В некотором царстве, в хрен-знает-каком по среднедушевому ВВП государстве учительница средней школы Екатерина Николаевна вела в к 5»б» классе урок Разговоры о Главном.
- Знаешь ли ты, помнишь ли ты, что на свете самое главное?,- патетически воскликнула заслуженный педагог, цитируя слова известной песни своей далекой юности. В этот момент сидевший на задней парте ученик Вася Сидоров пукнул. Пук, получившийся весьма громким, разбудил Васиного соседа по парте Борю Зыкина и немало порадовал и повеселил весь 5 «б».Не смеялись только двое – серьезная отличница Маша Петрова, считавшая неприличным как изданный звук, так и сопровождавший его дружный гогот, и учительница Екатерина Николаевна, расценившая Васин поступок, как демонстративное неуважение, как к ней лично, так и к теме урока. Поэтому она тут же потащила Васю к директору.
«Совсем, видно, сбрендила Катерина на старости лет», подумала директор Людмила Алексеевна, когда Екатерина Николаевна изложила ей суть случившегося. Она хотела было, мягко пожурив проштрафившегося Васю, отпустить его с миром, но дело оказалось более серьезным, чем ей представлялось вначале. Дело в том, что это был не просто урок, а урок Разговоры о Главном, и Вася, дерзко прервав его как раз в то время, когда Екатерина Николаевна собиралась поведать ученикам о великих подвигах отечественных воинов прошлого, настоящего и будущего, нанес, по словам учительницы, серьезный, возможно даже невосполнимый ущерб делу патриотического воспитания подрастающего поколения и должен быть примерно наказан за содеянное. При этом Екатерина Николаевна, ссылаясь на свой педагогический опыт и тренированный слух, настаивала на том, что преступление, подрывающее основы патриотического воспитания молодежи Царства, было совершено умышленно, в то время как Вася в свое оправдание говорил о двух порциях горохового супа, которые он сьел в школьной столовой.
Директор Людмила Алексеевна произносила про себя разные фразы, выходящие за пределы приличествующей педагогу лексики. Охотнее всего она, отпустив Васю, завела бы с Екатериной Николаевной разговор о выходе последней на заслуженную пенсию, или, по крайне мере, о снижении учебной нагрузки и освобождении ее от ведения уроков Разговоры о Главном. Два-три года назад она, вероятно, так бы и поступила. Но времена в царстве настали суровые и такой подход к возникшей проблеме мог быть чреват нежелательными последствиями для самой Людмилы Алексеевны. Посему директор, во-первых, тут же продиктовала секретарше приказ о запрете горохового супа в школьной столовой, и, во-вторых – вызвала в школу Васиных родителей. Собственно, на этом инцидент можно было бы считать исчерпанным. Если бы не легкомысленное поведение Васиного папы. Последний, думая вначале, что его вызвали из-за неуспеваемости сына или его плохого поведения, держался весьма настороженно, но узнав истинную причину, чуть не свалился со стула от смеха. И если с директором он был достаточно вежлив, то, пообщавшись с Екатериной Николаевной, он недвусмысленно выразил сомнение в ее умственных способностях и психической адекватности, чем оскорбил ветерана просвещения до глубины души. Поэтому заслуженный педагог решила обратиться в правоохранительные органы. Директор Людмила Алексеевна, тщательно все обдумав, не решилась не поставить свою подпись под заявлением.
«Они че там, совсем @бнулись», подумал прокурор Василий Иванович Круглов и тоже громко пукнул благо, в кабинете он был один. Охотнее всего Василий Иванович сходил бы с этой заявой в туалет, как он иногда позволял себе делать в самом начале своей карьеры. Но бумага была жесткой, а Василий Иванович привык для использовать для интимных целей Zeva, кроме того, невнимание к обращениям граждан, особенно обращениям подобного характера, могло повлечь за собой неприятные и непредсказуемые последствия. Подумав, прокурор поручил работу с заявлением начинающему следователю Ивану Сосискину. Тот с юношеским энтузиазмом взялся за дело. Вызванный на допрос Васин папа, Эдуард Васильевич Сидоров вначале демонстрировал недоумение, и даже пытался шутить, но после обыска в квартире Сидоровых, с временным изъятием смартфонов и ноутбуков, и вызова в комиссию по делам несовершеннолетних, где их с женой предупредили о возможном лишении родительских прав, стало не до смеха, и он бросился искать адвоката. Найти его оказалось делом непростым- все, к кому обращался Эдуард Васильевич либо сразу отказывались, либо ставили условием своего участия признание вины. «Но почему так?» -спрашивал Васин папа адвокатов. Те отнекивались или пускались в пространные рассуждения и объяснения, используя при этом юридические термины, не всегда понятные Эдуарду Васильевичу, пока один из них прямо не сказал, что, взявшись защищать Васю, он и сам рисковал бы быть привлеченным за содействие экстремизму, а то и его самого могли бы причислить к антигосударственным элементам.
Наконец, дело было передано в суд.
«Чепуха на постном масле»,--подумала судья Маргарита Рудольфовна, председательствующая в судебном процессе.»Полнейший бред. И как такое могло вообще дойти до суда?» Но, так или иначе, раз уж оно сюда попало, его следовало довести до конца, то есть до вердикта. А он был однозначным – оправдательные приговоры в царстве случались реже, чем секс в жизни вышедшей на пенсию учительницы русского языка. Тем более, и назначенный судом адвокат на оправдании не настаивал - он лишь просил о максимальном снисхождении с учетом возраста и незапятнанной репутации (то есть отсутствия приводов в полицию) лица, допустившего правонарушение. Суд, под председательством Маргариты Рудольфовны, признав ответчика виновным по статье о дискредитации царского войска, приговорил его к минимальному положенному по данной статье наказанию в виде незначительного штрафа. Казалось, такой исход устроил всех, даже учительницу Екатерину Николаевну, присутствовавшую в зале суда. Туда же, однако, чисто случайно занесло и судебного репортера Мартышкина- он ошибся залом. Сам Мартышкин ничего о проведенном процессе писать не стал, но рассказал о нем своей супруге, которая дружила с известной местной блогершей Лидой Рыбиной. Та, встретившись с некоторыми свидетелями по делу, разразилась статьей в своем телеграмм-канале, на который было подписано аж 2 500 человек. Сложно сказать, чем руководствовалась Рыбина -хотела лишний раз продемонстрировать свой патриотизм, либо ей в прошлом насолил кто-то из семьи Сидровых или же она имела зуб на судью Маргариту Рудольфовну, но в своей статье она обвинила судью в излишнем либерализме и в фактическом попустительстве антигосударственной деятельности. В ходе вспыхнувшей на ТГ канале дискуссии высказывались различные мнения. Кому-то вся эта история почему-то показалась весьма смешной. Часть подписчиков поддержала Лиду, другая часть полагала, что приговор судьи мудр и справедлив. Отдельную категорию составили еще не забаненные Лидой Рыбиной чудом сохранившиеся на канале и в царстве либералы. Эти громко возмущались произошедшим, утверждая, что приговор, даже при нынешнем законодательстве должен был быть оправдательным, ибо ни в КОАПП, ни в УК не сформулировано запретов на непроизвольные проявления определенной деятельности организма.
Среди подписчиков канала Лиды Рыбиной был и Максим Сергеевич Шатунов, депутат Государственного Собора –высшего законодательного органа царства. Он ознакомился с мнениями участников дискуссии, и его осенило. Вот оно! Вот его возможность заявить о себе. Через некоторое время в соборный комитет по законодательству поступило обращение депутата Шатунова с предложениями по внесению соответствующих изменений в КОАП и УК. Поначалу инициативу патриотичного депутата встретили неоднозначно.
-Ты подумай только, что выдумал этот дурак,- жаловался супруге за ужином член комитета по законодательству Юрий Николаевич Птичкин. Это же надо – уголовная ответственность за пердеж! Завтра на заседании комитета разнесу этого…
-Это не он дурак, а ты будешь, если начнешь катить на него бочку, - возразила его супруга Наталья Михайловна. Думаешь, он сам это придумал. Это… и она перевела взгляд на потолок - оттуда пошло.
-Да откуда бы не пошло, глупость есть глупость, -горячился Юрий Николаевич.
-Юра, ты что,- охнула жена @бнулся совсем? Да если это оттуда, то тебя в порошок сотрут.
-У меня, если ты забыла, депутатская неприкосновенность- сказав это Юрий Николаевич тут же осекся, вспомнив, что этой неприкосновенности можно запросто лишиться- он сам голосовал за ее снятие с одного из депутатов еще прошлого созыва Собора
Супруга уронив голову на руки, начала причитать
–Ты хоть о детях подумал? Дочь с работы уволят, сына выгонят с университета и сразу в войско заберут, а там сейчас сам знаешь. Бизнес мой… наш, то есть, заберут, по миру пустят.
-Ладно, не нуди, - отмахнулся Юрий Николаевич, с неохотой признавая, что в словах жены имеется рациональное зерно. Подумаем еще. С другой стороны, может закон этот расширить, на частную жизнь распространить? А то ведь приходится ночью просыпаться от…сама знаешь чего. Наталья Михайловна, страдавшая еще со времени рождения второго ребенка хроническим метеоризмом, смущенно улыбнулась.
Юрий Николаевич принял самое деятельное участие в доработке законопроекта, в частности, заменив первоначально предложенное Шатуновым слово «пердение» на «невербальные сигналы органического происхождения, выражающее неуважение к обществу, государству и государственным органам. Предложенный Собору после доработки закон быстро прошел три чтения и был представлен на утверждение верховному правителю государства.
«Это какой-то идиотизм»,- думал верховный правитель, просматривая поступивший к нему документ.
-Сережа, - обратился он к своему главному советнику, - это же идиотизм.
-Абсолютный идиотизм, - согласился с ним советник.
-Это, надеюсь, не ты придумал.
-Боже упаси, Владлен Владленович, замахал руками советник. Это инициатива снизу. Какой-то депутат постарался. Вовремя не тормознули, уж это моя вина.
-Ну, и что теперь с этим прикажешь делать?
-Теперь остается только подписать,- грустно ответил советник
-Подписать вот это?! – верховный правитель потер себе лоб. Да над нами весь мир смеяться будет
«Как будто он сейчас не смеется»,- подумал советник, Вслух же напомнил,, что все телевизионные каналы царства освещали прохождение законопроекта в Соборе.
«Да уж, подумал верховный правитель. Если сейчас этот закон завернуть, то многие расценят это как отступление, отказ царства от следования по своему особому пути. А там недалеко и от покушения на наш суверенитет. Ладно уж. Авось пропагандисты объяснят народу, что этот закон призван защитить наши традиционные ценности»
Верховный правитель взял ручку и, тихонько выругавшись, поставил свою подпись.
На Уроке о Главном Екатерина Николаевна намеревалась рассказать детям о новом законе.
-Знаешь ли ты, помнишь ли ты что на свете самое главное, –начала она и осеклась, услышав нараставшее в классе хихиканье, а затем почувствовав мерзкий запах. Педагог строго оглядела класс, особо задержав свой взор на Васе Сидорове. Но тот сидел на своей задней парте, безмятежно глядя на своего спящего соседа Борю. Он сегодня не ел горохового супа, и вообще он перестал питаться в школьной столовой. А вот отличница Маша Петрова съела в этой столовой две порции тертой моркови с сахаром и сметаной. И обкакалась. Все события и герои этого рассказа вымышлены. Любые совпадения с реальными людьми случайны.