Я снова лег во вторую терапию. В ту же самую палату, в которой лежал до нового года.
За 7 дней мне назначили антибиотики большинства основных групп. Цефтриаксон, Амоксиклав, Сумамед, доксициклин.... Снова не обошлось без фторхинолонов. Ещё 5 капельниц с ципрофлоксацином дополнили эту массированную антибактериальную артподготовку. В моей палате уже было несколько человек, которых направили из тубдиспансера. Дольше всего сомневались в диагнозе Гены, заводского рабочего. Он ездил на консультацию в диспансер уже дважды. И к великой радости Гены, в последний визит Есаулец обрадовала его: здоров! Туберкулез у Гены не подтвердился!
На следующий день мне сделали рентген. Я уже практически не питал надежд "соскочить" с диагноза и относился к этому этапу диагностики как к формальности.
Рентген-лаборант, добрая женщина лет 50, вынесла в кабинет ещё мокрый мой снимок.
- Ну что! Я тебя поздравляю!
- С чем? - Недоумевая, спросил я.
- У тебя все чисто!
- Как так, чисто?
- Да вот! Сам взгляни! - Она поднесла рамку со снимком к окну. Я действительно не увидел ничего на том месте, где.бвл инфильтрат.
- Мистика какая-то! Я ничего не понимаю! Как так то?
- Чудак! Это же замечательно! Завтра вот доктор опишет - и домой пойдешь! - Радовалась лаборант совершенно искренне.
Во мне же были противоречивые чувства. И неверие, и надежда, что это все же правда. И досада, и облегчение. Затем совсем наступило какое-то опустошение...
Но чуда не случилось. На следующий день обход делала Валерия Николаевна, врач-терапевт, с которой мы были хорошо знакомы по работе.
- Коллега, зайдите ко мне в ординаторскую. - С серьезным лицом сообщила она и принялась осматривать остальных пациентов.
Я вышел из палаты, подошёл к ординаторской и стал ждать, когда закончится обход.
Валерия Николаевна вернулась, не говоря ни слова. Только когда мы остались вдвоем в ординаторской, она протянула мне эпикриз и все толстеющий конверт со снимками.
- Виталь, на рентгене особых улучшений нет... - Виновато произнесла она.
- Но ведь мне сразу после снимка вчера сообщили, что все рассосплось???
- Сразу после снимка? - Удивилась врач. - Ну кто же сырые снимки описывает!.. Нет, не рассосплось. Быть может стало немного поменьше.
- Ну, тогда я поехал к фтизиатру?
- Погоди... Давай направлю тебя ещё раз на КТ...
- Делайте как считаете нужным. - Безразлично махнул рукой я.
- Только я напишу тебе в направлении, что у тебя под подозрением плеврит... Ну, чтобы не писать сам знаешь что...
"Сам знаешь что"... Я видел как коллегам было трудно даже произнести вслух слово "туберкулез". И это очень удивляло. Неужели в кабинете КТ кто-то бы "испугался"? Зачем эта игра словами?
Второй раз КТ пришлось делать уже в частном медицинском центре платно. Городской томограф был на ремонте.
- Подождите полчаса. Мы сделаем Вам описание. - Вежливо сообщила мне медсестра после процедуры.
После непродолжительного ожидания мне вручили диск, пленку со снимками и лист с описанием. "В S6 справа определяется участок консолидации лёгочной ткани размером 23х25 мм. Данных за полость деструкции нет... В сравнении с предыдущим КТ - динамика положительная (в виде рубцевания полости деструкции)" - прочел я в заключении.
Ну, что ж. По крайней мере, хуже не стало. Уже хорошо... А ципрофлоксацин все же, как я и предполагал, был лишним!
На приеме в тубдиспансере повисла неопределенная пауза. Есаулец вертела в руках снимки и описания КТ.
- М...да... Задача...- Ворчала она себе под нос. - Мария Ивановна. Отнесите архив снимков нашим рентгенологам. А Вы... - Обратилась она ко мне. - Зайдите завтра, Виталий Владимирович. Только не ко мне, а в седьмой кабинет. У меня с завтрашнего дня отпуск.
- Ну а что по мокроте, Виктория Валерьевна? - Поинтересовался я.
- По мокроте? Если бы было что-то, мы пригласили бы Вас немедленно в стационар! А пока - ничего. При микроскопии палочек мы у Вас не нашли. Но теперь ждём посев, возможно прорастут там.
- Значит я не заразен?
- Формально - пока нет!
Это, хоть и "формально", но немного успокоило. Значит пока неплохо.
Я поехал ночевать у деда.
Дед лежал на своем диване, с которого не вставал уже больше месяца, и смотрел телевизор.
- Привет, дедуль! Ну как ты? - Стараясь сделать бодрый тон, поприветствовал я его.
- А! Внучуля! Привет, привет! - Хрипло, но радостно ответил дед. - Да так себе. Голова болит. Ну а ты как?
- Тоже так себе. По больницам вот бегаю.
- Ну да, ну да... Ох, скорее бы ты выздоровел! Да может поедем с тобой в Днепропетровск или в Киев! Пусть посмотрят там меня. Возьмут на лучевую или на химию. А то ведь лежу целыми днями пластом и поднялся не могу! Разве ж это дело? Ещё и голова болит. Ох, как иногда болит сильно!..
- Конечно, дедуль. Нужно. Нужно поехать непременно!
Я заварил себе чаю и сел смотреть телевизор рядом с дедом.
- Включи ка пятый канал! Посмотрим этих клоунов! - Попросил дед.
На "Пятом канале" была сплошь украинская националистическая пропаганда. Остальные каналы в те времена ещё вели вполне умеренную информационную политику. И мой дед, убежденный противник украинского национализма, включал этот канал специально, чтобы "выпустить пар". Националистов он бранил на чем свет стоит!
Бабушка часто не выдерживала:
- Да зачем же ты это смотришь, если они тебя так раздражают?
- Но интересно же знать, что они там несут!
Мы немного посмотрели телевизор. Вдруг очень захотелось побыть в тишине. Я вспомнил, что давно не брал в руки паяльник.
- Схожу ка я на чердак. - Сказал я, поднимаясь с дивана. - Может что попаяю. Давно не конструировал ничего.
- А, ну сходи, сходи! Да что-нибудь толковое бы собрал! Не свои "искровики" высоковольтные, а что-то полезное. Приемник какой. - По-доброму поворчал дедушка. Наше с Костей юношеское увлечение техникой высоких напряжений он не разделял.
- Ну, можно и приемник! - Улыбнулся я.
На чердаке было тихо и уютно. Я протянул удлинитель из комнаты наверх, чтобы включить паяльник и настольную лампу. Жёлтый теплый свет осветил дощатые своды крыши, балки и старую запыленную домашнюю утварь, которая хранилась тут. В уголке стоял старый стол, на котором распадалась моя домашняя радиомастерская. Рядом стояли коробки с различным электронным хламом. В баночках из-под кофе хранились бережно выпаянные из старых плат радиодетали. Я включил паяльник, и вскоре помещение наполнилось приятным, знакомым с детства смоляным запахом канифоли. На столе были разложены детали. Старые транзисторы, резисторы, конденсаторы. За каких-то пару часов я смастерил на кусочке картона (захотелось именно так, как в старые добрые времена, на радиокружке!) простенький приемник 2V3. Подключил батарейку и абонентский громкоговоритель к выходу. Раздалось обнадеживающие шипение. Я немного подвигал катушку по стержню магнитной антенны, пока в динамике не стал слышен чистый голос новостного диктора. Что за станция, интересно? Я продолжил слушать, пока в эфире не прозвучал позывной. Так и есть! "Голос России". Вот и отлично. Закрепив катушку каплей парафина, я радостно спустился вниз.
- Ну, вот тебе и приемник, дедуль!
Я расположил конструкцию на подоконнике у изголовья дедушкиного дивана и подал питание на схему.
- Во! Другое дело! - Просиял дедушка. - Оставь, пусть поработает!
Дед долго завороженно слушал самодельный приемник. А я радовался, что удалось его порадовать. Прекрасный вечер!.. Вот бы только все вдруг выздоровели... Ну, я то ладно, разберусь. Вот если бы дед выздоровел... Эх...
На следующее утро я снова отправился в диспансер.
У кабинета номер 7, где принимал фтизиатр Зинченко, было прилично народу. Делать нечего, придется ждать! Я устроилс поудобнее и стал наблюдать за происходящим вокруг.
В коридоре появилась сначала молодая девушка, одетая по последней моде. Она подошла к процедурному кабинету и постучала.
- Здравствуйте! Я за таблетками. - Сказала она выглянувшей из кабинета медсестре - полненькой беременной армянке Ане.
- Здравствуй, здравствуй! Проходи, конечно.
Вскоре появились ещё два "модника" - молодые парни моего возраста. Одеты они были совсем по-деловому. Пиджачки, рубашечки выглаженные.
- Оп-па! Привет! - Радостно воскликнула армянка Аня, едва увидела одного из них. - А ты тут что делаешь? Ты ж лечение закончил? Или... Только не смей говорить, что что-то случилось! Я тебе дам!
- Нет, нет, ничего не случилось. - Смеялся паренёк. - Просто на прием пришел. В гости!
- Ну, это всегда пожалуйста! А болеть больше не смей! Понял? - Шутливо продолжала Аня.
Такую искреннюю встречу сложно было представить где-нибудь ещё, кроме тубдиспансера!
"Ну вот тебе и "тубики"! Обычные ребята и девчонки. Здоровые, веселые." - Отметил я про себя. От этой картины потеплело на сердце.
Подошла моя очередь. Я вошёл в кабинет и уже со знанием дела сел на стул у двери.
- Здравствуйте! Как Ваша фамилия? - Вежливо спросил мужчина средних лет.
- Осетинский.
- Так, вы у нас с 9 кабинета, верно? Сейчас посмотрим...
Доктор долго искал нужную папку в стопке бумаг, которыми был завален его стол.
- Так... Виталий Владимирович. Нашел... Комиссия направляет Вас на консультацию фтизиохирурга!
- Как, хирурга? Зачем? - Едва смог из себя выдавить я. Сердце ушло в пятки от ужаса. "Нет, нет, нет! Делайте со мной что хотите, но только без хирургии!" - Умолял я мысленно.
- Я этого не знаю, молодой человек... - Пожал плечами Зинченко.
В дверь постучали. Вошла та самая регистратор, что принимала меня в первый день. Положила на стол врача ещё несколько "карточек".
- Люда. - Обратился к ней Зинченко. - Проводите молодого человека к хирургу.
- Хорошо, Александр Степанович. - Ответила Люда и обратилась уже ко мне. - Пойдёмте со мной.
Я обречено пошел вслед за Любой. По угрюмой и темной запасной лестнице, пролеты которой были заставлены разным хозяйственным хламом, мы поднялись на второй этаж. "Отделение торакальной хирургии" - гласила невзрачная табличка на двери. Я невольно вздрогнул.
- Не переживай! - Спокойно сказала Люда, заметив мое состояние. - У нас многих направляют на консультацию. Это так, для порядка больше.
- Надеюсь. - Вяло улыбнувшись под маской, ответил я.
Мы прошли по длинному коридору к хирургической ординаторской. Люда постучала в дверь.
- Можно! - Ответил мужской голос за дверью. Мы вошли.
На диване сидел хирург Александр Юрьевич Васильев, мужчина лет 40. Напротив, на стуле сидел его молодой ординатор.
- Что у Вас, Людочка?
- Вот, Александр Юрьевич, к Вам больного направили.
- Хорошо. Сейчас посмотрим!
Люда торопливо ушла, захлопнув дверь. Мне стало жутко, как будто я остался без поддержки, один на один со своим страхом.
- Проходите, молодой человек, не стесняйтесь. - Пригласил вежливо Васильев. - Сейчас посмотрим, что тут у Вас.
Врач полистал историю, затем вынул из конверта лист пленки первого КТ.
- Ха! Вот она! Дырка! - С каким-то задором хирург щёлкнул пальцами по пленке. - Так. Давайте глянем следующий снимок...
Шурша плёнками, Александр Юрьевич отыскал свежую КТ и всмотрелся внимательно.
- Не понял... И где же дырка? - Поднял доктор на меня вопрошающий взгляд.
- Ципрофлоксацин украл! - Решился я поддержать игривый тон хирурга.
Васильев снял очки и внимательно рассмотрел меня с головы до ног. Потом кивнул своему ординатору.
- О! Видал? Каков пациент! И ведь дело говорит! Так Вы у нас, Виталий Владимирович, от туберкулеза ещё лечение не получали?
- Нет, ещё не получал.
- Так а от меня то они что хотят? - Обращаясь в пустоту, недоумевал доктор. - Ну и пусть лечат консервативно!
От слова "консервативно" (без операции) с души свалился камень. Да так резко, что в глазах потемнело и ноги подкосились. Я рухнул на стоявший рядом пуфик и обхватил голову руками.
- Что с Вами, коллега? - Забеспокоился Васильев.
- Сейчас... Все в порядке... Я просто не ожидал что меня вот так сегодня сразу к Вам отправят.
- Ну, что ж Вы так распереживались! Сейчас во всем разберемся! Не будем мы Вас резать по таким пустякам! - Участливо говорил Александр Юрьевич. - Пойдёмте, разберемся. Я сам не понимаю, чего Вас ко мне прислали.
Все эти шуточки и игривый тон врача не имели ничего общего с цинизмом и чёрствостью. Васильев был очень добр и чуток к пациентам. И хирургом был отличным. Больные его обожали.
Мы спустились уже по другой лестнице в противоположное крыло диспансера. Пройдя по коридору, остановились у двери с надписью "Кабинет заседаний ЦВКК".
- Подождите меня здесь..- Сказал Александр Юрьевич и деловито вошёл внутрь.
Ждать пришлось довольно долго. Наконец, Васильев вышел и обратился ко мне.
- В общем дело такого рода. Комиссия проанализировала Ваш архив снимков и усомнилась в диагнозе "туберкулез". Решили продлить Вам ещё на несколько дней курс антибактериальной терпении.
- Но чем?? Все что было можно, я уже принимал!
- Тут я бессилен повлиять, коллега! - Развел руками хирург. - Свое мнение я сказал: хирургическое лечение Вам на данный момент не показано!
Он протянул мне листок с заключением фтизиатрической комиссии.
- Мы Вам тут написали, специально для Ваших терапевтов, чтобы больше никаких фторхинолонов не назначали. Так что отправляйтесь пока к себе в больницу. Удачи Вам!
Васильев совсем по-приятельски протянул руку. Я крепко ее пожал.
Из диспансера я возвращался с огромным облегчением. И хотя дело с моим лечением не сдвинулось ни на миллиметр, я был очень рад, что дело пока обошлось без хирургии.
Продолжение: http://proza.ru/2023/11/08/810