I
- Алло! Мельникова, ты пойдёшь на встречу одноклассников?
- Не знаю, Леся. Мне не в чем идти. А в чём ты пойдёшь?
- Слушай, тут прикупила такой классный костюмчик! Суперкороткая облегающая юбка и короткий жакет.
- А у меня только джинсовая юбка с истерическим разрезом спереди. И облегающая майка на узких бретельках. Хотя, нет. Майку не получится. А больше надеть-то и нечего.
- Ну, и классно! Чулки ещё в сеточку надеть и 11-сантиметровые каблуки! Ха-ха!
- Что, так и пойдём на встречу, как две развратницы? Не забывай, это наши одноклассники.
- Да, ладно! Я пошутила. А то и ладно! Пусть видят, что мы изменились. Можем себе позволить быть менее скромными, чем в школе в коричневых платьях и белых фартуках. Или им фартуки и бантики надеть? Наденем! Только это будет ещё более вызывающе. Ха-ха-ха!
- Нет, я серьёзно. Мне просто больше нечего надеть. Ты же знаешь, какое у меня сейчас положение с этой перестройкой. Жду 2х-месячного педагогического отпуска, чтобы поработать на фабрике. Надо на что-то жить.
- Выходила бы замуж за Озерова, была бы сейчас хозяйкой сети магазинов.
- Откуда я знала, что он так развернётся? Да и нет у меня к нему ничего. Мало ли, что он красавчик.
- Это да. Столько девчонок по нему сохли, а ты…
- Обещал одарить модными тряпками. Если похудею.
- Лёшка-то? Да, ты что?! Между вами что-то есть?
- Нет.
- Роман?
- Ничего нет. Просто, у него чувства сохраняются с детства.
- Да, ладно! Колись, подруга!
- Так значит, на Московской? В 7 вечера?
- Уводишь тему? Зайду к тебе пораньше. И пойдём вместе.
Положив трубку, Юля подошла к залитому солнцем кухонному окну. Её любимое место во вселенной. Опершись на подоконник, она зажмурилась, улыбаясь утреннему солнышку, потом протянула руку к зелёной ветке карагача: «Ну, что? Заходи в гости, дружок!». Слегка колышась от лёгкого ветерка, старый карагач покачал Юле веткой, пряча добрую половину окна в тень.
«Господи, как хорошо!» - она втянула носом воздух: «Акация! Какой запах!».
Юля обожала свой город. Особенно весной. Стремительная, пьянящая запахами цветущих деревьев двухнедельная весна! Идёшь мимо акации- голова кружится от запаха акации. Идёшь мимо сирени- голова кружится от запаха сирени! Выйдешь на балкон- весь в цвету бело-розовый абрикосово-яблоневый сад! Такая красота!!!! А черешня! Какая у бабушки черешня! Не успеешь оглянуться, уже половина черешни жёлтая, а половина горит красным огнём! И тянешься за красной ягодой сквозь ветки, еле срываешь, кладёшь в рот – и такое блаженство!
А тутовник! Мама дорогая! Поспевает тутовник, и не знаешь, какой вкуснее- белый или чёрный! Так и мечешься от одного дерева к другому! А потом смотришь на руки, на чёрные губы, и не знаешь, что делать: не отмываются!
«Интересно, придёт сегодня Динарка?» - Юля улыбнулась, вспомнив, как им с подругой, будучи уже взрослыми девицами пришлось ехать в маршрутке и стеснительно прятать чёрные от тутовника руки. А они не хотели прятаться, потому что были по локоть чёрными! И на колонке не отмывались!
Отойдя от подоконника, она поставила на огонь кофе, присела перед плитой, проткнула спичкой пирог.
«Вроде, готов»,- подумала она, ища глазами рукавицу, чтобы вынуть его из духовки.
Аккуратно поддев пирог лопаточкой, она уложила его на тарелку.
«Ммм, вот и кофе подоспел!» - улыбнулась она, выключая зашипевшую кофеварку. - «Вот оно, счастье! Солнце, лёгкий ветерок, зелёные ветки карагача и свежий кофе с шарлоткой на уютной чистенькой кухне! А деньги- «деньги- это навоз», как говорит папа. «Сегодня нет, а завтра воз». «Прорвёмся», - думала она, поглаживая покрывшиеся почему-то волдырями расчёсанные плечи и руки. Только вот, что бы надеть, чтобы этого позора не было видно? И хоть бы один врач сказал, от чего это и чем лечить! Никто ничего не знает!
II
- Вау! Мадам Мельникова! Мадам Калиниченко! Обалдеть! Такими мы вас никогда не видели! - Озеров расшаркался перед подошедшими от бедра одноклассницами.
- Что плохо выглядим? – Олеся покружилась, демонстрируя модельную внешность и одеяние.
- Нет, просто, непривычно, - смущённо улыбнулся высокорослый красавец Суворов.– И Юлька подстриглась.
Юля тряхнула белокурой копной волос, рассыпавшихся по плечам.
- А что? Красиво! – Улыбаясь, кучерявый Березин не скрывал радости от встречи с одноклассницами. Дух его как будто захватывало, и он вытягивался в струнку, вставая на носочки, как будто подпрыгивал.
- Не знаю. Мне Юля с косой больше нравилась, - буркнул Алмаз, как всегда, не разжимая зубы.
Купаясь в восторженных взглядах одноклассников, Юля не сразу заметила молчаливого молодого человека, подошедшего следом за ними:
- Вау! Сташевский! Сколько лет, сколько зим!
Молодой человек смутился, как в детстве у доски стал топтаться с ноги на ногу, смущённо улыбаясь и несколько пошаркивая ногами, будто вытирал ноги перед входом в помещение:
- Здравствуйте. Да, вот, приехал. А тут Лёха звонит, что собираемся.
- Да, вовремя приехал! Здорово! – ребята завалили Сташевского кучей вопросов.
За разговорами и воспоминаниями, подтянулись и остальные. Под дружное «Ооо!» все приветствовали вновь прибывших, хлопали друг друга по плечам, рассыпались комплиментами.
- Заметили, да? Все видят друг друга практически в первый раз после школы. А Озеров и Мельникова разговаривают друг с другом, как муж и жена со стажем. – выдал Алмаз.
- Что ты несёшь? – Юля строго посмотрела на него.
- Просто, мы с детства думаем одинаково и понимаем друг друга с полувзгляда. – парировал Лёшка. - Если бы мы поженились, нам было бы не о чем говорить.
- Да, уж. Наверное, было бы скучно, - подтвердила Юля.
- Ну, что? Все на месте? – Озеров глазами пересчитывал собравшихся.
- Да, вроде, все,- Суворов окинул взглядом одноклассников. - Пойдём. Кто опоздает, знает, где мы будем.
Шумной толпой молодые люди двинулись навстречу весёлой вечеринке- встрече выпускников, вечеру душевных воспоминаний и танцев до упаду.
III
- Ребята, как здесь здорово! Живая изгородь из шиповника! А какой запах! А поляна какая накрыта! Браво хозяину! – Юля с восторгом оглядывалась вокруг.
- Это не я один старался. Это мы все организовывали для вас, - Озеров развёл руками, указывая на парней.
- Ну, молодцы! Всё так по-мужски! – Леся в восторге хлопала глазами. – И такие розы!
- Розы - это вы у нас, девчонки! Самое яркое украшение детства и юности! – Озеров рассаживал одноклассниц на почётные места. – Ну, что? За встречу! За то, что мы с вами крепчаем, а девочки наши всё хорошеют! Ура!
- Ура! Ура! Ура! – загремели мужские голоса, заглушая взвившуюся весёлую музыку.
***
За весёлым застольем с горящими глазами, перебивая друг друга, каждый сыпал свою лепту в копилку воспоминаний:
- А помните, как после уроков бегали в парк на качели? Лёха всё время с Юлькой на качели садился, а Тимур с Леськой!
- А большой теннис, Алька, помнишь?! Как мы на кортах зажигали от стенки! И нас тренер никак не ставил в пары!
- А Луна-парк! А как девчонки визжали в комнате страха!
-А как Мельникова всех мальчишек учила танцевать вальс, помните? Мы такие со стульями танцуем, как с партнёршами! Ха-ха-ха!
- А как Вовка с Юркой чуть диспут не сорвали! Решили тему сменить! Классная перед комиссией чуть в обморок не упала.
- А как дни рождения все вместе справляли! А Юркин день рождения помните?! У него мать такая классная!
- А подснежники на 8 Марта девчонкам! А 23 февраля у Олеськи?! Такие фотки классные получились!
- А башню Бурана помните? Вот это поездка была! Классная нам каких-то левых в автобус посадила, они к нашим девчонкам клеились. Потом пришлось с ними разбираться…
- А военрука нашего помните? Как маршировали на конкурсе строя и песни, как в Зарницу играли! А английский? Как там Марина Закировна Букину, когда от тупил: «Стоял он дум великих полн и вдаль глядел!»…. Ха-ха-ха!
- А где сейчас Алёнка-баскетболистка, комсомолка и просто красавица? Кто знает? Без неё бы ни один матч не выиграли!
VI
- Пойдём потанцуем, – в разгар вечеринки Юля, улыбаясь, взяла Сташевского за руку и потащила с дивана.
- Что, правда, что ли? Не думал, что когда-нибудь буду с тобой танцевать, – молодой человек невысокой, коренастой наружности робко взял Юлю за талию.
На почтенном расстоянии они танцевали под модный медляк.
- Какой ты сегодня грустный, - разорвала она молчание.
- Сегодня? Я всегда такой. …Нормальный.
- Вовсе нет! Где тот наш Андрюшка-хохотунчик?
- Хохотунчик? – на помрачневшем лице молодого человека заиграли желваки.
- Ну, ты же смеялся от любого слова! И не просто смеялся, а хохотал! Забыл, что ли? - говорила Юля, снова усаживаясь за накрытый одноклассниками стол.
- Точно, - поддержали её одноклассники чуть ли не хором. - Андрюха всегда весельчак был! Палец покажи, расхохочется!
- Так вы меня за хохотунчика держали?
- Ты чего несёшь-то? – Юля положила руку на его запястье. - Что случилось? Ты вообще другой стал. Озлобленный какой-то и язвительный, прямо как Печорин, – попыталась свести всё на шутку она.
- Это потому, что…. Потому что я не такой, как вы?
- А какой ты? Сташевский, не пугай нас, - играя бровями, расплылся в улыбке от уха до уха второй по весёлости в классе Ромка Березин.
- А что, хотите сказать, что вы не знали, что я еврей?!
Голос его врезался в возникшую тишину.
- А ты что, еврей? – удивилась Юля.
- А ты не знала?
- Не знала. И что с того? Я как-то и не задумывалась, – Юля удивлённо смотрела на Сташевского.
- Андрюха, да брось! Ты чего?! – Озеров через стол сверлил Андрея взглядом. – Ну, и во мне еврейская кровь есть! И что с того? Это плохо, что ли? Евреи умные, зато.
- А я азербайджанка. Азербайджанки красивые, - расплывшись в улыбке, в пику ему пошутила белозубая красавица Эльмира.
- Ну, я киргиз. Что с того? – сидевший рядом Алмаз слегка толкнул Андрюху локтем.
- А я украинка. И Мироненко вон тоже, – хмыкнула Леся. - Это о чём-то говорит?
- А я татарин, – словно любуясь и гордясь собой, поднимая палец вверх, выдал Ахметсафин. – Потомок великого Чингисхана!
- А Штольц - немец. Да, Штука?!- улыбаясь во весь рот, как буратино, Березин подмигнул старому другу.
- Ребята, да вы что?! С ума сошли, что ли? Что за глупости? Когда это мы загонялись такой чушью?! Русские, немцы, грузины, татары - какая разница?! Это ты, Андрей, виноват! – Юля строго посмотрела на Сташевского. - Понёс тут ерунду какую-то!
- Спасибо, ребята, – Андрей облокотился на ладонь, прикрыв ею глаза. – Просто, я сам не задумывался об этом, пока не закончил школу и не уехал из города. А оказывается….
- Там всё так плохо? Почему они об этом думают? – подняла брови красавица Эльмира.
- Не знаю. Только теперь везде всё другое. Я давно не встречал такого дружеского и откровенного отношения, как сейчас здесь, среди вас.
- Может, потому что на Севере климат суровый? – улыбнулась Юля. – А здесь люди южные, открытые и доброжелательные.
- Да, нет. Тут что-то другое происходит, – Андрей задумчиво смотрел в пустоту.
- Да? – Юля пожала плечами. - Впрочем, я тоже пожила одна в другом городе, и тоже могу сказать, что среди вас, ребята, я чувствую себя совсем по-другому. И не из-за климата. Просто, вы мне такие родные! И относитесь ко мне как к сестре. Вам ничего от меня не надо. Очень тяжело, когда в тебе не видят тебя. И ты нужен не просто так, а есть обязательно какая-то корысть.
- Блин, как трогательно! – Озеров встал и поставил медленную музыку. – Особенно я. Я самый бескорыстный, – подмигнул он Юле. – Пойдём танцевать.
Обнимая Юлю за талию и щекоча губами ей ушко, он прижимал её всё ближе.
- Ты чего?! – Юля строго посмотрела на него. – Я тебе что сказала? Ты такой же, как все. Ты понял?
- Да. Я понял. Я такой же, как все. И у меня нет никаких шансов.
- Да. И у тебя нет шансов. А то получишь сейчас по башке.
- Ой, боюсь, боюсь! – он расхохотался. – Пойду с Лесей потанцую. Ты не возражаешь?
Юля метнула взгляд на него: «Вот, гад. Сейчас всю вечеринку мне испортит! Хотя, какое мне должно быть дело?».
Она села на диван рядом с Андреем.
- Жарко как. Уже вечер, хоть бы немного жара спала, – она достала из сумочки платок.
- А ты почему в чёрной блузке с длинными рукавами? – Сташевский глазами указал на руки Юли.
- Да, так. Косметический дефект.
- У тебя?! Дай-ка, посмотрю.
- Нет! – Юля отдёрнула руку, - Зачем? Хвастаться нечем.
- Я врач. Дай посмотрю.
- Ты врач? Да, ладно! Надо же! Мои одноклассники такие крутые стали, а я даже не знала!
- Крутые? Крутые вон они, - он кивнул на Суворова и Озерова. – Открыли магазины, клубы. А я просто врач. Хотя, и неплохой.
- Ещё бы! Даже не сомневаюсь! Ты у нас ведь отличник был!
- Ну, показывай.
Юля приподняла рукава чёрной капроновой блузки. На белой нежной коже красовались расчёсанные до нельзя волдыри.
- Ну, и что это?
- Симптомус нервус, – легко с полуулыбкой диагностировал молодой врач.
- И всё?! Не может быть! Я обошла всех врачей! И в кождиспансер ходила, и к аллергологу! Исключила всё из своей и без того теперь скудной еды и не могла найти аллерген! А всё оказалось так просто?!
- Три дня попей микстуру Кватера и всё пройдёт.
- Да?! Андрей, ты волшебник! Я уже думала путёвые врачи перевелись! Все какие-то стали странные, ни к кому на драной козе не подъехать. Платить, что ли, им надо? Какие-то безразличные…. Просто, не знала, что и делать, а главное - не могла понять, из-за чего это. Уже думала, от девчонки, может, заразилась, мылась у неё в ванне, пока у нас горячую воду отключали…
- Ни от кого ты не заражалась. Ты у нас не та девочка, – улыбнулся он. - Не переживай. Говорю тебе, всё легко. Сегодня начнёшь пить, завтра вполовину меньше станет.
Юля летала на крыльях счастья. Одноклассник, да ещё и врач! И всё так быстро решилось после месяца скитаний по врачам! Просто, Бог привёл к ней сегодня Андрюху!
Вечеринка подходила к концу. Озеров весь вечер не отходил от Леси.
«Вот, гад, - думала Юля. – Мелочный и мстительный. И хорошо, что я не пошла за тебя замуж».
Она вышла в сад.
- Пойду я. Поздно уже, – попрощалась она с ребятами.
- Я провожу. Нам всё равно по пути, – Сташевский взял пиджак, перекинул его через плечо и вышел вслед за Юлей.
Они медленно шли по тихой, освещённой яркими звёздами, лунным светом и редкими фонарями улице. Такой знакомой, такой родной.
- А помнишь, я как-то задумалась, а ты прямо на этом месте в меня «врезался». Сказал, что я как королева, иду и никого не замечаю. Вроде, даже обиделся, что не замечаю только тебя. А я ещё оправдывалась, что действительно тебя не видела.
- Ты действительно не замечала. Складывалось впечатление, что ты высокомерная.
- Да? А я …. Не знаю, почему. Просто, обычно в мыслях своих.
- Да, я уже понял, что ты такая не только со мной.
За разговорами они дошли до скамейки, объединяющей два их соседних двора. Небольшой сад между пятиэтажками. Тепло летней ночи и запах склонившихся гроздей акаций не отпускали домой.
- Посидим? – Юля поставила сумочку на скамейку.
- Ну, посидим. О чём будем говорить?
- Где ты сейчас живёшь?
- Я живу в городе небольшом российском.
- В каком? Есть телефон? – Юля знала все номера телефонов своих одноклассников.
- Не буду говорить название. И звонить мне не надо. Сплетнёвый такой городок. Не хочется лишних разговоров.
- Первый раз слышу такую характеристику городу. И слово такое первый раз слышу.
- Ну, да. Я сам раньше не знал, - хмыкнул Андрей.
- Женат?
- Ну, как бы женат. – медленно произнёс он.
- Как это как бы? Или женат, или нет, – улыбнулась Юля.
- Вроде, женат, но живём в разных городах.
- Странно это, – Юля поёжилась. – Светает уже, прохладно.
- Возьми вот, – он попытался накинуть на неё пиджак.
- Да, нет. Поздно уже. Пора по домам.
- Да. Всю ночь прогуляли. А расставаться не хочется. Давай ещё посидим.
- Да, ну. Пошли лучше ко мне поднимемся. Я чай поставлю.
- Нет.
- Как это, нет?
- К тебе не пойду.
- Почему?
- Не пойду, и всё, – он отвёл глаза в сторону.
- Чего-то боишься?
- Боюсь, – он посмотрел на неё взглядом, каким смотрят чужие мужчины, не одноклассники.
- Да, брось, ты! – усмехнулась она. - Ничего не будет. Я замужем. К тому же, мы одноклассники. Не бойся.
- Я не тебя боюсь. А себя.
- Да? – удивилась Юля такой откровенности. - Да, ладно! Сташевский, что ты болтаешь?!
- А ты не знала?
- Чего не знала?
- Я говорил тебе. Ты забыла? Говорил много раз.
- Шутник! Ты говорил мне на уроках английского: “You are my favorite girl” - засмеялась Юля. - И всё!
- Так и есть. И ничего не изменилось.
- Ты это серьёзно?
- Абсолютно. А почему ты удивляешься? Разве ты не знала, что мальчишки были влюблены в тебя?
- Не знала.
- Ну, ты лукавишь. Конечно, ты знала. И мне, такому низкорослому, не было шансов добиться успеха.
- Да, что ты говоришь?! Мы все были как браться и сёстры! Как можно было воспринимать друг друга по-другому?!
- Может быть, ты и не воспринимала. Но, поверь, все мальчишки, глядя на тебя, думали только об одном.
- Ну, ты даёшь! Ты и сейчас так думаешь?
- Сейчас даже больше, чем тогда.
- Сташевский, у меня слов нет!
- А почему ты удивляешься? Ты взрослая женщина. Безумно красивая и безумно сексуальная. Разве ты этого не знаешь? Знаешь. Ты и юбку надела узкую, с разрезом спереди. Взгляд так и тянется туда.
- Сташевский, ты пошляк. Ты совсем не таким был.
- Да. Я такой. Может, стал такой. Тебе неприятно?
- Понимаешь, вот в Греции было принято не скрывать свою красоту. И не потому, что женщины или мужчины чего-то хотели или на что-то напрашивались. А просто, потому что Бог дал красоту, и ею надо делиться. Это не достояние одного человека. Ты читал Ефремова «Таис Афинская»?
- Ты умная девочка. С тобой есть, о чём поговорить. Может, ты что-то ещё сохранила. Какую-то чистоту, какую-то романтику. А я медик.
- Тем более. И с тобой есть, о чём поговорить, – улыбнулась Юля. – Пойдём. Посидим, как старые друзья. Хочется уже горячего чая, честное слово. У меня пирог есть.
- Нет.
- Сташевский, ты мне отказываешь?
- Да. Прости, но я знаю, чем всё закончится. …Я не сдержусь, начну вести себя непотребно, ты во мне разочаруешься.
- Боже мой! Ну, у тебя и мысли! – Юля встала со скамейки. – Я пошла. Счастливо тебе.
- Не сердись. Ты для меня действительно, не такая, как все. Ты мечта моего детства. Мои сны. И я хочу, чтоб так же всё и осталось.
- Глупый ты. Вы для меня все братья. По-другому и быть не может, – улыбнулась Юля и побежала домой, оставив сидящего на ночной скамейке циничного врача Сташевского.
***