Аптекарь. Весьма оригинальная личность. Невысокий, средних лет он обладал массивным сложением, как борец, и большими руками. Всегда выглядел опрятно в своем белом халате. Тяжелый взгляд его карих глаз, низкий лоб и странно широкий нос с горбинкой. Иногда в толпе, в каком-нибудь автобусе, наткнешься глазами на человека с необычным, словно бы грубо вырубленным лицом, и хочется рассмотреть его, да неудобно становится, сразу отводишь взгляд. Каких только индивидов не встретишь за свою жизнь. Впрочем, я никогда не сужу о человеке лишь по его внешности, а только по делам его и когнитивным способностям. Изучаю его бессознательное. Когда я зашел в аптеку на углу и обратился к этому атлету, то подивился мгновенному его преображению: исчезла обычная его угрюмость, появилась обаятельная улыбка, в глазах отразились внимание и забота. Мне понадобилось лекарство от простуды. Глаза аптекаря под мохнатым карнизом бровей задумчиво сузились, на лбу собрались тонкие морщины. «Вам было бы хорошо попить трав», – произнес он неожиданным глубоким, носовым басом, с гортанными нотками. Затем подошел к белым шкафчикам со множеством выдвижных ящичков и с деловым видом захлопотал там, доставая из них нужные препараты. Собрав все необходимое, он вернулся к стойке и выложил передо мной пригоршню отобранного. «Сборы с мятой, зверобоем, душицей, ромашкой – на ваш выбор. Это все полезно для вашего случая. Поможет от осложнений. Вдобавок таблетки для рассасывания с шалфеем и эвкалиптом, чтобы облегчить глотание. И вот, что еще: при высокой температуре примите на ночь после еды таблетку аспирина. Далее принимайте парацитомол – три дня по инструкции. Вот еще «Арбидол» на пять дней. Пейте как можно больше чая из трав». Утешенный его искренним вниманием, я купил все, что он посоветовал, и уже теперь почувствовал себя лучше. Возвращаясь домой по вечерней сырой улице, а была поздняя осень, я все думал, какой необыкновенный он тип. Мне как практикующему врачу-психологу следовало бы узнать его поглубже. Что-то есть в нем такое необыкновенное и загадочное. Хорошо будет наведаться к нему в аптеку еще раз. А лучше, в ответ на его обходительность, пригласить к себе в кабинет на беседу. У каждого найдутся основания для визита к психологу за консультацией. На мою удачу наши беседы состоялись. Они были вполне доверительные. А потом он пропал. Кроме того мне было бы любопытно поговорить о нем с людьми, которые его хорошо знают. Что же он за человек?
***
Аптекарь?.. Поняла, о ком вы спрашиваете. Мой дом неподалеку, на соседней улице. Знаю Федора Ивановича давно. Сколько живу в этом районе, столько его знаю. Мне кажется, он всегда работал в этой аптеке на углу. В нашем маленьком городе трудно найти другого такого человека. Я вас уверяю. Он прекрасный человек. Ведь я знаю его с детства. Помню, мама говорила: «Сходи, детка, к Федору Ивановичу. Спроси у него чего-нибудь от головы. Что-то мне совсем нехорошо. Скажи ему, сильная боль в затылке, поташнивает, слабость. Он знает, что посоветовать. Хороший он лекарь». И вот я, девочка лет десяти, бежала вниз по ступенькам, хлопнув дверью подъезда, которая тогда была старая и закрывалась с жутким скрежетом пружины, что меня пугало, выскакивала на улицу. Поначалу я испытывала какой-то ужас перед ним, перед этим аптекарем. Тогда мне, еще ребенку, он казался страшилищем. Никогда бы такого мужа себе не хотела. Это я смеюсь, конечно. Но больно уж он некрасив. А мама очень уважала его, даже к нам в дом приглашала на чай. А я боялась, что он и вправду придет. Он даже стал героем моих страшных сновидений. Ведь я такая впечатлительная. А говорил он ласково. В тот раз сказал: «Это у твоей мамы снова мигрень распоясалась, ничего, мы ее одолеем. В нашу аптеку как раз недавно поступили новые средства. Очень полезные травы. Избавить от этой болезни совсем – невозможно – медицина пока не в силах, но травы помогут усмирить боль». И вручил мне пакет травяного сбора с душицей, зверобоем, мятой, кипреем, чем-то еще. Я поблагодарила Федора Ивановича, расплатилась и бросилась из аптеки прочь... Кстати, ума не приложу, откуда взялось его отчество? Ведь известно, родителей своих он не знал и вырос в детском доме. Теперь, спустя многие годы, хожу только к нему. Доверие к этому Федору Ивановичу в нашем районе непоколебимо. Только он может посоветовать лекарства, которые действительно хорошо помогают… Что еще сказать? Он, кажется, не изменился за много лет. Только поседел немного. Где он теперь, я не знаю. Все верят, что он обязательно вернется.
***
Так вы о Федоре! Очень хорошо знаю. Мы выросли с ним в одном детском доме. Он старше меня на год. С того времени дружим. Вполне хороший парень. Со своими особенностями. Но у кого их не бывает? Мы с ним хоть и были совершенно разными, но подружились крепко. Что-то нас связывало, и не знаю, что именно. А сошлись мы на медицинской почве. Лет по шесть или семь нам тогда было. Я поранил лодыжку о проволочное заграждение в саду. Федя мигом отыскал нужную траву, остановил кровь и продезинфицировал. Мне даже к фельдшеру не пришлось обращаться. Хотя красавцем его не назовешь. Был похож на гнома. Маленький такой, но крепкий, широкоплечий. Всегда взгляд исподлобья. Помню, в школе заступился, когда старшеклассник хотел меня на деньги растрясти. С одного удара Федька этого хулигана с ног сшиб и ребро ему сломал. Похоже, он силой-то обладал, но рассчитывать ее не умел. После того больше не находилось желающих с ним связываться. С возрастом у него свои тараканы в голове завелись. Но с кем не случается? С травами разговаривал. То, что он разбирается в растениях – это у него в крови. Мне думается, он одного с этими цветами рода. Чудной. Бывало, мы с ним пойдем по лугам и пустырям искать клады скифские, а он всё растения с корнями вытягивал и потом аккуратно в специальную папку складывал. Засушивал их в гербарий. Каждую травинку он выделывал с большим умением, так что она сохраняла краски своих цветов и листьев, а корешки он тщательно освобождал от земли и песчинок. Умел. Этих гербарных листов у него до чёрта накопилось. Куда он столько их наделал? Я и не знал, что в нашей местности столько трав произрастает. Полынь да ромашка, ну еще василек – все мои познания. А Федька каждую былинку не только в лицо узнавал, так еще и полезные свойства ее понимал. Как будто они сами все такое ему рассказывали. Когда он постарше стал, лет тринадцати, то весь детский дом лечил своими отварами. И воспитатели к нему за советом обращались. Помнится мне, всех удивляло, откуда у Федьки такие навыки! А он в библиотеке книги читал. Все уважали его. Даже директор. А в остальном был он обыкновенным. Хотя странности проявлялись. В футбол он здорово играл. Бегал за мячом, как шальной. Не успеешь оглянуться, а он уже мяч гонит к воротам противника, прет, будто танк, никому не уступает и метко бьет. Вратари его боялись. За это мы «бомбардиром» его называли. Я знал, что амурные дела его влечь стали раньше других пацанов-одногодков да помалкивал. Кто-то из воспитательниц невинность его испортил прежде времени. Романтичным он вдруг сделался. Остепенился. Стал особнячком держаться. В свой внутренний мир никого не впускал. Разве кто знал, где он пропадает? Я только знал. А он по лугам и рощам промышлял. Травы остались его интересом на всю жизнь… Внешности своей громоздкой, так сказать, неправдоподобной он никогда не смущался. Став взрослым, он, конечно, понимает, что далеко не красавец, но ведь не это главное. Женщина ценит в нас не ширину носа, а широту нашей любви к ней. Размах наших распростертых объятий. Верно говорю?.. Так-то вот. Он все это хорошо понимает. Какая бы рожа не вышла, а с ней надо жить достойно. Вот какое у него понимание. Мы с ним и поныне общаемся. Когда лекарство понадобится, я – к нему в аптеку. Да прихвачу с собой пакет чего-нибудь мясного из своей лавки ему на угощение. Мясо он очень любит в любом виде. Куда он теперь подевался – не знаю. Понятия не имею. Он регулярно в поездках бывает. Травничает. Может, и теперь куда-то уехал в отпуск. Вернется – расскажет.
***
Возможно, я огорчу вас, но потребности в консультации психолога я не испытываю. И вполне всем доволен. Живу, не бедствуя, не жалуюсь, все меня устраивает. И работа мне по душе. По образованию я фармаколог. После школы поступил на биологический факультет, но после третьего курса перевелся на медицинское отделение, где изучал фармакологию. Понимаете ли, с детства увлекаюсь лечебными свойствами растений, собираю гербарий и занимаюсь знахарством… Верно, тоже с юного возраста. Гербарием я увлекся еще в школе. За все это время набралось около полутора тысяч листов. Я передал их на кафедру ботаники профессору Кромсалю. Хорошее было решение. О как он поразился моей коллекцией: «Ты весьма одаренный студент», – так он заявил в порыве энтузиазма, когда среди образцов растений обнаружил в моем собрании редкие экземпляры. Мы и поныне сотрудничаем. Я продолжаю собирать гербарий, а он регулярно приходит ко мне в аптеку за каким-нибудь лекарством. А почему вы интересуетесь?.. Согласен, в детстве и юности формируется наша психологическая индивидуальность. Знание событий, происходивших в том уязвимом возрасте, помогает раскрыть причины возможных расстройств у взрослого. Но, как я уже сказал, никаких недостатков у себя я не нахожу. Всем доволен, увлечен своим делом и вполне счастлив. По выходным езжу за город в поисках лекарственных растений. Отпуск провожу с такой же пользой: посещаю Байкал, Алтай, Приморье, бывал в Якутии. Меня почему-то больше всего тянет в Сибирь. Как будто зовет меня кто-то. Вы не представляете, какой там богатый ресурс для изучения полезных свойств растений. Природа вдохновляет меня. Мысли о приближении очередного отпуска окрыляют. И вот он наступает. Рюкзак за спину и – в поход. Следовательно, расстраивать мою нервную систему некому и незачем… Несколько лет назад я съездил в Индию. Гималаи – вот, где процветает растительный мир для фармаколога. Сейчас, экспромтом, не нахожу точных слов, чтобы описать свой восторг. В тот раз я привез богатый гербарий, записи рецептов индийских лекарей и образцы лекарственных препаратов, которые, надеюсь, в скором времени появятся в наших аптеках. К счастью, я чувствую себя человеком нужным. Чего еще требуется увлеченному аптекарю?
***
Ах, это вы и;м интересуетесь. Поняла. А что такого я могу о нем сказать? Необычный он человек. Это сразу ясно… Когда я впервые увидела его – испугалась. Такой он показался мне страшный. Не хотела с ним работать. Из какого только лесу к нам явился. Хотя, просто некрасивый человек. Похож на гнома-переростка. Был бы хорошим актером кино. Ха-ха! Играл бы чудовищ без грима. Это я шучу. И такие бывают. Но я испугалась. Благо, что не в одну смену поставили нас работать. Я все думала, как же он с таким лицом покупателей обслуживает? Гнусавый какой-то. Хорошо, еще стрижется покороче. А то, как леший. Ну, ничего, привыкла. Теперь и в одну смену, бывает, попадаем. Он по себе вполне интересный человек. Одаренный. И дело свое отлично знает. Покупатели все очень им довольны. Толковый он специалист. Смену всегда сдает аккуратно. А что еще сказать? Даже не знаю. Я мало с ним общаюсь. Мне он не интересен. Хотя, с таким было бы нестрашно поздно возвращаться с концерта или кино. Пугало. Ночь, свет уличных фонарей, пьяная компания с гитарой, и мы навстречу. Ой, какой-то вздор лезет в голову.
***
Несколько раз Федор приходил ко мне на прием в клинику, и мы доверительно беседовали, закрывшись в моем кабинете, за чашкой чая или кофе. Впрочем, врачебным приемом наши встречи назвать совершенно нельзя, скорее всего это был приятельский разговор. Разговор по душам. Каждый его визит все больше разжигал мое любопытство. Я старался его понять. Мои наблюдения Федора, все то, что он рассказывал о себе, его характер интриговали и увлекали меня. Кто же он такой есть? Необыкновенный он психотип. Я путался в догадках, ошибался, строил предположения. Но мои подозрения казались мне слишком неправдоподобными, фантастическими. Если бы я с кем-нибудь из своих коллег поделился своими мыслями о Федоре, то меня бы сочли слишком доверчивым и впечатлительным. Каждый раз во время наших встреч я, словно близоруко блуждал в лабиринте его души, не в силах найти ответы на мои вопросы. Он был увлечен своей работой, гербарием, поездками – таким людям не грозит депрессия. Он чувствовал себя на своем коне. Отклонения заключались лишь в его невероятной доброте к людям, в некоторых речевых особенностях и в необъятных знаниях растений да в таких подробностях, словно он и в самом деле с ними общался на их языке. Я сделал вывод, что Федор по-своему здоров и оригинален. И все-таки ни к славянскому роду, ни к монголоидной расе, ни к какой другой известной популяции он не принадлежал. Мне почему-то сразу это в голову пришло. Но здесь уже вопрос антропологии. Впрочем, среди европейцев он едва ли выделялся. Какой-то особенный индивид. Не типичный. И весьма одаренный. Явно представитель иного племени, воспитанный в славянской культуре. Его сновидения, которые он пересказывал мне, довольно любопытны для изучения. Возможно, именно психоанализ помог бы мне понять его родство с какой-нибудь народностью, пусть даже обитающей где-нибудь в Амазонии, в Африке или далеких Андаманских островах. Судя по его рассказам, он родом из Сибири. Там и надо искать ответ. Я чувствовал себя на пороге открытия. Оставалось лишь подобрать ключ.
***
Среди воспитанников нашего дома он едва ли выделялся. Обыкновенный мальчишка со своими особенностями, крепкого сложения, изрядного ума. Он поступил к нам в возрасте двух лет. К сожалению, нет достоверной информации о первых годах его жизни. Нам не известны его родители или кто-либо из его родственников. Этого ребенка доставила к нам полиция. Я тогда только, и месяца не прошло, вступил в должность директора. Все что о мальчике было известно: семья, вероятно, пострадала во время лесного пожара в тайге. Собирали, наверное, кедровые орехи. Ребенок потерялся в дыму. Его подобрали пожарные или волонтеры во время борьбы с огнем. Как он пережил стихию – удивительно. Практически не пострадал. Вот и все, что мы о нем знаем. Да, вот еще, одет он был странно: шубка из оленей шкуры, рубаха, штаны – из домотканой ткани, обувка – кожаная, так одевались в древнейшие времена. Нянечка, которой он был поручен, назвала его Федором. Если не изменяет память, в честь своего отца. Врачи, наблюдавшие его, обнаружили некоторые отклонения в развитии. Но это не удивительно, если он появился у нерадивых, пьющих родителей, которым и ребенок-то не нужен. Таких детей предостаточно. Брошенных. Встречаются и с более серьезными нарушениями в организме... Тем ни менее рос Федя вполне крепким и смышленым. Как и все мальчики возился с игрушками, заводил друзей, ссорился. У него вскоре обнаружился дефект речи. С ним долго занималась логопед, но из-за особого строения гортани, нарушения остались на всю жизнь. Вы это и теперь можете заметить при общении с ним… Верно. Об этом и речь. Произносит глухо в широкий нос. Я бы так это охарактеризовал. В остальном, повторюсь, он рос обыкновенным ребенком. Был прилежным в учебе, любознательным и много читал. Вон там, на стене… Взгляните, пожалуйста… Давайте подойдем ближе… Здесь, на этой фотографии, он третий справа. Видите?.. Таким он был в тринадцать лет. Не самый симпатичный. Немного странный с его носом и большой головой. А выглядит повзрослевшим. Вот еще что интересно, Федя рано повзрослел. С возрастом он все больше замыкался в себе. Игры с друзьями перестали его увлекать… Присаживайтесь, пожалуйста. Еще кофе?.. Так вот, что интересно, увлекся он гербарием. Откуда у него это? Талант. Он много читал книг по биологическим наукам. Брал их в библиотеке. И еще рисовал. Но рисовал он каких-то невообразимых тварей. Где только черпал эти странные образы? Всех удивлял своей безграничной фантазией. Не знаю, сохранился ли его альбом. Надо будет спросить у заведующей. Вам, наверное, было бы любопытно взглянуть на его рисунки. Попробуем что-нибудь найти. Раз уж вы интересуетесь… Что еще сказать? Его увлечение биологией повлияло на выбор профессии. Он легко поступил в университет. А гербарий его получил высокую оценку профессоров. Я знаю, он теперь прекрасный фармацевт.
***
И все-таки, что же меня беспокоит? Разумеется, не отыскать такого человека, который за свою жизнь не испытывал бы каких-либо страданий, неуверенности, тревог. Политические и экономические обстоятельства таковы, что трудно ни о чем не беспокоиться. Курс доллара поднялся – приходится отменить поездку в Африку. Подождать благоприятного времени? Но годы летят. Упущенного не вернуть. Недавно я успешно съездил в Карелию. Там нашелся интересный материал для изучения. Так что же меня волнует? Инфляция, угроза войны, риск затопить соседа нижней квартиры… Наберется более дюжины беспокойств. Но я привык справляться с подобными сложностями самостоятельно. Была бы еще семья – беспокойства, наверное, прибавилось бы в разы. Но, если вы так интересуетесь… Пожалуй, кое что я вам все-таки расскажу. О том, что меня действительно беспокоит. То от чего я пытаюсь найти средства избавиться. Пока что безуспешно. А речь о некоторых моих сновидениях. Бессознательное. Полагаю, это ваша тема для исследования, не так ли? Так вот, мой друг, случаются у меня такие сны, которые пугают своей фантастичностью. Бывает, приснится странное, и думаешь, какая сила воображения! Откуда такое берется? Ведь наяву, в здравом уме, ничего подобного в голову не придет. А я вот с детства вижу такие особенные сны. Они время от времени повторяются или продолжаются, как бесконечный сериал, только в разных вариантах. В детстве некоторые из этих снов пугали. Но у кого не бывает кошмаров? Я не придавал им большого значения. Ведь ночь проходила, наступал солнечный день, и впечатления от снов улетучивались. Став постарше, я начал все больше задумываться над их глубинным смыслом, искал причины. И вот вам одна из них. В детском доме, где я рос, среди старшеклассников жили мальчики, которые уже имели опыт отношений с девушками или женщинами. Об их тайне знали мы все, но помалкивали. Вы понимаете… Воплощение желаний в подсознании. Об этом рассуждал доктор Фрейд. Хитер этот Фрейд. На все у него ответ – желание. Правда, впоследствии он и сам засомневался в собственном утверждении. Но в моем случае он прав. Сейчас я не о кошмарах. Мои ночные видения часто являли мне образы на деликатную тему. Иногда Эрос посещает нас по ночам. Странно было только то, что подобные сны и влечения наяву появились у меня раньше, чем полагается. Меня это смущало. Но я ничего не мог с собой поделать. Юнг предполагал, что соматические раздражения совпадают с символическим выражением бессознательного содержания сна. И это справедливо. В своих снах я уже в десятилетнем возрасте играл с девочками в запретное. Фельдшер, который служил в детском доме, очень удивлялся моему раннему созреванию. Он даже усомнился, действительно ли мне десять лет, или в документах ошибка. Но никакой ошибки не было. Мы вдвоем договорились хранить это в тайне. Главное условие – я должен был сдерживать свое влечение, потому что результат связей с юными девочками никому был не нужен. Я обещал вести себя достойно. Но это было трудно. Фельдшер согласился, что это трудно, и потому, чтобы я не сходил с ума от вожделения, тайком свел меня с поварихой из нашей кухни. Надо заметить, эта толстая бездетная женщина средних лет была не против развлечься с мальчишкой. Добрая была хохотушка. В тот первый раз я стонал со слезами и всхлипывал, не понимая, что со мной происходит, а она утешала меня в своих ласковых объятиях. В другие дни я уже, словно безумный, утопал в ее пышных объятиях, как в облаках заветных грез. В остальном я рос абсолютно обыкновенным, здоровым и крепким.
***
Поверьте, доктор, мне нужен был только он. Никого больше не хочу. Кроме него других у меня не было… Извините, я страшно волнуюсь… Полюбила его сама не знаю, почему. Что-то нас такое притягивало друг к другу. Мы познакомились еще в университете. Очень хорошо помню этот день. Впервые увидав его в библиотеке, я уронила книги, а он подошел, поднял их и, отдавая, так взглянул на меня ласково, что я растерялась. Таких больших глаз я еще никогда не видела. Добрых. Он прочитал название одной из моих книг: «Морфология сосудистых растений», и мы немного поговорили. Я тогда на первом курсе училась, он – на третьем. Тогда-то я и заинтересовалась им. Необыкновенным человеком он представился мне. Крепко сложенный, серьезный, отзывчивый. Я, впрочем, тоже не красавица: в больших очках, с каким-то дурацким хвостом на затылке, в юбочке. Легкомысленно я относилась к своей внешности. А после мы долго встречались. Ходили в кино... Влюбилась я в этого парня. Его глубокий гортанный голос действовал на меня завораживающе, обаятельная улыбка, правильное отношение к жизни, увлеченность наукой и, главное, симпатия ко мне – все это притягивало меня к нему. Он был таким обходительным со мной! Я совершенно влюбилась. Мечтала о семье. Мы были крепкая неразлучная пара. Прекрасная дружная семья. Никто другой не сумел бы так сильно меня очаровать как он. Я говорила ему: «Ты не такой. Не такой как все. Особенный». И он скромно улыбался в ответ. И эта его улыбка так глубоко трогала! Обжигала самое сердце. Заставляла его биться сильнее, волнительно. Голова кружилась от счастья. Всякий раз при встрече я была готова броситься в его широкие объятия и закружиться с ним в страстном вихре любви. И чувствовала я: он тоже крепко привязался ко мне. Ведь он был так ласков и нежен со мной. И я говорила, подтрунивала над ним: «Ты такой особенный. Страшный. Зато мне не стоит бояться возможных соперниц». Кажется, он хотел отзеркалить в ответ, но мигом передумал. Это было прекрасное время в моей жизни. Первая моя влюбленность. Я была готова жертвовать всем: временем, учебой, деньгами – всем ради него. Я была способна всю свою жизнь посвятить только ему одному. Мы стали близки. И однажды с нами это случилось впервые. В лаборантской, – я тогда еще подрабатывала, – во время обеденного перерыва. Мы не удержались… Я безумно ему отдалась. Он раздевал меня, целовал, обнимал… Мы так любили! А ведь в любую минуту мог войти профессор или зачем-нибудь заглянуть студент. Но мы уже были не в силах остановиться… Я без стеснения вам исповедуюсь, доктор, как врачу. Простите, если я слишком увлеклась, но мне действительно тяжело. Я не уверена, что совсем от сердца отхлынет, но хотя бы полегчает на время. Не знаю. Мне больше некому рассказать. Я так устала. Господи, я окончательно тронулась, и это из-за него. Столько пережито волнений! Наверное, это я виновата… Шли годы нашего счастья. До недавних пор мы жили вместе. И все-таки какая-то тень однажды прошла между нами. Это случилось недавно, после его поездки в Сибирь, где он по обыкновению собирал растения. Почему-то именно те десять дней, оставаясь одна, я сильнее всего переживала эту временную разлуку. Как будто чувствовала что-то недоброе. Ждала. И вот он вернулся. Он вернулся совершенно другим. Я забеспокоилась тогда. Ведь прежде он приезжал счастливым и довольным. Мне неизвестно, что там произошло. На все вопросы он отмалчивался и уводил разговор в сторону. Я пожалела, что на этот раз не смогла поехать вместе с ним. Готовилась к защите кандидатской диссертации по воспроизводству и интродукции редких орхидных. Очень была занята. Если бы поехала… Почему отпустила его одного? Я спрашивала себя, что такого могло произойти, чтобы он так отдалился от меня? Что он теперь чувствует ко мне: неприязнь? Я что-то не так сделала? Он утешал, мол, дело не во мне. Но в чем же тогда? Полагаю, я замучила его своими вопросами и подозрениями. Не могу поверить, что он познакомился там с какой-нибудь женщиной, и она встряла между нами занозой. Нет, я просто не могу в это поверить. Я была единственная у него. Тогда что же случилось? Он вернулся потерянным. Совсем другим человеком. Чужим. Я не могла ничего допытаться. Говорил, что слишком устал, а еще предстоит перебрать собранный гербарий. Я была на грани срыва. Он тоже переживал. Видел мои страдания. А потом он тихо ушел. Это был кошмарный день. Я проснулась, поднялась с постели и все поняла. Долго не могла осознать, что осталась одна, и только робкая надежда еще теплилась на сердце… Но он ушел навсегда. Я ничего не смогла с этим поделать. Ходила к нему в аптеку, пыталась объясниться, спрашивала… Я бы спасла нашу любовь, если бы знала правду. Но все последующие дни он скрывал ее. А потом он уволился из аптеки. Исчез. Так рухнули наши мечты. Нет, я уверена, это не измена. Он не такой. Я бы почувствовала. Но что он скрывал? Почему он бросил меня? Отлюбил раз и навсегда? Может быть, потому что после многих лет нашей совместной жизни у нас не появилось детей? Я сама не понимаю, почему мы бездетны? Но мы ни разу не говорили об этом. Я много думала, сомневалась и надеялась. Ведь мы так любили друг друга! И все-таки в глубине души я продолжаю его ждать. И буду ждать всю жизнь. Сколько же я пролила слез! Иногда мне кажется, он вернется. Надеюсь и никого другого не хочу. Только он. Я останусь верной только ему. Теперь вы все знаете, доктор. Он мой единственный, навсегда.
***
Помню. Очень даже хорошо его помню. Учились мы на одном курсе. Такой он запоминающийся. Хотя ничего хорошего сказать не могу. Умник. Бывают такие люди, с которыми судьба сводит, а с души воротит. Я и сам не знаю, почему. Что-то в нем такое… Раздражало. Вроде и не ссорились. И почти не общались серьезно. Странный он тип. Громоздкий, рукастый, прическу длинную носил. Совершенно нелепо выглядел. В учебе и физкультуре был успешным. Крепкий такой парень. Но мне был не по нутру. Не перевариваю я таких. Он вызывал во мне какое-то первобытное желание убрать его с глаз долой. Вытеснить. Но это, как вы говорите, бессознательное. В реальности я такие порывы, разумеется, в себе подавлял. Даже подтрунивал над ним. Все мне казалось: он слишком умничает. Терпеть этого не могу. Странный он, мутный какой-то. И вызывал раздражение. О, как он по клавиатуре клацал! Как медведь за роялем. Меня это бесило. Не понимаю, откуда такие люди берутся?.. Я, бывало, подшучивал над ним. Было любопытно, как отреагирует. А реагировал он стойко без эмоций. И это еще больше меня злило. Кличку ему дал «мавр». Но не прижилась. Хотя и похож на туземца. Не русский какой-то. Но всегда розовощекий, пышущий здоровьем, суровый – это наша закалка. Молчком переносил меня. Делал вид, будто не его уровень отвечать на мои усмешки. А у самого, наверное, внутри скребло когтями. Так что, доктор, мы не ладили. Среди однокурсников он был для меня пустым местом. Хотя сам он с кем-то дружил. С такими же умниками, как он. А мне было противно. Помню, на праздник 14 февраля за общим столом в общежитии я подлил ему в стакан сока немного водки. Он ведь никогда не пил спиртного. А я незаметно ему подлил. Интересно было посмотреть реакцию. Напился. Вначале развезло его здорово, дурак-дураком сделался. Соседку ему подсунул с параллельной группы, такую же дуру как он. Повеселились, потешились, все-то они манерно посмеивались друг с другом. А потом он уснул мертвецки пьяным. Прямо за столом. Так что ничего хорошего не получилось. Ничего… Когда начался специалитет, он ушел, стал изучать медицину. Я и теперь, встретив его где-нибудь на улице, улыбаюсь ему во весь рот, а он, вижу, – глаза в землю. Делает вид, будто не узнает. Не желает «привет» мне сказать. Расходимся как чужие. И сказать-то друг другу нечего. А почему вы интересуетесь? Что-нибудь случилось? Натворил, поди, что-нибудь… Ну, тогда и сказать мне больше нечего. Пустое все это. Скучно.
***
Однажды я завел с Федором такой диалог:
– Вы что-нибудь знаете о своих родителях?
Он взглянул на меня с укором и ответил:
– Ничего.
– Вы пытались найти их, узнать что-нибудь?
– Где, в Сибири? В тайге?
– Понимаю.
– Все, что мне известно, они погибли во время лесного пожара.
– Вы уверены?
Федор задумался и стал смотреть в окно, затем тихо проговорил:
– Нет, не уверен.
– Их не нашли.
– Я знаю.
– Значит, вы все-таки надеетесь, что они живы.
– Да.
Больше мы на эту тему никогда не говорили.
***
Богом дан ему талант. Уж я-то знаю. Поверьте мне, старухе, знаю. Сам Господь коснулся головы его. Федор всякую травинку знает, насквозь ее видит. Всю душу ее понимает. И человеку пользу от нее ведает. В этом я сама убедилась. Ведь он жизнь мне спас. Ради детей и внуков поживу еще. За что и благодарна ему… Слава-то об нем далеко вокруг. Это мне соседка в деревне подсказала. Говорит, поезжай, Никитишна, в город, там аптека на углу есть. В ней очень хороший аптекарь работает. И лекарства все, какие надо, имеются. А еще, говорит, он травами хорошо лечит. Вот я со своей болезнью и поехала к нему. Врачи-то все на старость списывают. Так-то вот. И лечить старух толково не желают. А он, Федор наш, слава Богу, человек знающий. Лекарство мне посоветовал. И недорого. Трав нужных рекомендовал. Которые при моем недуге-то помогают. И осложнений от них не бывает. Базилик, подмаренник, донник, ярутка, калган… всех и не упомнишь. Хороший лечебный сбор. Уже через месяц врачи подивились: рассосалась моя болячка. Как не бывало. А это все он и травы его лечебные помогли. Здоровая теперь я. Ох, слезы от счастья набегают… А мне уже, знаешь, милый, сколько годков-то? А… Немало уже. Девятый десяток пошел. А чувствую себя лет на тридцать моложе. Только глуховата немного стала. А в остальном ни на что больше не жалуюсь. Да и некогда. Огород, корова, внуки… Я так Федору-то аптекарю нашему благодарна. Других таких и нету. Ученый он человек. Дай Бог ему здоровья. Лекарю нашему. Недавно корова моя отелилась, так я молочка ему привезла парного, бутылку. Хороша моя кормилица. Это я про корову. Про корову говорю. Отелилась моя удойная. Корова-то моя славная. Такой коровы не сыскать больше нигде. Никому б не отдала мою корову…
***
У нас с вами, доктор, сложилась хорошая традиция. Благодарю за гостеприимство. Мне очень приятно выпить чашку чая в вашем обществе… Признаюсь, до сих пор я замалчивал кое-что. О том, что действительно могло бы заинтересовать вас как психолога. На то есть причина. Впрочем, знаете ли, я вам доверяю. Расскажу вам о том, что меня тревожит по-настоящему. Речь о странных сновидениях, которые терзали меня до некоторого времени. Беспокоили с детского возраста. Как-то раз я говорил вам о них… В детстве многим снятся кошмары. В этом нет ничего необычного. Но мой случай особенный. Раньше я принимал такие сны как должное. Но став взрослым, я осознал, что со мной что-то не так. Слишком они навязчивы. С каждым годом особые сны все больше заботили меня, мучили и терзали. Я с беспокойством думал о них днем, когда пребывал в полном здравии и рассудке, но не находил им объяснения. Вы знаете, Зильберер считал ночные видения символичным выражением актуальной ситуации в бессознательном. Это наверняка так. Тогда я спрашивал себя, что же со мной происходит? Почему эти особые сны так на меня воздействуют? Мне казалось, через них кто-то хочет сказать важное. Может быть, мне следовало давно обратиться к специалисту. Но я не находил для этого ни времени, ни желания, ни воли. Я размышлял и тешил себя тем, что присниться может все что угодно. Мы не в состоянии управлять нашим рассудком во сне. Но меня беспокоила мысль, что эти странные сновидения мне кто-то посылает, желая о чем-то предупредить. Я не знаю, кто это может быть. Безрассудные образы имеют корни в глубоком детстве, сюжеты этих сновидений, словно растения, разрастаются и разветвляются, принимая всё новые формы. В детстве меня пугали необычные твари. Они являлись мне во сне. Одних я отчетливо запоминал, от других оставалось лишь зыбкое, но жуткое впечатление или ощущение. Я чувствовал их присутствие, как реальность. Эти навеянные кем-то образы клубились, как сигаретный дым. Часто вызывали страх. От них мне хотелось бежать. Другие, напротив, увлекали в свой мир, и я желал войти в него снова и снова. Как будто меня ждало там что-то хорошее. Но в любом случае они были эфемерны. В детстве мне часто снился пещерный медведь. Откуда он брался? Я не читал книг на подобные доисторические темы. Не любил этот жанр литературы. А во сне это чудовище преследует меня. Бывает, что я спускаюсь во мрак его пещеры, зная и чувствуя, что он там, что он ждет меня. Я понимаю, что там, в глубине, меня могут растерзать, боюсь этого, но все равно продолжаю спускаться... Одни и те же сны. Они возвращались ко мне по ночам иногда с продолжением. Кто-то из старших друзей в детском доме, с кем я поделился картинами своих видений, посоветовал мне этих чудовищ рисовать. Мол, это поможет от них избавиться. Я так и поступал. И это реально мне помогало. На какое-то время. Потому что потом возникали другие образы не менее пугающие своей изощренностью. Своими рисунками я удивлял друзей и воспитателей. Эти странные сны продолжали сниться до недавних пор. Я рос, и они росли вместе со мной. И вот что произошло. Несколько месяцев назад я вернулся из Сибири. Ездил за Урал в тайгу за растениями. Там я встретил шамана. Пересказал ему несколько сновидений из тех, что особенно досаждали. Шаман выслушал меня, задумался и попросил прийти к нему вечером. Я доверился ему. С наступлением темноты он совершил камлание. Был большой костер, танец с бубном, экстаз – все как полагается в подобных ритуалах. Он общался с духами предков. И они сообщили ему истинную причину моих терзаний. А когда шаман закончил, уже за полночь, он пересказал мне всё. После того как он вернулся из Нижнего мира, то совсем по-другому стал смотреть на меня. Смотрел как на диковину. Он совершенно не ожидал такого результата общения с духами. Ведь прежде он посчитал меня очередным нареченным в шаманы. Но это было не так. Я помню, до какой степени он был удивлен или даже потрясен тем, что узнал обо мне. И он открыл мне глаза. И открыв их, потребовал, чтобы я никому ничего о себе не рассказывал. После того что я услышал о себе, я пришел в ужас. Словно бы мой ночной кошмар реализовался в реальности. Но я держу слово. И вам я больше ничего не скажу. Для меня это больше не имеет значение. Мне не требуется помощь психолога. Мне нужно другое. После встречи с шаманом странные сновидения прекратились. Новые знания совершенно изменили меня. Они перевернули все мое самосознание. Я стал другим. Стал тем, кем являюсь на самом деле. И впереди меня ждут новые испытания.
***
Крепко я увлекся психологической природой этого необычного человека. Какая-то тайна окружает его. Тайна! Как заманчиво это произносится! Она влечет к себе пытливого исследователя, и он надеется ее разгадать, желая быть в этом деле первым. Мне казалось, разгадка близка. Ключ теперь найден. Остается найти дверь, которую он откроет. Федор до последнего визита ко мне скрывал историю своей встречи с шаманом. Не хотел говорить. А на этот раз все-таки обмолвился. Он признался, что путешествие за Урал, общение с шаманом, раскрытие его личной природы сильно изменили его. Но вдруг остановился, перевел разговор в другое русло и сообщил, что в целом, поездка оказалась успешной. Сказал, что лучше понимает растения, чем людей. Мол, с цветами он находит себе утешение и радость. Хоть и без голоса они, но он слышит их в своем сердце. Мир людей тяготит его, окружает лишними заботами, потому что он не такой как все мы. Встреча с шаманом в тайге открыла ему истину. После этих слов он вдруг замкнулся, словно бы опасаясь сказать лишнее. Так мы и остановились перед запертой дверью, будто я выронил ключ и не мог отыскать его в густой траве. Я понял, больше ничего Федор мне не сообщит, мы оказались у границы его личной тайны. Он объяснил: «То, что я узнал, повергло меня в смятение. Но я дал обещание шаману молчать. Все остальное касается только меня одного». Что же он такое узнал? Федор ловко увел меня от порога своей тайны, вспомнив недавний сон о находке какой-то редкой былинки, которая способна спасти от многих тяжелых недугов, и пересказал его так живо и увлеченно, что я почувствовал и себя рядом с ним в том сновидении. Федор старательно замел следы на тропе, по которой мы только что подошли к двери в его мир. Что же дальше? Я решил отпустить его. Мне совершенно ясно, что если самому не заняться расследованием, то вряд ли я отыщу истину и смогу подтвердить свои подозрения. Вот почему я задумал встретиться с тем шаманом.
Мне как психологу интересен мир сверхреального. Ведь загадочная душа шамана не менее любопытна. Я понял, что его сведения помогут мне раскрыть тайну нашего аптекаря. Из скупых сведений, что мне удалось вытянуть из него, я узнал важное. Будущим летом я решил взять отпуск и отправиться за Урал в таежную деревню Медведевку, чтобы встретиться с шаманом и расспросить его.
Какого только народа не приютила Русь наша. И зимы с ее снегами-метелями, летняя жара с комарами и гнусом, весенние разливы рек, осенние затяжные дожди и грязь не страшат никого, кто по своей воле или невольно нашел себе мир на ее необъятных просторах.
В июне, подгоняемый желанием раскрыть тайну Федора, я отправился на железнодорожный вокзал.
***
… был он у меня. Приезжал прошлой осенью. Помнится, сидел я на скамейке возле своего дома, кота поглаживал своего рыжего. Да смотрел, как ветер сдувает с березы ее последние листья. Они, как золотая чешуя дракона, кружились в воздухе. Тогда и подошел ко мне гость незваный и говорит. А я смотрю на него и слушаю. Коренастый такой, крепкий, серьезный. Говорит мне так: «Шаман, помощь твоя нужна». Ну, раз нужна, значит, сделаю. Отказать никому в помощи я не смею. Помочь человеку – моя священная обязанность. Я пригласил странника присесть на скамейку рядом. Поговорили мы. Я выслушал, в чем беда его. Дело мне понятное. Сердцем услышал его. Понял, что нужно делать. Не обыкновенная тут задача выходила, не медицинская. Но терзания такие мне тоже известны. И человек должен знать, отчего такое с ним происходит. За что духи предков его беспокоят? Что хотят от него? Почему его ко мне привели? И не ошиблись ведь. Справлюсь – решил я. Хоть и редкий случай, но рассудимый… Обычно я совершаю ритуал, чтобы болезнь или какое другое несчастье ушла в камень, пень или в землю. Тогда страждущий получает свое исцеление. Федору же требовалась иная помощь. Так-то вот. Духи предков не просто так мучили его. Они что-то требовали. И он, конечно, не мог этого понимать. Тут без моей помощи не обойтись. И я согласился. Стар я уже, но подобного опыта редко мне доводилось получить. А в таком случае как с Федором – впервые. Это оказался очень удивительный человек. Я понял это и в тот же вечер совершил камлание. То, что я узнал – необыкновенно. Общаясь с духами предков, я услышал, что не простой он человек. Духи испытывали его с малых лет, являясь ему во сне в устрашающих образах. Они желали, чтобы Федор познал свою истинную природу и вернулся к своему народу. С каждым годом, по мере того, как он рос, духи принуждали его к этому. И вот он явился ко мне. Теперь он должен все узнать. Во время камлания понял я такое, что и меня самого страшно удивило. Такого я и придумать себе не мог. Души предков его сообщили: «Родители его погибли в огне во время пожара в тайге. Они задохнулись в дыму и сгорели. Стоянка их тоже уничтожена дотла»... Послушайте, их было небольшое племя. Выжившие и поныне тщательно скрываются в лесах от нашего человека. Они избегают цивилизации. Считают этот мир враждебным. Потому встреча с ними в тайге невозможна и опасна. Они ловкие охотники, кормятся мясом, ягодами, орехами. Знают лекарственные растения. Ими успешно лечатся. Никого чужого в свой мир не пускают. Они всю природу знают и почитают. Связаны с цветами душой и слышат их особый язык. Они умеют общаться с миром природы так же хорошо как друг с другом. Хотя язык их беден. Они часть природы. Чувствуют опасность, исходящую от нашего рода. Потому и скрываются. Те, кто спаслись от пожара ушли в дремучую тайгу в сопки. Выходит так, что они продолжают скрытно жить в наше время. Уцелели, значит. Только духи не оставят Федора в покое. Он должен вернуться в родное племя. Вот, что я узнал. Когда я вернулся из Нижнего мира, все рассказал ему. Он теперь знает, кто он такой есть на самом деле. Он не такой как все мы. Иной. И до тех пор он сам этого не разумел. Ему придется разыскать своих... Вот, что я поведал ему. А вам я больше ничего сказать не могу. Я и так лишнего наговорил. Постороннему человеку этого знать не следует. Тайна останется со мной. Иначе прогневаю духов. Тогда обрушатся на мою седую голову несчастья. Прежде чем он вернется в сое племя, никто ничего знать не должен. А он вернется. И когда это произойдет, пускай наука сама допытывается – делает свои выводы.