История эта случилась во времена счастливого детства обычного раменского мальчишки - когда улиц Дергаевская и Крымская и в помине не было, а Приборостроителей ограничивалась вбитыми в липкую жижу бетонными сваями первых домов. Если точнее, то вторая половина 80-х.
Наша девятиэтажка была самой-самой крайней в городской застройке, запахи отделочных работ ещё не испарились со стен, а вид из окон на дворы деревни Дергаево радовал пасторалью. Особенно пасторальными были виды на уличные туалеты и спешащих к ним обитателей старых бревенчатых домов. Но не суть.
Прямо напротив подъездов тяжёлая техника накатала "строительную" дорогу - то есть, траекторию движения для гусеничного и огромноколёсного транспорта. Всё, что меньше габаритами, не имело шансов пересечь это жидкое месиво, особо страшное после дождя.
Осень. Счастливый я возвращаюсь из школы. Школьный костюм, ботиночки, лёгкая ветровка, портфель и сменка. Нормальный комплект ученика начальной школы. И тут - вижу маму, выходящую из подъезда. "В магазин" - решил я и предпринял героические усилия по сокращению дистанции. Для покричать было далековато.
Когда мелкий пацан видит цель, навигатор в его голове способен прочертить только прямую дорогу, без всяких этих "поверните налево, поверните направо". Кратчайший путь от точки до точки - прямая. Так уж получилось, что прямая эта проходила через то самое строительное месиво. Закономерным исходом стала потеря одного, а затем и второго ботинка где-то в трясине, а затем и невозможность выдернуть ноги в носочках после очередного шага.
Паника была тихой. Огромные слёзы из глаз, молчание, неподвижность, жуткая каша из мыслей в голове. От "надо достать ботинки" до "я здесь умру". Определить, сколько времени я провёл в таком состоянии, не представляется возможным. Казалось, вечность.
Спасение пришло в виде ангелов-хранителей в спецодежде строителей. Неторопливо идущие по обочине месива мужики переглянулись и наперегонки бросились ко мне. Извлекли меня, по тыканью детского пальца обнаружили и достали ботинки и уже быстрым шагом отправились в свой вагончик. Один нёс меня, второй - комки грязи, внутри которых прятались ботинки, третий опередил всех и поставил греться чайник.
Это были ещё времена СССР, когда родители не учили детей держаться подальше от чужих дяденек, все строители говорили по-русски, а чужих детей действительно не было. Я ехал на руках своего спасителя. Защитного цвета ватник и штаны, огромные кирзовые сапоги, чёрный подшлемник с белой окантовкой, вислые, ниже подбородка, усы, добрые, понимающие и сочувствующие глаза.
В вагончике строители обнаружили какой-то таз, смешали горячую воду, сняли с меня брюки, по колено залепленные грязью, завернули в тёплый ватник и посадили парить ноги. Тут же, рядом со мной, на табуретке, оказались порезанные помидоры, огурцы и чёрный хлеб. Тот строитель, который меня нёс, терпеливо выяснял, откуда я взялся в месиве, куда бежал, и кому сообщить, что я у них. Тяжёлая задача - вытрясти все подробности у ребёнка в состоянии стресса. Но, получив от меня информацию о подъезде, в котором я живу, и описание мамы, которая пошла в магазин - "мама, в чёрной куртке, чёрные волосы, синяя с чёрным сумка", один из строителей отправился её поджидать.
Тем временем психическое состояние было приведено в норму нехитрыми шутками и смехом оставшихся двух мужчин. Поэтому маму я встретил радостно и шумно. Тот строитель, который отправился поджидать маму, опознал её, объяснил ситуацию и даже дельно посоветовал взять сменную одежду и обувь. Я был спасён, а строители ещё дали с собой огурцов и помидоров, пожали руку и смотрели вслед.
Мораль? А нет никакой морали. Просто воспоминание о хороших советских людях.