Васильева Екатерина Игоревна.
Екатеринбург. Ноябрь 2023.
Год учителя. Стань учителем.
Полуосвещённая комната подвального типа. Нет окон.
Таня. Здравствуйте, я Татьяна и, да я учительница. Это всё.
Ира. Здравствуйте, да я тоже Ирина, и я тоже учительница.
Петр. Добрый день, да я мужичина. Я Петр и получается, что я тоже учитель. Да.
Виолетта. Здравствуйте, я Виолетта. Просто тогда объявили год учителя, типа стань учителем. И да, я стала учителем. Ну просто там говорили льготы там всякие, поддержка будет. Развели конечно…
Ведущая. Это все потом, потом Виолетточка. Мы пока просто знакомимся.
Виолетта. А, ну тогда да, я Виолетта, и я стала учительницей. Пожалуй, это основное.
Ведущая. И так! Мы сегодня собрались здесь в этом замечательном храме без окон. Да я забыла представиться для тех, кто первый раз. Я так-то веду свадебные церемонии, но сегодня я тут с вами, мои дорогие, чтобы поддержать вас в этой комнате, где собрались любящие сердца, которые пройдут этот путь вместе. Путь очищения. Где никто не услышит и не увидит вас, вас настоящих. Где никто вас не осудит, если вы захотите выпить бокальчик-другой, надеть короткую юбку, или посвятить себя искусству танца на пилоне. Да-да, именно искусству, а не то, что они там себе думают.
Петр. А я правильно понял, это клуб…
Ведущая. Да, Петр, вы все правильно поняли. Это клуб. Это ваш клуб. Для вас – несчастных.
Виолетта. Вот я же говорю, развели…
Ира. Нет, бокальчик-другой это нет, а вот кофе бы, кофе конечно.
Ведущая. Будет, все будет, Ирочка. Но сначала вы должны выплеснуться. Оставить свою негативную энергию здесь. Прокричаться в конце концов.
Таня. Да че тут, все понятно же. У всех одно и то же.
Ведущая. Вы, например, где преподаете?
Таня. Где блин! Че не видно по мне? Училка начальных классов. Поработай там. Все как с конвейера одинаково уже через год выглядят.
Виолетта. Нет, а я в колледже китайский веду. Нет, я конечно сначала танцовщица была – это совсем другая жизнь, а как сказали стань учителем, ну я вот вспомнила, что китайский знаю. Че, думаю, знаниям пропадать. Кошмар конечно, как развели нас всех.
Ира. А вы прям что, можете прям вот так свободно на китайском?
Виолетта. Ну конечно. Я и с носителями общалась свободно.
Ира. А они прям настоящие китайцы-китайцы были, или просто что-то китайское?
Виолетта. Вы вообще сами-то кто по предмету?
Ира. Ну сначала я была тоже в начальных классах, но потом, когда стала выглядеть как Татьяна, перешла в среднее звено. Кофеек бы конечно. Так спать хочется.
Ведущая. Человек!
В комнату заходит человек с подносом. На подносе кофе для всех.
Ира. Ой, благодарю как. Какая атмосфера. Какой сервис. Прям такая отдушина тут всегда. Такое удовольствие сюда ходить.
Ведущая. Да, у нас Ирочка постоянный посетитель. Заметили, она самая спокойная из вас всех. Вот вы будете сюда ходить и тоже успокоитесь. Результат, Татьяна, будет на лицо. Это я вам гарантирую.
Таня. А он че? (Указывает на Петра).
Ведущая. Да, Петр, у вас какие проблемы? Вы как-то все молчите. Выскажитесь.
Петр. Да как бы нет никаких проблем. Я думал это клуб бывших пьющих учителей. Я поэтому и спросил вначале. Я, наверное, не так понял приглашение.
Ведущая. Сколько вы преподавали?
Петр. Лет десять.
Виолетта. Так долго продержались незамеченным? Кошмар как вы их развели всех. Мужик!
Петр. Дак а чем там, все очень просто. Главное брать только вторую смену. А за утро все выветрится. И не ходить курить с утра.
Таня. Нормально. А че, так можно было?
Петр. Ну я все-таки учитель-мужчина. Какой-никакой шарм у меня был, когда в коллективе одни женщины.
Ведущая. Хорошо, давайте все для начала успокоимся. Для бывших учителей наш храм также всегда открыт. Давайте поприветствуем Петра.
Все хором. «Здравствуй, Петр».
Ведущая. Начнем тогда с вас, пожалуй.
Петр. А что делать-то?
Ведущая. Выговариваться. Не держать в себе. Любые случаи из вашего опыта – грустные, трагичные, смешные.
Петр. Ну, например, был вот случай в школе, где я преподавал, все учителя между собой звали меня Веник. Ну меня потому что Вениамин так-то зовут. Как-то старшеклассники, дежурные по классу искали веник, пришли к класснухе и говорят: «Помогите нам найти где веник, в десятом кабинете его нет, мы все обыскали». А классный руководитель им: «А почему вы искали в десятом, если Веник работает в пятом кабинете?» (Смеется один).
Ведущая. Петр, я конечно понимаю, вы перепутали и думали, что это клуб анонимных алкоголиков, но вы все-таки Петр или Вениамин?
Петр. Я Вениамин. Ну это же анонимный клуб.
Таня. Веник значит? Кликуха?
Петр. Да, но конкретно для этого храма без окон – я Петр. Мне так спокойней.
Ведущая. Спокойствие наших посетителей – главный приоритет нашего храма. (Достает из кармана маленькую фляжку. Делает глоток). Ириночка, в кофеечек?
Ира. Чуть-чуть пожалуйста. Ой благодарю. Ну какой сервис, какой сервис. В школе-то даже чаю не дадут напиться вдоволь. А про еду вообще молчать нужно. Еще уволят.
Ведущая. Продолжайте, Ирочка, продолжайте.
Ира. А что продолжать? А о деньгах и вовсе не принято говорить в школе. А если заговоришь – коллеги, директор сразу: «Ты пришла сюда не ради денег. Ты пришла, чтобы учить детей. Учитель – это призвание». Уже тошнит от этой фразы. Даже если тебя оскорбили тебе твердят что «это призвание» и «надо вытерпеть». Как-то мне позвонили знакомые: «Знаешь, учителя в школе про тебя говорят, что ты пришла сюда деньги зарабатывать, а не учить детей». И это был такой удар для меня, потому что я правда старалась. Я занималась бесплатно после уроков. Когда были каникулы, звала ребят в библиотеку. И ради чего? Чтобы меня еще упрекали, что я не хочу работать. Болеешь круглый год, выслушиваешь хамство от учеников, родителей, до ночи проверяешь тетради, готовишься к урокам, а денег не хватает даже на зимнюю одежду. Когда пытаешься отстоять себя, то: «Терпи, ты же учитель. Это призвание». Да кто ж спорит-то, что призвание, но ведь и нам нужна теплая одежда на зиму.
Таня. Да мои знакомые такие же мрази. Ты же, говорят, просто в школе сидишь, ты не работаешь, просто проверяешь тетрадки и всё. Я тут как-то вела в группе продленного дня где пернуть даже нельзя было. Есть с детьми нельзя, уходить от детей, чтобы поесть тоже нельзя, пить в их присутствии чай или кофе нельзя. Просто «нельзя», и никто не объяснил почему. Как я сейчас поняла, это просто были завихи в башке директора. Ей просто так хотелось.
Ира. А еще учителя незаменимые люди. Да. Надо спеть-станцевать – пожалуйста! Прыгнуть в длину с шестом, без шеста, пробежать дистанцию – да запросто!
Виолетта. Да у нас в ПТУ тоже заставляют. Только и долбят нам – учитель должен быть примером для детей. Они типа повторяют все за нами. Блин, ну вы же, чтоб приучить котенка не ссыте в лоток его, чтоб показать ему как нужно.
Петр. А вот еще у меня был случай. Я как-то зашел в библиотеку к одной женщине. Ну она там библиотекарем ведет. И пришел ученик один и стал требовать у нее книгу «Море и туман». Она не понимала о чем речь, спросила: может, нужна книга Хемингуэя «Старик и море»? Но он требовал именно «Море и туман». Совместными умственными усилиями мы поняли, что задали читать «Горе от ума». А ребенок услышал «Море и туман». (Смеется).
Таня. Тупизна.
Петр. Нет, они не тупые, они просто плохо слышат иногда.
Таня. Петр вас походу геморрой в школе вообще не мучал.
Петр. Нет, я все больше у доски стоял. Вообще, я такой живчик был, все что-то ходил по классу рассказывал.
Таня. Я не в прямом смысле.
Виолетта. Так а чем ему, со второй смены-то и я бы живчик была. А то покрути-ка ночью жопой, а утром на работу. Тут бы китайский вспомнить.
Ведущая. Человек!
Снова выходит человек с подносом.
Ведущая. Фитотерапия, девочки, пусырничек. Пожалуйста.
Ира. Ой, какой сервис, какой сервис. А бывает еще забудут ребенка забрать, а ведь учитель отработал свое время и может уйти домой. Ведь тоже график есть. Но попробуй уйди. Тебе сразу: «Ты что, не любишь детей? Не считаешь, что должна о них заботиться? Ты плохой учитель». Это самая ужасная манипуляция! А забыть забрать своего ребенка, это как, это ведь и для них незаконно тоже. А меня в родительском чате потом заедят как врага народа.
Ведущая. Да, Ирочка, я помню. У меня, знаете, сын когда-то учился у Ирочки. Я помню эти чаты. И этих родителей я тоже запомнила. Ну как известно вторые-третьи браки у всех случаются рано ли поздно. Так мы им, Ирочка, знаете, отказали в торжественном бракосочетании по пятницам и субботам. Сказали все расписано на год вперед, а им же что надо, по залету-то побыстрее. Так что не переживайте, Ирочка, расписали всех в четверг. В день разводов и выдачи свидетельств о смерти. Без торжества обошлись. Совет им да любовь.
Ира. Ой, благодарю. Ой, какой сервис, надо же.
Таня. Что значит любить? Что значит – ты не любишь детей? Что за упрек? Родители че-то путают по понятиям. Мы не обязаны любить их детей, но уважать – да. Обязаны следить, чтобы мирная там атмосфера была, дисциплина. Но не любить. Они ведь не любят соседского мальчишку, как своего. А почему они ждут от нас, что мы должны любить их детей. Уважать. Как будущего гражданина. Уважать уже сейчас, пока он маленький человек. Закладывать в них это чувство, но уж точно не любить его как своего. От них самих-то не то что любви, а хоть грамм уважения к нам недоскешься. Время одиннадцать ночи, выхожу такая из ванны, посмотрела на своего спящего ребенка. Да-да именно спящего. Потому что мы своих детей только спящими видим. И тут сообщение: «Миша сказал завтра снова нужно пластилин. Они что, только лепят в школе, больше ничем не занимаются? А куда старый делся пластилин?» Я молчу. Потом другое, третье сообщение. Час ночи. Я не отвечаю. А утром догонка: «Это неуважение игнорировать мои сообщения и не решать вопрос оперативно. Может педагогика это не ваше? Это непедагогично». Что? Непедагогично? А где, где бл*дь прописано, что это непедагогично не отвечать в час ночи? Где, покажите мне эту методичку? (Петру). Ты ее видел?
Петр. Я…я обычно хорошо сплю. Да и у меня вторая смена была, сами понимаете. (Хихикает). А вот еще был случай. Однажды у меня на уроке в полной тишине довольно громко и внезапно пукнула одна девочка. Наступило секундное замешательство, девочка растерялась, а я сказал, что это салют в честь другой девочки, у которой в тот день как раз был день рождения. Все посмеялись и забыли.
Виолетта. Слушайте, а как вы приучаете их, ну там чтоб по имени-отчеству к вам? Меня мои вообще не воспринимают. Зовут меня просто Тетя. Тетя Виолетта. Тетя Виолетта не слазит с туалета. Вот такое обращение. Мать конечно тоже с именем постаралась. Но как их приучить-то?
Таня. Да по загривку дала и все.
Ведущая. Татьяна, ваш стаканчик еще полон. Осушите, пожалуйста.
Ира. Да эти ночные сообщения, это отдельная тема. Это они до шести работают, а мы-то что, и 24/7 можем, у нас же нет личной жизни. Ты же педагог – откуда! А в этот год сложнее всего мне с этими сообщениями. Муж ушел добровольцем служить по контракту. Пыталась отговорить, не слушает. Говорит, вернусь, подзаработаю и вам приятное сделаю. Детей к школе хорошо оденем. Не как обычно. На море, говорит, вас свожу хоть раз в жизни. А вот уже долгое время на связь не выходит. Сижу с телефоном по полночи жду весточку, не знаю жив ли. И тут сообщение. «Оля потеряла ручку розовую, найдите», «Миша пришел с разорванной курткой, разберитесь завтра, кто порвал», «А что задали, какая домашка?». Мда, я тут какую-то весточку жду, а у людей посерьезней проблемы, раз до утра подождать не могут. В час ночи пишут.
Виолетта. Нет, с этим надо что-то делать. Вообще, конечно беспредел. Надо написать куда-нибудь. Чтоб на уровне закона уважали наше личное время. Мало того, что нас развели на уровне закона, так еще и такое тут. А эти бесконечные отчеты. Это меня вообще бесит. Мы не к уроку готовимся, а заполняем сплошные отчеты. Электронный дневник, вбивать туда оценки, собрать справки по питанию, написать характеристику на ребенка, написать где твои ученики будут отдыхать летом, отчет какие секции посещает, составлять поминутный план ежедневной перемены.
Таня. А вот это, про перемены, это уже точно завих директрисы. Это бы вам с ней надо разобраться после школы.
Виолетта. Нет, я конечно еще с детства мечтала быть учителем. Мне нравится эта профессия. Тренировалась там на игрушках, на младшем брате. Когда я поступала в педагогический, профессия учителя представлялась мне чем-то высоким, уважаемым. Я гордилась тем, что я учитель. А потом поработала немного в началке как и вы, и до меня начало доходить, что мои ученики с родителями ездят на выходные в Финляндию, отдыхают в Италии. Да запросто могут себе позволить съездить на море среди учебного года. А я не могу даже на новогодние праздники, даже в отпуске. У меня просто нет на это денег. Ну и пошла танцовщицей на пилоне. Зато на море съездила.
Ведущая. Вы были на море? Вот я сразу это поняла. Вы как зашли я прям сразу поняла, что вы от всех отличаетесь.
Петр. Я тоже был.
Таня. На какие? Сиди уже.
Виолетта. А все равно пришлось вернуться. Я же понимаю – я не молодею, вечно не будешь жопой вертеть. Нужна профессия. Да и вообще, я хочу какую-то пользу приносить. И язык начала забывать. Жалко. А когда преподаешь, он вроде как свежачком в голове крутится. Ну и плюс объявили льготы там всякие, поддержку от государства. Нет, ну они есть конечно, это они не соврали, ну там совсем крохоборство какое-то. Даже на море не съездить. Я на танцах в разы больше получала без всяких льгот. Ну ведь себе же они не назначают такое пособие. А нам что? Зато какая агитация – стань учителем. Стали и что? Нюхай ракушку с моря, и то, которую знакомые привезли как сувенир. Вот тебе и море.
Петр. А еще к уху приложить – оно шумит.
Виолетта. Да вот точно главное-то и забыли, к уху и оно шумит. Это бонус от государства. Ни в чем себе не отказывай называется.
Таня. Да-да Италия, Доминиканы. А как приедут домой, так под дверями побираются. Я тут вела платные курсы. Так они стоят под дверью и засекают во сколько я урок закончила. Не дай Бог на пять минут раньше детей отпустить. Оплачено же. Это рублей двадцать. Идиотизм. Они летают в Доминиканы, бухают там бессчётно, в отелях дорогих живут. Зато тут считают пять минут не проведённых. Мы же, говорят, деньги платим. А вы сплюсуйте эти пять минут от каждого урока. Так это получается вы нам еще целый урок торчите бесплатный. Вот так они мыслят. А то, что я детей порой на свой перерыв задерживаю, чтоб работу дописали, лишние пятнадцать минут занимаюсь. Поссать не сбегаю который раз – это они не считают. Они не считают сколько они мне уже торчат.
Виолетта. Ой не знаю, в целом работать в школе мне нравилось. Но порой чувствовала себя немножко укротителем тигров, слегка артистом, иногда даже грустным мимом. Тут уж как урок пойдет. Просто не хочется уже на двух работах мотаться. Хочется осесть уже где-нибудь и хорошо жить на одну зарплату.
Ира. Да что не говори, а и мне тоже нравится. Я и по сей день работаю для души и с душой. Конечно родители требуют много, хотят реализоваться за счет детей. Но чудес не бывает. Чтобы с ребенка что-то требовать, нужно сначала в него вложить. Мы педагоги вкладываем, но без участия семьи нам не справиться. Но мне все равно нравится. Только бы чуточку понимания и еще иногда кушать хочется, и спасть. Да и еще чтоб не просили эстафету бегать.
Таня. Да, участие из них прям так и прет. Особенно у первоклашек. Они любят привести их, и типа шутка у них такая: в 11 классе заберу, желательно с аттестатом, и желательно с таким, чтоб на бюджет поступить. Ха-ха-ха. Спрашиваешь двоечника, почему не учишься? «Не хочу. Не интересно. Зачем учить это все, я все равно блогером буду». А родители на нас валят, что типа мы должны им объяснить зачем им это все надо. А что тогда должны родители? Раньше все беседы дома велись. Посадят ребенка и читают ему нравоучения, как вести себя, туда-сюда и прочее. А щас что? Какая их функция? Тупо выполнить функцию детородности. Поддержать демографию. Или еще тупее – родить по залету, чтоб мужика этим удержать. Чтоб уж наверняка женился. Как-то на перемене ко мне подошел второклассник и сказал: вы в этой школе никто, вы просто как услуга. Не прислуга, а именно «услуга», то есть я предоставляю ему услугу. А откуда, откуда такие слова может знать такая мелочь? Не трудно догадаться. Родители сказали и даже наверно объяснили, что это слово значит. Вот какие теперь нравоучения проходят дома вместо того, чтобы поговорить с ребенком элементарно о дисциплине, об уважении. Мне отец еще рассказывал у них в деревне на учителя как на божество смотрели. Представить, что учитель тоже ходит в туалет как все, у ребенка шок был, а щас ты просто услуга. Услуга!
Петр. Вам Татьяна надо в среднее звено перейти. Вот с подростками проще. Нужно быть с ними на одной волне. Нужно узнать их, и тогда они захотят узнать нас. А еще старшеклассники очень бывают тактичные молодые люди. Мы даже с ними тогда придумали такую тактику. Опоздал – читай стихи. Сначала они нервничали и родители тоже, но опаздывать перестали. И только помню один мальчик каждый раз специально приходил позже и рассказывал стихи. Но какие? Нет, не Агнию Барто, даже не «У Лукоморья», а Бродского, Евтушенко, Ходасевича. В какой-то момент я его даже перестал спрашивать и просто сажал за парту, но вскоре получил сообщение от мамы: «Разрешите моему сыну прочитать отрывок из Буковски «Женщины», он старался, учил». Понимаете, Таня, главное найти к ним ключик.
Таня. Да у меня тоже знаете такая курьезная история случилась с этими подростками. Как-то дети ездили на экскурсию в другой город. Меня назначили старшей. Приехали мы значит к очередному памятнику старины, вышли из автобуса и нас встречает огромная такая бездомная собака. Она как подбежит ко мне и лапы мне на плечи и лизать меня. Дети-десятиклассники стали хихикать: «Как она вас приветствует, прям узнала, как будто!» На что я, забыв вообще где я, отвечаю: «Да б**ть, как будто мы с ней с одной помойки ели». Дети сделали вид, что ничего не слышали. Нет, я согласна есть тактичные ребята. И среди них нормальные есть. Тут даже я поддержу.
Ведущая. Человек!
Выходит человек с подносом.
Ведущая. Девочки, все взяли по конфетке для повышения уровня счастья. А то что-то мы все о плохом.
Виолетта. Ой нет, я откажусь. Это калории. Я еще пару лет хочу повертеть. И так уже апельсиновая корка проглядывает. Я фигуру держу за счет диет, а не у хирурга. Тут одна мамаша моя ровесница как замороженная прям. Ни одной морщинки. А я так знаете хмурилась часто и между бровей вот морщина, а у нее нет ее и нет. Ну я спросила. А она ходит уколы ставит ботокс. А потом как цену назвала, думаю нормально. Так дешевле перестать хмуриться. Сделать такое лицо удивлённое и широкие глаза, и ходить так удивляться. Вот с тех пор я хожу и удивляюсь этому миру, и само все выгладилось.
Таня. Я съем тогда ее конфету. Отпускает немного.
Ведущая. А помните, Ирочка, был у нас в классе мальчик, ездили тоже на экскурсию, и этот парнишка очень печалился, что сегодня они не в школе и не будет обеда. Во время экскурсии конечно же всех накормили, но он так переживал, что сегодня он не поест.
Ира. Да ему еще мама давала еду с собой, и он почему-то ел ее прямо на уроке на задней парте: разворачивал фольгу, доставал курицу, наливал из термоса чай. Я спрашивала: почему ты делаешь это во время урока? Он отвечал: «Мне мама сказала пообедать в двенадцать, я не виноват, что в это время урок». Смешные. Дети конечно радуют.
Петр. Вот, Татьяна, берите пример с Ирины. Ушла из началки и более-менее жизни радуется.
Таня. Такой умный. А сам-то что вообще ушел? У тебя вроде там все так кучеряво было. Такие истории смешные. Или что вторая смена унюхала?
Виолетта. Или нечаянно в первую вышел?
Петр. Я ушел… ушел потому что всех не пережалеть. Это было несколько лет назад. Ученик мой один пришел в класс очень поздно, его сопровождали какие то люди. Он бросил сумку на пол и сел на свое место очень грустный. Оказывается, за день до того, его приемные родители решили, что хотят вернуть его в детдом, поэтому он перешел на попечение социальных служб. Я даже потом общался с этой матерью и ее другим сыном, и она прямо сказала нам, что не слишком беспокоится об этом мальчике, поскольку он не ее любимый ребенок… Ну мы с женой с бывшей долго думали и решили усыновить его. Он сейчас с ней живет. А потом был другой ученик, который каждый день приходил в одной и той же одежде. Она была всегда выстирана, но поношенная как лохмотья. У него еще так знаете, ремень поверх штанов был завязан. Не в петельках, а так просто как халат подвязывают. Другие ученики конечно издевались. В итоге несколько учителей и я придумали конкурс, в котором призом была бы новая школьная форма. Все сделали так чтобы победил тот парень. И он выиграл, и с радостью принял новую одежду. Но на следующий день снова явился в старой. Я его спросил: а почему же ты не в новой форме? А он ответил, что это теперь его трофей, и теперь эта форма висит на почётном месте на стене… И я ушел. В общем я понял, что всех не усыновить, всех не пережалеть. Может и пил потому, чтоб забыться, да и не только... Не могу я на них смотреть без жалости. Не могу. Не они ж виноваты, что такие, вы ж это сами понимаете. Они ж зеркало. Что дома покажут с тем и идут в школу. Как птенец слепо идет за мамкой. А куда что для чего? Он и вопросов таких не задает, не умеет еще. Просто идет, раз ведут. Не смог я видеть это каждый день, запил. Я по чуть-чуть начал, а жена потом запилила в итоге. Не пей залпом, не ходи курить, еще больше окосеешь. Не пей залпом, не ходи курить. И так каждый день. Ушел. Но сына я навещаю. Он мне до сих пор очень благодарен.
Ира. Да у нас тоже многие не выдерживают. По разным причинам. Как-то ко мне подошла одна учительница, не за советом нет, а просто подошла и начала говорить. «Я не вижу света белого! Есть школа. Я прихожу домой, сплю и иду обратно. Муж всегда был опорой, но он устал от моего негатива, и в какой-то момент сорвался. Раньше я читала много книг, а за последние четыре года не прочитала вообще ни одной. Раньше занималась каллиграфией, писала пером – сейчас некогда. У меня нервный тик – глаз дёргается. Я подсела на антидепрессанты. У меня часто мысли о суициде. Родители очень агрессивны, дети чувствуют безнаказанность, администрация на тебя давит, а ты ничего не можешь сделать. Я посвящаю себя всю чужим детям, но все это время я отодвигаю свою семью. Ради тетрадей, ради интересного урока, ради отчета. Наступит момент, когда я спрошу себя: а зачем я вот уже столько лет это делаю? Зачем я работаю там, где надо работать 24/7? Почему я работаю там, где могут позвонить поздно вечером и полчаса выяснять, где карандаш и почему сосед по парте такой невоспитанный мальчик? Почему я работаю там, где седые волосы – горстями каждый день?» ... Потом она развернулась и просто ушла, я даже ничего не успела ответить. Да она и конкретно меня ни о чем не спрашивала. Я ее больше никогда не видела.
Таня. Короче я соврала вам. Я тоже, как и Веник, я бывший педагог. Не пьющий конечно, но да, я давно слетела. Был один случай. Малец такой семь лет, говорю ему где домашка, а он мне: ты мне ее не распечатала, я и не сделал. ТЫ! Вы слышите? ТЫ мне ее не распечатала! Родители даже не считают нужным объяснить разницу Ты и Вы.
Ведущая. И-и-и?
Таня. Что И?
Ведущая. Ребёнок же в порядке?
Таня. Не выдержала че. Я короче мальца этого беру за загривок и говорю ему: ты че малец ёб твою мать ваще рамцы потерял? Да тебя на зоне за такие понятия, да тебя там вообще по понятиям разберут. Щас как подкину ширево в рюкзак, никакие родители не отмажут. Секешь юнец?
Пауза. Все молчат. Ведущая медленно протягивает Тане фляжку.
Ира (тихо). Какой сервис!
Таня. Уволили. Ну а как иначе? Да, я согласна, малец не виноват, они вообще никто не виноват. Я раньше просто еще в детской колонии преподавала. Там вообще капец. Вот решила в началку перейти. Думала успокоюсь. Похоже еще больше обозлилась. Тоже короче не срослось. Но вот а что мне делать? Что мне делать если я не хочу быть менеджером? Если я внутри чувствую, что я могу, я могу преподавать – это мое. Что мне делать? А мне не дают, не дают это право – реализоваться. Я ведь честно хочу, но они давят душат. Документация, родители, которые слово уважуха как будто вообще не слышали. Мальцы их ТЫкают мне. А те в колонии «трудные дети»… А им нужно-то было хоть чуточку внимания. Просто помнить, что они есть, есть Маша, Петя, Саша, Вася. Просто хоть раз в день вспомнить, что они есть. А нет, они лучше их отправят в трудную школу, колонию, не потому что он трудный, а потому что кое-кому лень им было заниматься. А сейчас они хотят отдохнуть от него. Ну да работа, быт, ипотека, кредиты, а вечером хочется просто упасть. А я хочу помогать, хочу быть полезной, а не тупо отсиживать оклад и пятидневку в офисе. Для чего?
Ира. Да, сколько конечно хороших от природы, от Бога педагогов сгинуло. А потому что довели, потому что «услуга». Вот, Петр, и вы ушли. А ведь приходили, любили чужих детей, правда искренне как своих. Как аниматоры скакали перед ними. Ради чужих детей свои семьи рушили. И что получали взамен?
Петр. А потом снова придут молодые студентки. Родители не довольны качеством, жалуются – и все по кругу.
Виолетта. И все ноют и ноют, что образование хуже и хуже. А кто выжил-то, кто выжил ту струю школу? А бесполезно.
Таня. У них один аргумент – ты знала куда идешь. Ты знала какую профессию выбирала. Терпи. Не нравится – иди менеджером, кто ж тебя держит. Да, а потом целый день прожигать и не понимать чем ты занят, что ты делаешь, для кого, какая польза от тебя? Да я знала, да сама выбирала, потому что хочу заниматься любимым делом, как и вы. Что в этом плохого? Ведь все же хотят делать то, к чему талант есть, призвание, а не вынуждено идти подрабатывать уборщицей или ростовой куклой на улице листовки раздавать. Художник хочет писать и чтоб на жизнь хватало. Артист на сцене. Певец поет. Врач лечит. Директор свою компанию хочет, свой большой кабинет. Так ведь и мы тоже просто хотели заниматься любимым делом. Почему к певцу отношение как к певцу, к директору завода, например, как к директору. А к нам как к услуге? Мы услуга. Мы, получается, как бы что-то неодушевленное. Мы не кушаем, не ходим в туалет, не спим. У нас нет личной жизни. Потому что у услуги не может быть личной жизни. Да все что нужно-то от них было – это немного уважения в ответ, а не «ТЫ услуга».
Ира. А знаете, я люблю общаться с ними вне школы – они все очень разные. Дети. Мы с ними смеемся, шутим. А так приятно, когда они бегут и обнимают, и говорят, что соскучились за выходные. Когда спорят на переменках. «Мой учитель самый лучший. Нет мой». Вот ради таких моментов стоит, стоит стать учителем. Даже если ты воспитаешь только одного благодарного ученика – это того стоит, правда. Там, где вырос один хороший человек у него появится друг, подруга такие же хорошие. У них будут семьи, и они заложат в них что-то то хорошее чему он научился когда-то у тебя. И так по кругу. Хотя бы один хороший благодарный и он заразит всех остальных. Даже ради одного ученика стоит идти на работу. И пусть их сорок в классе, но даже если есть хотя бы один – то все будет хорошо. Потому что на таких одних свет держится. У вас один в классе, у меня один, где-то еще один и все хорошо. Нет, не на них кто ТЫкает вам или с Мальдивов вернулись, а пять минут не отработанных под дверями считают, не на них все держится, хоть их и больше. Стоит девочки, правда стоит быть учителем. Ну а то что тяжело, ну так что, как говорится поноем да на ту же жопу сядем. Бог терпел и нам велел. Мы конечно не Боги, но все же…
Виолетта. Да хватит уже. Я вообще изначально шла сюда чисто новые знакомства завести, вечер хоть без отчетов этих. Думала ныть не буду. А вы меня тоже на это нытье подсадили. Уныние – это грех, девочки и Веник. Ну че вы прям такие унылые, ну училки мы да, ну что ж теперь сдохнуть и не жить. Ну мало ли у кого какое призвание. Надо быть довольным что вообще есть хоть какое-то призвание, а так бы были менеджерами. Представьте какая страшная жизнь. Я вот довольна своей жизнью. Такая ответственность на мне. Вся прям на разрыв. Днем уроки, вечером жопой вертеть – все как у людей.
Таня. Да, мы не Боги, но и Бог дал – не менеджеры.
Петр. Мы где-то между застряли.
Таня. Да помолчи ты!
Ведущая. Человек! Шампанское.
Выходит человек. Все разбирают по бокалу шампанского, смеются, говорят перебивая друг друга. «Давайте, девочки и Петр... А все равно же хорошо правда? Хорошо вот так вот встретится посидеть… Вот не будь мы училками и повода бы не было. Ведь не было бы? И не было бы этого вечера сейчас. Хороший вечер, правда?.. А что завтра? Ну завтра это завтра, ну уроки снова, унижение. Терпение, девочки. Ну это же еще только завтра. До завтра еще дожить надо… Зато как сейчас хорошо в эту самую минуту. За вас, девочки, за нас, за призвание, за менеджеров. Нет за них не будем нафиг. За Вениамина. Да это я. Я Вениамин да. Я не Пётр – за меня. Давайте, девочки, за Веника. За то, чтоб было и к нам хоть иногда чуточку понимания и что мы тоже люди и нам, как и всем, нужна теплая одежда зимой. Мы тоже мерзнем. Да, давайте. За Веника. Ура!»
Конец.