Поезд замедлил ход и Александр, занимавший верхнюю полку, открыл глаза и посмотрел на часы, показавшие ему, что проспал он почти восемь часов и скоро прибудет на родину. Он улыбнулся и подумал о том, что спать он теперь, по крайней мере на время отпуска, может сколько ему захочется.
Эта простая мысль вызвала улыбку еще и потому, что в месте дислокации их подразделения он постоянно мечтал, как о райском блаженстве - "поспать хотя бы один день столько, сколько затребует смертельно уставший, хотя и очень молодой организм."
Подобная мечта, по его понятиям, была соизмерима с фантастической возможностью попасть в рай, представлявшийся ему квартирой родителей, радостно встречающих его и стремящихся уловить любое желание сына-воина, доставлявшее ему удовольствие.
- Однако родители теперь вряд ли смогут угадать мое желание, - усмехнувшись подумал Саша.
Знали бы они, как трудно ему приходилось вначале. И он испытывал гордость теперь за свою выдержку, удержавшую его от нытья и жалоб на испытания военной службы.
Сейчас же понятия о человеческом счастье в нем изменились совершенно.
- Мне, - думал он, оценивая свои предпочтения и стремления, - в сущности ничего не нужно, только бы видеть своих самых родных и близких людей: маму и отца, быть с ними рядом, целовать руки мамы и помогать отцу в выполнении мужских домашних работ.
Что же касается сна, то в госпитале с этим вопросом было полегче, чем в зоне боевых действий, хотя бесконечные процедуры после трех перенесенных операций, прием лекарств строго по часам, обходы врачей и посещение кабинетов специалистов разных областей медицины, завтраки, обеды и ужины — все это занимало не только дни, но и вечера. Даже ночью его посещали дежурные сестры и врачи, контролировали изменения давления, пульса, ритма работы сердца делали уколы, поили разными микстурами. Порой он с отчаяньем думал о бесполезно уходящих минутах и часах его жизни в то время, когда его боевые товарищи нуждаются в его участии и помощи, отдавая себя полностью войне за свободу и независимость нашей страны.
Еще совсем недавно до службы в зоне боевых действий он представить не мог, что боевое братство и верная дружба существуют не только в голове писателей и поэтов, а на самом деле становятся главным движущим фактором побед или поражений, да и вообще жизни на войне.
После тяжелого ранения и проведенного в госпитале трехмесячного лечения он ехал в предоставленный ему отпуск и ощущал угрызения совести от своего отсутствия на боевом посту, от давно не испытываемого чувства настоящего братства и той дружбы с ребятами, особенно с Никитой и Володькой, в которую раньше не верил, потому что до службы в армии все окружавшие его парни по учебе или работе были в лучшем случае приятелями и все рассказы о невероятно преданной дружбе, он, как и большинство его одноклассников, считал выдумкой поэтов и писателей, режиссеров и актеров, украшающих и обостряющих сюжеты своих произведений ими, как кружевами или вышивками дополняют праздничные платья женщин или выходные костюмы мужчин.
Но это было раньше, а сейчас он смотрел на отношения людей и все происходящее вокруг иначе. Его жизнь теперь навсегда была поделена на два периода: до и после участия в СВО .Он и сам теперь не мог поверить, что его взгляды на жизнь и окружающих его людей могли измениться столь кардинальным образом , что каждый миг этой самой жизни мог доставлять ему истинную радость и наслаждение.
- Луч солнца, зеленая трава, живые деревья, долгие беседы с друзьями в самых опасных моментах службы являлись ему самым настоящим чудом.
Внезапно вспомнились его отношения с Людмилой, и он поймал себя на мысли, что вся их недолгая связь и глупая женитьба случилась не с ним, а с совершенно другим, вообще не симпатичным лично ему человеком, гонористым и много из себя воображающим, но, в сущности, пустым, ленивым и безразличным. Оценка самого себя была резкой. Особенно он старался отметить свою недальновидность и отсутствие всякой ответственности за принимаемые им решения.
- У этого типа, именуемого Александром Суворовым, имелись лишь амбиции, занимавшие и затмевавшие разум.
- Во как завернул!
Вердикт самому себе "бывшему " впечатлял!
- Какой я самокритичный, однако! - Аж самому противно!
Александру хотелось быть к себе суровым и безжалостным. Смерть командира и друга, самого светлого человека на земле, заставила Сашу смотреть на свою личность объективно и без снисхождения.
Мысль о Людмиле тоже была сопряжена с его безответственностью, черствостью в отношении к родителям и просто дуростью и доставляла ему
почти ощутимую боль.
Перед глазами встало заплаканное лицо матери и расстроенное отца, просивших его не жениться до возвращения из армии.
Сейчас, нынешний Саша сразу бы согласился с их доводами, да и вообще, думалось ему мысль о женитьбе не пришла бы ему в голову. Но тогда он даже спекулировал на любви к нему родителей, пригрозив им, что, если они воспрепятствуют его свадьбе, он навсегда оставит их и не будет даже поддерживать с ними отношения.
Вспоминая этот момент, Александр ненавидел себя за такую подлость по отношению к самым дорогим и близким ему людям. Но тогда, до отправки к месту службы, он не ощущал никаких угрызений совести и задумываться о последствиях непродуманного решения даже не пытался.
Отец вспылил после его угрозы, заявив, что его никто не держит: столь свободолюбивого и не уважающего родителей выродка, и, если ему родители в тягость, то он свободен и пусть катится на все четыре стороны, хоть с женой - свистушкой, хоть один.
Сын хлопнул дверью и пошел собирать свои вещи, не представляя правда, куда идти. Но мама вся в слезах схватила его за руку и стала умолять остаться и пусть все будет, как он хочет. Короче, она дала согласие на его женитьбу. Видимо мать устала объяснять сыну, что перед уходом в армию, тем более на войну, глупо жениться на еле знакомой девушке и брать на себя какие-то обязательства. Но раз ее Саша так любит свою подругу, то пусть поступает, как сам считает нужным.
После этих слов, мать еле стоя на ногах, пошла успокаивать и вразумлять своего мужа.
Каким-то невероятным образом ей удалось уговорить отца и они, чувствуя себя "эгоистами", заботящимися лишь о себе, по заявлению любимого отпрыска, согласились на знакомство и встречу с Людмилой и ее родителями, чтобы решить все вопросы по организации свадьбы мирным путем.
- Господи! Ну почему ты не остановил меня, почему позволил так унизить и сделать совершенно несчастными маму и отца, не заботясь о правоте своих доводов, которых в принципе и не было.
Было лишь:" Хочу," - самый неоспоримый довод!
Даже сейчас ему было тяжело вспоминать свое упрямство и ту боль, которую причинил родителям. Мать и так страдала от одной мысли, что ее единственный сын уходит в армию и не просто в армию, а на войну, где ежедневно, ежечасно и ежеминутно гибнут вот такие мальчики.
Отец ничего больше не говорил, о н просто не мог продолжать ссору с сыном, понимая состояние жены.
На следующий день Александр привел Людмилу домой и знакомство родителей с невестой состоялось. Мать Людмилы не соизволила почтить их своим вниманием, а отца невеста сама никогда в глаза не видела.
Александр понял, что невеста не пришлась родителям по вкусу, но запустив маховик намеченного бракосочетания не смог, да и не очень старался его остановить. Внутренне он уже осознал свою неправоту, но ему было неудобно ставить в известность Людмилу о своих расхождениях с родителями по данному вопросу.
Все прошло на автомате, очень скромно и быстро, а через неделю он уехал на фронт.
Людмила объявила ему, что останется со своей мамой и будет его дожидаться там. Его это устроило.
Саша понимал, что все происшедшее невозможно отнести к радостным событиям в его жизни, но что случилось, то уже случилось и он старался не думать об этом.
И все же первые дни после своего отъезда Александр переживал тяжело именно конфликт с родителями, о молодой жене он даже вспоминал с недоумением, не понимая, как подобное могло с ним произойти.
- Только упертый козел мог так поступить! - твердил он, а перед глазами стояло заплаканное лицо матери и осуждающие, даже враждебное, так ему казалось, лицо отца, который с ним не разговаривал, а просто ради матери присутствовал при этом "цирке."
Александр написал сразу несколько писем матери и просил у нее прощения и мать писала в день по три раза, моля сына беречь себя и вернуться домой живым и невредимым.
Жене он тоже написал пару писем вполне оптимистичных, обещая счастливую семейную жизнь после своего возвращения.
Людмила ответила на первое тоже оптимистично, заверяя его, что все будет отлично и повествуя, как прекрасно она сходила пару раз на танцы в клуб и какая компания теперь у них собралась. Один восторг!
Саша познакомился с ней всего лишь месяц назад в заводском клубе на этих самых танцах.
Людмила танцевала прекрасно, а ее многообещающие объятия сближали их, обещая неземное блаженство. У неизбалованной подобной откровенности мальчика, как говорится, снесло крышу, посему доводы разума действовать перестали до такой степени, что у парня кружилась голова. В какой-то каморке возле раздевалки, произошло их полное слияние и Саше показалось на мгновение, что более близкого и понимающего его человека у него никогда не было и быть не могло!
Через неделю они решили пожениться и подали документы, не оповещая об этом родителей. Невесту совершенно не смутило то, что ее жених через три недели уедет в армию, что идет война и он может не вернуться. Она даже не слышала его слов об этом, потому что это было ей совсем неинтересно.
Работала Людмила вахтером на проходной завода, где и он трудился в должности мастера участка.
Людмила знала всех работающих парней, присматривалась к ним, со многими заигрывала, потому что давно решила обрести статус замужней женщины, чтобы спокойно наслаждаться жизнью, как она считала- без комплексов и боязни осуждения ее поведения окружающими.
Ее тоже знали многие представители сильной половины человечества, постоянно встречая девушку с зовущей и многообещающей улыбкой на устах на проходной. А девушка интересовалась всеми, кто оказывал ей мимолетное внимание.
Отец Саши навел справки о своей бедующей невестке и кое-что из услышанного передал жене. Собственно, этим и были вызваны попытки родителей отговорить сына от рокового шага. Но услышаны они не были.
Мама Саши- Зинаида Сергеевна попросила мужа Владимира Ивановича пойти навстречу сыну, поскольку "мальчик уходит на войну" и не стоит перед его уходом ссориться с сыном, оставлять его без поддержки родителей, делать его несчастным.
- Лучше молиться и просить Господа о просветлении его ума и сохранении его жизни.
- Я уверена, - сказала она мужу, - не пройдет и года, как он сам поймет свою ошибку. Больно думать об этом, но не он один совершает подобную глупость в его возрасте. Беда в том, что жизнь его еще ничему не научила именно потому, что никогда наш мальчик не имел дел с подобными девицами.
- Будем надеяться, что твой оптимизм с сомнительным прогнозом прозрения нашего сына оправдается! - с грустной улыбкой ответил Владимир Иванович.
Внезапно мысль и воспоминания Александра перескочили на человека, ставшего главным героем в его жизни, и он еще раз подумал, что всего полгода назад он сам был совсем другим человеком. И этот бывший Александр не вызывал у него симпатии.
- Сейчас он вспоминал свое безразличие ко всем окружающим, поверхностные суждения о знакомых людях почти с брезгливостью к себе тогдашнему.
- Можно ли считать такого типа вообще человеком? - задавался он вопросом.
- Самоуверенный и безмозглый, упертый и гонористый субъект! - так вернее.
Такой приговор он выносил себе постоянно, анализируя свои ошибки. При этом мысли его переключились на главное!
Если бы год назад Саше сказали, что боевая армейская семья будет для него такой же родной и близкой, как домашняя с отцом и матерью, он бы просто рассмеялся и точно заметил бы, что в сказки давно не верит.
- Вышел, знаете ли, из детского возраста! Так что извините!
Как-то так получилось, что за всю свою короткую жизнь он не сдружился близко ни с одним ровесником. Все свои достижения и обиды он нес домой и делился ими в основном с мамой. Иногда и отцу что-то рассказывал. Отца он стеснялся больше, чем маму и говорить с ним о многом, касающемся девчонок или одноклассников, коллег по работе или соседских ребят, не решался. Саша считал, что папа содержит семью, заботится о маме и сыне и отнимать у него время на детские глупости не стоит.
Но сам не зная почему, юноша твердо уверовал в то, что все эти байки о мужской дружбе, просто красивые сказки. А посему делиться своими сокровенными мыслями с одноклассниками или коллегами глупо.
Поэтому прибыв к месту службы, Саша скептически отнесся к своим сослуживцам. А старшего лейтенанта Дмитрия Шаповалова невзлюбил с первого взгляда. Дмитрий был в его понимании карьеристом, занудой и "чванливым индюком". Свои выводы относительно командира Александр считал совершенно обоснованными.
Командир постоянно делал ему замечания по делам службы и не только. От его пристального взгляда не укрывалось ни неодобрительное отношение Александра к его приказам, замечаниям и оценкам его работы, ни его небрежная выправка, походка, хмурое выражение лица и все, к чему можно было придраться. Старший лейтенант не оставлял Сашу без надзора ни на поле боя, ни в обстановке боевой учебы, ни в обыденной повседневной жизни.
Ох как хотелось Александру послать его подальше, но он старался создать видимость перед командиром, что его не трогают подобные придирки и нервы у рядового Суворова, как у однофамильца, знаменитого полководца. Тоже кстати Александра.
Дмитрий Шаповалов не раз проходился по поводу его фамилии, которую нельзя позорить, а следует гордиться ею и всеми силами стараться быть достойным чести носить это святое имя!
Сашка приходил в отчаяние от впечатления, произведенного на командира его фамилией.
- Был бы Петровым, Ивановым, Васиным, и этот гад не цеплялся бы ко мне ежедневно!
В общем трения были между ними всегда, но подкупало одно обстоятельство.
Командир был везде рядом и показывал пример отношения к службе и выполнения своих обязанностей, помогал освоить технику, заставлял тренироваться в условиях боя и не разу не был замечен в трусости или мелочной мстительности, даже, если ловил подчиненного на том, что тот специально делает что-то не так, как показал он, как положено и требуется по уставу. В этих случаях Шаповалов выматывал Александра по полной, требуя повторять и повторять именно те действия, которые ему было велено исполнить.
- Садист чертов! - шептал Суворов в спину командиру. - Чтоб тебя ....
Однажды старлей Шаповалов получил огромную посылку из дома от жены и матери. Привез ему ее один известный журналист. После боя, в комнате отдыха накрыли стол, как оказалось по случаю дня рождения командира.
И каждый из подчиненных получил маленький сверток со своим любимым лакомством и теплыми словами от Ирины жены Шаповалова и его мамы Анастасии Андреевны.
Когда Саша развернул коробочку со своим любимым тортом "Наполеон", он не поверил своим глазам. В приложенной записке было написано:
- " Приятного аппетита, дорогой Александр Суворов! Очень надеемся, что Вам понравится наше исполнение данного кулинарного шедевра в жанре любимой Вами домашней выпечки! Анастасия Андреевна (мама Дмитрия) и Ирина(жена) Дмитрия.
Ребята просто опешили от того, что их командир не только здесь заботится о них, но и знает их вкусы и пишет письма домой, рассказывая о них жене и матери.
После такого сюрприза подразделение сплотилось вокруг своего командира. На все праздники женщины Шаповаловы присылали каждому из них свои гостинцы, причем всегда новые и неожиданные.
Служба стала увлекать Александра все больше, и он к своему командиру стал намного терпимее. Конечно, дотошность и высокие требования Дмитрия частенько выводили из себя, но Александр знал, что командир прав и сжав зубы повторял и переделывал задания.
Однако, когда их подразделение попало в засаду и Дмитрий своим телом прикрыл рядового Суворова, не задумываясь отдал свою жизнь, чтобы спасти подчиненного в душе и голове Александра произошла такая перестройка, такой пересмотр ценностей, что, вспоминая свою жизнь до службы в армии и в условиях фронтовой атмосферы, постоянно идущих боев Александр не узнавал себя.
Ему иногда казалось, что он на гражданке был просто ни к чему не способным идиотом. Он даже вспоминать боялся свою ограниченность и примитивность мышления.
После тяжелейшего ранения, он добился, чтобы ему разрешили по окончанию отпуска вернуться в часть и сейчас, лежа на полке поезда Саша уже мечтал о скорой встрече со своими друзьями однополчанами.
Правда ему еще предстояло очень тяжелая миссия, которую он решил совершить во чтобы - то не стало. Он должен на обратном пути в часть завернуть к жене и матери Дмитрия, ставшего для него примером доблести, отваги и мужества не на словах, а на деле в его жизни, новой для него жизни. Трудной, граничившей с опасностями и смертью, но столь дорогой ему от которой он никогда не отречется.
Он так ушел в эти мысли, что не почувствовал сразу легкий толчок в бок, повторившийся более ощутимым воздействием и голос проводника
- Через двадцать минут твоя станция, воин!
Александр ловко спрыгнул со своей полки и отправился умываться и чистить зубы, приводить себя в порядок, о котором так настоятельно заботился командир.
Александр не сообщил родителям, что приезжает и его никто не должен встречать.
— Это и хорошо, можно сделать сюрприз, но и немного грустно, что боевого воина после ранения никто не встречает.
Но он ошибался. Его друзья сообщили Суворовым приятную весть, со смехом ожидая разочарованный звонок от Сашки о несостоявшемся сюрпризе своего появления дома. Они раскрыли его секрет, рассказав Суворовым, что их сын после тяжелого ранения прибудет на побывку, указав дату и время прибытия. Поэтому Александра буквально вынесли из вагона отец и дядя Витя к заплаканной от радости Зинаиде Сергеевне, которая не могла насмотреться на своего сынулю и рыдала у него на плече от счастья, что сын жив, почти здоров и вполне весел.
Отец тоже не мог сдержать слез радости и Сашу не выпускали из объятий еще долго после отправки поезда с платформы вокзала на стоянку.
Счастливый отпускник лишь мимолетом вспомнил о Людмиле, но решил поговорить с родителями о ней дома, но и тут он просчитался. Мама виновато прижалась к нему в машине и с боязнью сообщила почти шепотом, чтобы не отвлекать мужа от дороги и опасаясь непредсказуемой реакции сына:
- Сашенька, есть не очень приятное для тебя известие, оно касается Люды.
Мать замерла, ужаснувшись своей собственной смелости, будто испугалась чего-то невероятно страшного.
- С ней что-то случилось? - забеспокоился сын.
- Ничего особенного! - громко, давая понять, что все слышит, сообщил отец.
- Ну смелее, не разбегайтесь, прыгайте уже! - улыбаясь подбодрил сын стариков.
Не ожидавшие такой реакции родители ожили и повеселели и отец сообщил
- Прости, Сашок, если тебе тяжело это слышать, но что случилось, уже случилось!
- Короче! - озадачился их реверансами сын.
- Понимаешь, - Сашуль, - Люда позвонила и сказала, что подала на развод с тобой, что нашла себе другого парня и выходит за него замуж.
В машине воцарилась тишина, только урчание мотора нарушало ее.
И мать, и отец в эту минуту кляли себя за свою поспешность с сообщением сыну столь неприятной вести, а Саша, уже давно мечтавший о такой развязке с совершенно чужой для него женщиной, не мог поверить в столь своевременное и правильное решение Людмилы.
- Действительно, зачем такой девушке нужен какой-то недоразвитый парень?
Молчание затягивалось, и Зинаида Сергеевна не выдержала и слабым от волнения и боязни вспышки со стороны сына голосом сказала:
- Прости нас, сынок, безмозглых идиотов, такую неприятную вещь могли сообщить в более подходящий момент.
Но слова сына вернули бедных родителей и ошеломленного услышанным дядю Витю в отличное расположение духа.
- Дорогие вы мои, это я должен на коленях молить вас о прощении за ту боль, которую причинила вам мои глупость и упрямство. Я искренне рад, что Людмила нашла подходящего ей человека и постараюсь ускорить процесс развода. Пусть она будет счастлива!
- Кода она вам сообщила столь важную для всех нас новость?
- Представь себе, вчера вечером и мы полночи не спали, придумывая, как бы тебе сообщить об этом, чтобы не расстроить тебя и не причинять вреда твоему организму. Ты ведь только что после ранения и вдруг это. Мы всю ночь с папой волновались, переживали, не зная, как ты отреагируешь. Вдруг приступ сердечный или еще что.
- Машина подкатила к подъезду, но все сидели молча, приходя в себя.
Наконец отец спросил:
- Ты ее не любишь выходит? -
- Выходит! -
- Простите меня! - Александр вышел из машины и помог маме. Отец уже открывал багажник и дядя Витя, наслушавшийся о переживаниях родителей, облегченно вздохнул и помог занести вещи племянника в квартиру.
Владимир Иванович тоже облегченно вздохнул и с улыбкой обратился к жене
- А ведь ты это сразу все предсказала точно! Экстрасенс ты наш, доморощенный!
- А то! - засмеялась жена.
Мир, согласие, любовь и понимание вновь воцарились в доме.
Одно только беспокоило Александра поездка к семье Дмитрия. Он считал себя виновником гибели командира. Закрыв его своим телом, Дмитрий как-бы вложил в него свою душу. Александра беспокоило состояние здоровья жены и матери друга. Он ощущал такую боль в душе, что иногда и вздохнуть не мог, вспоминая весь ужас, пережитый им и всем подразделением от потери Дмитрия Шаповалова.
Перед самым отъездом из госпиталя ребята сообщили ему, что получили письмо от Анастасии Андреевны, которая писала, что Ирочка родила маленького Димку и большой Дмитрий, их друг и командир просто счастлив, как и все их семейство. Она приглашала ребят на крестины, которые состояться именно во время возвращения Александра к месту службы.
Ира тоже прислала всем письма, сообщая о великом событии и в ее посланиях тоже Дмитрий упоминался, как живой человек, любящий сын, муж, отец, искренне радующийся рождению сына. Ира даже писала, что принимает решения лишь посоветовавшись с мужем и они всегда мыслят в одном направлении.
Когда он рассказал об этом родителям, отец огорчился тем фактом, что психика женщин явно нездорова, но мама уверенно сказала, что это у него не все понятно с психикой, а эти женщины считают своего воина всегда живущем вместе с ними и ее не удивляет, что по каким-то только ей знакомым знакам жена получает ответы от мужа , потому, что знает его , как себя и согласует свои действия с его оценками.
- Очень мудрено, но я понимаю твою мысль, - сказал Александр матери.
- Как же я тебя люблю, родная моя!
Он подошел обнял маму и сказал, что такие моменты в жизни людей и есть истинное счастье.
- Один я дурак! - буркнул отец, но сын и его заключил в объятия и действительно аура счастья и любви заполнила квартиру.
- Я вот мечтаю о такой же верной, чистой и доброй жене, как Ирина и даже завидую Дмитрию, что он нашел настоящую свою половинку, преданную и родную. Именно родную по духу и интересам!
Мама и отец, узнав о том, что Дмитрий закрыл своим телом их сына, чем и спас его от неминуемой смерти решили, что вместе с Александром поедут к жене и матери Дмитрия.
Родители накупили для малыша столько всяких приспособлений, игрушек, одежды, что все это с трудом помещалось в их машине. Александр с недоумением смотрел на их старания. Он частенько заставал мать со следами слез на лице. Пожилая женщина при одном имени спасителя ее сына не могла сдержать слез. На все возражения сына, уговаривающего родителей не ездить с ним к родным его командира, мать терпеливо отвечала, что они не стеснят никого, снимут комнату в гостинице или у частников, но помогать Шаповаловым будут всеми силами: будут гулять с ребенком, ходить с ним к врачам, если понадобиться и помогать продуктами, вещами и всем, чем нужно.
- Ирина же работает! Ты хоть представляешь, как трудно, имея на руках грудного ребенка, все успевать! - убеждала сына мать и тут же на глаза у нее наворачивались слезы.
- Мамочка, ей помогает ее мама Анастасия Андреевна.
- Но Анастасия Андреевна тоже устает, ей ж не двадцать лет!
Александра желание родителей напрягало, но мама сказала, что они не будут торчать на глазах, и только по их звонку будут готовы выполнить любое поручение.
Отговорить их было невозможно и Саша смирился с неизбежным, тем более что самому ему доставить все приготовленные родителями подарки, было бы весьма сложно даже при наличии четырех рук.
Они , по примеру семьи Шаповаловых, набрали гостинцев и для сослуживцев сына, которые подбирались Сашей самостоятельно, исходя из известных ему вкусов друзей .И его отец - Владимир Иванович сразу предупредил сына, что доставит Сашу прямо в его часть, а мама подождет мужа в компании Ирины и Анастасии Андреевны и их малыша.
Но сборы все же вызывали постоянные споры сына с родителями, которые купили невероятно красивую и многофункциональную коляску для ребенка, занимавшую почти все место в багажнике и Александр просто взвыл:
- Вы что не понимаете, что коляска у них наверняка уже есть, а как я уложу гостинцы друзьям?
- Такой коляски у них точно нет! - уверял сына отец, а мама впервые в жизни растрачивала с трудом скопленные деньги так щедро, что можно было представить ее миллионершей.
Не смотря на все эти хлопоты, Александр успел оформить развод с Людмилой и даже пригласил бывшую жену в ресторан, давая понять женщине, что расстаются они по - доброму, как старые друзья и он надеется, что, если у нее возникнут какие-то сложности в жизни, она непременно обратиться к нему, поскольку он всегда готов ей помочь.
- Ты стал настоящим мужчиной, - с заметной грустью заметила Людмила.
Неужели тебе не жаль совсем потерять меня?
- Понимаешь, Люда, я искренне рад, что ты встретила своего парня и, как я понимаю, тебе с ним хорошо, ты счастлива. Поверь я искренне желаю, чтобы твое счастье не кончалось.
Александр взял ее руку и поцеловал ее на прощание. К его изумлению, бесчувственная и не сентиментальная Люда прослезилась.
- Ты стал совсем другим человеком! - заметила она, расставаясь с ним.
- Да уж, сам себя не узнаю, - отметил ее "ласковый теленок", как она характеризовала бывшего мужа.
Все задачи были выполнены и Александру не терпелось встретиться с семьей командира и прибыть в свою часть к друзьям, без которых уже не мыслил своей жизни.
И вот наконец семейство Суворовых отправилось в путь.
Через пять часов они въехали в родной город Дмитрия Шаповалова и, подъезжая к его дому увидели двух женщин, одна из которых держала на руках завернутого в одеяльце продолжателя рода Шаповаловых.
Маме Александра этот драгоценный сверток был вручен в знак особого доверительного отношения и мгновенно возникшей симпатии между женщинами. Все остальные приступили к разгрузке багажа.
Коляска, привезенная в подарок, оказалась как нельзя кстати. Рассмотрев ее дома, Ирина и ее мама, тут же устроили в ней малыша, и он с интересом переводил взгляд с одной игрушки на другую, закрепленных перед его глазками.
Все гостинцы и подарки, привезенные Суворовыми, вызывали неподдельный восторг мамы и бабушки ребенка и разговор о снятии номера в гостинце или тем более квартиры, пришлось прекратить, потому что, когда Александр заикнулся, что нужно устроиться где- то и дать хозяюшкам отдохнуть, то этот его монолог был воспринят, как оскорбление, посему в этой истории точка была поставлена навсегда.
Утром следующего дня после сытного завтрака, приготовленного гостеприимными хозяйками, Александр и Владимир Иванович тронулись в дорогу к месту службы младшего Суворова.
Уже вечерело, когда они почти достигли цели, но начавшийся нацистами обстрел заставил путников въехать за угол стены бывшей, еще советской подстанции. Александр в последнем бою перед ранением тоже прибегал к этой защите, оставшейся от былого сооружения. Но тогда стена выступала в виде полноценной части здания. Сейчас же это был остов, казавшийся сломанным зубом, почти выкорчеванным, но все же дававшим возможность укрыть машину.
Оставив отца в кабине, Александр ползком отправился на осмотр местности.
Добравшись до двух разбитых деревьев, все еще цеплявшихся за жизнь, он наткнулся на два тела, непонятно каким образом оказавшихся в этом месте. Тела принадлежали женщине, возраст которой установить не представлялось возможным, под боком которой лежало маленькое тельце, сжавшейся в комочек девочки.
Вытащив его из-под бока убитой, Александр обследовал этот комочек, уловив в нем еле теплящуюся искру жизни. Определив главный очаг ранения, он оторвал кусок юбки, в которую была одета женщина и перевязав ребенка, поволок девчушку к машине. Передав ее отцу, тут же переключившемуся с осмотра мотора на ребенка, он решил осмотреть местность. Но продолжающийся обстрел серьезно тормозил разведывательные мероприятия.
Ему приходилось лежать, не двигаясь и дожидаясь краткого перерыва между обстрелами. Но по всему выходило, что пока его не обнаружили и Александр решил окольным путем добраться до своей части.
- За отцом вернусь с подмогой и санитарами, - решил он.
Заминка в обстреле вселила в него новые силы, и он уже собирался подняться, чтобы перебежками добраться до цели, когда на него свалилось что-то огромное и удар в бок почти прервал его дыхание. Он попытался освободится от захвата фашиста, но дыхание не восстановилось, и Саша с ужасом подумал, что конец его близок и совершенно бесславен.
- Так глупо попасться! - мелькнула мысль. Все что последовало за этим было из мира фантастики или чуда.
Кто-то бил его по щекам и голосом Никиты Кузнецова просил его извинить.
После полученного удара Саша никак не мог сфокусировать свой взгляд на говорившем. Все было, как в тумане, но наконец ему показалось, что рядом его друг Никита и он застонал, затем вздохнул. Наконец-то дыхание вернулось к нему, но осознание случившегося чуда все никак не приходило.
- Твою мать, Сашка, ну что ты молчишь? Как ты здесь оказался?
- Приехал, - как ребенок лаконично и удивленно, ответил он.
- На чем приехал? Саша здесь только что были укры! Ты что с ними был?
Эта его фраза хлестнула Суворова так, что он с трудом, но поднялся и заорал
- Суворов с украми! Ты что несешь? Это ты откуда взялся! Наша машина за стеной. Там батя, раненая девочка. Я ищу обход, чтобы пройти в часть.
- А часть уже на высотке! - сообщил Никита.
Поэтому ты возвращайся к своим и сидите тихо, сейчас попасть в часть просто невозможно. Мне нужно ползти к ребятам, ждите нас здесь.
- Но ребенок в тяжелейшем состоянии, ее жизнь на волоске, нужна помощь срочная. Я прикрою ее собой и попробую доползти до высотки. Может Володя
к нам сумеет добраться?
- Нет Володи в части, - с горечью сообщил друг.
- Как нет?!, - почти истерически воскликнул Александр!
- Тяжело ранен, доставлен в госпиталь в Москву. До сих пор не пришел в сознание. В общем, я пошел, если найду пришлю к вам на помощь Настю.
И он, не оборачиваясь буквально исчез из вида, не желаю показать Александру, навернувшиеся на глаза слезы.
Александр убитый сообщением о ранении Володи, прикусил до крови губу и пополз к своим.
Машина стояла на месте, на заднем сидении отец все еще возился с ребенком, бережно укутывая, перевязанную уже бинтами девочку, не подававшую никаких признаков жизни. При виде этой картины Александр почувствовал такую боль в груди, что не мог даже вздохнуть.
Отец, почуяв неладное, положил ребенка на сидение и одним прыжком очутился рядом. Он вытащил из кармана бутылочку с водой, которой только что пытался напоить ребенка и поднес к губам сына.
Саша глотнул воды и внезапно из его глаз полились слезы, он тяжело задышал и прошептал: "Володя!"
- Погиб?' - с ужасом спросил отец.
- Очень тяжелое ранение! Его доставили в Москву.
Говоря это, Александр никак не мог остановить слезы, текущие из глаз. Ему было стыдно перед отцом за слабость, а Владимир Иванович не знал, как успокоить сына. Он и сам еле сдерживал рвущиеся на волю рыдания.
Внезапно у него за спиной раздался уставший и охрипший женский голос, спросивший:
- Где ребенок?
Мужчины будто очнулись от страшного сна и Александр прошептал: " Настенька!"
И столько нежности и тепла было в голосе сына, что Владимир Иванович понял, что эта девушка для его сына — значит очень много.
Она подошла к Александру, по-матерински вытерла своим носовым платком его глаза и попросила:"
- Веди к ребенку, Сашок!
Только взглянув на девочку, Настя вытащила из санитарной сумки шприц и ампулу с каким - то лекарством и ловко сделала укол малышке. Затем заново наложила повязку на ее рану и бережно завернув девочку сказала.
- Думаю минут через пятнадцать укры утихомирятся, и мы сможем проехать через пролесок внизу. На руках мы ее не донесем!
- Папа, это наш Ангел - спаситель, Настенька! - обратился он к отцу.
-А это мой папа! - представил он санитарке своего отца.
Настя улыбнулась отцу Александра и сказала, что рада познакомиться.
Через полчаса девочку доставили в госпиталь.
Владимир Иванович, получивший ранение в руку во врем столь трудного и опасного пути отказался от госпитализации и помогал вернувшемуся Никите разгружать машину.
Ситуация на данном участке фронта обострилась до чрезвычайности и медики, решая судьбу девочки столкнулись со множеством профессиональных и материальных проблем. Посему было принято решение самолетом доставить ребенка в Москву под присмотром Владимира Ивановича. Но учитывая его ранение в помощь был дан санитар Василий Родионов и весь их экскорт через два часа прибыл в военный госпиталь столицы нашей родины.
Операций потребовалось несколько и малышку сразу забрали в операционную. Владимир Иванович отказался уходить в гостиницу, пока не услышит окончательный вердикт медиков по состоянию здоровья ребенка.
Пришлось начальнику отделения заняться самим провожающим. Ему обработали и заштопали рану, накормили и поставили раскладушку в коридоре, у палаты, где находилась спасенная девочка.
К счастью, врачи объяснили, что ее здоровью уже ничто не угрожает и уговорили провожающего переместиться в гостиницу, но прежде сообщить медикам, как называть ребенка, какую фамилию ставить в медицинской карте.
Пришлось звонить в часть сына и спрашивать у Никиты, как назвать девочку.
Однако трубку у того перехватил, подоспевший Александр и попросил назвать девочку Аленой Суворовой, заявив, что решил ее удочерить.
Изумленный Владимир Иванович, вздохнул, широко улыбнулся и произнес странные слова для провожающего его доктора:"
- Совсем другой человек!".
Доктор посмотрел с удивлением на Владимира Ивановича, хотел спросить, о чем тот говорит, но увидев его радостное лицо, пришел к выводу, что и провожающий ребенка получил контузию, вздохнул и ничего не сказав поспешил в свое отделение.
Ноябрь, 2023г.