Глава 1. Прошлое, настоящее, будущее
В кабинете на тумбе покоилась чёрно-белая фотография. Из открытого окна в комнату влетел ветер. Он приподнял бумагу и, перевернув её, положил на стол. Чернилами на обратной стороне вырисовывалось слово "Всегда".
Говорят, есть пять стадий горя: отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие. Но иногда добавляется ещё одна...
- Возмездие, - сказал Лис.
- Что случилось? - спросила Мари.
- Она просто ушла. Мы любили друг друга. Я любил.
- Но теперь ты с нами, правда?
- Да.
Сигарета опустилась в пепельницу и осталась догорать.
... - Герман Барет Лис, 18 лет. Я не из тех, кто верит в судьбу. Я действую так, как захочу, по ситуации, как вынужден ради Тварей, ради тех, кто мне дорог.
Порой я не пониманию для чего или кого живу. Я многое пережил: от побоев в учебном заведении до уничтожения своих врагов и создания Тварей, от оскорблений прохожих до их страха передо мной. Меня начали слышать, но какой ценой? Я считал себя неприступной крепостью, но после расставания с Анжеликой моё представление было разрушено.
Моё глубочайшее почтение некоторым Тварям - Безликому - за его, честно говоря, сумасшедшие эксперименты, но его вклад в нашу жизнь неоценим; Ящеру - за подрыв Дома в нужный момент при налёте Степных Волков и последующее самооткапывание; Лани - за её открытость и упорство; Дево - за его собачью верность, ответственность и поддержку...
Записывающая лента диктофона кончилась, и кассета выскочила из щели. Лис даже не заметил, как наступила полночь. Луна нежно светила своим серебром сквозь томные движения штор. Куда-то на крышу села сова и заурчала, заставляя мышей глубже зарываться в землю. Герман зашёл на кухню. Лежащий на ковре доберман сонно посмотрел на хозяина и снова заснул.
Глава 2. Сколько стоит надежда?
- Холодная выдалась зима, - сказала Лань, укутавшись в меховой плед на диване в кабинете Лиса.
Герман выкатил батарею из своей кладовки и подвинул её к дивану.
- Спасибо!
Парень сел рядом. Девушка накрыла его свободной частью пледа и приобняла.
- Я помню, как тут всё зарождалось, умерло и родилось вновь... - меланхолично сказал Лис.
- Ты всё ещё любишь её, да? - спросила Лань.
Герман кивнул.
- Не пробовал её найти?
- Смысл? Она сделала свой выбор.
- Откуда он? - поинтересовалась девушка, проводя пальцами по одному из шрамов на шее Лиса.
- Пусть это останется между мной и датчанами, - парень усмехнулся.
Откинувшись на спину дивана, он сказал:
- Лань, ты нужна мне... нам всем!
- Поэтому я здесь - ты мне помог - теперь я тебе обязана. Даже не смотря на это, я хочу помочь как человек человеку.
- Человек... Сколько осталось вас таких?
- Сколько это будет продолжаться?
- Что?
- Убийства, набор в "семью"... когда ты станешь человеком?
- Таким, как я, это запрещено - мы чистильщики, на нас стоит этот мир - без нас он погряз бы во всём том, что делаю я. Каждый день я чувствую объятия смерти как чужой, так и своей. Когда умирает кто-то из наших, я всегда знаю кто и где. Сердце знает.
- Но есть ли надежда?
- Это понятие бесполезное - чем больше надеешься, тем больнее разочарование. Ей даётся слишком много её.
- Надежды на надежду?
- Да, и это разрывает ещё больше.
Дания... Сколько видов, дел и событий было с ней у Лиса и его напарника. Но предательство второго поставило точку в сотрудничества датской верхушки и Твари. Поэтому теперь Герман преимущественно работает один.
Парень улыбнулся. Лань, не став ничего спрашивать, просто обняла его. Было ли это знаком уважения и каких-либо чувств, знала лишь Ноктюрна.
Глава 3. Умирающий в одиночестве
Гасла свеча. Её слёзы стали реже стекать. Лис стоял напротив зеркала, закрашивая свои шрамы. Детское желание стать дизайнером одежды с каждым годом заставляло его рисовать, придумывать образы, шить, хранить и переделывать идеи.
- Здравствуй, Лис.
На кресле у двери кабинета сидел бледно-лазурный парень.
- Давно не виделись, Кай, - заметил Герман.
- С того момента как я умер.
- Да. Романтично.
Повисла неловкая пауза.
- Зачем ты здесь? - спросил Лис.
- Ты не одинок.
- Я знаю.
- А я знаю этот потерянный взгляд... я так по нему скучал.
- Я тоже по тебе скучаю, Кай.
- Ты мудр, Лис, но не хватает...
- Не хватает?
- Открытости.
- Ты сам знаешь, к чему это может привести.
- Хотя бы немного для своих. Прошу тебя.
Свеча погасла - воцарилась полная темнота, только тусклые звёзды пытались пробиться сквозь толстые шторы. Герман зажёг новый фитиль, но в комнате никого не было, лишь тонкий дым, исходящий от огня.
«Кто достигает своего идеала, тот этим самым перерастает его.» - Фридрих Ницше, "По ту сторону добра и зла. Отдел четвёртый: Афоризмы и интермедии. 73".
Ночь. Тихая, одинокая, томная. На улице летел снег. Белый, спокойный, с бесконечным ощущением неполноты и вдохновения. Потерянный в этом мире и чувствах Лис в одиночестве продолжал стоять посреди кабинета. В его сознании кружилась лишь одна мысль - "Бессмертен ты, Поэт! Создаёшь ты боль и счастье из чувств своих. Так, когда же ты скажешь правду нам - твоим покорным зрителям - что есть ты и чем ты будешь? Умирающий в одиночестве своём Поэт, сохранишь свои ты тайны, унесёшь от нас к Жнецу!"
Глава 4. Со злом не рождаются
Ужин, зажжённая хрустальная люстра, все на своих местах.
- Где Безликий? - спросил Рекс.
- Он сказал, что будет позже, - ответила Онэ.
- Лера, передай ему, что мы ждём.
- Принято!
- Как давно ты виделся с семьёй? - поинтересовался Герман у парня.
- Даже уже не помню, да и какая разница.
- Они любили тебя.
- Это заметно. Если они и любили меня, они вряд ли отказались бы от своих привычек.
- Классик, что насчёт тебя?
- С матерью виделся неделю назад.
- Она что-нибудь знает?
- Ничего ей о нас не рассказывал - это же наши правила, нет?
- Да... - Лис вздохнул.
В зал зашёл Безликий.
- Онэ, я сделал то, что ты просила.
- Спасибо! Прошу меня простить, - сказала девушка.
- Иди, - ответил Герман.
Онэ ушла. Безликий сел за стол.
- "Друг, я скоро умру, скажи мне что-нибудь, скажи, что любишь меня, бездомного призрака, подсядь ближе, дай руку..." - сказал он.
- Это откуда? - спросила Волчица.
- Набоков, "Нежить", - ответил Лис вместо парня. Безликий кивнул.
Зазвучали ноты органа.
- Почувствуйте эту боль, мощь и желание, - сказал Герман.
Орган ревел, стихал и вновь раздавался по всему Дому своей прозой. На Лиса нахлынули воспоминания о прошлой жизни: дом, прошлая семья, старый молодой он. Герман не был таким всегда... хотя он такой, какой должен быть, да и практически не поменялся с тех времён - прямолинейный, честный, умный, таинственный. Люди часто путают эти понятия со злом, злом, которого у Лиса нет. Они воспитывают потомков чувством вины и долга перед чем-либо. Это и называется злом, и зло - то, с чем живут они. Зазвучал любимый парнем вальс. На его глазах показалась слеза.
- Онэ...
Глава 5. Реквием по мечте
"Справедливости нет. Есть только я." - Смерть, Терри Пратчетт, "Морт, ученик смерти".
Дево, весело хвостом виляя, нёсся по улицам города. За ним без охоты шёл Лис. В его голове витал только «Безногий танцор». Размышляя о нём, матери демонов, Телто, и временах до Сотворения, Герман (нет, он не верил, лишь предполагал, что было до) думал, какого это - быть "живым". Потерянный в раздумьях, парень дошёл до Дома. Забытые мечты, неисполненные и недостижимые, приходили в этот день к нему.
... Стук в дверь Дома. Лис открыл. На пороге стоял молодой человек.
- День добрый! Не подскажете: как далеко город? - начал он.
- Час на северо-восток, - ответил Герман.
- Пятая неделя ходьбы...
- Зайдёте?
- Мне так неудобно...
Лис отошёл в сторону для прохода. Путник зашёл.
- Ящер, нужна комната; Волчица, Классик, ужин!
- Интересные у Вас здесь прозвища...
Герман усмехнулся.
- Пройдёмте ко мне в кабинет.
- Лис! - окликнул пришедший Инферно. - Я нашёл его в лесу.
С этими словами парень показал уставше-чёрного со сломанным крылом ворона у себя на руках.
- Дай его сейчас Друиду и найди большую клетку. Я им потом займусь!
Ворон взглянул на главаря своими бездонными глазами, наполненными благодарностью. Герман подошёл и погладил его по голове.
... - Я не смею у Вас боле оставаться! - сказал путник.
- Три дня - это ещё ничего. Рад был говорить с Вами, - ответил Лис.
- Как чувствует себя тот ворон?
- Граф!
Из одного окна пятого этажа вылетела птица. Она летела, блестя на солнце своей чернью перьев, расправляя свои гордые крылья. Граф пикировал на выставленную руку Германа.
- Значит, Граф, - сказал путник.
Ворон крикнул.
- Он тоже был рад Вас знать, - подметил главарь.
- Вы очень похожи, не находите?.. Мне кажется, вы оба были потеряны, но он нашёлся. Глаза Вас выдают.
- Вы не хотели бы остаться у нас?
- Увы, нет - меня давно ждут в городе. Но я зайду на обратном пути.
- Как Вас звать?
- Вы решаете, - парень улыбнулся, развернулся и пошёл.
- Постойте!
Но он шёл дальше. И вот стал сталь лишь тёмной точкой. И из далека донеслось:
- Если Вам угодно - Реквием.
Глава 6. С виселицы каркает ворон
Вновь потёкшие свечи, выставленная пирамидой куча кружек из-под чая и кофе, заваленный бумагами стол, уставшая от работы швейная машинка, обрезки тканей... Звучал старый проигрыватель.
- Тебе нравится? - спросил Лис у Графа.
Ворон проворачивал голову и крикнул.
- Хорошо.
В центре кабинета стоял манекен с новым фраком.
- Правда, придётся ещё подрезать вылезающие нити...
В дверь постучали.
- Войдите!
Зашёл Инферно.
- Я как раз закончил, - сказал Герман.
- Неплохо. Ты сегодня хотел погулять с Дево.
- Да... Граф!
Ворон вспорхнул и вцепился в плечо Лиса.
- Смотри, чтобы в кабинет никто не заходил.
- Как обычно.
- Лера, позови Безликого ко мне - пусть отвлечётся от своих колб.
- Хорошо.
... Его глаза были опустошены, а от тела шёл запах истинного страха. Он тянулся к Герману как последнему шансу на спасение, которое, казалось, не было возможным. Кто он? Иная форма жизни или мутант? Его подобия рук оканчивались острыми как лезвие отростками, напоминающими пальцы; голова была вдавлена в мягкое тело, похожее на желе; одна из ног походила на обычный костыль из полусгнившей плоти, другая отсутствовала вовсе, недоразвитый рот и нос. Мутант истерил на стальном кресле посреди бескрайней пустыни. Медленно начало вставать солнце. Он посмотрел на него своими обессиленными глазами. Как только солнце коснулось его кожи, белый дым заструился с каждой клетки его тела. Мутант издал последний звук и испарился. Лис остался один. Вдруг откуда-то сверху раздался пронизывающий воздух крик ворона.
Герман упал с дивана в своём кабинете. На него с интересом и беспокойством смотрел Граф.
- Ты не поверишь...
- Я думаю: он тебя хотя бы поймёт, - сказала Лера.
- Да и я не прочь послушать, - отметил сидевший в кресле Ястреб.
- Сколько это продолжалось, - спросил Лис.
- Всю ночь, как ты заснул, - ответила Тварь.
- Ты сколько наблюдаешь?
- Часа два. Я нарисовал некоторые идеи по одежде. Возможно, это тебя заинтересует.
- Я посмотрю...
Граф взглянул на заходящую Луну.
Глава 7. Кросис
- У меня много образов как в одежде, так и в характере, но никто не знает, кто из них настоящий я. Если Хеллоуин есть и ему понадобится лицо, я готов предоставить своё. Кто я и кем являюсь? Возможно, не знаю даже я сам. Кросис! Выражение печали, скорби, сочувствия. Язык драконов.
Герман остановил запись. Он был вновь один. Вечерело, заходило солнце, умиротворённо падал снег.
Кросис... и никто не этого не скажет. Упрятанный во тьму, Лис чувствовал, что его роль не закончена, но в чём она заключается?
Парень заметил, как покосилась люстра из-за частых приземлений на неё Графа.
Герман вышел из кабинета. Каждая следующая мысль коррозией разъедала предыдущую. В голове мутнело, и Лис потерял сознание.
... Он проснулся на большой постели оттенков алого и бордового. Одеяло, столь громадное, даже слегка стелющееся по полу, давило на грудь. Свисающие с потолка белые полупрозрачные шторки прикрывали кровать. Рядом с ней стояла ваза с розами: некоторые чуть увяли, высокие и небольшие, красные, белые и чёрные. На тумбочке неподалёку невидимым дымом остывало кофе. Герман не мог пошевелиться. Из его глаз пошли обжигающие виски и щёки слёзы. Было ли это Концом, и сейчас зайдёт Жнец, чтобы, наконец, забрать эту жизнь? Донёсся еле ощутимый запах: пахло тестом, корицей, подгорелым хлебом, изюмом... Комнату начали заполнять голоса, столь знакомые и близкие к сердцу.
Лис очнулся у себя на диване.
- Мы беспокоились за тебя, - сказала Онэ.
Парень молчал.
- Я просила их выйти, чтобы не было душно, да и достаточно одного следящего.
- Кросис...
- Что?
- Кросис.
Герман закрыл глаза и заснул.
Ворон взлетел со своей полочки в клетке и лёг рядом с хозяином.
- Оставляю его на тебе, Граф. Пусть жизнь твоя у нас недавно, но я тебе верю.
Птица взглянула на девушку своими тёмными глазами, моргнула и опустила свой клюв на руку Лиса.