Часть 1.
- Возьмите двойной, мило улыбаясь ворковала симпатичная королева бензоколонки, - большая скидка плюс бонусные баллы на карту, хотя лично я предпочитаю турку, специально покупаю в Турции, сейчас покажу, - и она проворно скрылась за дверью подсобки.
В этот раз чебуречный киоск был закрыт, а рядом, вместо двух приблудных собак, копошились дорожные рабочие, но кофе, собственно как и всегда, оказался выше всяких похвал
- Не стесняйтесь, сиропу побольше кладите, не унималась продавщица, с ванилькой берите, очень вкусно...
Уютно петляя сквозь сосновый бор до поэтического Варламово, радостно волнуясь пастельно-зеленой степью от Пласта до Агаповки и присмирев под взглядом парящего коршуна до Сибая, дорога взлетает к Баймаку и вплоть до самого Исянгулово, спусками и подъемами, но главное головокружительными панорамами, вращается и качает по Уральскому хребту, в верхней точке которого притаился поднебесный Зилаир.
Храмы и мечети, низкие облака и горные речушки, аккуратные, поросшие невысокой травой холмы и прикрытые буйной растительностью скалы, тихие ивовые запруды, мирно жующие овцы, бодро скачущие козы, грациозно ступающие лошади и зависшие недоуменным глазом коровы - волшебные горизонты горнозаводского присутствия.
Мелеуз встретил преклонной жарой и весело растущей природой. Густая акация, старые березы, стройные липы, могучие тополя и любимая сирень - будто нырнул в семидесятый Челябинский год, когда дворы утопали в томительно-мятежном цветении и волнующей младые организмы каникулярной свободе.
Разведчик, прикуривая одну контрабанду от другой, упрямо руководил непослушным телевизором, а бабуля весело хлопотала на кухне - скоро будут блинчики с мясом, но сперва можно пирожки с луком-яйцом. И свежайший салат - тоже можно, и самолепно острую аджику, или длинно-терпкую редиску с грядки, или...
Сладострастная пытка. Задача ровно одна - во всяком случае у меня, впихнуть трижды набитый сытостью живот в малюсенькую машинку, но пока еще есть место, пока сердца для чести живы, нужно было насладится по полной: аккуратные пельмешки и величественные манты, искрометно пожаренная свинина и нежнейшего вкуса яблочный штрудель, круглое слоистое печенье и обсыпанный сахаром пирог со щавелем.
Как хотите, но летом городок превращается в симпатичный дачный поселок. Весело бежит по дну некогда богатого русла мелкая Мелеузка, плавают суетятся мамы-утки, лихо ныряют шальные утята, крутятся неподалеку нагловатые зеленоголовые селезни, а однажды, медленно и плавно к берегу причалил настоящий бобер; шумят высокие кроны, по хозяйски вальяжно бродят местные коты, а вечерами прозрачным дымком топятся огородные баньки.
Дважды выводили на клубнику - оба раза удачно. По-первости, наелся сухой земли, а в следующий раз, не покладая рук и чуть не потеряв себя в земном поклоне, набрал целую половину корзинки - уж лучше сто раз присесть мужскую штангу, но женщины, весело хохоча и поминутно делясь погодно-бытовыми подробностями, набрали по две, чем привели тяжелоатлета в девственно немое изумление.
Чисто ведьмины дела, но на этом сверхъестественное не закончилось: очень-очень полная женщина под пятьдесят, которая совсем отчаялась вернутся в стройность, стараниями благоверной стремительно потеряла четыре килограмма и стала прыгать на одной ножке, будто четвероклассница, а вторая, после задушевной беседы и висцерального массажа, - молодая красавица под тридцать, у которой начисто не ладилась личная жизнь в ее самом главном, интимном смысле - вот от слова совсем и никак, - обрела и крылья, и полет.
Пока лучшая половина возвращала страждущим молодость, красоту и желания мы с бабулей гоняли чаи, и по ходу выяснилось, что настоящая жена офицера отлично разбирается в народно-хоровом искусстве - вплоть до правильной звукозаписи и расстановки вторых голосов, церковном песнопении, особенностях фольклорного речитатива, а также поименно помнит всех своих учеников и подопечных, начиная с тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года.
- А не съездить ли нам завтра в Воскресенск, спросила она с хитрым прищуром...
Чудо расчудесное - село, раскинувшееся у подножия Синих Венцов вдоль речки с загадочным названием Тор.
История Воскресенского начинается в 1734 году. Экспедиция из Оренбурга под руководством статского советника Ивана Кирилова обследовав природу Южного Приуралья составила надлежащий рапорт, по итогам рассмотрения которого правительство поручило построить казенный металлургический завод. Мало того, выделило приличную сумму.
Первый завод расположился в десяти километрах от села Табынск на берегу реки Воскресенки. Возвели плотину, построили деревянную крепость с бастионами, а еще через год и само производственное здание.
К сожалению, поработать не удалось, поскольку во время башкирского восстания 1735–1740 годов плотина, рудники и постройки завода были революционно разрушены.
К 1740-му вместо Кирилова возглавлять предприятие поручили Татищеву, однако новый начальник восстанавливать здание категорически отказался, поскольку медную руду добывать далече, а доставлять конями дюже затратно.
Завод пустовал несколько лет, пока Оренбургский губернатор Неплюев не решился передать его частным владельцам.
Так в 1744 году завод отдали купцу Ивану Твердышеву, и тот, вместе со своим зятем Иваном Мясниковым, восстановил здание, но уже на новом месте — в ста километрах от первоначального, аккурат на реке Тор. По-купечески честно обманув башкирских старшин Твердышев плюсом получил обширные земли, заплатив за каждую десятину меньше копейки - оформил купчую крепость на землю, согласно которой вся речка Тор вместе с лесами и лугами от истока до устья отходила ему и зятю, и в 1745-м завод наконец заработал - семь печей, три горна и два расковочных молота.
Поначалу обходились каторжанами, узниками и ссыльными, а затем, по мере раскрутки, прикупили новгородских да рязанских крестьян.
Короче, дело пошло - да так, что завод большой успех поимел: продукция поставлялась по всей России, из меди делали и пушки, и снаряды, за что добрейшая матушка-императрица Елизавета Петровна присвоила оборотистому купцу высокий дворянский титул.
В 1772 году на предприятии работали уже две тысячи триста крестьян, которые заселялись в само-возводимые постройки. Так образовался рабочий поселок - и стал он затем селом Воскресенским.
Сначала возвели жилье для рабочих, затем построили церковь, училище, волостное правление и три водяные мельницы, но к всеобщему удовольствию вдруг случилась незадача - бурный расцвет медеплавильного дела прервало пугачевское восстание.
На этот раз несознательные рабочие примкнули к бунтовщикам, и в октябре 1773 года пугачевцы, захватив предприятие, превратили его в один из повстанческих центров, а заодно и в оружейную палату.
В 1774-м Емельян Пугачев лично сам побывал в заводской церкви, а затем, узнав об окружении завода царскими войсками, ушел подземным ходом за реку, и 8 июня 1774 года завод опять сожгли.
С такого горя дворянского титула купец скончался, а поскольку у Твердышевых не было детей, предприятие перешло дочери Ивана Мясникова — Дарье Пашковой.
После этого им владели ее потомки, но в 1870-х завод продали английской компании «Прогден, Леббок и К».
Англичане подошли к делу по-хозяйски рачительно: внедрили мокрый способ извлечения меди, установили паровые машины, проложили рельсовые пути и реконструировали шахтные печи, но по иронии судьбы в 1891 году предприятие снова продали - кому, правильно, семейству Пашковых. Да, да, это тот самый купец, чей дом на Воздвиженке занимает Государственная Публичная Библиотека.
Кудряш Пугачевскую историю авторитетно подтвердил.
- Ага, сказал он весело, там полно тайных ходов. Один вел с завода за реку, другой начинался на заднем дворе дома Корлейса и шел на дамбу, хотя были еще технологические подземелья - телега могла проехать, но со временем их засыпали.
Молебен молебном, но заводская церковь все-таки претерпела.
Советская власть обустроила для трудящихся клуб, утварь утилизовали, хотя говорят, колокол удалось спасти и припрятать - да так, что до сих пор найти нельзя, но иконы хитро окающие воскресенцы растащили по домашним углам, а в девяностых там открыли дискотеку, которую любил посещать Максим и сотоварищи, о чем с большим удовольствием они поведали сидя за столом в старом домике на Карла Маркса, и уже под занавес бабуля порадовала анекдотом про посещение воскресенским семейством Мелеузовского базара.
- Вань, Мане польтишко бы, старое ужо не впрок
- Обойдеццо!
- Вань, у Семена враз валенки худые, надо бы обновить
- Обойдеццо!
- Вань, кум в воскресенье придет, может бутылочку прикупить
- Вот что надо, то надо!
Весь фокус в крепостных с Новгорода. Поселили и пошла гулять губерния. До сих пор окают, хотя рядом, в соседнем поселке, акают - туда свезли народ с Рязани.
Под вечер Кудряш громким шепотом поведал о нераскопанных кладах.
- Должны быть, - уверенно кивнул самогонных дел мастер, - в детстве отец с огорода частенько царские монеты приносил.
Мало того, местная легенда гласила, что в девяностых какой-то деревенский бомж-бродяга предъявил в пункт сбора цветного лома медный слиток со старинным клеймом, и потом, уже за бутылкой поведал, что сыскал клад превеликий, а наутро местные обнаружили два остывших тела. Не иначе проклятье.
Рядом с заводом больница, построенная Пашковым для лечения рабочих и сельчан в 1874 году, где в 1902-1927 годах главным врачом работал знаменитый Эргард Иванович Корлейс. Хирург, коллежский асессор, старший врач подвижного лазарета имени Русского учительства, участник Китайского похода, обладатель многих почётных наград Отечества. Здесь же трудились и его сёстры - Эмма и Эрна.
В галерее лежит томик из библиотеки коллежского асессора - 1887 года года издания немецкая энциклопедия. Иллюстрации закачаешься - дали подержать, а у меня аж руки затряслись.
Пашковы уехали сразу после революции, но Корлейс остался и продолжил активную деятельность. Даже стал председателем Всероссийского общества Красного Креста, но в 1927 году умер и был похоронен в больничном саду - ровно под окном своей операционной, а в семидесятых в его доме разместилась картинная галерея...
Ненаучная фантастика. В сорок первом туда были эвакуированы ученики Московской художественной школы имени Сурикова.
Приехали вместе с преподавателями - жили, учились, писали и работали. Не было холстов, приспособились к местной продукции - коричневый ноздреватый картон из соломы и прессованных опилок.
Двадцать три воспитанника ушли на фронт, шестеро погибли, одному дали звание Героя, остальные вернулись в сорок третьем, а в семидесятом решили отблагодарить приютившее их село. Созданием галереи.
Первоначальную экспозицию составили работы переданные в дар инициаторами: Виктором Бабицыным и Русланом Кобозевым, Гелием Коржевым, Петром Оссовским, Алексеем Ткачёвым, Андреем и Сергеем Тутуновыми, академиком Виктором Ивановым, заслуженным деятелем искусств Владимиром Стожаровым, живописцем Олегом Буткевичем и другими. Впоследствии коллекция пополнялась картинами Михаила Добросердова, Сергея Михайлова и Григория Шегаля, но более половины экспонатов – произведения, созданные в годы войны и каждое, буквально каждое имя – отдельная страница в истории советского изобразительного искусства.
- Беру оптом три Шегаля, два этюда Коржева, вон того Стожарова и одного Иванова, - бодро распорядился адвокат, - посчитайте пожалуйста.
Девушка только смеялась в ответ - нет, не продается и даже не выезжаем никуда. Не зовут.
Жаль, за неимением места картины висят вплотную и света маловато. Хранительница, которая оказалась дочерью старых приятелей нашей бабули, - в шестидесятых Валентина Васильевна, будучи еще очень молодой, очень неопытной, дважды неискушенной, но трижды прекрасной, и работая вожатой в местной школе удостоилась сугубо мужского, хуже, неотступно мужского внимания со стороны долго женатого директора школы, который не хотел отпускать красавицу в институт, взамен предлагая побег и руку с сердцем; в конце концов, юная Валя решилась на великую хитрость - принесла заявление прямо в директорский дом, где под неусыпным взглядом строго законной жены он подписал капитуляцию, - сказала, скоро все изменится и вот-вот начнется серьезная реконструкция.
Таки я прикупил роскошно изданный каталог Воскресенских картин - талмуд весом семь килограмм. Один из ста. Остальные разошлись по библиотекам, академиям художеств и домашним коллекциям крупных руководителей, а двухтомная история Воскресенска, написанная В.Д. Кобяковым, к сожалению, осталась лишь в одном экземпляре - остальные были уничтожены библиотечным пожаром.
Возвращаясь мимо заброшенной бобслейной трассы и разоренного перестройкой химзавода, лишь горько вздохнули. Большой прогресс.
Вечерами бродили по утопающей в акации улице Карла Маркса, где на старых тополиных ветвях еще остались почерневшие временем детские дощечки, потом сворачивали на незаметную улочку "Толстой-урамы", которая петляя меж домами, домиками, избушками и прогоревшими остатками некогда искрящейся жизни неспешно длилась до заросшей ивами светло-текущей Мелеузки, или кормили уток в недавно отстроенном и дизайнерски отутюженном городском сквере имени сам забыл кого.
Выезжали переполненными. Банки с огурцами и банки с помидорами, ягоды в корзинке и ягоды в заморозке, домашние яйца и местная горчица, конфеты в загранично красивых коробках, тирамису в изыскано пластиковых стаканчиках и даже горячие отбивные в дорогу. Долгим счастливым сном, чистой водой, прозрачным воздухом и ягодным спасом, от которого, как сами понимаете, нет никакого спасения.
Весело прошли Исянгулово, дружески махнули Зилаиру, из окна поприветствовали Баймак, но на въезде в Сибай, который намеревались проскочить сходу, словили зловещего винта - кто-то очень умный подсыпал на шоссе саморезов. Думали, коммерция, однако первая шиномонтажка оказалась заколоченной, вторая - закрытой на амбарный замок, третья - временно не работающей по неизвестной причине, в четвертой, как пояснила женщина с клумбы, хозяин только что уехал на обед, хотя табличка гласила "без обеда и выходных", пятая секретно сообщила, что надо инкогнито ехать налево и за угол, и только там, в шестой по счету, веселый башкирский паренек недорого быстро все наладил, и до дому доехали засветло.
Усталые и довольные - через тернии к звездам, но вопрос, последний, случайный все же остался.
Почему именно туда, в Воскресенское в 1941 году была эвакуирована школа молодых дарований.
Стал разбираться и вдруг поехало такое... Впрочем , смотрите сами
Часть 2.
В 1874 году, спустя сто лет от Пугачева, в Петербург приезжает Гренвиль Огастес Вильям Вальдигрев, третий барон Редсток, протестантский миссионер, один из основателей евангельского движения в России, а заодно - пэр Ирландии.
Главный пункт учения Редстока, по словам писателя Николая Лескова, заключался в оправдании человека верою в искупительную смерть Иисуса Христа.Ни больше, ни меньше.
Он был единственным сыном в семье вице-адмирала британского флота Гренвила Уолдигрейва второго барона Редстока и дочери банковского служащего Эстер Каролины Пюже. В двадцатипятилетнем возрасте женился на Сьюзан Келкрафт, дочери пятого герцога Манчестерского. После окончания Оксфордского университета поступил на военную службу и принял участие в Крымской войне. Во время войны он заболел жаром - именно эти переживания способствовали пересмотру его отношения к христианству.
Пережив религиозное обращение, Редсток занялся активной проповеднической деятельностью- посещал Миддлсекскую больницу, молясь за больных и умирающих, или устраивал у себя дома небольшие библейские вечера, на которые собирались офицеры после службы, а спустя некоторое время сблизился с плимутскими братьями.
В 1856 году он унаследовал титул барона Редстока, а через десять лет оставил военную службу в звании полковника, и как миссионер посетил многие страны Европы и Индию; в 1865 году вступил в Евангелический союз, и в уже 1866 году под влиянием проповеди Редстока пережил религиозное обращение Фридрих Бедекер — ещё один будущий евангелический миссионер в России.
И вот в начале 1874 года Редсток прибыл в Санкт-Петербург, где знакомится с многочисленными представителями российской аристократии - княгини Н. Ф. Ливен, В. Ф. Гагарина, граф А. П. Бобринский, граф М. М. Корф, вдова генерал-адъютанта Е. И. Черткова, Ю. Д. Засецкая и наконец наш герой - полковник В. А. Пашков, после чего у них наступает религиозное пробуждение. Так возникло в России крупное религиозное движение, которое получило название "Пашковцы".
Лидером общины стал Василий Александрович Пашков, а Редстока заменил швейцарский пастор Отто Штокмайер. В 1878 году появились общины С. В. Васильева и графини Е. И. Шуваловой в Москве, затем миссионерская деятельность охватила Московскую, Тверскую, Тульскую, Нижегородскую, Псковскую и другие центральные губернии России.
1 апреля 1884 года по инициативе Пашкова был созван I объединительный съезд евангельских христиан, куда были приглашены и прибыли также представители баптистов, штундизма, братских меннонитов и молокан-захаровцев. Сие мероприятие было прервано полицией 6 апреля, многих делегатов арестовали, хотя позднее обвинения были сняты. От Пашкова и Корфа потребовали прекратить проповедь в любой форме, но после их категорического отказа были высланы из страны.
Духовные устремления и финансовые возможности членов движения способствовали тому, что с самого начала они стали уделять серьёзное внимание просветительской и благотворительной работе: оказанию помощи заключённым, созданию рабочих мест для нуждающихся женщин, открытию дешёвых столовых для студентов и рабочих, в Петербурге появился детский дом для всех вероисповеданий.
Стал издаваться журнал «Русский рабочий», главным редактором которого некоторое время состоял Н.С. Лесков; было официально учреждено «Общество поощрения духовно-нравственного чтения», за период 1876—1884 годов издавшее более двухсот наименований литературы, включая творения отцов Древней Церкви, которые распространялись бесплатно или по предельно низкой цене.
В 1882 году на средства Пашкова Британское библейское общество напечатало несколько тысяч экземпляров русской Синодальной Библии, и по странному стечению обстоятельств знаменитая Воскресенская больница была построена именно в 1874 году и именно на средства полковника Пашкова.
После высылки Пашкова движение ничуть не сократилось, а даже прибавилось.
Нам интересна роль заметной деятельницы петербургского пробуждения, которое по общему мнению британских и других европейских ученых есть одно из семи великих пробуждений наряду с Яном Гусом, Мартином Лютером, Джироламо Мария Франческо Маттео Савонарола, Джоном Кальвином, квакерами и иже с ними, княгини Вера Фёдоровны Гагариной — фрейлины двора его величества, и вообще, большой меценатки и истовой евангелистки.
Князь Гагарин в свое время сделал военную карьеру и завершив её в чине полковника, служил шталмейстером при императорском дворе. Ценитель всего изящного, он увлекался коллекционированием и состоял почётным членом Императорской Академии художеств. Огромное состояние - Гагарин владел имениями в нескольких губерниях - позволяло ему заниматься обширной благотворительностью и, между прочим, постройкой образцовой больницы в своем имении Сергиевском.
По отзыву современников, в молодости своей княгиня Вера Фёдоровна была замечательной красоты, смугла и оригинальна, всегда, однако же, несколько резка, но в браке несчастлива. С годами её отношения с мужем сгладились, но по несчастью, воспитанная в доме эгоиста и никогда не имевшая детей, всю силу своего могучего, пылкого духа она обратила в сторону религиозных стремлений и всецело отдалась учению Редстока.
Светская красавица изменила жизнь - стала скромно одеваться, заниматься благотворительностью, посещать с евангельской проповедью заключённых в тюрьмах и больных в петербургских трущобах.
При деятельном участии Веры Фёдоровны группа христианок-аристократок открыла в разных районах Петербурга несколько швейных мастерских для бедных женщин, чтобы дать им возможность зарабатывать на дому. Короче, стала душой основанного женщинами-христианками комитета по делам милосердия. Этот комитет наладил сотрудничество с доктором Мейером — главврачом Евангельской больницы на Петербургской стороне, славившейся порядком и хорошим уходом за больными.
Вера Фёдоровна активно участвовала в деятельности созданного В. А. Пашковым и М. М. Корфом Общества поощрения духовно-нравственного чтения; в имении мужа, селе Сергиевском Тульской губернии (ныне город Плавск) по ее инициативе были выстроены большой больничный комплекс, крахмальный завод и реконструирована электростанция, а для жителей села всех сословий построена общеобразовательная школа; для сезонных рабочих — гостиница, где они в свободное время могли читать и даже бесплатно взять с собой Новый Завет и другую духовную литературу, а также дом обучения девушек рукоделью, а юношей — ремеслам, где девушкам предоставлялось жилье до тех пор, пока они не выйдут замуж, а затем они и юноши, овладевшие ремеслом, получали жилье с участком земли на берегу реки Плавы.
Именно благодаря ей в Сергиевском возникла крупная евангельская община, которую навещали проповедники, а будущий председатель Союза русских баптистов Н. В. Одинцов несколько лет служил у них управляющим имением.
Во время революции и гражданской войны овдовевшая княгиня осталась жить в Сергиевском и спасла от голода многие семьи, в том числе пастора и богослова И. В. Каргеля с дочерьми.
В 1918 году унягиня добровольно передала Советской власти 11 тыс. десятин земли, за что ей позволили доживать свой век в одном из зданий больничного комплекса. Выделили две комнаты, более того, разрешили, из-за болезни ног, иметь пони и коляску.Скончалась 4 февраля 1923 года и была похоронена в Сергиевском.
Но вернемся к ее сотрудничеству с доктором Мейером — главврачом Евангельской больницы на Петербургской стороне.
Был момент, когда врач Карл Майер хотел оставить медицину, желание нести слово Божие было ему ближе. Да только пастор кирхи св. Анны сумел объяснить, что больше пользы Господу принесёт он именно на поприще помощи женщинам. И потому доктор Майер отправился в Германию за самым передовым опытом.
В конце концов в Петербурге на улице Кирочной появилась в 1859 году построенная на доброхотные взносы евангелическая больничка. Вера, надежда и ежедневный труд Карла Карловича сделали его мечту реальностью. Помогали опыт, поддержка и связи отца Карла Антоновича, доктора Майера-старшего, который являлся почетным попечителем и председателем Совета госпиталя с момента его основания. Участок был значительно увеличен благодаря дополнительной, переданной в дар императором Александром II, территории.
В 1873 году начнёт работу первое каменное здание Евангелического госпиталя на Лиговском. На открытии будут почётные гости – внучка Павла I великая княгиня Екатерина Михайловна с супругом, активно занимавшаяся благотворительностью. Многое сделает для этой больницы великая княгиня Александра Мария (Иосифовна) и, кстати, станет крёстной матерью самой младшей дочери доктора Майера – Альмы.
Имя доктора Майера не отнять от основанных им приюта для прислуги и приюта для гувернанток, школы для малышей при госпитале. Неразрывно связано оно и с обществом Красного Креста. В период крымской войны Карл Карлович организовал отряды диаконис, отправившихся к месту боевых действий для помощи раненым.
Его отец - Карл Антонович Майер, также был известным русским врачом.
Лечение больных, борьба с холерной эпидемией 1831 года, выступления на заседаниях врачебного Общества, публикации статей, а с 1840 года и до конца своих дней забота о государственных детских приютах, в которых был и директором, и попечителем, и членом Совета. Карл Антонович был также одним из учредителей и попечителей Мариинского капитала, который предназначался для помощи как самим врачам, так и для пенсионного обеспечения их вдов и сирот в случае тяжелой болезни или смерти кормильца.
Был знаком с выдающимися врачами своего времени, например, Николаем Ивановичем Пироговым, а с Н.Ф. Арендтом, бывшем у постели умирающего Пушкина, не только работал вместе, но и ездил в 1840 году в Германию для закупки хирургического инструмент; во время Крымской войны доктор Майер находился в военных госпиталях Гельсингфорса; являлся помощником главного хирурга русских войск, но, что самое для нас интересное, был женат Софье Ивановне Мейер, мать которой носила гордое имя Юлия Амелунг.
В 1896 году в хирургическое отделение Евангельской и Обуховской больниц поступает на работу молодой врач Эдгар Иванович Корлейс.
1870 года рождения, уроженец города Рославль Витебской губернии. Дедушка - шотландец, а мать — немка, закончил гимназию в Минске, а в 1896 году и Тартуский университет.
В 1897 году принял русское подданство, в 1896—1900 гг. учился и работал в Юрьевской университетской хирургической клинике у профессора В. Коха, был ассистентом балтийско-немецкого профессора психиатрии Тиллинга. В 1900—1901 гг. участвовал в качестве хирурга в Китайском походе.
Недавно обнаруженное письмо Уфимского губернатора к Стерлитамакскому уездному исправнику от 28 августа 1902 года доказало, что в девятьсот втором году Корлейс уже был врачом заводской больницы в селе Воскресенском - и не просто по случайному стечению обстоятельств, а по личному приглашению полковника Пашкова, которого на тот не было в России, а может и не было в живых.
Эдгар Иванович состоял на государственной службе по чинопроизводству, с ноября 1914 года пребывал на фронтах первой мировой войны, работая старшим врачом, а также начальником Передового отряда Российского Общества Красного Креста им. Русского учительства, затем служил в рабоче-крестьянской Красной армии, и уже после мобилизации направлен в Воскресенский завод Стерлитамакского уезда Уфимской губернии. Умер в 1927 году и похоронен в селе Воскресенское.
В 1996 году стараниями Елены Барановой ранее утраченная могила восстановлена, и находится аккурат под окнами операционной той самой больнички 1874 года издания, где самоотверженно до последнего дня свой жизни трудился Эдгар Иванович.
Но вот, что интересно особенно, женой доктора Корлейса была тоже врач, Анна Константиновна - внучка героя Севастополя, военного инженера Юлиуса Карловича Амелунга, а по совместительству родная сестра Веры Константиновны Амелунг.
В.К. Амелунг родилась в 1896 году, а в крёстных, наряду с тётушкой Марией Павловной Молас, оказался совершенно необыкновенный человек. Михаил Владимирович Шидловский. Юлия Свинцова в эссе "Богиня Вера" так описывает Михаила Владимировича:"Умный и бесстрашный человек незаурядных организаторских способностей, с широким кругозором, эрудированный, он прекрасно чувствовал новое, предвидел важность развития авиации для России и всеми силами способствовал этому. Финансировал изобретения Сикорского, более того, при его участии были построены самолёты-великаны «Гранд», на котором он не побоялся совершить полёт со всей своей семьёй, и «Илья Муромец». В 1914 году был назначен начальником эскадры боевых воздушных кораблей и стал первым в России авиационным генералом. Создал слаженное авиаобъединение, проявившее себя в годы Первой мировой. Много сил и средств отдав этому делу, Временным правительством он был отстранён от должности за некомпетентность, а в 1918-м при попытке уйти через границу расстрелян".
В 1918 году Вера Амелунг поступила в Московское Строгановское художественное училище, основанное графом Строгановым в 1825 году как Школа рисовальная в отношении к искусствам и ремеслам, где обучалась до 1924 года.
После революции, в 1918 году, произошла реформа образования, она упразднила прежние структуры в системе художественно-промышленного и художественного образования, и художественные учебные заведения были объявлены Свободными государственными художественными мастерскими (СГХМ), более того, п было торжественно провозглашено равноправие всех течений в искусстве.
В объявлении об открытии СГХМ список преподавателей, составленный инициативно-организаторской группой учащихся, выглядел так: Ф.А. Малявин, С.В. Малютин, Ф.Ф. Федоровский (натурализм), Б.Д. Григорьев, Н.П. Ульянов (реализм), К.А. Коровин (импрессионизм), П.В. Кузнецов, П.П. Кончаловский, A.В. Лентулов (неоимпрессионизм), А.В. Куприн, B.В. Рождественский (постимпрессионизм), В.Е. Татлин (кубофутуризм), А.А. Моргунов, К.С. Малевич (супрематизм).
Окончив учебу Вера Константиновна подрабатывала декоратором в Большом, Еврейском и Детском театрах, вместе с Б.В. Иогансоном, А.Д. и П.Д. Кориными, В.В. Маяковским, Д.С. Моором.В.К. училась в студии Петра Ивановича Келина, была участником Первой выставки работ Московской Ассоциации художников-декораторов в 1929 году, входила в Московскую ассоциацию художников-декораторов.
Кроме того, вела породу русских псовых борзых с 1920-х годов, была бессменным секретарем секции борзых, председателем которой был ее большой друг - генерал-полковник авиации, чемпион СССР по тяжёлой атлетике, профессор, Герой Советского Союза, заслуженный лётчик СССР, М.М. Громов, который уходя в 1941 г. на фронт своих собак оставил на Верино попечение, в значительной степени благодаря В.К. Амелунг русские псовые борзые в послевоенные годы стали заметно прогрессировать, ее собаки участвовали в съемках эпопеи "Война и мир" (сцена охоты Н.Ростова), мало того, Майя Плисецкая любила брать их с собой на прогулки.
Приведу небольшой отрывок из книги Давыдов Георгия Давыдова Золотая туфелька: "И, к примеру, так уж неправы те, кто настаивает, что у знаменитой в 1970-е Веры Амелунг (жила в полуподвале на Гоголевском бульваре) есть сходство с великой Шан-Гирей? Доходят до того, что говорят о родстве ближайшем. Походка легкая у той и у другой (еще бы! Вере приходилось носиться за своими псами по бульвару), манера прядь откидывать со лба, когда удивлена (как будто этого не бывает у остальных женщин), а еще — намеренно кокетливо бросать туфельки после прогулки, чтобы забраться в кожаное кресло. Лиза Лухманова родство Веры Амелунг и Шан-Гирей сердито отрицает. И над парапсихологическими способностями Амелунг издевается. Зря. Амелунг, как известно, гадала режиссеру Сергею Бондарчуку. Вообще-то он ею заинтересовался из-за ее борзых — просил арендовать для съемок сцены охоты на волков в «Войне и мире», но после, после съемок — примчался к Вере растревоженный с вопросом: «Фильм берут в Канны... Скажите, будет что?..». Она лишь взяла за руку: «Езжайте... Вас станут к облачкам бросать...» "
13 мая 1939 г. по инициативе И. Э. Грабаря Советом Народных Комиссаров РСФСР принято постановление №223 "Об организации художественной школы в гор. Москве и с 1940-го года стала работать под руководством нового директора — Николая Августовича Kарренберга, выпускника Ленинградской Академии художеств.
Летом, а точнее, как утверждает бывшая в эвакуации воспитаница школы, а ныне известная художница К.Власова, 22 июня 1941 года было принято решение об эвакуации школы в село Воскресенское, районный центр Башкирской АССР, в пятидесяти километрах от ближайшей железной дороги и установлено три очереди отъезда: 6 июля, 6 августа и 6 сентября.
Собственно, это и произошло. Эвакуация состоялась гораздо раньше, чем любая другая московская, в том числе и Суриковского института, который в октябре 1841 года был отправлен в Самарканд, с 1941 по 1943 год дети жили, работали и учились в Воскресенском, а в 1970 году благодарные художники подарили приютившему их селу четыреста шестьдесят пять полотен, которые были размещены в доме Корлейса. Так и возникла Воскресенская Третьяковка.
На мой вопрос, почему для эвакуации молодых дарований в 1941г. было выбрано село Воскресенское, сотрудники музея пожимали плечами - место красивое, лучше не придумаешь.
Красивое, с этим не поспоришь, однако нужно, чтобы об этой красоте знали те, кто решение принимал, а решение, как сами понимаете, принималось в Москве.
Такое решение могло быть принято и осуществлено только с помощью И.Э. Грабаря, и разумеется по инициативе В.К. Амелунг, которая прекрасно знала и Воскресенское, где проживали ее мать и сестра, была добротная больница, в которой работали сестры Э.И. Корлейса Эмма и Эрна, но, что важнее, которое казалось идеальном местом для художественной школы. И конечно лично знала Вера своего преподавателя по строгановскому училищу И.Э. Грабаря, и Н.А. Карренберга, собственно, как и всю московскую богему, включая видных представителей армии и НКВД, страстно увлеченных красивыми женщинами с небытовыми глазами, а пуще, псовой охотой. Тем более, первый секретарь Башкирского обкома ВКП(б) Иван Семёнович Аношин до своего назначения в Башкирию исполнял обязанности первого секретаря областного комитета ВКП(б) АССР Немцев Поволжья.
К чему весь этот маскарад, спросите вы - ну да, Татищев, Неплюев, Пашков, Пугачев, Грабарь фамилии яркие, и что с того.
А вот что. Двести двадцать пять лет потребовалось для того, чтобы в никому неизвестном, казалось бы, богом напрочь забытом месте возникла Третьяковская галерия. И возникла не так, что купцы купили в Италии картины и у себя дома развесили, потом, убоявшись революции, в землю сыру попрятали, где спустя сто лет пытливые следопыты-копатели их заново сыскали и от благородных чувств-с в общее достояние безденежно предали. А так, что завод возник, как сверхприбыльное дело, мало того, несмотря на всякие взгоды и невзгоды свое отработал, попутно вознеся потомков первых владельцев на самые верхи русского олимпа, где они, уже будучи по европейски просвещенно-образованными и мучаясь типично русским стыдом - состраданием к народу простому и темному, решили его наспех облагодетельствовать на западный манер. Не через восторженное послушание, но путем правильно организованной благотворительности. И пока суть да дело, пока у них шли духовные разногласия с русским православием да Святейшим синодом, выросли и созрели для совершенно иной благотворительности совершенно иные люди. Большевики с эсерами, с приходом которых обнулились и Пашковско-Гагаринская евангелическая благотворительность, и собственность с правами, и князья с боярами, и помещики с купцами, и даже кулаки с подкулачниками. Вот буквально путем умножения на ноль.
Но кое-что все-таки осталось. Место, его величество место. Село с названием Воскресенское, со своими тремя концами, старообрядчеством и новгородским оканием, где было место доктору Корлейсу и его семейству, и дому, и как оказалось, нашлось местечко для школы молодых дарований, которые став взрослыми и большими в благодарность за эвакуацию передали свои картины. Дом Корлейса стал хоть и небольшой, но вполне себе Третьяковской галереей, больница осталась больницей, тогда как сам завод превратился в симпатичную руину. Замыкая круг евразийства.
Список литературы:
1. Дайджест "У синих венцов Урала" -
2. Юлия Свинцова, "Экулапов жезл", части 1 и 2, Интернет-журнал "Лицей";
3.Юлия Свинцова, "Богиня Вера", интеренет-журнал "Лицей;
4.История возникновения и поддержания семейной родословной рода Амелунгов, форум - http://lensteklotrest.ru/index.php?topic=1571.0;
5.Дэвид Фаунтин, "Лорд Редсток и духовное пробуждение в России" - http://www.blagovestnik.org/books/00343.htm;
6.Редсток, Гренвиль, Википедия;
7.Владимир Степанов, "Кто пригласил лорда Редстока в Россию";
8.Редстокизм и Пашковщина, РАЗДЕЛ II, ЛОРД РЕДСТОК И РЕЛИГИОЗНОЕ ВОЗРОЖДЕНИЕ В ВЫСШИХ СЛОЯХ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА -http://rusbaptist.stunda.org/redstokism2.htm;
9.ПАШКОВЦЫ, Статья священника и Санкт-петербургского епархиального миссионера Дмитрия Ивановича Боголюбова про секту пашковцев в Царской России на начало 20 века - https://antisect.info/pashkovtsy;
10.Всё та же Строгановка - https://mr.moscow/vsyo-ta-zhe-stroganovka/;
11.Портал университета Строганова - https://академия-строганова.рф/istoriya/:
12. Грабарь Игорь Эммануилович, биография - https://www.culture.ru/persons/8800/igor-grabar;
13. Дом один, а истории разные, Душенька - https://dzen.ru/a/YHUpOYCMSSutFkim;
13. Страница Елены Барановой Вконтакте - https://vk.com/id597306266;
14. Воскресенская картинная галерея, страница Вконтакте - https://vk.com/id597306266.;
15. Георгий Давыдов. Золотая туфелька. Роман - https://znamlit.ru/publication.php?id=5636;