Алексу Керви как просьба не переводить меня конкретно ожадневшей Тае Крапенко, требующей евроцент за просмотр фоток половых кучеряшек
Йорр Кровавого Холма и Тилле из Раталлара, убийца собак, будучи плодом заокеанского рассудка, само собой, совершенно ничего не знали о двух таких же, производных сумеречными и загадочными умами Восточноевропейской равнины, вечно несущей угрозу цивилизации Запада хотя бы масштабом и дурным климатом, о Марате Казее, разумеется, и богатуре Ильиче, крайне недостоверных персонажах историцкий науки тута, пока великодушный коала, порешив раз, навсегда, совсем знакомить всех людей доброй воли с прихотливо таимыми в самых глубинах таинственных славянских душ загадками и мифами, не порешил произвести, достигая. Он и сам, признаться, не знал ничего о Марате Казее, кроме всем известного факта насирания в музей, но богатур Ильич - дело другое.
- Тыпрдь, - фырчит Тоб - Тэнгри нюхательным табаком, добываемым по осени людоморами среди осин Биробиджана из обычного гриба " Бабушкин табак", прощу прощения за тавтологию, вдувая мельчайшие пылинки в бесстыжие зенки Кончиты, увязавшейся - таки за графом Рязановым из самой из - эвон кому ! - Калифорнии через Берингову перемычку, - это у вас по вашей бездуховности кокаин вдыхают носом, а мы люди Божьи, мы табачок врозь пущаем по такой же слизистой, но чуть иначе.
Запорошенные напрочь глаза Кончиты не позволяли ей разглядеть во всех подробностях творимое в заимке на берегу ледяного Охотского моря, куда она угодила самоплывом, отнесло ее карбаз Северное течение, но до Японии не достигло. Бывает. Хорошо, что встретился одинокой женщине на самой кромке прибоя добывавший ламинарию и корюшку, из которой можно делать, высушив сначала, забавных чертиков, великий шаман Вечного Синего Неба Тоб - Тэнгри. Меж тем в заимку проник Марат Казей, судя по наименованию, конечно, татарин, символизирующий принадлежность Сибири некогда Синей орде, но по прошествии - просто советский пионер, это, типа гитлерюгендовца или нашиста, в общем, с рождения манипулируемый двуногий скот, лошара, по всем понятиям и не совсем человек, короче. Он уселся в углу юрты, привычно привычкам шамана натянутой внутри избушки, заимка - она и есть избушка, североамериканцы могут такие увидеть в своих музеях, их скандинавские колонисты внедрили в быт колоний, сибиряки хоть и не нордической расы, но живут в схожем климате, от того, видимо, и привычки схожи, за исключением навыков самоуправления, тяги к морским путешествиям, комфорту в жизни и трудолюбию по жизни, не углубляясь, скажу, что взяли лишь избушки местные, на том заимствования глубокомысленно прикончив. Наши предки всегда понимали, что санкции всегда пожалуйста, потому и не пробовали жить прилично, на хер, потом отвыкать, а вот с присущим скотством и кромешной жопой во всем - как - то привычнее, опять же - соборность.
- Бараньим салом пахнет, - учуяла Кончита носом, как упоминалось выше, не участвовавшим в камлании, - из угла.
- А это Марат Казей, - не счел нужным таить и злоумышлять Тоб - Тэнгри, жадно ощупывая острыми зрачками поджарую фигурку сорасницы, чуя народную правду : сто миллионов лет назад предки шамана проникли через перешеек в Америку, размножились, а теперь вот движение пошло в обратку, наглядно и можно наощупь, тронь пальцем видимую под оленьей шкурой скво титьку - сам убедишься, - отогреется чутарик, а потом попрет во Владивосток, найдет там Музей космодрома " Восточный ", залезет туда и насрет здоровенную кучу в знак глубочайшей признательности не сумевшему даже проспорить достойно Рагозину, да проклят будет черт закатай в вату.
- Я не хочу жить на улице Кадырова, - сказала Кончита, подозревая наличие такой улицы в неведомом ей Владивостоке, - я мечтаю существовать на Проспекте Путина.
- А я всю предыдущую жизнь прожил в Ленинграде, - растроганно всхлипнул Тоб - Тэнгри, беря гитару и усаживаясь перед Кончитой на лавку, - слушай, скво, былину о богатуре Ильиче.
Он задумчиво перебрал пальцами протеза жалобно звякнувшие струны семиструнной и принялся наяривать.
- Ленинсталин, ой бай !
На усах его, на рогах его ...
- Стой, гнида ! - резко и быром оборвала его слушательница. - Это ж плагиат, из писателя Пелевина ! Ты, гад, в сраный мерзотный говенный поганый и на х...й не нужный " Тилиграм " заходил ? Видел там рекламку промо - аккаунта ничтожного писаки ? Там умри же, сука рваная !
Пропитавшийся исходящими от Кончиты флюидами народной правды Марат Казей, хитроумно избегая преодоления трудностей по пути во Владивосток, ловко подпрыгнул, уцепившись цепкими пальцами за проходящую по потолку заимки балясину. Пернул, не без того, и насрал. Прямо на макушку вытянутой огурцом головы шамана. И поделом ! Не умеешь, гад, не лечи. Ковыряйся в носу привычно, торчи на диване, поддерживая или опровергая, по хер совершенно, короче, а вот х...й вот вам вот, товарищ Лоськов. Чую, для вящего понимания, надо бы уточнить точное наименование беззаветного совка и говноеда, но неохота. И так сойдет.
А Кончита, по заветам коварной и гадящей англичанки Бжезинского, принялась разлагать Марата Казея в быту, читая ему вслух новеллы Рэя Бредбери, всяко лучше и вкуснее давно ставших прошляками Пелевина и Сорокина.