О Царстве Божьем в небесах
не мог он знать, не мог подумать
Разбойничья стезя вела
к "насущной" жизни, жизни блудной
Но вскоре подошла судьба
к часам последним и мгновеньям
и плоть на смерть осуждена
цейтнот в агонии идейной
А впрочем, он к тому готов
и знает, терпит по заслугам
Но гложет боль, что жизнь прожег
И казнь сама – процесс безумный
И с ним судили двух еще
и как всегда – различны судьбы
Но дело тут было одно
что не придумать драматургу
Похоже, это был Пророк
Не сделал ничего худого
Но был большой переполох
вокруг предмета неземного
Пророк тот якобы был царь
И Его царство не от мира
Но крови жаждала толпа
И осудили Его лживо
И принял Праведник свой крест
И чем же все же Он пронял их?
И как стервятники окрест
собрались и Его клевали
Но вид достойный у Него
Он знал, Он сам того позволил
И будто ели плоть Его
и пили Его чистой крови
И было зрелище для всех
Как с будущим и тайным смыслом
И кто посмел дерзнуть на смех,
не мог скрыть страх в себе неистов
Глупцы! Дешевые шуты!
Разбойник знал - кто что здесь стоил
А Назарей, средь всей толпы,
вниманья всякого достоин!
И сам разбойник мог мечтать?
И слышать было бы несносно
О Царстве Божьем в небесах
Но здесь же было всё серьезно
И Назарей мир возмутил
Но оставался непреклонен
И крест понес и кровь пролил
Его слова будут в законе
И будет миру тот процесс
Где явлен справедливый суд
Не зря тогда Пилат хотел
омыть вину со своих рук
Сценарий явный проходил
У всех роль чёткая своя
И вдруг свой вызов ощутив
Разбойник защищал Христа
И тут же всё определилось
он жребий праведный достал
и оказаться в Царстве Божьем
он вдруг надеждой воссиял.