а вчера вечером ты тоже его здесь поджидал?

       Я очень надеялся, что вчерашним ублюдком окажется именно он.

       –   Не-е-ет… я только утром приехал из командировки.

       –   Тогда почему ты решил, что он должен здесь появиться?

       –   А вон видишь, у воды протоптанный подход к лодке… Так вот он на своей лодке всегда сюда причаливает, – парень наконец приподнялся и сел, обхватив колени руками. – Почему именно сюда, не знаю, может, кого-то здесь забирает.

       –   Тебя как звать?

       –   Стасом мать назвала. Я постоянно в командировках. Тут, в поселке, работы нет, а я на сварщика отучился. Сами понимаете, это профессия командировочная.

       –   Ну что, сварщик, поднимайся.

       Он только с опаской покосился на меня и не шевельнулся.

       –   Вставай-вставай, не бойся, – я отбросил палку в сторону. – Как я понимаю, ты парень местный?

       –   Ну да, – он медленно поднялся и оказался на целую голову выше меня. При своем росте сто восемьдесят три сантиметра я чувствовал себя рядом с ним недомерком.

       А это было сейчас несправедливо.

       –   Что за Женька, которого ты так ждал? Где живет?

       –   Да мутный он какой-то. Я бы сказал, полугнилой, полублатной.

       –   Не понял, – поднял я на него глаза.

       –   Ну, вроде какому-то полицейскому прислуживает, поручения его выполняет. Я в их дела не лезу. Одним словом, мутный, – шмыгнув носом, заключил он. – Да мне вообще без разницы. Главное, чтоб к моей бабе не приставал.

       Он снова сел, поерзав своей худой задницей по траве. Вот теперь было справедливо: стоя, я возвышался над ним.

       –   Так все-таки где он живет?

       –   Ну как тебе сказать… Озеро большое… если ехать в сторону заправки, дальше потянется лес… и где-то на опушке стоят несколько коттеджей. Вроде как там он и обитает.

       Он о чем-то задумался, помолчал, потом сплюнул в сторону и признался:

       –   Я туда боюсь ходить, там много незнакомых мужиков собирается, на крутых тачках. Прибьют и фамилию не спросят. Ну а здесь его легче подловить. Жалко, что я все время по командировкам мотаюсь, а то бы давно его встретил…

       –   Ты его гнилым назвал… это как понимать?

       –   Ну, сам посуди: если он считает себя блатным, какие-то дела делает… И в то же время с полицией общается… Кто ж он еще… конечно, гнилой.

       Я не стал его разубеждать… Что ж, если в его маленькой черепушке только такие мысли водятся...

       Я подошел к озеру и, присев на корточки, потрогал воду. Она была теплой, хотя рябь от ветра усилилась. Стояла тишина. Развернувшись к нему, со вздохом сказал:

       –   Ладно, вали отсюда, а то еще кто-то невинный может от тебя пострадать.

       Стас сорвал травинку и зажал ее между зубами.
       –   Никуда я не пойду, – упрямо бросил он, – мне еще надо кое о чем подумать.

       –   Ну, думай, если, конечно, есть чем.

       Обходя озеро, я зашагал по берегу в сторону заправки. Тропинка, петляющая между кустов и деревьев, вела к дому отдыха.
Мой затылок еще долго ощущал на себе взгляд этого длинного ревнивца.
       Скоро впереди показался круглый маленький домик, оборудованный со всех сторон узкими окнами. С его территории из распахнувшихся будто по волшебству ворот как раз выезжала иномарка. Сверкая боками, она бесшумно выкатилась на дорогу, и ворота тут же по сигналу закрылись.
       Остановившись напротив ворот, я, насколько позволила куртка, вытянул руки и стал делать пасы, произнося волшебное заклинание, чтобы открыть их. Но на ум шел один только бред, а ворота оставались закрытыми.
       Из домика с удивленным видом выглянула пожилая толстая женщина. Скорее всего, ей не давало покоя любопытство: что за незнакомец тут чудит.

       –   Мужчина, эй, мужчина! – прокричала она, правой рукой придерживая дверь. – У нас так-то через турникет ходят, – кивком указала она на пропускное устройство. – Серьезное лицо ее напоминало выжатую грушу, хотя, если честно, я и сам не знаю, как такая груша выглядит. – Вам что-то подсказать?

       Я улыбнулся и решил больше не дурачиться, иначе психушки не избежать.

       –   Здравствуйте, а как можно администратора увидеть? – растянув рот в приветливой улыбке, заговорил я своим самым добрым и приятным голосом.

       Женщина растаяла и тоже заулыбалась.

       –   Ой, а я уж ненароком подумала…

       –   Не знаю, что вы там такое подумали, – продолжал я с искренней улыбкой, – но не подскажете ли, как к ней пройти?

       –   Через меня, – выпятила она большую грудь и тут же поправилась: – Точнее, через турникет, а после держитесь левой бетонной дорожки. Дойдете до корпуса номер один, ну а там на первом этаже найдете администратора.
       И она махнула рукой в сторону белого двухэтажного здания, скрытого в гуще деревьев.
       Я кивнул в знак понимания и, подбадриваемый ее хитрой улыбкой, протиснулся между необъятной грудью и турникетом.

      –   Лучше бы мне было все-таки вспомнить заклинание для открытия железных ворот, – пробубнил я, оказавшись на территории.

       –   Чего-чего вы говорите? – широко улыбаясь во весь рот, произнесла она.

       –   Спасибо, вот что я говорю.

       –   Всегда пожалуйста, – игриво ответила она и зашла в свою сторожку.

       Администратор располагался в маленьком кабинете сразу же напротив входа. Там как раз оформлялась пожилая семейная пара, и мне пришлось подождать какое-то время в фойе. Я уже начал скучать, когда сияющая парочка вышла, радуясь тому, что они наконец-то могут выспаться с дороги.
       В кабинете меня встретил грустный взгляд молодой девушки с короткими рыжими волосами.

       –   Я хотел бы отдохнуть у вас дня два-три. Путевки у меня нет, но я готов ее приобрести, – бодро сообщил я в надежде, что вопрос быстро разрешится сам собой.

       –   Вы кто будете? – хриплым голосом устало спросила она.

       –   Резонный вопрос, – согласился я, без разрешения садясь в маленькое кресло напротив нее. – Ну, скажем, приятный мужчина, который ехал на машине мимо и устал. Хочу отдохнуть в ваших красивых местах.

       –   А, ну да, – глянула она на меня безжизненными синими глазами, – как же я сразу этого не заметила.

       И, наклонив голову, стала перебирать какие-то бумажки, лежащие на столе. Несколько тетрадей неторопливо перекочевали с одного места на другое, и тут, словно вспомнив про меня, администратор вздрогнула, подняла глаза и сказала:

       –   Да, мы принимаем в дом отдыха без путевок, но только с пятницы, с шести вечера, по воскресенье.
Затем попросила мой паспорт, перелистала его и, остановившись на странице «семейное положение», внимательно взглянула на меня. Нехотя вернула документ и вновь уткнулась в бумаги. Пока я прятал паспорт в карман, она будто очнулась и продолжила, обращаясь неизвестно к кому:

       –   Сегодня, какой день недели? – я оглянулся: за моей спиной никого не было, но она ответила сама себе: – Правильно, четверг. Значит, вы можете прийти завтра и устроиться как положено.

       Я встал.

       –   Жаль. Может, все-таки что-то сегодня можно предпринять?

       –   Я вас умоляю! Я не собираюсь нарушать инструкции. Вы сейчас где устроились?

       –   Пока в отеле, – я смотрел на нее как на разговаривающее привидение.

       –   Ну, значит, завтра и приходите, – голова женщины вновь зависла над столом в поисках чего-то. Отыскав нужную бумагу, она впилась в нее взглядом и совсем про меня забыла.

       Оказавшись на улице, я еще раз попытался дозвониться до Татьяны, но та продолжала оставаться недоступной.
       Я пока не торопился поднимать панику, мало ли что бывает. Может, сотовый потеряла. Деньги у меня есть, завтра заселюсь и, думаю, быстро разберусь, с кем тут ее муж крутил, кутил и водил дружбу.
       Когда я проходил через пропускной пункт, бойкая охранница поинтересовалась:

       –   Ну, как, устроились?

       –   Завтра, – раздосадованно махнул я.

       –   Имейте в виду, – предупредила она, привычно доводя до контингента нужную информацию, – в дальнейшем вам придется проходить по книжке отдыхающего.
И, исполнив служебный долг, заулыбалась во весь рот.

       –   А без нее нельзя? – вяло огрызнулся я.

       –   Без нее нельзя, – радостно подтвердила охранница и строго подняла указательный палец вверх, – инструкция.

       –   Ладно, буду следовать вашей инструкции.

         ГЛАВА 8

       Я шел по дороге к отелю, а в желудке все переворачивалось и клокотало от голода, так хотелось есть.
       В кафе меня, уже как обычно, радостно встретила администраторша, благоухавшая таким приторным ароматом, словно поставила целью разогнать всех посетителей, которых и так было не много.
       Я сел на свое прежнее место у окна: оно мне еще утром понравилось. Вид отсюда был отличный, много света, мало народа.
       Официант быстро принял заказ и попросил подождать.
       В ожидании обеда я уставился в окно, наблюдая за наглыми воронами, которые отбирали у кошки что-то вкусное. Животное пыталось от них убежать или спрятаться, но нахальные птицы не давали ему ни малейшего шанса. Выпустив добычу, кошка обиженно фыркнула и убралась восвояси.

      –   Извините, – раздался вдруг мужской голос, – могу я сесть за ваш столик?

       Не отрывая взгляда от сцены за окном, я не слишком приветливо пробурчал:

       –   Валяй, если больше в кафе места нет.

       Раздался резкий звук отодвигаемого стула. Поморщившись, я обернулся. Передо мной сидел парень, лицо которого показалось мне знакомым, однако я не сразу его узнал.

       –   Ничего, что так нагло? – заулыбался он, усевшись напротив.

       Это был участковый. Без формы он выглядел еще моложе.

       –   Привет, тезка!

       –   Я здесь иногда обедаю, – извиняющим голосом объяснил он.

       –   Да не стесняйся, – искренне обрадовался я ему и пошутил на правах хозяина: – Мы в нашем кафе всех заблудших и мимо идущих накормим от пуза.

       Он улыбнулся в ответ.

       –   Что-то ты сегодня не при параде, – обратился я к нему, – появилось время отдохнуть?

       –   Да, взял два дня выходных, чтобы дома кое-что сделать.

       –   А, это мероприятие нужное, поддерживаю, – со знанием дела кивнул я.

       Принесли мой борщ и курицу с картошкой.
       Участковый взял себе винегрет и рыбу без гарнира.
       Я заказал еще две кружки пива, которые через секунду появились на столе.

       –   Ну что, тезка, Алексей Николаевич, вздрогнем, – я взял одну кружку, другую пододвинул к нему.

       Он робко взял кружку и зачем-то оглянулся на администратора.
      
       Я рассмеялся.

       –   И здесь тебе служба покоя не дает? Расслабься, у тебя же выходной.

       –   Ну да, – покрутив головой, он поднял кружку, и мы чокнулись за выходные.

       В основном ели молча, но разговор начал участковый.

       –   Вы извините, не знаю, как сказать, – он перестал жевать и уставился на меня. Вилка в его руке замерла.

       –   Да говори как есть, ты же мент, – подбодрил я, с интересом глядя на него и продолжая расправляться с курицей.

       –   Вижу, вы мужик хороший… – замялся участковый.

       –   Давай на ты, – перебил я его.

       –   Ну да. Так вот, коль вы бывший, то есть наш, хочу вам… вернее, тебе помочь… – было видно, что ему с трудом удается подбирать слова.

       –   Почему ты решил, что мне нужна помощь? – с любопытством спросил я.

       –   Ну, как тебе сказать, – он оглянулся в сторону официанта и, подняв руку, помахал. Через секунду тот оказался рядом с нами и склонил голову в вежливом ожидании.

       –   Еще две кружки «Балтики», – попросил участковый.

       Пиво появилось быстро.
       Мы опять чокнулись за отдых и хорошее настроение.

       –   Ну, в общем, я знаю, что тебе нужна помощь, – помявшись, выговорил он. – Знаю, что ты кого-то ищешь. Сам понимаешь, без знающего человека ты тут запутаешься. Будешь просто ходить по кругу.

       Он закрыл глаза, очевидно, представляя себе, как я очертил круг и нарезаю по нему обороты.

       –   Ха, – у меня даже плечи подпрыгнули, – и с чего вдруг такой вывод?

       –   Ты ведь сегодня со Стасом познакомился. Я знаю, что он ревнивый придурок, но мы с ним в доверительных отношениях. Он и рассказал, что ты в поселок приехал не просто так.

       –   Ты считаешь, что сварщик, у которого на уме только месть и ревность, способен думать своей маленькой головкой?

       –   А вот представь себе, – он невозмутимо поднял кружку и чокнулся со мной. – Он ведь за тобой прошелся до самого дома отдыха. И ты, профессионал, его не вычислил. Поговорил с охраницей, это, кстати, его родная бабка, ну и довел тебя обратно до кафе.

       –   Ага, а в это время ты как раз мимо шел. Птичка тебе напела, и вот ты в кафе.

       Он неторопливо сделал глоток и подытожил:
      
       –   В принципе почти все так. Но, получается, ты на моей территории занимаешься поиском человека, и, по логике, у тебя могут быть несанкционированные действия. А дальше, как подсказывает мой опыт, могут начать поступать заявления от людей… Сам понимаешь, кому с ними придется разбираться? Конечно, мне. А мне это ни к чему, я порядка хочу.
Я усмехнулся.

       –   Потому ты и взял выходные, чтобы не допустить этих безобразий.

       –   Молодец, соображаешь, – кивнул он, – но не только для этого, – удовлетворенно улыбнулся он, допивая пиво.
Покончив с едой, Алексей встал и негромко добавил:

       –   Ну, значит так, визитка моя у тебя есть, если что, я к твоим услугам.

       Я встал и крепко пожал протянутую руку. Затем задержал ее в своей и, пристально глядя на него, тихо проговорил:

       –   Думаю, мне придется воспользоваться услугами наших родных правоохранительных органов прямо сейчас. Если ты, конечно, не против, – добавил я, наблюдая за участковым. Мне хотелось увидеть его реакцию, но он на удивление спокойно посмотрел на меня и произнес:

       –   Хорошо. Давай обсудим.
Мы снова присели, но от пива он уже отказался.

       –   Значит, так, – я изучающе посмотрел на него, словно собираясь загадать ему ребус. – Тут нарисовался солидный дяденька, вроде как полицейский, звать Олег Николаевич. Ездит на черном джипе. Что-то можно про него узнать?

       –   Номер машины есть? А то на джипах сейчас многие ездят… Или будем выборку делать на всех солидных дядек?

       Я назвал номер.

       –   Я запомнил, – он встал и, улыбнувшись, пошел к выходу. Проходя мимо администратора, обменялся с ним легким кивком в знак приветствия.

       Я про себя отметил, что участковый молодец – везде друзей себе завел…
Проводил его взглядом и вновь уставился в окно, обмозговывая дальнейший план действий.

         ГЛАВА 9

       Наступила долгожданная пятница. Из отеля я не съезжал, наоборот, продлил проживание на два дня, оплатив карточкой.
       Позавтракал в кафе.
       Дом отдыха располагался на острове, лежащем посередине огромного пресного озера. Часть его территории была огорожена забором из вертикально стоящих продольных железных труб, к концам которых были приварены острые пики. Попасть сюда можно было по хорошо протоптанной тропинке, идущей вдоль берега среди кустарников и деревьев. А также по мосту, если, конечно, удастся просочиться через бдительную охрану. По всей территории острова на расстоянии трех-четырех метров от берега тянулась гравийная дорожка с указательными табличками, которые четко информировали, что отдыхающие идут по тропе здоровья.
Огромные деревья с густыми пышными кронами делали остров похожим на большой парк, зеленый и уютный.

       После недолгих раздумий я решил прогуляться в глубь острова сначала по неизведанным, а потом по специально оборудованным дорожкам и довольно скоро вышел на тропу здоровья. Гравий похрустывал под моими кроссовками.
       Мимо спортивной походкой проследовали двое бодрых старичков. Они громко рассказывали друг другу анекдоты и постоянно смеялись.
Впереди появилось небольшое здание из белого кирпича, стоявшее на берегу озера и огороженное забором из профнастила. Над забором возвышался щит с черными буквами на красном фоне: «Водозабор. Вход посторонним строго воспрещен».
       Поднявшись на пригорок, я увидел за забором огромную трубу, змеей уползавшую от здания в воду. Окна помещения были наглухо закрыты ставнями, но дверь оказалась приоткрытой.
       «Вот она, главная артерия, – подумал я, – без нее жизнь в доме отдыха остановится».
       Все вокруг замерло в тишине. Только шелест листвы на деревьях да легкие облака, медленно плывущие по синему небу, напоминали, что жизнь продолжается.

       –   Ну как, красиво у нас? – неожиданно прервал мои мысли хриплый голос за спиной.

       Я развернулся на сто восемьдесят градусов и увидел перед собой худощавого мужчину среднего роста лет шестидесяти. Вытянутое лицо обросло седой щетиной, сквозь которую весело щерился улыбающийся рот, обнажая беззубое пространство.

       –   Да как вам сказать, – начал я, – тихо здесь, спокойно. Зелень, вода – это всегда красиво…

       –   Вот, мил человек, и мне все это нравится, – он снял черную матерчатую кепку и сунул ее в карман, затем перекинул грабли из правой руки в левую и протянул ладонь, перевязанную грязным бинтом.

       –   Николай Николаевич, – представился негромко, – можно просто Николаич.
       –   Он весь светился, радуясь встрече так, словно давно не видел людей.


       –   Алексей, – я пожал ему руку.

       –   Вы, видно, первый раз у нас? – полюбопытствовал он.

       –   Ну да, – закивал я головой, – природа у вас шикарная. Вот так бы всю жизнь стоял здесь и смотрел на гладь воды.

       –   Да-а-а, – протянул он, соглашаясь со мной. – Здесь раньше было куда как красивее и чище. А сейчас деревья вырубаются, говорят, мол, прореживание. Водичка мутная стала, значит, загаживать стали озеро…
Он печально вздохнул и пристально посмотрел на озеро, словно что-то там потерял.

       –   Ну, думаю, беспокоиться не стоит. Когда на земле есть такие ответственные люди, как вы, – при этих словах он расправил плечи и приосанился, – дому отдыха быть и процветать…

       Конечно, я нес откровенную белиберду. Просто хотелось понять, что за человек со мной разговаривает и почему так печется о природе. Может, это просто хитрость много повидавшего старика.                               

       –   Я так понимаю, – мой взгляд наткнулся на кривые грабли, – вы здесь подрабатываете?

       –   Не без этого. Я здесь и гребу, и рыбку ловлю. Как иначе-то, вода же кругом.

       –   Значит, рыбак, – засмеялся я.

       –   Да, рыбак, – неожиданно серьезно ответил он. – А кто сейчас не ловит рыбку, можно сказать, все, – он махнул рукой в сторону поселка, потом почесал седую голову с короткими волосами и надел кепку.

       Грабли все время мешали ему, он брал их то в одну руку, то в другую, затем, рассердившись, откинул в сторону и уставился на меня.

       –   Понимаешь, э-э-э, Алексей… если бы в поселке была работа, так и про рыбалку бы все забыли, – он заулыбался и пригладил свою щетину рукой. – Наверно, я не то несу. Что хочу сказать: рыба – это дармовщина, данная природой, – он захихикал, – а от халявы грех отказываться.

       Я согласился с его утверждением.

       –   Вот именно, – ободренный моей поддержкой, продолжил он. – Ну и при этом, сам понимаешь, от семейной суеты отдыхаешь…

       Я слушал его, и мне казалось, что все это со мной уже было, где-то когда-то я это слышал.

       – Тебя как звать-то? – донеслось до меня.

       Я засмеялся.

       – Представлюсь вновь, я Алексей.

       – Не смейся, я только на имена забывчив.

       Он подобрал свои грабли.

       –   Ну что, Алексей, пойдем, угощу тебя чаем, и мне не так скучно будет, – он кивком указал на водозабор. – Я здесь по совместительству работаю, ну, за давлением слежу, за очисткой воды. Правда, как слесарь я никудышный.

       –   Пошли, дядь Коль. Я согласен.

       Он как предводитель зашагал вперед по гравийной дорожке, закинутые на плечо грабли постоянно крутились в его руке. Я шел следом, не переставая удивляться, сколько же энергии в этом маленьком тщедушном теле!

       –   Вот ты молодой, так небось знаешь, – он на секунду задержался, ткнув пальцем в указатель, мимо которого мы как раз проходили, с надписью: «Терренкур
 400 метров», – что это за слово такое?

       Я включил весь свой умственный потенциал и глубокомысленно изрек:

       –   Понимаешь, сейчас такими табличками все курорты и дома отдыха обзаводятся. Это слово можно по-разному понимать. Например, лечение местностью, то есть природой, или проще говоря, пешие прогулки. Ну, к примеру, как мы с тобой сейчас идем…

       –   Как-то мудрено ты сказал, – недовольно пробурчал он.

       Мы вошли в узкую калитку из профлиста темно-зеленого цвета. Маленький дворик внутри, покрытый песком и гравием, был аккуратно выметен и прибран. Около берега вдоль забора росло много деревьев и кустов. На воде я заметил узенькую, но длинную лодку, чем-то напоминающую байдарку. Она плавно качалась на воде, будто постоянно норовила отчалить от берега, но черная грубая веревка, намотанная на торчащую из земли трубу, лишала лодку такой привилегии.
Проследив за моим взглядом, дядя Коля с гордостью сообщил:

       –   А, это мой агрегат. Какой-никакой, а двигаться по озеру еще может.
Бросив грабли поближе к ограде, он подошел к лодке, присел и ласково провел по боку, словно погладил собаку по шерсти. Немного помолчав, добавил:

       –   Вот уже какой год она мне верой и правдой служит. Ладно, пошли в мой офис.

       Внутри помещения в нос ударил стойкий запах тухлой рыбы и еще чего-то непонятного и жутко неприятного.

       –   Блин, а что, помещение не проветриваете? – поморщился я.

       –   Да Генка, сменщик мой, постоянно какую-то гадость приносит, вот запахи и не проходят.

       Он широко распахнул дверь и небольшое окно с правой стороны.

       –   Пусть маленько просквозит свежим воздухом, – глубоко вдохнул и выдохнул он.

       С левой стороны в домике находилась маленькая комнатка с самодельной кроватью и железным стулом. Рядом с окошком приткнулся крохотный столик, размером чуть больше шахматной доски. На нем вокруг чайника стояли несколько мутноватых на вид стаканов.

       Пока чайник закипал, я вышел из комнатки в помещение, где ровно гудели два мощных мотора. Рядом стоял какой-то железный резервуар, от которого, разветвляясь, уходили в землю железные трубы.

       –   Это и есть мое хозяйство, – неожиданно раздался рядом со мной голос дяди Коли. При этих словах он выпрямился, расправил плечи и гордо обвел помещение глазами.

       Подойдя к небольшому квадратному окну, приподнялся на цыпочки и, немного повозившись с заедавшей ручкой, распахнул и его тоже. Поток воздуха хлынул внутрь и понесся к открытым дверям, разгоняя тяжелый запах.

       –   Ну, чаю мне что-то не хочется, – заявил я, – а вот от хорошего вина бы не отказался. Если что, могу мигом сгонять.

       Мы вернулись в так называемый офис. Дядя Коля сел на железный стул, указав мне на застеленную старым одеялом кровать, и стал рассматривать грязный пол. Затем, почесав в затылке, озадаченно сказал:

       –   М-да, хорошее предложение! – он задумался, очевидно, колеблясь между выбором: пить или работать, и твердо произнес: – Нет, не могу! Жене обещал, что с работы буду приходить трезвым. Сам понимаешь, мне же на лодке возвращаться, а она вон какая. Ты ж ее видел. Не так пошатнулся или резко загреб веслом – и ку-ку, перевернешься. – Он засмеялся. – Как-то летом даже два раза переворачивался, чуть не утонул.

       –   Спасли или сам выбрался? – спросил я.

       –   Да как на ней выберешься, в воде-то ее на днище не поставить.

       Он снял с плиты чайник, который начал изрыгать клубы пара, и поставил на столик. Я от чая отказался, он заварил себе прямо в стакане, и продолжил:

       –   Так вот, говорю, нынешним летом я на лодке и перевернулся. Накрыла она меня собой, ну я, конечно, из-под нее вынырнул. Отплевался кое-как да за борт ухватился. Хорошо, откуда-то Генка, сменщик мой, появился. У него лодка путевая, на моторе, «казанка» называется. Он меня к берегу и отбуксировал. Перевернуть помог. Конечно, я в этот день датый был, кинул ее на берегу и домой ушел. Так это же лето было, в воде еще можно находиться. А сейчас осень, вода холодная, да и я толком плавать не умею. Тем более утонуть боюсь. И жена моя тоже этого боится… – помолчав, он махнул рукой и подытожил: – Вот потому я больше на работе не пью.

       Я   поднялся со стула и, подойдя к нему, протянул руку.

       –   Спасибо вам за все, рад нашему знакомству. Буду в поселке, если адрес дадите, забегу в гости с хорошим вином.

       Он пожал мою руку, и я почувствовал, что сила в этом пожилом человеке еще есть.

       –   Забегай-забегай, – мелко закивал он головой, – мне осталось еще два дня с метелкой походить, и в отпуск ухожу. – Затем показал на пол и добавил: – А на этой работе я последние сутки работаю. Черт, что-то очень устал, да и жена болеет. Вроде хочется бросить все к такой-то матери, а как подумаешь, что есть что-то надо, и продолжаешь тянуть лямку.

       Он налил себе еще чаю.

       –   Может, будешь?

       Я отмахнулся, разглядывая озеро за окном.

       –  Погода портится, вон все тучами затянуло, рябь на воде. Надо идти, – вроде как для себя сказал я.

       –   М-да, думаю, дождь к ночи будет, – откликнулся он. – Секундочку подожди. Я тебе вот что еще забыл рассказать. Ну, значит, Генка меня дотащил тогда до берега. А с ним мужик был, такой солидный, здоровенный, где-то моих лет. Так он очки темные снял и говорит со смехом: «Ты, дед, осторожней будь, а то тебя рыбы съедят, а жена об этом и не узнает». Я тогда разозлился и ответил что-то вроде того, что сам он дед. Он расхохотался, а Генка меня успокоил, мол, никто тебя, Николаич, не хотел оскорбить. Пожал руку и говорит, ты извини, дескать, торопимся…

       –   Так, может, и правда, он тебя не хотел обижать, а просто предостерег.
Хозяин сердито засопел и добавил:

       –   Ага, знаю я этих солидных, им бы только поиздеваться! И где только Генка его подобрал, ума не приложу, чтоб его самого рыбы съели.

       –   Засиделся я, ладно, Николаич, пока, – я снова пожал его руку.

       –   Адрес-то как, запомнишь или запишешь?

       Он продиктовал название улицы, и я вспомнил, что видел ее возле автозаправки.

       Я закивал головой.

         ГЛАВА 10

       Примерно через полчаса я уже проходил оформление в доме отдыха. Талоны на питание и проживание слегка дрожали в тонких пальчиках администратора, словно она вместе с этими бумажными квадратиками выдавала чей-то секрет. Большие очки надежно защищали ее маленькие черные глазки, а тонкие губы то сдвигались, то раздвигались на все лицо, когда она четким полушепотом зачитывала бесконечные пункты нудной инструкции.
       Из всей этой тягомотины я уяснил главное: не сорить, не курить, не играть со спичками, не нарушать тишину. Все остальное было в том же духе…
       Разместившись в номере, я вышел на тропу здоровья, чтобы обдумать план своих действий. Из головы не шел рассказ Николаича. Вырисовывалась интересная картина с «солидным мужчиной»: если, конечно, это один и тот же мужик, про которого я думаю…

       Зазвонил мобильник.

       Это был участковый:

       –   Ты просил выяснить про подполковника… ну, могу сказать, кое-что есть. Надо переговорить. Ты сейчас где?

       –   Устроился на отдых в дом отдыха, – скаламбурил я, улыбаясь погоде, природе, самому себе. – Сейчас брожу по берегу озера, тоску разгоняю…

       –   Хорошо. Давай, наверно, подтягивайся к кафе, там и поговорим.

       –   Нет, – оглядевшись по сторонам, я убедился, что был один на тропе здоровья. – Давай встретимся у двух березок, которые сплелись между собой. Ну, тех, что возле тропы, идущей от поселка к острову. Ты их сразу увидишь.

       –   А, я знаю, где это, пошел.

       –   До встречи.
       Я не стал ему объяснять, что это та самая поляна, где я познакомился со Стасом.

       В назначенном месте я оказался раньше участкового и, дожидаясь его, присел на траву. С интересом наблюдал за волнами, которые набегали на берег, а потом плавно откатывались, забирая с собой легкую листву. Вроде был еще день, но сгустившиеся тучи превращали его в наступающий вечер.
       Я задумался, перебирая в голове события последних дней. Вопросов было много, а ответы на них пока обходили меня стороной. Больше всего напрягало то, что Татьяна не отвечает на мои звонки. Я вновь набрал знакомый телефон – ответ был прежним. Ее недоступность начинала меня бесить. В мыслях я улетел так далеко, что не заметил, как подошел представитель закона.

       –   Хорошие у нас места, – тихо сказал он, прерывая ход моих рассуждений.

       –   Привет, – поднявшись, я поздоровался и тут же уселся на свое место, показав рукой на поляну: – Садись, где нравится.

       Алексей продолжал стоять и смотреть на озеро.
       Издалека донесся стрекочущий шум приближающейся моторки.

       –   Сядь, не светись, – торопливо проговорил я.

       Участковый очнулся и, как по команде, опустился рядом со мной на траву.
Через несколько минут мимо нас вдоль берега пронеслась «казанка». Здоровый парень с застывшим круглым лицом напряженно смотрел вперед, крепко держа руль обеими руками. Посередине лодки, ухватившись за борта, сидел плотный мужчина в светлом свитере. Он вертел головой по сторонам, время от времени поправляя сползающие с носа черные очки. Всмотревшись, я узнал в нем мужика, хозяина черного джипа, стоявшего у кафе.
       Волны от промчавшейся лодки с какой-то злостью набежали на берег, недовольно пошипели на нас и уползли обратно, затихая и покачивая на воде разный мусор.

       –   Ты видел?! – воскликнул участковый. – Мужика в очках? – он кивнул в сторону уходящей лодки. – Вот о нем-то я и хотел тебе рассказать.

       –  Странно, – удивился я, – я его уже видел возле кафе. – А что он в лодке делает? Как я понимаю, за рулем Гена был, который работает на водозаборе в доме отдыха. Так ведь?

       Я уставился на своего тезку, который продолжал разглядывать водную гладь.

       –   Ну да, это Геннадий, работает там механиком. А мужик в очках и есть подполковник, он ушел в запас еще полгода назад.

       –   Та машина, номер которой я тебе дал, ему принадлежит?

       –   Да, ему.

       –   Интересно, в каком отделе он служил? – с любопытством смотрел я на участкового, который поудобнее усаживался на траве.

       –   Не поверишь, – лицо его неожиданно стало таким серьезным, словно его вызвали к начальству на ковер. – Он был начальником горотдела по контролю за незаконным оборотом наркотиков. Ты представляешь, какое это хлебное место! А он вдруг взял его и оставил, – участковый смешно скосил лицо в сторону и непроизвольно приподнял плечи. – Даже не верится, что такое возможно.

       –   Хм… Ну, может, он честно служил стране, – съехидничал я, – и потом ушел на заслуженный отдых.

       –   Ага, честно, – хмыкнул участковый и понизил голос, – наверное, именно поэтому меня вызывали в службу безопасности при управлении... проводили беседу. Я так понял, он у них находится в разработке, так как связан с действующими полицейскими.

       –   Понятно, ты же местный участковый.
       –   Ну да, так и было. Спрашивали как с участкового, знаю ли я его. Я, конечно, ответил, что первый раз про него слышу. Не приходилось сталкиваться…

       Я засмеялся.

       –   Действительно смешно. Но я на самом деле про него первый раз слышу.
 Меня поставили в известность, что он живет на моей территории, благодаря этому я и раздобыл его адрес. Чтобы, как говорится, под надзором держать.

       –   Прекрасно! Ну и, естественно, просили, если что, докладывать, – заключил я.

       –   Ну конечно, так и сказали: докладывать рапортом, если будет поступать какая-нибудь информация. Зря ты смеешься, по работе я должен знать вверенный мне участок как свои пальцы, – он поднялся и подошел к озеру. Присев, набрал в ладонь воды и добавил: – Вроде бы осень, а она еще теплая. – Затем развернулся ко мне и растерянно развел руками: – Представляешь, верчусь как белка в колесе… пытаюсь что-то по работе делать, вникаю, а оглянешься вокруг – одно отребье. Голова идет кругом. За что боремся, на то и натыкаемся.

       –   А напарник-то твой где, на юге, что ли, загорает?

       –   Ага, кто же нам даст отпуск летом! Это только начальство устает и в удобное для себя время едет отдыхать. Да что говорить, ты же сам бывший опер. Много отдыхал в теплое время?

       Я задумчиво покачал головой.

       –   Почему-то везде так заведено. А напарник есть, завтра на работу выходит. По семейным обстоятельствам дни брал. Я думаю, теперь легче будет. Звонил, радовался, что успел накосить сена на всю зиму…

       –   Ну и хорошо, – подытожил я, – вдвоем – это не одному.

       Участковый присел рядом со мной и стал веточкой вычерчивать на земле какие-то круги. Я в это время обдумывал слова Николаича о том, насколько он был бы вкусным для рыб, если бы не был пропитан спиртным.

       –   Что дальше думаешь делать? – заставил меня очнуться голос участкового.

       –   Тезка, я сегодня на водозаборе побывал, где работает этот Гена. Если они друг друга знают… Значит, что? Правильно: у них общие дела…

       –   Я так понимаю, – глаза участкового загорелись, – водозабор – отличное место для встреч. Там есть и возможность что-то прятать. Только надо сначала узнать, что именно.

       Становилось прохладно. Я поднялся, участковый тоже встал.

       –   Ну, и наши действия? – отряхиваясь, спросил он.

       –   Давай сделаем так. Встречаться нам ни в кафе, ни в отеле, ни в каких еще людных местах не надо. Тем более мне нужно найти Татьяну, которая вдруг исчезла и на звонки не отвечает. Я могу только предположить, что ее исчезновение каким-то образом связано с этими гавриками, но не факт, что это именно так. Есть опасность пойти по ложному пути. Поэтому я специально устроился в санаторий, теперь можно легально шарахаться по его территории.

       Я протянул Алексею открытую пачку сигарет, он не стал отказываться. Закурили, и я продолжил:

       –   Хочу еще раз навестить своего нового приятеля, Николаича, тем более он работает вместе с Геной.

       –   И что нам это даст?

       –   Пока не знаю, – пожал я плечами, глубоко затягиваясь, – но ведь Гена своего гостя повез именно туда, на водозабор, а это уже интересно. К тому же Николаич сказал, что у него сегодня последняя смена… надо этим воспользоваться. Ну а ты… Хорошо, если бы ты раздобыл фото их обоих – этого пенсионера в очках и Гены.

       Я помолчал, обдумывая, стоит ли говорить про горничную, и добавил:

       –   Еще надо достать фото горничной, Александрой ее зовут. Я так понял, она полицейского хорошо знает, может, какая другая информация появится…

       И напоследок вытащил из кармана шелковый платок.

       –   Я его здесь нашел, на этом месте. Нужно узнать, как он сюда попал. Пока розыск идет впустую, на звонки Татьяна не отвечает. Но, что интересно, есть человек, который видел на ней этот платок. Получается, платок есть, а человека нет… Настораживает.

       Участковый слушал и кивал головой.

       –   Теперь понимаешь, почему я поселился в санатории? Там легче прощупать ситуацию. Но в первую очередь сейчас надо заняться поисками Татьяны…

       Я протянул ему платок.

       –   Думаю, ты быстро найдешь общий язык с администратором кафе, – с хитрой улыбкой прищурился я, вспомнив, как они обменивались приветствием. – Кстати, именно она рассказала, что этот платок, по крайне мере, рисунок по описанию подходит, украшал шею девушки, которая сидела в кафе до моего приезда.

       –   Если фамилия Татьяны известна, можно быстро установить ее местонахождение.
 
       –   А что толку? Администратор скажет, что отдыхающие во время отдыха имеют право отлучаться, уезжать по своим делам, когда хотят и с кем хотят. Да и пока непонятно, может, она действительно куда-нибудь уехала, потому и телефон недоступен… Хотя, подожди, ведь в санатории ты можешь взять копию паспорта Татьяны. Фамилия ее Синицына. Вот и покажешь фото своей знакомой в кафе.

       –   Ну да, они могут поднять панику только тогда, когда закончится срок проживания, – согласился участковый. – Но это ж сколько времени пройдет, – он посмотрел на часы.

       –   Верно, – поддержал я его, – ну все, пора идти. Займусь водозабором и своим клиентом. – Я улыбнулся и подмигнул тезке: – У нас там скоро обед, а я проголодался. Пока. Будем на связи.

       –   В принципе, платок мне не нужен, – он вытащил мобильник и быстро сделал несколько фотографий платка, – на фото и так понятно, что он собой представляет.

       –   Точно, – и платок снова оказался у меня в кармане.
Обменявшись рукопожатием, мы пошли в разные стороны.


продолжение следует.....