Глава четвёртая.
- Скучаешь, крошка? - вкрадчиво спросили за спиной.
Эх, всего пара шагов отделяла меня от заветного отдыха: от тёплого душа, ужина на одну персону и относительно мягкой постели. Конечно, можно было воткнуть ключ в замочную скважину и провернуть его, не удостоив неизвестного взгляда - безразличного по причине усталости. Но кошачий чёрт дёргает меня за хвост и разворачивает личиком к высокому парню, уставившегося на мой зад, накачанный в фитнес-зале. Оу! Преисподняя оказалась на высоте! Такой экземпляр подсунула в самом начале пути! Браво, бис!! Мужик слегка старше меня, навскидку лет тридцати. Моя макушка не достигает его плеча, отчего кажусь себе карманным изданием Библии, в котором запротоколированы страсти от Лилит и похождения мормонских "скаутов". Берём его, киска, на абордаж? Хватаем!!! Хотя он явно думает иначе: "Классная тёлка попалась! Трахну пару раз, и весело разбежимся по номерам! Лишь бы ценник запредельный не выставила." Не двигаюсь с места, чтобы парень проявил инициативу. Походочка, однако, у него! Ощущение, что его шары способны не только оплодотворить половину штата Висконсин, но и неоднократно выбить кегли в боулинг-клубе.
- Готов развеять твою скуку, - предлагает незнакомец, бодро шаря карими глазами по выпуклостям моей фигуры. - Ты не против, сладкая?
Шустрила!! Как ловко мужики ставят "тавро" собственника на круп угнанной у соседа коровы! Подыграем ему, серая. Давненько в меня не всаживал член здоровенный бизон.
- Хочешь, чтобы я надраила твои "хикаро-дороданго"? - мурлычу я и шлёпаю парня по широкой груди.
Он отодвигается и настороженно бурчит:
- Чего, чего? Какие ещё банго-бонго? Сбрендила?
Ай, ай! Бычок-то мой явно не знаток азиатской этники. Испугался слов неведомых - вдруг за ними окажутся не скачки на кроватке, а "бо-бо". Тпру, стой, племенной! Ко мне сунулся, так просто не уйдёшь. Придвигаюсь, встаю на цыпочки и шепчу:
- Всего-навсего, шары из земли и воды. Японцы их лепят, высушивают, а потом по...ли...ру...ют. Терпеливо, старательно. Ты же не откажешься, чтобы я ласково и, главное, долго полировала твои?
Бросаю выразительный взгляд на вздувшуюся ширинку его джинсов.
- Сказала бы прямо, - ухмыляется парень. - А то понесло тебя к япошкам!
Забирает ключ, открывает дверь и вталкивает меня внутрь вместе с чемоданом, бутылкой "Кока-колы" и пластиковой коробкой, где рыжеет кусок жареной курицы. Бросаю вещички у входа и прыгаю - дикой кошкой - на незнакомца. Ну, ни хрена себе - на первого попавшегося самца! Обхватываю его талию ногами, и тандемом мы вваливаемся в комнату. Спрыгиваю на пол, чтобы дать ему возможность обрядить фаллос в "непромокаемый плащ", а себе - стянуть джинсы и джемпер. Остаюсь в кружевном неглиже, чтобы хоть как-то сохранить элемент романтизма. Ну, ну, не торопись! Женщина - не дырка в заборе, размером которой определяют свою взрослость подрастающие мальчуганы. Доска всё снесёт, даже преждевременное семяизвержение. Мне же такого не надобно! Мне подавай удовольствие длительное, упоительное и разнообразное. А ежели способности у бычка ограничены, выставлю его вон. Я - кошка, гуляющая сама себе, и ценность всему определяющая тоже сама. Усаживаюсь парню на широченную грудь, наклоняюсь к лицу и пристально смотрю в глаза. Поколдуем, серая? Нам ли сомневаться в женской магии? Древней, тёмной, звериной. Внутри пляшет огненная стихия, выгоняя из тела - на время - человеческую сущность. Ап! - освободилась! Пусть душа на несколько часов перестанет быть ребёнком, чья мать привела очередного хахаля, и отправится не на скамейку возле дома, а в путешествие по серебряным горам и малахитовым тропам. Гуляй, милая!!!
Ау, Самсон! Могучий, пока не обстрижен, как новобранец; доверчивый, пока стерва не увлечёт за собой показной любовью; мудрый, пока его не купят с потрохами и не нарядят в ослиную шкуру, дабы крутил мельничные жернова. Добро пожаловать в безумие, где пророки торгуют собственными головами на восточном базаре, а львы не жрут детёнышей, рождённых от прежнего владыки.
Кусаю его за нижнюю губу. Капелька крови выступает и течёт по крутому подбородку. Подхватываю её языком, не даю упасть на подушку. Неожиданно понимаю, что сходу определила его группу крови, резус и даже наличие двух сестёр. Мяу! Здорово!!! Можно, конечно, продолжить эксперимент, но желание плотских утех перевешивает. Когда мужчина предлагает, этим нужно пользоваться. Не торопясь, расстёгиваю бюстгальтер и позволяю партнёру сжать мои груди. Он садится, и я съезжаю по его торсу вниз, прямо на восставший член. Ёрзаю по его твёрдости и ... медлю. Парень попался понятливый - лижет соски, заживает их зубами и пальцами, теребит и ухмыляется, замечая мгновенную реакцию. Запрокидываю голову и урчу! Приподнимаюсь и стаскиваю с себя трусики. А потом вбираю в себя мужскую плоть. Вот так - влажно, скользко, горячо. Он глубоко внутри меня - вибрирует и раскаляется, желая двигаться, массировать, сосуществовать в "здесь и сейчас". Ярись, дикий бык, вливай в меня силу своих чресел! Подгоняю его стоном блаженства - ещё, ещё, ещё! Опрокидывает на бок и вновь вторгается. Скорость нарастает. Мы потные, липкие и краснокожие. Только во время страстного секса люди не думают о том, как они выглядят. Им не нужен дезодорант, истребляющий настоящий запах тела. Им не требуется религия, законы которой оскорбляют жизнь. Им ни к чему свобода слова и борьба за чьи-то права. Им, а значит, мне и парню, имени которого я не знаю. Мы несёмся. смакуя друг друга, цепляемся за достигнутое и тут же меняем победные кубки на игровые автоматы Лас-Вегаса. Проигрыш сотни баксов и одновременно миллион от "Чёрного Джека". Падаем в очередную пропасть и оказываемся на кровати мотеля. Её, наверное, делали по спецзаказу, чтобы не поломалась от длительных сотрясений! Хохочу и прижимаюсь к парню. Он чмокает меня в нос. Неожиданно!!! И говорит, поглаживая мои плечи:
- Меня кличут Гриффином. Или, короче, Гриффом. А тебя, мармеладка?
Так, так, кем же мне назваться? От Барби я избавилась. Роуз - заплатка, второпях налепленная на вопрос администратора. Вспоминаю, как дед повторял:
- Какая ты, к сохатым, Барбара? Твоё имечко - Варвара. А ласково - Варя.
Варья? Нет, отдаёт сливочной помадкой. Зато сколько готов и гуннов в этом "вар-вар". Решено!!! Вопи от восторга, серая, - мы нашли с тобой имя для нас, обеих.
- Варра, - скалю зубы. - С ударением на последний слог.