Каждый год весною, как только местные реки освобождались ото льда, в нашу деревню прилетал вертолет, чтобы забрать бригаду сплавщиков местного леспромхоза. Всю зиму лесорубы трудились в тайге на заготовке и вывозке леса, а в конце апреля винтокрылая машина доставляла их в верховье реки Хор,- откуда начинался сплав леса по воде и проводилась зачистка берегов реки от разбросанных весенним половодьем бревен.
Собирались мужики на поляне, расположенной рядом с нашим домом, нагруженные рюкзаками и мешками с вещами и домашней провизией. Одни, расположившись на зеленой травке, вспоминали былую таежную жизнь или обсуждали предстоящий трудовой сезон, а более молодые лесорубы пили брагу - для снятия страха перед полетом. Проводить своих мужей и полюбоваться современной техникой приходили их жены, дети и даже старики.
Воспоминания о богатой рыбалке, природе и необычной жизни сплавщиков всегда привлекали меня и моего друга Володю. Захотелось и нам провести очередные школьные каникулы в таежных местах, а заодно заработать больше денег на модные вещи. Все-таки на танцы ходили и с девчонками гуляли. (Обычно, на каникулах, мы прирабатывали в местном колхозе).
Проводив в небо вертолет, мы стали соображать, как устроиться на сплав – производство, где вся работа связана с повышенной опасностью. Ведь были мы не совершеннолетние, без документов, вот и решили обратиться за помощью к Вовкиному отцу - мастеру Хорского сплавного участка. Василий Башкиреевич, человек с кавказским темпераментом, выслушав сына, охотно поддержал наше решение. И вот, в начале июля он, добавив к нашему возрасту по два лишних года, и, взяв на себя ответственность, оформил нас на работу и помог добраться по реке до временной стоянки бригады.
Возглавлял этот трудовой коллектив житель нашего села Н. Костин. Человек он был спокойный, с добрым характером и понятливый. По его распоряжению нам выдали палатку, раскладушки и короткие резиновые сапоги, но в болотниках отказали. В них и взрослые тонули, а тут пацаны. Предупредили и о змеях, водившихся в этих местах. Рассказывали, иногда ядовитые твари заползали в рюкзаки и даже на раскладушки…
Наше появление в бригаде особой радости не вызвало. Дело понятное: такая работа требует достаточной силы и выносливости, чтобы «вкалывать», порой, по десять часов в день. Поэтому, в первый же рабочий день, устроили нам с Володей – трудовое испытание. Делается это так: во время работы, требующей особого напряжения сил, кто-нибудь из рабочих неожиданно бьет своим багром по багру новичка. Если острие инструмента выскочило из прокола в бревне, значит, тот трудится не в полную силу. Тогда уж лучше возвращаться домой. Иначе могли хорошенько проучить, да и по селу бы пошла молва - ведь зарплату платят не за молодость, а за честную работу. Но мы быстро доказали, что прибыли сюда не только хорошо заработать, но и с большим желанием накачать мышцы... Не отставая в работе от других, разбирали нагромождения из леса, обливаясь потом, выкатывали баграми разбросанные по тальникам тяжелые баланы. Но самой опасной работой считалось – освобождение русла реки от древесных заломов. Добровольно расшевелить эту гору леса посреди быстрой реки в отсутствие водомета всегда вызывались мы. Потому что здесь требовалась особая ловкость, быстрая сообразительность и… короткие сапоги. По инструкции, такие работы должна была выполнять команда катера, но ждать его, теряя время и деньги, никто не хотел.
…К горе леса, скопившегося посреди бурной реки, нас подвозили моторной лодкой, которая потом на малых оборотах, удерживалась рядом - в безопасном месте. Нашей задачей было - найти среди этого нагромождения такие бревна, которые, сдвинув с места, можно было привести в движение весь затор. Выполнив эту задачу, мы, прыгая по пришедшей в движение древесной лавине, бежали к ожидающей нас лодке, рискуя провалиться между бревнами или быть затертыми между ними. Бывало, не имея возможности добежать до нее, прыгали на мелководье, если таковое имелось, выкупавшись в ледяной воде.
Тяжелая без выходных работа прекращалась, и наступало время передышки только во время дождя или один раз в месяц - после получки, когда на табор привозили зарплату. Тогда мужики сбрасывались деньгами, и отправляли на моторной лодке гонца, в ближайшее таежное село за спиртным, и устраивали для себя большой праздник.
В бригаде эти дни «традиционного расслабления», называли душевно – «фестивалем». И длился он целых три дня. В такое время мы с удовольствием ходили в лес собирать жимолость или ловили в реке радужных хариусов и крупных ленков. Когда повар был не в состоянии готовить еду, мы сами жарили рыбу для еще способных принимать пищу «участников фестиваля».
Строго придерживалась этих традиций и соседняя правобережная бригада. Она, как правило, разбивала свой лагерь напротив нашего табора – на другом берегу. Но в гости к ним никто не ездил и их не приглашали к себе. Потому что люди там были довольно рисковые, горячие. Некоторые из них с уголовным прошлым могли и за топор схватиться - в стадии опьянения. Однажды к ним на табор прибыл начальник участка и давай ругать за то, что те в таежных поселках, собак воруют.
… - Вот, жители жаловались,- возмущался он.
– Дергай от сюда, пока тебя самого не съели,- зашумели бичи. Так что начальник долго не задержался. …Но справедливости ради нужно сказать, что работали они, не хуже нашей передовой бригады. Руководил этим коллективом, опять же, житель нашей деревни С. Минкин. Умел мужик наладить отношения с такими вот сложными по натуре людьми.
Помнится, перед организацией очередного «фестиваля» в их бригаде тоже снарядили лодку за покупками. Посадили в нее трех молодых людей, прибывших на Дальний Восток из Москвы. В селе они появились тогда в модных костюмах, красивых туфлях и при галстуках. Вели себя культурно и грамотно изъяснялись. Но потом мы узнали, что это столичные тунеядцы - бичи, сосланные сюда на трудовое перевоспитание. Так вот, по возвращении на свой табор они, не умея управлять груженой лодкой на течении, перевернулись и утопили все продукты. Благо сами живы остались. Сразу же к месту аварии, чуть ли не наперегонки, помчались на лодках все желающие отыскать утопленный груз. Со стороны вся эта картина напоминала добытчиков жемчуга из популярных пиратских фильмов. Воткнув шесты в галечное дно холодной реки, смельчаки спускались на глубину, а вынырнув, что-то горланили между собой, размахивая руками. После утомительных поисков им удалось все-таки поднять несколько трехлитровых банок с вином, бутылок пять водки, три - четыре банки сгущенки и еще кое-что из рыбных консервов. Все остальное было унесено быстрым течением.
В бригаде, несмотря на перерывы в труде было заведено жесткое правило: по истечении трех дней все должны находиться в рабочей форме и поблажки никому не давалось. За время нашей с Володей Багироковым работы в тайге был только один случай, когда человек не смог удержаться от соблазна и нарушил укоренившееся в коллективе табу.
Произошло это, когда мы спустились на лодках километров на пять ниже табора. У одного невзрачного на вид рабочего внезапно прихватил живот. Гримасничая и подпрыгивая, он быстро побежал в лес. Чуть позже, наблюдая за ним, некоторые рабочие стали замечать, что он вроде как пьяненький.
-Может быть, давление поднялось у человека после вчерашнего,- посочувствовали собратья по труду. – Тяжело ему однако… - Через некоторое время мужичок вновь схватился за живот, и, постанывая, заторопился в лес.
- Ты где выпил,- крикнул на него бригадир, когда тот, шатаясь, взялся за свой багор. – Покажи, где прячешь водку?
Подойдя к мужичку, он придирчиво стал ощупывать его одежду, сокрушаясь при этом:
- Господи, кругом тайга, табор далеко позади, где еще эта «свинья» могла раздобыть водку? Но, как говорится, - не пойманный - не вор.
… Громкий хохот всей бригады далеко разнесся по округе, когда тот вышел из тайги, после третьей отлучки - совершенно пьяный. На его лице сияла плутоватая улыбка, а из не застегнутой на брюках ширинки, предательски поблескивало стеклянное горлышко пол-литровой бутылки. Оказалось, он пришил, «нарушив государственный гост», дополнительный карман в мотне брюк, где и хранил, соблазнившего его «зеленого змия». Это был единственный случай, из жизни бригады, когда развеселившая всех находчивость и хитрость мужичка сохранила ему место в бригаде.
Ну, а полюбоваться спокойно удивительными таежными красотами нам довелось с Володей Багироковым лишь по возвращении домой. В бригаде нам выделили лодку, и мы многие часы с удовольствием рассамтривали высокие скалы и заросшие кедрачом живописные берега, спускаясь вниз по течению. И раз так увлеклись этим, что чуть не наехали на переплывающего Хор бурого медведя.
А закончилось наше путешествие по воде только к вечеру, пока впереди не замаячил, знакомый берег протоки Раченка и не заныла от долгого сидения спина……
Виктор Тарасов.