Через какое-то время Тьерсен успокоился и просто молча лежал на кровати, обняв одной рукой Жаннет.
- Что ты собираешься делать? – спросила она.
- Не знаю… - бывший маркиз пожал плечами. – В голове какой-то сумбур.
- Девочка знает, что ты ее отец?
- Нет. Ей сказали, что он погиб, защищая Французскую республику, - Тьерсен криво усмехнулся.
— Это правильно, - отозвалась Жаннет. – Пусть она не знает правды. Когда мне, восьмилетней, сообщили, что мама зачала меня пьяной от одного из своих клиентов, счастья мне это не добавило, Андре.
Тьерсен вздохнул и посмотрел на овальные бронзовые часы, стоявшие на каминной полке. Была уже половина десятого, и он с тоской подумал, что через полтора часа придется оставить эту теплую комнату и прильнувшую к нему Жаннет и тащиться к себе в одинокую холодную мансарду.
Жаннет словно угадала его мысли.
- Если хочешь, оставайся на ночь, Андре, - она провела рукой по его груди, - до шести утра. Только придется доплатить еще 50 ливров. Я была бы и без денег не прочь побыть с тобой, но мадам Сильвин не разрешит, сам понимаешь.
- Понимаю, - отозвался Жан-Анри, - но у меня в кармане только пять ливров. Последние деньги отдал, чтобы увидеть тебя.
Он взял ее тонкую руку, поцеловал и заметил на белом запястье широкую синевато-красную полосу.
- Что это, Жаннет? – спросил Тьерсен, взяв ее другую руку, на которой было то же самое.
Жаннет отвернулась от его взгляда в сторону.
- Причуды одного из клиентов, - она положила голову ему на грудь. – Ему нравится связывать женщин. А иногда делает и кое-что похуже. Хотя, после де Грийе я к такому привычна. Научилась терпеть и не то, – девушка старалась говорить бодро, но Тьерсен услышал, как ее голос дрогнул.
- Бедная… - Тьерсен поцеловал синяки на ее руке, - он часто ходит к тебе?
- Раза два в неделю. Но он доплачивает мне иногда лично, минуя мадам Сильвин. И знаешь, Андре, - Жаннет перешла на шепот, - я подкопила, благодаря ему, немного деньжат. Хочу начать новую жизнь, уйти отсюда. Только держу это пока в тайне от мадам Сильвин. Когда буду уходить, скажу ей в последний день. Иначе она может и не отпустить. Она та ещё стерва.
- Правда? – Жан-Анри улыбнулся ей, - я очень рад за тебя, Жаннет. И чем ты собираешься заняться?
- Не знаю, получится ли у меня, - она нервно прикусила полную розовую губу и глядя на нее, Тьерсен неожиданно почувствовал нарастающее желание.
- Никогда так не работала, - продолжала девушка, - я ведь умею только это… - она с усмешкой кивнула на кровать. – Но хочу хотя бы попытаться, я уже говорила в этом месте с хозяевами и меня обещали взять туда со следующего месяца, через три недели. Работа в лавке. Продавать товар.
- А что ты будешь продавать? – спросил Тьерсен.
- Там разные красивые ткани, Андре. Еще – шляпки, перчатки, зонтики и прочее. Не самый ходовой товар во время революции, но кто-то ведь и это покупает, верно? – Жаннет улыбнулась.
- Верно, - согласился Тьерсен. – А жилье?
- С этим тоже получается удачно. Я присмотрела дешевую комнату в доме рядом. Со следующего месяца собираюсь переехать туда. Когда стану там жить, будешь меня навещать, Андре? – Жаннет прижалась к нему обнаженной грудью и незаметно расстегнула верхние пуговицы на его рубашке.
- Если доживу до следующего месяца, - Тьерсен попытался ответить веселым тоном, но получилось не очень. Голос звучал уныло.
- Все будет хорошо, - она расстегнула еще одну пуговицу и просунув под рубашку руку, провела ладонью по коже.
- У тебя так колотится сердце, Андре.
Тьерсен положил руку на ее левую грудь:
- У тебя тоже, милая.
Сжал ее грудь, ощутив напряженные соски.
Жаннет прикрыла глаза и потянулась губами к его губам.
- Снимай уже свою одежду, Андре, - прошептала она, - у нас остается мало времени.
Тьерсен лежал, ощущая приятную расслабленность во всем теле.
Грызшая его тревога отступила куда-то на время в глубину сознания. И он подумал, что, возможно, все не так плохо. Рядом лежала теплая Жаннет, на каминной полке мерно тикали часы, в комнатке было спокойно и уютно.
- Мне было хорошо с тобой, Андре, - своим хрипловатым голосом сказала девушка.
- Мне тоже, милая, - Жан-Анри взял ее тонкое запястье и поцеловал сине-красную полосу. – Не хочу, чтобы этот тип делал тебе больно.
- Он платит за это, – Жаннет приподнялась на локте и заглянула в его глаза. – И платит хорошо. Но уже скоро, надеюсь, я уйду отсюда. Только бы получилась работа в лавке. Я так волнуюсь, Андре.
- Все получится, Жаннет, - Тьерсен обнял ее и крепко прижал к себе.
- Спасибо, Андре, - отозвалась девушка. – Я хочу, чтобы и у тебя все получилось. Теперь ты хотя бы знаешь, что у твоей дочки все хорошо. И у той девушки… Мадлен… тоже.
- Да… - ответил Жан-Анри. – А я ведь только за последние месяцы осознал, какой был скотиной.
На следующий день, отработав до шести вечера на складе у Филибера Журдена, Тьерсен отправился в типографию. По дороге он, словно мантру повторял слова Жаннет, что «всё будет хорошо». Но по мере приближения встречи с Рейналем, уверенность эта таяла всё больше и больше.
«Возможно, приду, а там меня уже будет ожидать парочка национальных гвардейцев, готовящихся отвести в тюрьму», - мрачно думал Жан-Анри, замедляя шаг. Под конец он плелся уже еле-еле. Бросил взгляд на циферблат часов, стоявших в витрине одного магазинчика. Без пятнадцати семь. Он дошел до уличной развилки и свернул на улицу, где находилась типография. Подойдя к ее двери, Тьерсен перекрестился и зашел внутрь. «Будь что будет» - мелькнуло в голове.
Рейналя в помещении не оказалось. Наверное, находился наверху, в своем кабинете. С Тьерсеном дежурно поздоровались Марсель Бертье и печатник Рене.
- Пьер у себя в кабинете, - Бертье подтвердил догадку Тьерсена. – Минут через пять будет. Подождите немного, гражданин Серван.
- Хорошо, конечно, подожду, - Жан-Анри кивнул и прошел к своему рабочему месту у окна. За вторым столиком опять сидела Луиза. Девочка ела кусок хлеба с сыром. Рядом стояла кружка с водой.
Жан-Анри застыл на месте, почему-то не ожидая и сегодня увидеть ее здесь. Луиза, словно почувствовав его взгляд, повернула голову и радостно воскликнула:
- Дядя Андре, здравствуйте!
- Здравствуй, Луиза, - Тьерсен вздохнул, прошел мимо ребенка к своему столу и сел, глядя на циферблат своих дешевых часов, которые купил пару недель назад у старьевщика. Без десяти семь.
Девочка доела бутерброд, встала из-за стола и подошла к нему.
- Ну… как твои дела? – улыбнулся ей Тьерсен.
- Хорошо. А как у вас?
- Тоже неплохо, - Жан-Анри погладил ее по голове. – А ты здесь целый день, да?
- Да, - вздохнула девочка, - мама теперь не берет меня с собой в лавку, говорит, что мне там не место. Я хожу сюда с дядей Пьером.
- И тебе нравится здесь?
Луиза кивнула и подошла еще ближе.
- Еще я ждала… что вы придете, - сказала она.
- Ну… милая, - Тьерсен опять улыбнулся. – Возможно, я больше не буду приходить. У меня есть работа и в другом месте.
- Правда? – воскликнул Луиза. – Как жаль… я думала, мы порисуем вместе.
- Вместе? Это как?
- Мы иногда играем так с мамой, - девочка улыбнулась. – Мама начинает что-то рисовать… а я дорисовываю. Или, наоборот. Мама, правда, не очень умеет. Вот если бы с вами так поиграть… было бы здорово. Вы ведь настоящий художник.
Она дотронулась до камзола Тьерсена и заглянула ему в глаза.
Жан-Анри почему-то почувствовал, как что-то сдавило ему сердце.
- Хорошо, Луиза, - ответил он. – Но у нас мало времени. Давай скорее.
Девочка метнулась к своему столу, принесла лист бумаги и карандаши.
— Вот, - она положила все это перед Тьерсеном.
- Кто начнет? – спросил он.
Девочка наклонила голову и слегка нахмурила темные красивые брови, размышляя.
- Давайте вы, дядя Андре, - наконец сказала она. – А я попробую угадать, что вы хотели нарисовать. И закончу за вас…
- Отлично, - Тьерсен щелкнул пальцами. – Ну, смотри.
Он взял карандаш и начал рисовать.
Луиза прижалась к нему и увлеченно смотрела за движением его руки.
Шум печатных станков заглушил звон колокольчика, прикрепленного над дверью. В типографию вошла молодая женщина с вьющимися рыжими волосами. Нервно оглядевшись, она подошла к Марселю Бертье.
- Добрый вечер, Марсель, - быстро проговорила она. – А где Пьер?
Гражданин Бертье, знакомый с Мадлен, которая раньше уже была здесь пару раз, приветливо улыбнулся ей:
- Добрый вечер, гражданка Мадлен. Сейчас позову его.
- Пьер! – звучно крикнул он, подходя к лестнице.
Мадлен тем временем оглядела типографию в поисках дочки. Увидев Луизу, сидевшую за столиком у окна рядом с человеком с волнистыми каштановыми волосами, связанными в хвост, она нервно сжала руки. Девочка сидела в пол-оборота, а мужчина – спиной к ней, и молодая женщина не видела его лица. Сердце Мадлен заколотилось, как бешеное.
«Только бы это оказался не Тьерсен - подумала она. – Господи, только не он! Мало ли на свете похожих людей»
Рейналь спустился через минуту и быстро подошел к ней.
- Привет, любимая, - он поцеловал Мадлен в губы. – Умница, что пришла. Все будет хорошо.
- Я так волнуюсь, Пьер, - слабым голосом ответила Мадлен. – Я вижу, Луиза общается с ним… - она кивнула в сторону человека, сидевшего у окна и маленькой девочки. – Ты же говорил, что этого не будет.
- Он пришел совсем недавно, - Рейналь нахмурился. – А Лу, видимо, сама к нему подошла. Я и говорю – ее к нему тянет. Ладно, - он взял Мадлен за холодную руку, - пойдем туда и покончим с этим сразу. Главное – ничего не бойся.
Но молодая женщина стояла, как вкопанная.
- Пошли, - Рейналь повысил голос и потянул ее сильнее.
Словно очнувшись, Мадлен покорно пошла за ним.
- Привет и братство, гражданин Серван, - голос Рейналя прозвучал вполне дружелюбно.
Тьерсен вздрогнул и отложив карандаш, повернулся к ним.
- Добрый вечер, гражданин Рейналь, - пробормотал он.
Луиза тоже подняла глаза от рисунка.
- Мамочка! – воскликнула она.
Мадлен думала, что она подбежит к ней, как обычно это делала, но девочка почему-то осталась стоять рядом с Тьерсеном.
- А мы рисуем с дядей Андре, смотри! – она подняла в воздух лист бумаги, на котором была изображена роза. – Дядя Андре начал, а я угадала и дорисовала. Смотри, как красиво получилось!
- Здравствуй, милая, - механически ответила Мадлен. Она до сих пор боялась смотреть на человека, сидевшего за столом, и старательно отводила взгляд куда-то в сторону. Только бы не видеть его лицо…
Пьер Рейналь взял ее под локоть и настойчиво подвел вплотную к столу.
- Хочу познакомить вас со своей невестой, Серван, - произнес он, в то же время успокаивающе сжав дрожавшую ладонь молодой женщины. - Мадлен Лаборде.
Тьерсен вздрогнул и задел локтем карандаш, который упал со стола.
- Очень приятно, - тихо ответил он и поднял глаза на стоявшую перед ним женщину. Мадлен так и не поднимала взгляд, смотря куда-то вниз, на лежавший на полу карандаш со сломанным грифелем. На рисунок с розой, лежавший на столе. На поношенный камзол этого человека, на его правую руку, видневшуюся из рукава и полуприкрытую манжетой не первой свежести. Луиза, стоявшая с ним рядом, вероятно, почувствовала общую напряженность и прижалась к нему. Человек погладил ее по голове … и Мадлен совершенно отчетливо увидела широкий светлый шрам на его правой руке. Она подняла взгляд и посмотрела в его лицо. На нее смотрели карие глаза (де) Тьерсена.
Пауза затянулась. Мадлен сделала глубокий вдох, ощущая, что воздуха почему-то стало не хватать. Прижала левую руку к груди. Правую ее руку весьма больно сжал Пьер Рейналь, ожидая от нее… Чего? Внезапно она словно онемела. Все слова, которые она мысленно готовила заранее, если узнает маркиза, вылетели из головы. Мадлен перевела взгляд на дочку. Девочка так и стояла рядом с Тьерсеном, чуть ли не вцепившись в него.
«Как будто она все понимает» - мелькнуло в голове у Мадлен.
Еще раз взглянула на Тьерсена. Тот затравленно посмотрел на нее и опустил взгляд.
«Ради Луизы…» - подумала Мадлен и сделала глубокий вдох.
Она приложила все свои усилия, и ее голос прозвучал бодро и достаточно убедительно:
- Мне тоже приятно с вами познакомиться, гражданин Серван.
Тьерсен с недоумением взглянул на нее. Вероятно, ожидал совсем не этих слов. На лице Пьера Рейналя также проскользнуло недоумение и удивление.