Виниловый ёж

                «Жизнь – без начала и конца.
                Нас всех подстерегает случай.»
                А. Блок
Глава 1. Серый туман

Сергей
    Попытка прокатиться на паркетнике по буеракам – хуже не придумать! Поворот с трассы направо увёл в заросший, сырой и дикий лес. Здесь под колёса ложился не путь, а только направление, обозначенное двумя, чаще параллельными тропками. И направление сразу стало теряться, плутая в высокой по пояс траве.
    – Куда теперь?.. – озабоченно поинтересовался Борис.
    – Прямо и только прямо! – ответил Антон, не отрывая глаз от джунглей.
    И тут же, объезжая куст, резко крутанул руль. Куда именно доведёт нас такое «прямо», никто не ведал. Задача была в другом.
    – Далеко? – это Борис.
    Мы только начали, а Борису уже терпения не хватало.
    – Здесь всё слишком открыто! – мне так казалось, и посоветовал кормчему: – Ищи место, укрытое с воздуха!
    Нас могут теперь искать и оттуда. Антон кивнул. Путь вёл между деревьями, и колея в траве угадывалась всё хуже. За тесной группой низких деревьев Антон свернул, и направил машину прямо на куст, росший неподалёку. И остановился, в конце толкнув пучок тонких стволов. Подкинутые при этом зелёные ветки снова опустившись, обхватив нас со всех сторон. Всё вокруг стало зелёным.
    – Приехали! – сказал водитель и заглушил двигатель.
    Антону было тяжелее всех загонять свою кормилицу в непроходимое болото.
    – И что теперь? – продолжал волноваться Борис.
    – Ничего. – мне было даже смешно. – Пусть попробуют машину найти!
    Квадрокоптер долго ждать не пришлось. Мы ещё сидели внутри, когда послышался характерный шум. Хорошо оснащённый враг продолжал нас разыскивать.
    – Ты думаешь, они по следам нас не найдут? – продолжал нагнетать нервную обстановку Борис.
    – Роса высохла и трава уже распрямилась. – ответил Антон.
    – Но они же пойдут за нами и по земле!
    Борис непременно хотел вскрыть в нашем тактическом плане непреодолимую червоточину. Червоточин было множество, но они легко перевешивались одним большим плюсом. В котором, естественно, тоже были свои недостатки.
    – Даже если это место найдут, нас им не отыскать!
    Пожалуй, пришло время раскрыть карты.
    На меня, с разными выражениями лиц, уставились оба. О чём я? Вокруг непроходимое болото, выбраться отсюда сможем только по своим же следам к шоссе, где нас возможно уже ждут. Болото насквозь только изредка проходят местные охотники, которые одни знают пути через трясину. Шансов пройти без них немного.
    Но я успокоил:
    – Есть одна возможность уйти!
    – Одна?.. У тебя карта? – Антон ещё не догадывался.
    Нет, карты не было, было другое: немного ненадёжное из-за того, что до конца не испытанное.
    Этим способом в прошлом месяце пришлось спасать от непонятно какой неприятности дочку. Что там случилось пока я был в командировке, не знаю. Но в воскресенье, когда приехал на день домой, её заблокировали незнакомые пацаны. Дочка просила помочь.
    Толпу долговязых малолеток возле женского туалета автовокзала я увидел сразу. Они такой наглости не ожидали, и я легко протолкнулся к двери. Сказал ближним:
    – Ждать здесь! – и плотно закрыл за собой дверь…
    Потом уже, когда я Оксане всё объяснил, мы вместе смеялись, вспоминая этот момент происшествия.
    Дочке семнадцать, она весит как воробушек. Сейчас же приходилось решать за двоих взрослых мужиков, каждый весил без малого под сотню. Это запредельно, но куда денешься, такова наша научная работа. Только надо сперва подготовить тех, кто не был склонен верить так, как верила мне Оксана.
    И ведь ещё сегодня утром ничто не предвещало, что придётся бежать, спасаться. Всё было как всегда. Проснулся я в семь. Сотовая связь работала, позвонил Антону, и после Борису сообщил, что едем. На что Борис, как обычно, съязвил:
    – Прям сейчас?
    На что я, тоже привычно, ответил:
    – Через полчаса будем у проезда!
    Это у нас как утренняя разминка. Я Борису назвал крайний срок!
    Ещё летом, в первый рабочий день он позволил себе опоздать, как сказал, на минуту, потом пришлось добираться самому. Ругался страшно!
    Когда я вышел на улицу, Антон только притормозил у гостиницы.
    – Как обычно, или прямо туда? – спросил он, когда я сел.
    – Он успеет! – ответил я, надеясь, что не прогадаю.
    Когда подъезжали к точке, Борис стоял, ждал.
    – Что так долго? – знакомо проворчал он.
    Двести десять километров до загородной лаборатории были неизменными. За три месяца с июля мы к этой нашей удалёнке привыкли. Нас троих в группу собрал великий Александр Михайлович. Как нам тогда показалось, большей ошибки он в жизни не совершал. Кроме идеи нас ничто не связывало, мы были полной противоположностью друг другу.
    Антон – механик-самоучка, не признававший за наукой никаких прав, но всегда точный и надёжный. Боря мог с закрытыми глазами цитировать всех великих, начиная с Ньютона, но в бытовых вопросах был ненадёжен.
    За что в эту команду включили меня, сам не знаю. Хотя и догадываюсь, что Михалычу нужен был надёжный маленький узелок, вяжущий косу с камнем в этой нелепой бригаде. И мне было тяжелее остальных, так как приходилось прогибаться раз за разом, стараясь держать обоих в границах рабочего состояния.
    То, что нам троим поручили исследовать гибридное состояние волнового уравнения Шредингера, всё-таки было верно, Борис в этих вопросах собаку съел, я интересовался уравнениями ещё в институте и быстро осознал, что хотел найти в этом сам Александр Михайлович. А без всемогущего техника Антона нам надеяться было не на что!
    Утренний лес трепыхал шелестевшими листьями, под подошвами хлюпало, а трава была высокой и шуршала, цепляясь за одежду.
    Борис, осознавший что я затеваю нечто ненаучное, подал голос:
    – Только не надо рассказывать басни про теоретическую модель, обещанную недоумками. Порталы – это вообще сказки сказочные. Вы его из пальца всё равно не высосите. – Борис хихикнул. – Я сразу говорил, что следствие им приснилось в ужасном сне, оно ещё до рождения было неживым. А проверить сможем только если…
    – Замолкни, Умник! – оборвал его Антон. – Мне уже слушать тебя тошно…
    – И не слушай, на здоровье!.. – не желал принимать подчинённость Борис.
    И снова настал мой черёд прогнуться:
    – Если будете ругаться и мешать, плюну и уйду один!
    Это было необходимо, но запредельно. Я бы никогда не осмелился их бросить и без нужды давить на психику. Они, без сомнения, в своих сферах были лучшими, и мне трижды повезло хоть на время оказаться здесь и работать с ними.
    После моего заявления Антон заморгал и уставился остолбенело, Боря захлопнул, оставленный незакрытым рот и осторожно фыркнул через нос. Надо было эту задержку использовать по полной!
    – Возьмёмся за руки! – каждому протянул руку и замер, ожидая ответной реакции.
    Борис оставался скептиком к большинству чужих начинаний:
    – Молиться станем, или так, поводим хоровод?..
    – Твою руку, Боря! – я оборвал его словоизлияние.
    И он, для собственного оправдания пожав плечами, руку протянул. Антон, когда рука Бориса была у меня, вдруг кинулся к машине, крикнув:
    – Минуту…
    Потом появился со своим ноутом, вложил мне в руку свою, а ноутбук протянул Борису. Через пластик цепь осталась бы незамкнутой, пришлось потребовать:
    – Брось ноутбук! С ним не удастся…
    Антон смотрел непонимающими глазами. Как это можно бросить здесь его бесценный ноут? Но решение он всегда находил быстро. Расстегнул куртку и заправил гаджет за подтяжки.
    Едва цепь замкнулась, я своей звёздочкой почувствовал ток. Они были слишком разнополюсными, эти мои товарищи. Но цепь замкнулась и я постарался набрать достаточную мощь для рывка.
    – Держитесь крепче и до конца перехода, пока не скажу, не отпускайте! – стиснул намертво пальцы обеих рук, чтобы показать как надо.
    Все замерли и процесс пошёл. Ох, как же туго всё это было! Как нелепо сопротивлялся Боря и как был инертен Антон. Всё приходилось делать одному! Что-то подобное предвиделось, но я даже не догадывался с каким противодействием придётся столкнуться.
    Только через минуту и они почувствовали, какую силищу я коплю. Боря, с такими ощущениями не знакомый, стал бормотать проклятья и пытаться вырвать из захвата руки, но мы с Антоном держали надёжно.
    Основное началось на третьей минуте. Сперва изменился вес, земля на подошвы больше не давила. Потом обмануло зрение, всё окружающее, вместе с моими попутчиками, затрепетало и расплылось до серой непрозрачности. Временной портал! Теперь всё зависело от терпения! Каждая секунда в этой серой пелене уносила всё дальше в прошлое.
    Тогда с Оксаной мы за короткий отрезок времени одолели реальный час, вернувшись в то самое место. Летели стрелой! И мощность для перехода в портал в тот раз набрал за секунды. Пых, и мы уже в непроглядной серости.
    С этими же двумя я начал тяжело и вряд ли сумею увести настолько далеко, как хотелось.
    Борис окончательно поник уже через пять минут. Его руки ослабли и, несмотря на невесомость, он головой прогнулся к земле. Пришлось разрывать контакт и подхватывать бесчувственного Борю. Он без сознания, и я близок к этому, ноги и руки от прошедшего напряжения дрожат, голова кружится. Мы с ним повалились в мокрую траву. Антону, как самому крепкому, пришлось ловить обоих.
    Когда отдышался, я, ещё с закрытыми глазами, спросил: «который час?». Было всё равно у кого.
    – Минут десять прошло. – не разобрав, ответил Антон.
    – Который час? – повторил я упрямо.
    – Наверное, девять уже! – с удивлением сказал он, продолжая не понимать.
    Я открыл глаза:
    – Очнись, Антон! Где твоя машина?
    До портала его тёмно-синяя машина стояла под кустом, за спиной Бориса. Теперь там была только непримятая трава, автомобиль исчез. Антона это так поразило, что он вскочил:
    – Вот, чёрт! А куда?..
    Я перебил:
    – Она будет позже, а мне, чтобы успеть, нужно знать который час!
    Антон, всё ещё в тумане, поднял к носу запястье, чтобы рассмотреть часы, но поняв бессмысленность жеста, опустил руку, выдохнул и огляделся:
    – Светает. Сейчас где-то около восьми. Так было когда подъезжали к первой засаде…
    – Рано вышли! – резюмировал я. – Ещё хоть бы минуту…
    Тогда бы мы успели, подвёл Боря, которого к тому же больше нельзя так таскать. Я встал и посмотрел на него. И как бы под моим взглядом, тот открыл глаза и заморгал. Когда мы помогли сесть, он стал трястись как в лихорадке.
    – Водки бы! – пожаловался он, обхватив себя за плечи.
    – Алкоголик! – резюмировал Антон. – Нет у нас водки!
    – Там на заднем сидении в чёрном пакете. – пробормотал Борис, указывая за спину.
    – Машинка выпила твою водку и закусила чёрным пакетом! – засмеялся Антон.
    – Нету машины! – пояснил я.
    Такое заявление настолько обескуражило теоретика, что он опрокинулся навзничь, завёл глаза на лоб и увидел там только высокую траву. Но верить в произвольное исчезновение средства передвижения не желал.
    – Куда вы её угнали?
    – Не угоняли никуда, она не приехала ещё. – выдал истину Антон.
    Борис перевернулся на живот и, поднатужившись, встал на ноги. Переступая через траву, дошёл до основания куста и подломил тонкую ветку на стволе.
    – Вот тут же стояла!
    А Антон тронул меня за плечо:
    – Я ту ветку заломанную видел когда остановился! Выходит, это от нас?
    – Ну, да! От Борьки… Такой круговорот времён!
    Я не знал как назвать этакое странное явление, когда следствие происходило раньше причины, поэтому старался уверенностью в голосе поддержать собственное реноме. Вышло вроде ладом!
    – Круговорот чего? – обернулся Борис.
    Спорить с ним на научные темы было проигрышным изначально. И я постарался объехать и перевести акцент на другое:
    – Вместо того, чтобы бежать, мы стоим на месте! От засад мы ушли, теперь надо уходить, выбираться отсюда. Пошевелимся или как?
    Борис желал сказать что-то умное, но Антон опередил:
    – Что делать? Опять рвануть через серость? – он поправил выбившийся из-под куртки ноут. – Или просто бежать?
    – Мы в болоте, вы забыли? Но сперва машину необходимо вернуть! – у теоретика голова точно уже покосилась. Он не верил мне и отказывался верить собственным глазам, даже исчезнувшая машина его ни в чём не убедила.
    Мне пришлось повернуться к Антону:
    – Ты же видишь, через серость мы не пройдём. – я так не хотел, но это вышло немного ехидно. – Так что бежать придётся буквально. – потом обернулся к Борису. – Ты готов бежать?
    Антон, уже не слушая ответ теоретика, повернулся и сразу включив вторую скорость, скрылся за деревьями, за которыми мы свернули к кусту. Пришлось не отставать. Схватил за руку Борю, потянул за собой.
    Антон не сходя с едва заметной старой колеи, прокладывал путь по памяти. Его спина маячила перед нами на пределе видимости. Борис не упирался, но и не спешил догонять лидера. Вероятно его устраивало такое расстояние с постоянным оппонентом, не надо было спорить, поэтому и сокращать дистанцию не спешил.
    Когда вышли к шоссе, Антон нас ждал. Но прежде чем продолжить, я обратился к обоим с небольшим спичем:
    – Послушайте! Мы сейчас в этом времени не одни. Такие же Антон, Сергей и Борис в настоящее время наткнулись на первый блокпост и рванули обратно. По этой дороге мы, то есть они, проедут в течение часа…
    Меня тут же исправил Антон, лучше ориентирующийся по времени без часов:
    – Уже меньше получаса…
    – И нам такой встречи необходимо избежать…
    – Постойте-постойте! – воскликнул Боря, снова готовый спорить. – Вы что, серьёзно верите в абсурд, в этот, так называемый, переход?..
    Когда меня перебил Борис, я не успел сказать о причинах. И не успел удержать Антона, он шагнул к Борису и, задрав у того рукав рубашки, ткнул пальцем в часы.
    – А это видишь? Что, в девять утра ещё так темно? Глаза-то разуй!
    Борис вряд ли настолько хорошо ориентировался по времени, поэтому слова оппонента его не остановили:
    – Ну, всё это объясняется элементарно… Сейчас уже вечер и часы останавливались вчера, поэтому показывают неправильное время…
    – Если за временем не следишь и нам не веришь…
    Опять эти двое сцепились, мне снова пришлось вставать поперёк:
    – Подожди, Антон!.. Борис, просто поверь. Тебя от этого на части не разорвёт. Считай, что мы двое сошли с ума и полагаем, что смогли переместиться обратно во времени на полтора-два часа…
    А Антон продолжил своё:
    – Если мало веришь, скорее не поймёшь! Давай сделай что просят тихо, быстро и без лишнего!
    – Зря вас обоих включили в мою команду! Больших идиотов я не встречал!.. Но, как скажете, уже молчу. – и Борис застегнул виртуальную молнию у своих губ.
    «И слава богу!» – подумалось.
    Антон, как видно, тоже удовлетворился этим. Он, тут же позабыв конфликт, предложил:
    – Если идти по лесу, то лучше перейти шоссе. Там земля суше.
    Я ответил:
    – У нас есть, по крайней мере, четверть часа. Легче идти по дороге, потом свернём, так быстрее будет.
    Антон кивнул, мы вышли на влажный утренний асфальт и двинулись в направлении посёлка, где располагалась лаборатория. Было необходимо связаться с охраной или полицией и попросить помощи, но эти два блокпоста отрезали нас и от города, и от посёлка. Связь в этих местах была точечной, сотни километров дорог оставались глухонемыми.
    Чтобы уйти от физического контакта с противником, нам пришлось временно раздвоиться и добираться до цивилизации пешком.
    Эти молодчики опрометчиво решили, что без связи нам придётся стать мягкими, с их стороны положение наше казалось безнадёжным. Но они не знали о том, что у меня на ладони уже была красная звёздочка, и значит в моём кармане оставалась козырная карта.
    Утром, когда катили на работу в лабораторию почти в конце, ждала засада. Два автомобиля, перегородивших в узком месте дорогу, с четвёркой, не по рангу вооружённых, нахального вида юношей из какой-то спортивной секции.
    Когда подъезжали, двое показали оружие и я толкнул Антона:
    – По газам!
    Быстро всё осмысливший водитель, вывернул руль, осуществив великолепный дрифт, и, когда багажником сбил ближайшего из них, выровнял руль и утопил педаль в пол. Мы ушли, никто в спину не стрелял. И я было посчитал это удачей. Но когда до города оставалось меньше двадцати, путь перегородил второй заслон. Антон увидел их издалека и тут же развернулся. Мы оказались в западне!
    С дороги между блокпостами деваться нам некуда. Слева на склоне непроезжий лес, справа непроходимое болото. Борис предложил спрятать машину в лесу. Но сосновый бор на склоне, трудный для проезда, просматривался далеко. И Антон свернул в густо заросшую с признаками болота низину. Правда и здесь нас пытался отыскать квадрокоптер.
    Шли по асфальту, пока за поворотом не расслышали рёв мотора. Быстро свернули в лес, приткнулись за чахлыми кустиками рябины. Мимо на высокой скорости пронёсся автомобиль, я даже не успел его разглядеть.
    – Чёрт! – выругался Антон. – Куда гонит?
    – Кто это? – спросил я.
    – Кто-кто? Я, конечно!
    Борис не удержался и захохотал. А за ним и мы с Антоном. С одной стороны Боря не верил, что в прошлом, а с другой, засмеялся, верно поняв каламбур Антона.
    – Теперь веришь? – у меня в этом как бы сомнений теперь не было.
    – Не знаю как вы это провернули, но сыграно потрясающе!
    – А чего тогда смеялся? – подключился Антон.
    – Не бойся, не от щекотки! Меня вообще ваши махинации не щекочут.
    Боря остался непробиваем и мы с Антоном потеряли интерес к спору. Пусть он думает что хочет. Видно, при обмороке что-то случилось, голова поплыла не в ту сторону.
    – Интересно, гнались за нами тогда те, из дальнего заслона? – спросил Антон.
    – Что дальше будет неизвестно, нам безопасней идти по лесу. Так и короче!..
    Шоссе, проложенное по границе болота, вилось серпантином. Лес с этой стороны рос по склонам, а идти петляющей между склонами и болотом дорогой было легче, но сулило множество вероятных неприятностей.
    Антон кивнул, и мы зашагали вверх по склону. Борис, не сказав ни слова, побрёл следом.

Глава 2. Замкнутая петля
    Как раз накануне у Антоновой машины помяли крыло и в тот день на работу мы с Борисом гульнули на такси. Борису сумма показалась чрезмерной и основную часть пришлось оплатить мне. Как туда, так и обратно.
    Боре пришло время составлять августовский отчёт и он полез в путаницу своей электронной базы. Мне, поскольку другой работы не предвиделось, пришлось чистить рабочую камеру.
    Камера по нашим требованиям была создана Антоном с начала и до конца. И мы уже полмесяца в ней проводили эксперименты Бориса. Я с его концепцией статики волновых состояний не был согласен по причине её безжизненности. Изучение этого было важно только для теоретической науки, но практике не давало ничего. Для этой составляющей было необходимо проверить как поведёт себя поле в реальных, а не тепличных условиях, когда все вводные задавались в строгом соответствии с теоретическими понятиями Бориса.
    После полумесячной работы вакуумная камера была заляпана следами различных загрязнителей: разноцветной ржавчины от паров воды, спирта и воды со спиртом, брызгами расплава шаблонного свинца и обширными потёками трудносмываемого минерального масла. Почти чистой осталась только дальняя стенка. Большинство датчиков также требовали ревизии. Взяв щётку, тряпки и бутылку с растворителем, полез к конусам магнитопроводов внутрь камеры.
    До конца отмыв Борькино экспериментальное поле, вылез и оглядел содеянное.
    Установка, как снаружи так и изнутри имела футуристический вид: магнитопроводы входили в камеру в трёх плоскостях, своим фокусом разрезая рабочую область на десятки зон с различными, порой инверсными, магнитными характеристиками.
    По общепризнанной теории в рабочей области поле, при синхронной работе катушек, должно оставаться нейтральным. Оказалось, общепризнанное не факт, что должно соответствовать реалиям. Любая проходящая фокус молекула газа становилась излучателем коротких волн радиодиапазона. Некоторые датчики, пока мы их не загрубили, кричали криком. Жидкости, пока не закипали, вели себя более сдержанно: по поверхности гуляли волны, иногда слышался низкий звук.
    Но стабильная рабочая область в фокусе была небольшой, с вишенку, в зависимости от условий включения, гуляла порой на расстояния, соотносимые с размерами фокуса. Именно поэтому мы начали с жидкостей: в воде начинали сверкать искры, по ним можно было судить, где в данный момент располагалась рабочая область.
    Как Антон ни старался в своё время стабилизировать её, на выделенные нам средства сделать это не получалось. Он хотел бы поставить криогенную установку для повышения индукции, запускать установку не от нестабильной электросети посёлка, а со своего генератора, что обеспечило бы запуск каждый раз в одинаковых условиях. Да и неплохо было бы получить больший размер лимита мощности – двадцать киловатт для установки такого типа были несерьёзны. И сделать дубль любого эксперимента по этим же причинам тоже не выходило.
    Так и продвигались медленными темпами: три шага вперёд и два назад! Устали от бесперспективности и отсутствия новых идей. А Александр Михайлович ничем помогать не хотел. Надеялся, сами вывернемся и всё сумеем.
    Свежие идеи о возможностях твёрдых тел и живых структур успели стать старыми потому, что мы к ним даже не приблизились…
    И в этот момент меня осенило: почему бы не воспользоваться тем, что есть свободное время, машина доведена до изначальной чистоты и готова к работе. Хоть один, наперекор Борису, внеплановый эксперимент провести удастся.
    Борис занят в своём кабинете, в который он превратил склад. Только когда пройдёт импульс и у него моргнёт свет, может догадаться, что я отошёл от плановой работы и делаю шаг от красиво придуманного проекта, записанного три месяца назад, где синей ручкой по белому было занесено, что не закончив предыдущий пункт, переходить к очередному недопустимо.
    Когда это обсуждали, мне сразу не понравилось, а Антону было всё равно. Он сказал:
    – Чего возмущаешься? Эта бумажка не конституция!
    Но как основной закон эту бумажку с того дня стал рассматривать Борис. При обсуждении плана мы все были в равных условиях, но Борис, пользуясь хорошими отношениями в верхах, посчитал, что он равнее, и узурпировал власть. Тогда и началось их противостояние. И мне пришлось по мере сил держать наш коллектив в годном для работы, нейтральном состоянии.
    Пошёл включил в щите автоматы, питающие сильноточное оборудование лаборатории. На пульте за столом зажёгся красный сигнал «сеть 380».
    Определять в камере точку фокуса не было надобности, образец у меня достаточно большой. Прилепив к геркону дверцы нештатный магнит, настроил автоматику люка камеры на незакрывание, по привычке включил запись регистратора и ввёл задержку выгрузки с накопителя в десять секунд. Этого за глаза хватит, чтобы вернуться к камере, проникнуть внутрь и занести образец в фокус.
    Всё управлялось с пульта и это удобно. Оставалось нажать «пуск», но перед этим пришлось заглянуть в соседнюю комнату. Не хотелось слушать нравоучения теоретика.
    В кабинете Борис у окна беседовал с кем-то, держа у уха телефон. Значит он в ближайшую пару минут будет занят. Надо было торопиться.
    Вернулся. Накопитель заряжен, осталось щёлкнуть мышкой. После щелчка значок «пуск» изменил цвет и на нём стали мерцать цифры, отмечая оставшееся время.
    Да, было немножко не по себе, ведь образцом предстояло служить моей живой руке. Найти другую материю времени не было, а отменять принятое решение было стрёмно и несерьёзно! За три секунды до включения в камере зажглась яркая подсветка. Протиснулся через люк, вытянутая рука, сжатая в кулак, оказалась в точке, близкой к идеалу. Объём кулака перекрыл все вероятные области.
    Бояться поздно, истекает последняя секунда и сейчас…
    То, что произошло после, уже не помнил. Сохранились только какие-то неприятные ощущения, и был сон, видел какие-то тусклые, не запомнившиеся сюжеты…
    Разбудила холодная вода, ударившая в лицо и протекшая за ворот. Открыл глаза и увидел Бориса.
    – Ну, вот, очухался. А я уж собирался в скорую звонить. Что случилось-то, током ударило?
    Когда поднимался на ноги, обратил внимание на маленький серый магнит, прилипший к корпусу у геркона, всё тут же вспомнил. Не афишируя, магнит снял, сунул в карман.
    – Что случилось?.. – повторил за Борисом. – Статика, взялся и дёрнуло… – я потёр пальцы о щёку, и увидев на полу оставленную предыдущими работами мыльную лужу, тут же подкорректировал, приближая к достоверности. – Потом поскользнулся и ударился головой.
    В камере свет отключен, дверь открыта, магнита нет, значит Борис не догадается, что произошло в действителльности.
    – А питание зачем включил? – он всё-таки заметил жёлтый огонёк «сеть 380».
    – Я же проверял!
    Когда Боря ушёл заканчивать отчёт, я в изнеможении опустился на стул. Сил не было даже стоять.
    Не любил размышлять много, а версия для Бориса, спонтанно пришедшая в голову, могла удовлетворить любого. Но причину падения на пол следовало как-то объяснить себе. В задумчивости сложил ладони вместе и тут же почувствовал, как обе соприкоснувшиеся поверхности стали горячими. Это длилось долю секунды, я руки моментально расцепил и удивлённо осмотрел обе.
    В центре правой ладони на коже была маленькая красная звёздочка с длинными розовыми лучами. Такого раньше не было. Это, вероятно, от попадания в фокус. Точку жгло, но поверхность кожи осталась гладкой, не припухшей, и от касания пальцами никаких ощущений не было.
    Повторять со сцеплением рук не решился. И до самого отъезда о случившемся не думал, старался забыть. Причина простая, сделал явную глупость и хорошо, что остался живым и в большей части невредимым!
    Уже в гостинице, когда мыл руки, снова волна тепла пробежала между ладонями. Отмахиваться от воспоминаний в этот раз не стал. Полотенцем высушил руки и соединил замком. Прижал сильно, поэтому нагрева не ощутил. Секунду-другую чувствовал в ладонях нарастающее напряжение. В месте контакта просыпался ураган. Вдруг всё моргнуло, покрылось туманом и меня оторвало от земли…
    Это длилось лишь мгновение и, стоило расцепить руки, всё прошло. Туман рассеялся, подошвами я почувствовал пол и удивился произошедшим изменениям: меня окружала полутьма и тишина. Свет погас и вода из крана перестала течь.
    Какое из вероятных явление могло вызвать такое сочетание отказов? И свет и вода зависят от электричества, правда, воде так быстро как свету отключиться невозможно. Повернув кран понял, что с водой всё в порядке, кран сам как-то закрутился до упора.
    Выйдя из санузла и щёлкнув выключателем убедился, что этот тумблер на стене также сфокусничал: сам отключился, без какого-либо постороннего вмешательства.
    Но этого не могло быть! По крайней мере, со мной было впервые.
    Ссылка на беспамятство была глупой. Туман с невесомостью длились секунды, я всё хорошо помнил. И за это время свет с водой отключить было невозможно.
    Так как убийственное испытание живой материи в камере провёл без свидетелей, в связанное с этим происшествие у раковины, решил также никого не посвящать, надеясь, что всё как-нибудь пройдёт и само рассосётся. Но самое странное случилось позже: появился второй я!
    Подойдя к окну, выходящему на улицу, увидел остановившееся такси. И оттуда вылез двойник. Остановился, провожая взглядом отъезжавший автомобиль, постоял у крыльца, роясь в карманах, выкинул в урну накопившийся мусор и поднял голову, желая глянуть в это окно на четвёртом этаже.
    Меня даже в жар кинуло! Он не мог быть посторонним, потому что в точности повторил всё, что делал перед этим я, вернувшись к гостинице. Освободил карманы и в окне хотел разглядеть свет. Думал, что забыл его выключить утром когда уезжал. Вместо света показалось что увидел за стеклом тень человека. Но номер потом оказался пустым.
    Я отпрянул. Вот это да! Дежавю со стороны тени! Размышлять о происхождении двойника было неудачным вариантом. Он сразу показался чужим и подозрительным. И наблюдать за такими типами лучше незаметно.
    Оставленной на стуле чёрной футболки на месте не оказалось. В шкафу нашёл рубашку для торжественных случаев, надел, нащупал в заднем кармане джинсов ключ, вышел и тщательно запер номер. Меня здесь как бы не было.
    Двойник, как это всегда делал я, должен подниматься на лифте с центрального входа и я сам свернул к ведущей в ресторан дальней лестнице.
    Спускаясь на третий этаж, глянул в окно. Там всё было обычным, но всё же неправильным, не таким, как должно быть. Глаза закрыл, глубоко вдохнул и открыл снова.
    Солнце! Оно, сияя, сейчас заходило за тёмный лес на горизонте. Так уже было сегодня, когда таксомотор с нами въезжал в город. Когда уже в номере снимал футболку, солнце зашло, и за чёрным лесом пылало багровое закатное зарево.
    Вернувшееся на небо солнце, вышедший из такси мой двойник, исчезнувшая со стула футболка и, наконец, произвольно действующие выключатель с краном… Что могло бы объяснить всё это вместе, коротко и понятно? Смысла в сумме странностей вообще не виделось.
    Но всё-таки главным сейчас был не двойник, главным было солнце. Я приехал в гостиницу во время заката. И солнце окончательно ушло, но сейчас поднялось над горизонтом снова. По положению светила предки мерили время. Подспудно я сам привык следить за временем по солнцу.
    Солнце зашло, потом вернулось и все события стали повторяться. В гостиницу приехал второй такой же я, теперь нас было двое. Один бессмысленно пялится на закатное зарево, пока другой на лифте поднимается в мой номер. Что нам теперь делать с двойником?
    И что вообще делать с этим странным, повторившимся миром, в котором оказался? Необходимо сделать что-то простое, как дважды два! Решил просто перекусить и двинулся по лестнице в ресторан.
    Там обязанность найти всему объяснение отступила, и после я поднимался к себе в совершенно другом состоянии. Всё было нормально и объяснимо. Не пугаться же самого себя! Вот поднимусь в номер, а мой двойник голодный сидит, удивляясь, куда пропала его синяя рубашка. Мне это стало даже смешным.
    Но, когда поднялся на четвёртый, дверь оказалась запертой и в номере никого не было. Сперва подумал, что поторопился, а двойника что-то задержало, поэтому в номере всё должно оставаться таким, как оставил. Но на спинке стула висела снятая мной футболка, в санузле горел свет и журчала вода.
    Уже потом я осознал, что сделал это не я. Сбросил футболку, включил свет в санузле и воду мой двойник. И потом, как видно, вышел и запер дверь.
    Вдруг пришла мысль, что никаких двойников не существует. Это всё непроизвольно сделал я сам, замкнув выходом из номера петлю во времени. Она сама зациклилась, когда я, убежав в ресторан, не встретился с собой.
    Очумелое состояние не проходило до самой ночи. Когда всё-таки уснул, увидел сюжет напоминавший произошедшее накануне. Возвращаясь из посёлка на такси, вышел перед входом гостиницы и посмотрел на своё окно, там никого не увидел. Затем поднялся в номер, пошёл мыть руки. После встряски от контакта рук время было неотличимым от предыдущего, солнце уже зашло и за лесом пылало багровое зарево.
    Дальше увидел подъезжавший по тёмной улице таксомотор и себя, выходящего у гостиницы. Он, который второй, посмотрел вверх и мы помахали друг другу рукой. Когда двойник вошёл в открытую дверь номера, он почему-то стал чужим голосом смеяться, тогда как мне хотелось кричать и ругаться на него. Прервался сон глубокой ночью. Что это было?
    Открыв глаза, попытался понять увиденное. Тот двойник был в другом настроении и говорил не моим голосом. Сразу стала понятна нестыковка: если бы мы с двойником общались, то не могли быть единым целым. Сергеем, который из одного состояния переходил бы в другое.
    Тогда что-то подсказало мне уйти по дальней лестнице в ресторан. И мой двойник без помех повторил буквально всё, что делал перед этим я. Он также провёл эксперимент с переходом, оставив в будущем брошенную футболку, включенную воду и зажжённый свет. Потом оделся, запер дверь и пошёл в ресторан.
    Если бы хоть что-то из этого не срослось, Сергеев стало бы двое. Потому что второй не смог бы стать первым и замкнуть петлю! И что бы я делал после разрыва петли, трудно вообразить! Нормальная жизнь кончилась и вместе пришлось бы существовать двум дублям в единственной реальности.

Глава 3. Новая, уже разомкнутая петля
    Втроём с Борисом и Антоном мы поднимались через сосновый лес, прикрытые на время нашими двойниками из будущего. Это им сейчас приходилось спасаться, именно за ними велась охота, а о нас противник даже не догадывался. Поэтому чувствовали мы безопасность. Земля под ногами сухая. После дождливой недели тропки за несколько безоблачных дней просохли до каменного состояния. Антон шёл впереди и не оглядывался. Борис чуть за мной и старался не отставать. Похоже, ему стала ближе наша с Антоном вера в переход. О чём он думал, по лицу было не заметно, но, как видно, начинал понимать, что его теоретическая подготовка дала трещину, после которой уже не подлежала реанимации. Он надолго замолчал, что для Бориса было неестественным. Но первым услышал гул. Я о чём-то спросил Антона и он мне что-то ответил, когда Боря рявкнул:
    – Воздух!
    Как на такой возглас надо реагировать я не знал. То ли падать и закрывать руками голову, то ли искать место под ветками деревьев. Но сразу стал прислушиваться и оглядывать небо. Квадрокоптер прошёл за кронами сосен не замеченным, он по звуку двигался в направлении от города и куда ушёл потом непонятно.
    Мысли о попытке перехвата меня продолжали беспокоить. Кто они, эти люди? Чего хотят? Но мои попутчики спереди и сзади молчали. Когда прошли ещё километр, я догнал и тронул плечо идущего впереди Антона:
    – Остановимся, поговорим!
    Когда все собрались под ближайшей берёзкой, я, во избежание конфликтного противостояния друзей, начал первым, выдав парадоксальное требование:
    – Давайте не будем молчать!
    Они ожидали чего угодно, но это оказалось действительно неожиданным. И Борис и Антон смотрели на меня, как на помешанного. Что я хотел этим сказать?
    – Только не надо рассказывать, что ещё не думали об этом. На нас, как на зверей охотятся именно в этот день, когда мы собирались завершить первый этап и выдать Александру Михайловичу начальные результаты!
    – Результатов ещё нет! – тут же вставил Борис.
    – Не понял! – меня возмутило такое заявление.
    Он собирался сегодня составить отчёт и передать руководству. Это с его же вчерашних слов!
    – Я не готов ещё… Рано говорить о каком-то результате.
    Похоже, Бориса сегодняшние события окончательно выбили из привычной колеи.
    – Тем не менее… – нам не стоило обсуждать ни что рано, ни что поздно. – Кто их на нас натравил? Кто они вообще? И почему сегодня?..
    – У тебя есть какой-то ответ? – выдал заинтересованный Антон.
    – Я хочу понять: какие причины вызвали агрессию? – мне действительно не хватало понятия что понадобилось врагам.
    – Агрессии не было! – в ответ на мои слова безапелляционно заявил Борис.
    Мне кажется он тогда не разобрал, почему я крикнул: «По газам!». Сам полусонный сидел на заднем сидении, и только с наших слов уяснил что случилось нечто из ряда вон выходящее, когда мы, после встречи с засадой, уже мчались обратно в город.
    – Опять ты!.. – косо взглянул на Бориса Антон.
    – Всё отлично! Я теперь тоже так думаю. – я постарался утихомирить назревающий конфликт. – Нас просто хотели испугать. Оружие показали, но ни одного выстрела не было.
    – Чего тогда ты кричал? – не сдержавшись, по инерции возмутился Антон.
    – Погоди! – я остановил готового вступить в спор Бориса. – У нас есть в тысячу раз более важная тема: в чём конфликт, из-за чего весь сыр-бор? О том, что в камере месяц назад произошёл интересный процесс, до сего дня знал лишь я…
    – Хочешь признаться, что это ты виноват? – удивился Антон.
    – Не понял! – включился Борис. – Какой-такой интересный процесс?
    Вчера вечером, когда Антон высаживал меня перед гостиницей, я ему намекнул, что эксперимент с биологическим объектом был и принёс очень неожиданные результаты, пообещав, что завтра он об этом узнает. Бориса поставить в известность не смог, мы сегодня не сумели доехать даже до лаборатории. Пришлось компенсировать недостаток обмена информацией в походных условиях. Стал рассказывать:
    – Месяц назад, когда ты, Борис, в кабинете готовил отчёт, а Антон, занимался крылом своего четырёхколёсного друга, у меня было свободное время и я провёл эксперимент с живой материей в нашей камере. То, что гибридное состояние парадоксально влияет на неживую материю мы знаем. И я решил проверить всё на себе. Подготовил камеру, задал параметры и сунул в фокус кулак…
    – Идиот! – выругался Боря.
    Я с ним был полностью согласен. Кто меня тогда дёрнул так поступить, теперь самому перестало быть понятно. Ребячество было самой мягкой оценкой такого решения. Магнитное поле с этими параметрами должно было мой кулак, в лучшем случае, разогреть до свечения, в худшем – расщепить до атомов.
    – У тебя мозгов не хватает! – добавил, покрутив пальцем у виска, Борис.
    – Покажи руку! – сказал Антон.
    Он сразу ухватил суть. При утреннем переходе ему досталась левая, не отмеченная звездой рука.
    – Ого!.. Прямо здесь?
    За прошедшее время звезда начала желтеть, но точка в центре до сих пор оставалась ярко-красной с розовыми лучами.
    Антона звёздочка поразила, а Борис смотрел недовольно. Видно ругал себя за медленную реакцию. Ему нужно было всё понять ещё тогда, на болоте, когда я протянул ему размеченную правую ладонь. Но я недооценил теоретика.
    – Куда мы? Как только противники поймут, что потеряли, будут ловить у посёлка. Нам туда не сунуться!
    Антон тут же, опередив меня, возразил:
    – У нас телефоны. Охрану предупредим ещё за километр!
    – Мне кажется, они и к этому подготовились! – ответил Борис. – Могут глушить связь.
    Антон хмыкнул. Мне тоже поначалу показалось нереальной настолько мощная подготовка. Но была необходимость поддержать статус-кво и прекратить ненужный спор:
    – По крайней мере, попытаться стоит! – выдал я независимое среднее.
    Антон прав, но то, что выложил Борис, тоже могло иметь место. Слишком открыто подставили себя нападавшие, заперев нас вне зоны доступа, по-видимому надеясь на какой-то «план Б».
    Да, те, кто придумал сегодняшнюю блокаду, безусловно не догадывались о скрытом в рукаве тузе, но, тем не менее, отпустили, позволили уйти. Даже если бы мы не смогли перейти во времени, то всё равно каким-то путём пытались ещё выйти в район связи. При таких обстоятельствах избежать этого абсолютно никакая существующая система не может! Даже если бы весь заповедный лес оказался заблокирован и наводнён противоборствующим контингентом, мы бы пытались пройти трясину. Даже блокировать все выходы из леса вряд ли кто смог. Это периметр в сотни километров, перехватить нас на границе зоны сотового покрытия было тем более нереально.
    – Идём! Там всё будет ясно. – стоять и говорить можно было до бесконечности.
    – Может быть это и было их целью, заставить нас долго топать к посёлку по лесу. – высказал интересную мысль Борис.
    – Зачем? – спросил Антон.
    – Пока мы идём, они там что-то вынюхивают… – это Борис.
    – Без нас охрана никого не пустит. – снова Антон.
    Борис:
    – Это ты про того дедулю?..
    – Олег Валерьевич, нюхал порох, служил в Афгане, без боя не сдаст! И там ещё есть кнопка…
    Я, задумавшись, пропустил момент, когда пора вмешаться в спор. И теперь стоял с обалделым видом. Действительно, за пять-десять часов пока мы будем двигаться пешком там может произойти всё что угодно. Быть может сейчас там шёл упорный бой и шансов у нашего охранника даже с кнопкой оставалось всё меньше. Ведь у него в сейфе не склад оружия. А из города полиция и за час не доедет.
    Заставив загнать автомобиль в болотные кусты, я надеялся, что смогу перескочить дальше, в более ранний час. В 6.30 в посёлок приезжал грузовик со свежим хлебом и стоило нам в полшестого выйти на трассу, мы легко добрались бы до посёлка на колёсах. Если бы не Борис с его слабым здоровьем и неуравновешенностью…
    Да и Антона я зря потащил. Надо было тогда ещё идти одному. Жаль, нет часов. Как там Антон время определял?
    – Мы всё неверно делаем. Но я обещаю исправить… А вы сейчас возвращайтесь назад, выезжайте на дорогу и в город. Только постарайтесь с двойниками не столкнуться. Я в лаборатории справлюсь сам!
    – Э… эй… – это было последнее, что я услыхал от Антона, когда уже сцепил руки перед собой.
    Меня снова окатило мощью, оторвало от земли, и я взмыл в замерцавшую дымку. Когда через пять минут серость развеялась и у подошв появилась опора, в мире вокруг существенно стемнело. Светлый ствол берёзки остался чуть ли не единственным ориентиром. Борис с Антоном остались где-то в светлом утреннем будущем, здесь я теперь один.
    Первое время, вытянув перед собой руки и стараясь ступать осторожно, шёл почти наугад, в беспросветной тьме. Только через пару минут глаза свыклись с освещённостью и стали различать ориентиры пройденного маршрута. Склон, на который мы втроём взбирались, теперь мягко сталкивал меня вниз. Стволы сосен, кусты и сухая трава под ногами.
    Когда вышел внизу на асфальт, в лесу стали оживать звуки. Кто-то то ли щебетал, то ли попискивал со стволов или от корней. Издалека донёсся трубный вой крупной твари. Насколько рано здесь я появился было неясно. Решил у трассы подождать минут пятнадцать, если хлебный фургон уже проехал, сделаю ещё короткий заброс и оттуда буду ждать уже до конца. Мои часы, не синхронизированные с местным временем, отмечать интервал умели.
    Машина из города остановилась перед моей поднятой рукой на девятой минуте. Когда я взялся за ручку дверцы, незнакомый голос из-за руля что-то сказал. Не разобрав за шумом мотора, я спросил:
    – Что?
    – Сергей Анатольевич? – спросил водитель громче.
    Из-за темноты после ярких фар мы друг друга не видели. Я обескуражено пробормотал:
    – Ну, да!
    – Садись! – сказал водитель. – Как велено, не беру никого кроме тебя.
    – Кто велел? – спросил я, усаживаясь в кабине.
    Но он не ответил, прибавил газу и отпустил сцепление. Лицо водителя перекосилось кривой усмешкой.
    Для меня запахло чем-то предопределённым. Я собирался ехать случайным попутчиком, но оказалось, меня одного должны были забрать по какому-то странному велению. И при этом водитель на мой вопрос не ответил и откровенно насмехался.
    Дорога до посёлка заняла не больше часа. Когда остановились у ворот лабораторного комплекса, я, выйдя, но держась за открытую дверцу, снова спросил:
    – Так кто велел меня забрать?
    Водитель хмыкнул, сказал:
    – Проверь у себя голову! – вытянул руку, ухватился за ручку, захлопнул дверь и тут же тронулся по своему маршруту.
    Когда после звонка ворота открылись, я спросил встречавшего меня охранника:
    – Олег Валерьевич, что с моей головой?
    Тот оглядел меня сверху и, не улыбнувшись, ответил:
    – Вроде бы на месте!
    Он был серьёзным человеком.
    Лаборатория у нас на втором этаже. Я забрал у охранника ключ и по ступенькам поднялся в волшебную обитель науки. Света в конце лестницы не хватало. Обычно это не мешало, мы добирались сюда почти днём и уезжали обратно засветло. И первый ночной визит внёс поправку. Чтобы только отыскать дверь, пришлось, осторожно ступать по скрипучему полу и руками отыскивать перила, стену и дверь.
    В тёмной лаборатории было тихо. Я закрыл за собой дверь и стал водить рукой по стене нащупывая выключатель.
    – Не включай! – внезапно раздался голос.
    От неожиданности руку я от стены отдёрнул. Кто это здесь, в закрытом помещении, обитает? Но требование не включать свет было слишком бесцеремонным. Я в темноте чувствовал себя неуютно.
    – Как это «не включай»? Может мне вообще не дышать и уйти отсюда?
    – Нет, останься!
    – А ты кто и что здесь делаешь? – если меня до сих пор не убили, то дали право так спросить.
    – Дурак ты! – с чувством произнёс голос.
    В интонации что-то было знакомым.
    – А свет почему нельзя включать?
    – Чтобы никто не знал, что ты не один! – голос собеседника двигался и был уже близко.
    – Но охранник знает. – это симптом самозащиты.
    Собеседник вздохнул:
    – Его убьют через час. Я сам пытался и не рекомендую больше спасать. Пробовал всё, вышло только хуже!
    – Это ты дурак, если считаешь, что не смогу!
    В конце концов в этом времени никто не должен знать про мою звезду на правой ладони, наделяющую властью изменять время. Об этом могли знать те двое, которых я оставил в утреннем лесу и которые в этом настоящем ещё даже не проснулись, поэтому оставались не в курсе.
    – Подожди секунду! – ответил он и через мгновение между нами ослепительно вспыхнул огонёк зажигалки.
    Пламя чуть подсветило ближние окрестности и достаточно ясно наши лица. Язычок пламени в вытянутой руке колебался, сиял. В мерцающем его свете я с удивлением всматривался в привычные черты: нос с горбинкой, выступающие скулы и правую бровь чуть выше левой. Словно смотрелся в неправильное зеркало. Передо мной был такой же я! Точнее, мой двойник, какого я видел месяц назад, правда, с большого расстояния, поэтому хорошо не рассмотрел. Откуда же этот?
    – Ты кто? Точнее, откуда?
    – Перестань мучать себя глупыми вопросами. Задай главный: что ты со своими знаниями будешь делать дальше?
    – Какими знаниями? – непонятно что он имел в виду.
    – Неужели ещё не понял? – двойник погасил зажигалку и нас снова окутала темнота.
    Что же я должен понять? Да, я беседую с самим собой, двойником, явившимся сюда из другого момента времени. И это значило, что звезда на правой ладони у него тоже была…
    Но это ничего не объясняло! Что можно было в таких условиях понять?
    – Не понял. Объясни!
    – Попытаюсь, но у нас мало времени… Помнишь, как спасал Оксанку? Так вот, через минуту туда вломились эти придурки и никого не нашли! И один из них был ошарашен настолько, что попал к школьному психиатру с подозрением на паническое расстройство. Закрутилась карусель расследований. Были допрошены все участники, и установлено наблюдение за Оксаной и мной. Оксану неделю назад приглашали в прокуратуру, она всё подтвердила…
    – Откуда ты знаешь? Она бы мне сразу позвонила…
    – Её убедили не звонить и она не стала. Потом они вышли на академика Сергеева и Александр Михайлович был вынужден рассказать, чем занимаемся…
    – Чем мы занимаемся?.. – я подкорректировал, сделав хорошее ударение на «мы». – Но Сергеев же не знает ничего о звезде!
    – Я говорил с ним. Он знает гораздо больше, чем ты думаешь! Звезда – это просто нюанс.
    – А ты выходит, знаешь гораздо больше, чем все остальные. – мне нужно было поставить двойника на место. Он намекнул на мою низкую осведомлённость.
    – Я знаю также мало, как и ты! – успокоил он. – Но о последствиях хорошо осведомлён. Поэтому постарайся не перебивать!
    Перебить хотелось, я покачал головой, но согласился:
    – Хорошо!
    – Кроме прокуратуры на мальчишку вышли и уголовники. А вот это уже не так хорошо!
    – Это они убьют охранника?
    – Безусловно! Я сегодня уже пытался убедить его скрыться, но он остался и сам решил принять бой. Я сделать ничего уже не мог. В прошлый раз его, безнадёжно раненного, расстреливали ещё минуту. Я это видел, поэтому стал пытаться изменить условия. Убедить ФСБ и полицию не удалось. Я выходил даже на прокурора…
    Меня интересовали другие вопросы:
    – Кто сегодня нас на дороге ловил в мешок? А водитель хлебовозки тоже преступник?
    – Ты только не ругайся, это всё организовал я! С водителем я говорил вчера, а молодёжь участвовала в театрализованном шоу. Я убедил их, что у нас такая ролевая игра, квест, всё должно выглядеть абсолютно натурально.
    – Зачем тебе это? Ты с ума сошёл? – я перестал оценивать своего двойника как нормального.
    – Но ведь всё получилось! Ты здесь, а остальные сюда приедут, когда уже всё кончится и здесь будет полиция.
    – Остальные приедут только завтра. – поправил я двойника.
    – Ты их плохо знаешь. Примчат сегодня!
    – Да, молодцы! А одного из тех ролевых игроков мы сегодня сшибли…
    – Это зря…
    Но меня это волновало мало. Более важным казался вопрос со спасением охранника:
    – Сейчас нападут, мы с тобой выйдем и что будем делать?
    – Мы вместе не можем, я иду один. А ты будешь тихо сидеть здесь и ждать. Это моё, Серёжа! Твоя задача потом вытащить всех из этого неприятного дела и спустить всё на тормозах. Я вчера постарался убедить академика Сергеева, что с биологическими объектами работа бесперспективна, это тупиковая ветвь гибридного состояния. И он согласился.
    – Сколько же времени вчера ты на это потратил?
    Двойник сумел за сутки организовать театрализованное шоу с автомобилями и квадрокоптером на трассе, уговорить водителя хлебовозки взять по дороге меня, пообщаться с ФСБ, полицией и прокуратурой и ещё сумел убедить академика…
    – Сколько?.. Думаю, меньше суток. Потому как приходилось переигрывать много раз, чтобы всё срослось.
    – Переигрывать?.. – то, что он делал, на игры совсем не походило. Только на игру актёра в придуманном спектакле.
    – Ну, да! Я соображаю, что ты ещё не пробовал, но должен понимать, что один и тот же момент может быть переигран несметное количество раз, если только соблюдать определённые правила…
    – Не натыкаться на самого себя? – сообразил я.
    – Молодец! – засмеялся двойник. – Понимаешь уже что к чему.
    Я покачал головой. Потому что двойник сам сейчас решил отступить от этого золотого правила и мы встретились! Зачем это, и к чему такое может привести?
    Но, ради этого не спать сутки. И я выразил это вслух:
    – Ты же не отдыхал, как собрался воевать? Это я должен…
    – Что не успел отдохнуть, это только ты один так считаешь. У меня в сутках может быть любое количество часов. От двадцати четырёх и до бесконечности. Я проснулся уже два часа назад, и спать больше не желаю. И ты ничего никому не должен, поэтому отдыхать твоя очередь. Сколько ты уже на ногах?
    Я мысленно попробовал подсчитать, но быстро сбился. После парковки на болоте, всё дальнейшее казалось цепью нерасчётных отклонений. Но оценивать время без часов и приблизительного подсчёта, можно было другими путями. По внутренним ощущениям был уже вечер, не меньше. Не то чтобы проголодался или хотел спать, ноги и спина гудели, требуя отдыха. Было так быть может оттого, что перенапрягался, перетаскивая Бориса с Антоном в сером тумане. Что, вероятно, в мудрые планы двойника не входило. По его мнению я должен был сразу сообразить что нужно, укрыть друзей, в одиночку пройти портал, встретить на том конце хлебовозку и примчаться в лабораторию к половине седьмого, исключая все промежуточные мероприятия.

Глава 4. Наводки и помехи

Капитан Благонравов П. Г.
    Из области прислали пачку документов на тридцативосьмилетнего Сергея Анатольевича Лукьянова. Мошков вызвал в свой кабинет, сунул в руки папку и сказал, что с сегодняшнего дня я обязан знать всё об этом человеке. Будто у меня других дел нет!
    Но приказы не обсуждаются и этот придётся выполнять. Пришлось уже дома до часу ночи разбираться со всей этой галиматьёй. Не доверять тем, кто это писал, было нельзя. У них и звания выше и опыт работы в органах больше. Но мелькнувшее понятие «телепортация» вызывало чувство неадекватности писавшего.
    Те мальчики просто увлеклись галлюциногенами, а девочку потом запугали следователи.
    Но приказ есть приказ. Надо начать с выяснения, что этот человек из себя представляет. Найти, посмотреть со стороны, побеседовать с теми, с кем общается. Скукота!

Борис
    Антон впереди, как показалось, шёл беспорядочно меняя направления. Дошёл до куста с увядшими листьями и свернул влево. Потом за лысым пригорком на склоне, также свернул влево. Правда, мы всё ещё спускались, но со временем такое могло привести к закольцовыванию маршрута.
    Когда я уже считал, что мы совсем заблудились, он кинулся ко мне и повалил в траву. А чтобы я не мог возразить, прижал пальцы к губам. Терпеть такое я не собирался, но тут же увидел его убедительный кулак.
    Таких заскоков у нас ещё не было, пришлось терпеть. Но это ненадолго…
    – Смотри! – Антон показал куда-то пальцем.
    Я поглядел, ничего не увидел, и уже собрался высказать всё, что думаю о нём, как послышался рёв мотора. Впереди, ниже нас была серая асфальтовая трасса. Я там разглядел троих, бегущих. Вроде как, это были мы. Первым бежал Антон, за ним Сергей, третьего разглядеть не удалось. Те трое добежали до куста и встали за ним.
    И тут я различил в этой тройке последнего, самого достойного. На нём была моя шапочка с козырьком, моя жёлтая куртка с капюшоном и очки. Очевидно, это мы перебегали дорогу и прятались… Вот и автомобиль! Он промелькнул так быстро, что я успел заметить только сверкнувшие стёкла и ушами ощутить рёв. Шумахер ненормальный!
    Нам Сергей советовал не сталкиваться с двойниками. Это, как бы я сказал прежде, трюк ненаучных фантастов для завязки крутого сюжета с прятками, погонями и актёрским прикидом.
    Теперь же я встретился сразу с двумя своими двойниками. Первого в машине не видел, а второй, стоящий ниже за кустом, в ответ на шутку своего Антона, заржал. Не помню уже что там сказал этот придурок, столько всего случилось за последние часы! Сперва ехали работать, потом мы гнали обратно в город после какого-то нападения. Потом стали метаться и наконец свернули в мокрый лес. Там ткнулись в какую-то неувядающую зелень и слушали жужжание квадрокоптера.
    Что случилось потом не помню, по-видимому, впал в бессознательность. Когда очнулся, лежал в мокрой траве. Замёрз и думал, что пролежал так до вечера, небо стало тёмным. Но эти двое силились убедить, что всё ещё то же самое утро, просто солнце к этому времени ещё не взошло. Законченные врали, солнце взошло давным-давно!
    Правда, потом кое-что стало убеждать, что врут не все и не обо всём. Сергею, по крайней мере, я доверял больше, и он ничуть не играл, когда говорил так. Уж я-то в людях разбираюсь! А позже он вообще исчез, подтвердив свою правоту и оставив нас вдвоём с этим. Сам ускользнул через время!
    С сожалением я начал сомневаться в столпах теперешней физики, том фундаменте, на котором стоит современный мир. И Эйнштейн, и все после него утверждали, что путешествия во времени хоть и возможны, но запредельно затратны и связаны с невозможностью выжить в процессе перехода!
    И, как это может выглядеть для наблюдателя со стороны, толком никто придумать не мог. А Сергей просто вот так, без вспышек и треска, стиснул руки и пропал. Я стоял близко и только лёгкое дуновение коснулось усов.
    А теперь трое наших подобий от куста у шоссе тронулись и направились прямо к нам с Антоном. Пока они поднимались глядя под ноги, Антон потащил меня в сторону кустов, растущих рядом. И мы лежали за этими жёлтыми кустами пока их спины не исчезли за деревьями выше. Мы спустились к дороге и двинулись по окраине, выискивая где тогда свернули в тот мокрый лес.

Антон
    Когда нам удалось разойтись с предыдущими нами, я на напарника больше терять времени не стал. Спустился, перешёл полосу асфальта и двинулся к тому месту, откуда мы выходили к дороге. Это место было наезженным давно и колеи уже не могли скрыться под травой. Я представил, что за рулём, прибавил газ и безошибочно покатил в лес.
    Машина, хвала Сергею, была на своём месте. Только колёса, пока стоит, немного притонули. Рядом трясина.
    Когда уже устроился за рулём и захлопнул дверь, вспомнил про напарника. Тот уж очень задерживался. Но уехать без него не удастся. Сейчас развернусь и по дороге Бориса подхвачу. А ехать в город или на работу, я определю уже сам, когда буду на шоссе.
    Завёл движок, переключил коробку в реверс и медленно-медленно вытянул кормильца из захвата трясины. В болоте газовать нельзя, прорвёшь покрышкой подводные связи растений и машину уже ничто не спасёт. Даже если не утонет полностью, вытащить обратно на сухое не сможет.
    Снова по едва заметным следам еду вперёд и посматриваю за зелёные дебри, где-то должен появиться напарник, но Бориса не видно. Остановился только когда за листвой разглядел обочину дороги. Где же он?
    Вышел из машины и пешком направился к шоссе, дойдя до дороги, громко крикнул:
    – Борис!
    Ответа не было. Стоило начинать волноваться.

Борис
    Мы шли и шли по краю дороги, пока я не заметил, что Антон исчез. Я стоял и ждал, надеясь, что вернётся, позовёт за собой. Если, конечно, смог найти ту тропинку. Постояв, решил сам попробовать найти путь в этом промокшем и грязним месте. После трёх попыток что-то более-менее похожее нашлось, но тропа через небольшое расстояние устойчиво нырнула в лужу, так что левый ботинок успел напиться вдоволь. И отсюда дорожка уже совсем не напоминала ту, откуда мы выходили с Сергеем.
    Чтобы вылить из ботинка воду попробовал сесть на лежащее бревно, тут же провалилась сгнившая древесина и я спиной полетел в воду. Такое здесь всё ненадёжное. И почва под ногами и брёвна на земле. Не на что даже опереться. Надо выходить, сушиться и искать другую дорогу… Хотя, зачем искать? Достаточно встать у шоссе, а Антон выкатит свой драндулет и подберёт! Только будет потом ругаться, что мокрым сажусь на его персидские ковры. Там же на сиденье и водка в пакете, погреться изнутри очень неплохо!
    Воспоминание о водке взбодрило. Стал оглядывать окрестности, стараясь увидеть место, откуда пришёл. Но всё было таким одинаковым и незнакомым, взгляд ни за что не цеплялся. Посмотрел под ноги, но тропа исчезла, трава была примята в разных направлениях. Стоять оглядываясь тоже нельзя. Почва стала прогибаться, уходить под воду. Сперва на чуть-чуть, потом глубже. Пришлось перешагнуть на менее мокрое место, где всё тут же стало повторяться.

Антон
    – Откликнись! – прозвучало оглушительно, но ответом были только негромкие природные звуки: потрескивание веток, шорох листьев, хлопанье крыльев птиц.
    Борис молчал, или ушёл куда-то далеко и не слышит, или слышит и кричит, но его не слышно мне.
    Тогда надо, чтобы он увидел! Вспомнилось, что уже два года вожу в штатной аптечке запрещённую ракетницу с тремя красными патронами. Видел однажды такое у дальнобойщиков. Пришла пора испытать это в деле.
    Вернулся к машине, достал из-под кресла аптечку, осторожно распаковал и извлёк оттуда пакет с пиротехникой. Зарядил пистолет и опять вышел к дороге. Когда уже взвёл курок и приготовился стрелять, послышались звуки, какие мне сейчас слышать не хотелось. Приближаясь завыла сирена и послышался нарастающий гул мотора.
    Машина пронеслась мимо, оглушив звуками. Полиция едет в сторону посёлка, куда Сергей отправился спасать проект и выяснять причины засады. Сейчас ему нужна помощь!
    Вот только бы Бориса найти…

Борис

Паника такая, что уже не стыдно завыть или закричать: «на помощь!»
    Ноги на автопилоте продолжали переступать, уводя куда-то от идущего за мной провала. В это время где-то недалеко взвыла сирена. Повертел головой и определил направление откуда идёт звук. И стал переступать уже в этом направлении. Сирена на машине, значит дорога там!

Антон
    Когда увидел Бориса метрах в ста вышедшего из-за кустов, мне стало неловко. Сунул ракетницу в задний карман и поспешил к нему.
    Напарнику не повезло! Грязный, мокрый, с криво висящими на носу очками, он казался символом катастрофы. Я бросил его в тот момент, когда Борис больше всего нуждался в проводнике, ведущем за руку. А он, по глупости пошёл сам искать свой путь в этих непролазных дебрях, и чуть не пропал. Когда садился на заднее сиденье, спросил:
    – Что, даже за грязь ругать не будешь?
    – Сиди! – куда там ругать. – Только куртку сними, мокрая, замёрзнешь пока сохнет.
    Потом завёл двигач, разогрел и пустил горячий воздух отопления на пассажира. И тот блаженно затих. Может он и не такой плохой, а просто недалёкий! И ругается просто из-за избытка азарта.
    При выезде на трассу напугала новая сирена. Она предупредила перед самым наездом на асфальт, пришлось ногой ударно активировать тормоза. Пассажир сзади тихо чертыхнулся.
    Мимо пролетела белая с красным крестиком скорая, и за ней на той же скорости молчаливо ревущая пожарка. Машин дальше не было и пришла моя пора участвовать в гонке. Отпускаю сцепление, выворачиваю руль и педаль газа в пол!
    Пожарку с неотложкой обошёл уже через минуту. Они тащились под восемьдесят, а я втопил за сто тридцать. Можно было и больше, покрытие дороги хорошее, но такого потрясения охлаждение дизеля не вытянет.
    Петли по этим гоночным зигзагам не давали отвлекаться ни секунды. Хоть дорогу знал по памяти, на такой скорости ехал только второй раз и боялся неверно прочитать следующий поворот.
    Тормоз, скорость падает до семидесяти и левый поворот-сто двадцать. Только раз взвизгнули покрышки, но быстро выровнял, и едва не зацепив низкую обочину, снова вышел на центряк.
    Дальше шёл длинный и практически прямой участок почти на семь километров. Снова педаль в пол! Дорога чистая, впереди никого…
    Вспомнил о своём пассажире и мельком глянул в зеркало. Сзади пусто. Впрочем, волноваться пока не стоило. Видно пассажир прилёг отдохнуть. Убавил на всякий случай обдув тёплым воздухом и немного опустил своё окно. Может у него шок. Не привык в болото проваливаться…
    Вот и последний поворот: вправо-восемьдесят. На остатках прямой убрал газ и скорость плавно сползла к ста. Чуть притормозил и с великолепным управляемым заносом вошёл в кривую. Здесь за поворотом сегодня утром нас ждали бармалеи на двух машинах. Одного из них я всё-таки сшиб, на багажнике осталась вмятина. Надеюсь, тому было хуже.
    А через пару километров по трассе съезд с шоссе и грунтовка, долго желавшая ремонта и ведущая до самого посёлка Вишнёвый. Лес и справа, и слева. И рытвина на рытвине под колёсами!
    Когда остался километр, пришло понятие зачем сюда гнали спасателей. Над лесом росла высокая шапка густого чёрного дыма. И от этого казалось, весь посёлок в огне.
    Пассажир проснулся только когда ехали по посёлку.
    – Что, чёрт возьми… Куда ты завёз? Это что, огонь? – похоже он плохо понимал где и что. Не зря же с собой вёз водку.
    Пламя било вверх из руин нашей лаборатории. Длинные фонтаны, смерчи огня! В дым летело всё созданное за лето: сложное оборудование, бешено дорогие датчики, приборы, компьютеры, всё! И мой личный инструмент, оставленный в углу под окном, и все химические банки под столом на складе.
    А где же сотрудники? Где Сергей, который должен был появиться здесь ещё ночью? Где Олег Валерьевич, охранник?
    Нас остановил полисмен, выбежавший из ворот. В руке пистолет. Это немножко напрягло. Но он, подбежав, постучал по стеклу пальцем, и когда стекло опустилось, спросил:
    – Вы кто? – и, не слушая ответ, продолжил: – Здесь стоять нельзя! Уезжайте-уезжайте!
    Прежде чем вернуться на территорию, повторил ещё раз:
    – Уезжайте! – махнул рукой и убежал.
    Потом ещё кто-то вышел из ворот и направился к нам. По-хозяйски открыл переднюю дверь, сел на место Сергея и молча стал смотреть на пожар. Пришлось побеспокоить:
    – Вам куда? – я лично собирался отыскать своё имущество, а не уезжать.
    – Не могу здесь больше. Увези отсюда. – севший сказал это голосом Сергея.
    Только сейчас обратил внимание на его лицо. Что-то красно-чёрное драпировало черты. Сразу видно, пожар этот и обжёг, и закоптил. Узнать Сергея никакая экспертиза не решилась бы. Да и одежда была не его. Видно поэтому я и не узнал. И, решив спросить об охраннике, обратился:
    – Сергей!
    Но он продолжал молча наблюдать как догорает полуразрушенное здание.
    – Скажи хоть что-нибудь. Где Олег Валерьевич? Что у нас там загорелось? Ну, не молчи!.. – почему молчит и что у него в голове, было непонятно.
    Тот снова спокойно повернул голову и сказал:
    – Поехали отсюда. Потом расскажу.
    Но я был слишком заведён, чтобы вот так спокойно отсюда уезжать.
    – Где охранник? – снова потребовал от него.
    – Где-где… в Караганде! – я не слышал от Сергея такого раньше. – Вон пожар он тушит… Поехали а? Меня от этого места уже мутит!
    Мутит его! А как же наша работа, мой инструмент…

Глава 5. Чрезвычайно короткое замыкание

Сергей
    После того, как мы обсудили кое-что из плана действий и поменялись одеждой, я стал подозревать, что двойник утаил что-то важное. Его почему-то волновали вопросы моей автономности и как я сумею уговорить напарников не разглашать наш секрет.
    Его вообще волновали вопросы не игравшие для меня никакой роли, и ответы на которые он и без меня знал отлично. И он, в конце концов, спросил очередное:
    – Если я не вернусь к дочке, что она будет делать? – как будто сам этого не знал.
    – Давай лучше поговорим как встретиться с нападающими. Они вооружены. – напомнил своему дублю.
    – Это вообще не важно! – отмахнулся Сергей. – Сосредоточься на том, что я говорю. Мы зря тратим драгоценное время. Через пять минут всё уже начнётся…
    И поняв, что со мной это не пролезет, от объяснения воздержался, но продолжил более конкретно:
    – А если хочешь знать про меня, вот! – и он стал доставать из кармана документы. – Это паспорт, краденный конечно, на имя владельца я уже открыл счёт в банке. Вот банковская карточка, вот СНИЛС, медицинский полис, свидетельство о рождении, водительские права. По крайней мере, всё должно быть некоторое время надёжным.
    Я усмехнулся:
    – А документ об образовании.
    – Церковно-приходская школа и документ утрачен. – в ответ усмехнулся двойник.
    Я взял и открыл новенький паспорт, с изумлением рассмотрев свою цветную фотографию в высоком качестве. Не свою, конечно, а этого Сергея Анатольевича, который с этого дня будет зваться Виктором Николаевичем Левашовым, родившимся на два года раньше нас с Сергеем.
    – А что ты со старыми документами сделаешь?
    – Пока я должен оставаться тобой, ничего. Для них главное – имя. А новые бумажки пусть пока у тебя…
    Тут раздался визг тормозов и наглый вой клаксона у ворот, Сергей встал:
    – Пора, пусть получат свою косточку…
    – Ты только не торопись. И будь осторожен. Хоть это сделать для меня ты можешь? — мне казался риск неимоверным. Мой двойник засовывал голову в пасть разъярённого льва.
    – Будь спок! – он на прощание, как птица крылом, взмахнул рукой, и когда поворачивался, добавил. – И береги себя, старик!
    Сказал так, будто мы больше не увидимся. Мне стало не по себе, Сергей не бравировал и был очень серьёзен.
    – Ладно, и тебе того же! – искренне пожелал ему.
    Дверь за двойником закрылась. Он двинулся к охранному гнезду Олега Валерьевича, которого пошёл спасать. А я, желая оставаться в курсе событий придвинулся ближе к окну. Но первая пуля мгновение спустя разбила стекло над головой. Пришлось укрываться.

    Как всё это случилось в голове до конца не оформилось. Нас сразу стали расстреливать. Это был не бой, что мог сделать единственный пистолет охраны против автоматических стволов среднего калибра с подствольными гранатомётами нападавших.
    Так пожалуй живых кроликов мирно подготавливают к продаже в мясной лавке. Ковром осколков был усыпан пол лаборатории, шальная пуля скосила с потолка светильник. Другая разнесла монитор компьютера. Вот это показалось странным. Так стрелять можно было с высокого места, откуда на втором этаже стол с компьютером хорошо видны. Значит, где-то снайпер и он должен был видеть меня! Ответа охраны на обстрел не слышно, Олег с Сергеем затихли и я некоторое время считал их уже небоеспособными.
    Но после того, как стрельба стихла, голос охранника крикнул:
    – Что надо?
    – Чё ты там орёшь? Открывай давай! – был ответ.
    Раздалась новая пальба, послышался звон разбитого стекла здесь, наверху. И тут же кто-то вскрикнул на улице. Но не из наших бойцов, голос незнакомый. Значит, охранник живой и принял бой. И им с Сергеем теперь необходима помощь.
    Когда пригнувшись прокрался к двери, что-то сзади разорвало воздух, подняв с пылью всё, что попало под раздачу. Меня спасла камера Антона, взрыв был за ней. Камера спасла от осколков, но не от ударной волны. Долю мгновения видел, как меня несёт прямо на дверь…
    Оторвавшись от земли, видел внизу бездонный колодец, по непроглядно чёрным стенкам которого искрилось, переливаясь радужными красками нечто непонятно красивое. Чтобы приблизиться и рассмотреть, махнул руками. Но замер, кожей почувствовав боль…
    Перед открывшимися глазами вскипала струя пламени. Она волновалась и гудела. Трещало что-то покусываемое огнём. И от всего этого шёл неимоверный, обжигающий жар. Горячий воздух палил лицо…
    Пламя, прижимая к полу, раскалёнными волнами било из проёма лаборатории, там царил огненный ад. Живо понял и где я, и что происходит! Чтобы не соваться в пламя, отполз и стал пробираться к ступенькам на первый этаж. Насколько безопасно появляться там думать было поздно, всё самое опасное было здесь! По ступеням сполз до поворота, где огонь сверху лизал только чёрный потолок, вскочил и кинулся вниз.
    Только когда пытался выбежать наружу, чья-то рука поймала, пригнула к земле и затащила в дверь охраны.
    – Там сверху всё горит. – хриплым шёпотом сообщил Олегу Валерьевичу, узнав того по лысой макушке и пистолете в руке.
    – А ты кто? – тут же спросил он.
    – Я? – он что, не хочет узнавать? – Не помнишь?
    – Не хочу ошибаться!
    Какие могут быть ошибки?
    – Это я, Сергей!
    В ответ Олег отрицательно покачал головой:
    – Ты? А кто тогда во дворе остался?
    Послышался новый оглушительный взрыв. Дом встряхнуло. И когда в ушах немного развеялся грохот, стали слышны крики. Что кричали я не разобрал, но Олег, привстал с пола и вытянув шею, глянул в оконный проём. Тут же за ним на стене вздыбился сухой белый фонтанчик, и охранник присел.
    – Они уезжают. – сообщил он.
    То, что планировал Сергей, сбывалось: охранник остался живым. Они забрали двойника и уехали. Это хорошо. Мои документы по-прежнему были со мной, в том же кармане, куда я сунул и подделки Левашова. Где, как и когда он сможет получить их у меня, мы не оговаривали. Как сумеет — так и возьмёт.
    – Они уехали? — мне это было интересно потому, что здание, где мы находились, горело и дым, стекая с темнеющего пятнами пололка, стлался уже по полу. Пришла пора менять диспозицию.
    Олег встал. Я тотчас предупредил:
    – У них ещё снайпер работает. На втором этаже прострелил предметы, которые с земли не видны.
    – Пора пожар тушить! – спокойно ответил Олег и вышел.
    Когда выходил следом, увидел, как он укрывает моей курткой кого-то, лежащего прямо под ступеньками крыльца. Впрочем, моя куртка была уже минут десять курткой двойника. Странно, что Сергей её бросил.
    Смотреть на труп не хотелось и я прошёл мимо. Но когда с крыши с треском обвалился горящий кусок дерева и придавил мертвецу ноги, я стал присматриваться. На нём были ещё и мои брюки с зелёным низом оставшемся от болотных приключений. И ботинки были Серёжкиными: с крутым дизайном, синим верхом и чёрной полосой у подошвы. Я оставлял их у себя дома.
    Подойдя к голове, я откинул куртку. Сергей лежал так, будто лёг и уснул, оставив у лица руку, сжатую в кулак. Глаза закрыты, на губах тень усмешки. А в центре лба рана, залившая кровавым потоком широкую полосу правой части лица. Так вот оказывается как Сергей остался во дворе. Его убитого бросили нападавшие!
    И всё равно это был я! А меня нельзя просто так бросить на улице под падавшей сверху гарью. Схватил подмышки, оттащил к самому забору и положил так, будто он живой. Голову на низкий выступ, сжатую в кулак руку опустил на живот. Затушил начавшие тлеть брюки рукой. Потом притащил тлеющую у порога куртку, затушил о землю и аккуратно укрыл бедняге голову.
    Мы с ним неправильно как-то попрощались! Кто же мог знать, что всё случится так скверно. Теперь за его смерть я чувствовал свою и только свою вину. Почему не спросил, почему не отговорил и позволил спуститься вниз. Да спасать охранника Олега Валерьевича было нужно, но не собственной же жизнью!
    Подъехавшие за упавшие ворота трое полицейских, кинулись за угол помогать Олегу с тушением. Мне это казалось бесперспективным. Расстрелянный лабораторный корпус и занявшийся складской было уже не спасти. Погода тихая, дым уходил вертикально и искры догорали в чёрной копоти высоко над нами.
    Но эти ребята всё равно пытались заливать небольшим количеством воды, засыпать землёй и сбивать пламя тряпками. Я пошёл помогать, но меня тут же прогнали, и я вернулся к Сергею.
    К этому времени крыша окончательно перестала держаться и с грохотом рухнула внутрь. По земле рассыпались искры и горящие обломки. Дымовая завеса окутала весь двор.
    Снова стряхнул с Сергея искры, поправил куртку. Не верилось, что убитым оказался он, человек, знакомый с самого детства, но беседовать с которым в первый раз довелось только сегодня. За что же нас так?
    Рассыпающееся строение догорало теперь прямо возле Сергея. Я попытался его оттащить подальше, но мне помешал Олег Валерьевич.
    – Уходи отсюда! Дыма уже наглотался!
    – Никуда не уйду! – тут же возразил ему. – У Сергея одежда сейчас загорится!
    – Он без тебя обойдётся. Иди! – и стал подталкивать к воротам.
    Когда я оказался у ворот, послышался звук автомобильного мотора и один из помогавших тушить пожар, оттолкнув меня, выбежал наружу. Подъехать должна была пожарная машина, но мотор оказался тихим и сирены не было. Я выглянул и увидел тёмно-синий лак: машина Антона. Вот в этом Сергей оказался прав! Ребята решили помочь и пригнали за мной. Правда, слишком поздно.
    – Пойдём! — меня охранник подтолкнул к воротам. — Ты только мешаешь…

Капитан Благонравов П. Г.
    Ещё только планировал подойти поближе, познакомиться. За месяц собрал целую галерею снимков: Лукьянов идёт за пышками и кефиром в магазин; Лукьянов с друзьями едет на работу; он в ресторане гостиницы; он же на улице разговаривает с кем-то по телефону; смотрит из окна своего номера. Ещё записи бесед с персоналом гостиницы…
    И ничего подозрительного: с криминалом не встречается, водку не любит, оружия не имеет, в связях не замечен.
    И работа у него какая-то странная: за тридевять земель, в посёлке Вишнёвом, на границе с соседней областью. Я и там был, беседовал с разными людьми, но никто на снимках его не опознал. Меня такая таинственность стала беспокоить. Ещё и Мошков предупредил:
    – К ним на объект не суйся. Какая-то шибко секретная лаборатория. Так, взгляни со стороны и всё!
    Да, я честно выполнял свои обязанности наблюдателя. И вдруг снова звонит Мошков:
    – Твоего субъекта близко посмотреть хочешь? Его только привезли. Первая горбольница, морг.
    Всегда такие у него шуточки!
    Пришлось ехать в морг. Долго не хотели пускать, пришлось свои полицейские права изобразить.
    Сразу увидел, было убийство. Позвонил в группу убийств, а у них почти все в отпусках. Возложили и это снова на меня: «Твой клиент!»

Антон
    Хоть и живу в этих краях с рождения и езжу уже три месяца в нашу лабораторию, об этой грунтовке не слышал ни разу. Откуда о ней узнал Сергей, который только несколько месяцев, как приехал в наш район?
    Впрочем, он всегда был себе на уме! И это подтвердил его эксперимент с живой материей, который Борис посчитал признаком глупости, а я – образцом гениальности! Чтобы вот так, не посовещавшись, залезть и сунуть руку в фокус нужно обладать необъятной смелостью и недюжинным даром предвидения. Портал с переходом стал свидетельством этого дара у него. В экстремальных условиях великие дела проявляются только в таких руках.
    Дорога плавно петляла по лесу и была далёкой от идеала. Правда, я думал, что будет ещё хуже. Три десятка километров в час мы делали легко, порой разгоняясь до шестидесяти-семидесяти.
    Почему поехали здесь, а не по трассе, позволявшей идти до ста сорока и быстро вернуться домой? Причина очень простая, но от этого ничуть не понятная. Сергей сказал, что до возвращения в город хотел бы навестить одного человечка в Красном Доле. И туда вела отсюда только одна эта дорога. Она петляла между деревьями, оставаясь недостаточно широкой, чтобы, не съезжая в сторону, могли разъехаться два автомобиля.
    Борис сзади блаженно похрюкивал во сне, а умытый и теперь похожий на себя Сергей играл в молчанку. Даже когда я его спрашивал, вслух старался ничего не произносить. То пожмёт плечами, то покачает головой, то просто фыркнет. Вот так и ехали двадцать минут, пока не увидели рядом с дорогой запылённый чёрный кроссовер Фольксваген.
    – Останови здесь! – потребовал мой штурман.
    Остановились, вышли и стали рассматривать одиноко стоящую на лужайке машину. Сергей ходил вокруг, заглядывал под колёса. А я, попинав покрышки с левой стороны, решил проверить внутри.
    – Не открывай!.. – крикнул Сергей.
    Крикнул поздно, двери не были заблокированы владельцем и я уже надавил ручку. А когда решил залезть внутрь, Сергей меня просто оттащил, ухватив за ворот, как нашкодившего котёнка!
    – Ты что?! – возмущению моему не было предела.
    – Ты сапёр? – тихо спросил Сергей. Я ответить не успел, и он продолжил также спокойно: – Эти ребята могли заминировать всё. Руками ничего не трогай!
    В голосе у него прозвучал металл, пришлось подчиниться. Но в общении меня никто не ограничивал:
    – Какие ребята?
    – Бандиты!
    Ему видно в горло что-то попало, Сергей закашлялся. Когда в горле восстановилось, продолжил:
    – Которые… – и снова замолк.
    – Которые что? – подтолкнул его.
    – Которые нашу лабораторию расстреляли и с-сожгли! – прокашлял он, сделав на слове «расстреляли» кричащее ударение, а «сожгли» обозначил шипящим выдохом.
    И эхом отвечая на его крик что-то рвануло внутри салона. Мы оба попятились. Но взрыв был относительно слабым, не больше пятнадцати граммов тротила. С правой стороны треснула пара стёкол, покоробило облицовку и салон заполнился туманом.
    Да, с таким Сергеем было не легче. То молчит, то шепчет, то орёт так, что срабатывают детонаторы!
    – Прости! Случайно вышло. – непонятно за что извинился он.
    Я не понял, что именно вышло случайно, но вместо этого спросил:
    – А что ты здесь хотел найти?
    – Я всё нашёл! Ты разве не заметил, у них бензобак пробит?
    – Чем? – я спросил раньше, чем догадался. Очевидно, там, в посёлке, шёл бой и гражданские понятия о случайном пробитии бака не годились.
    Сергей пояснил:
    – Отверстие девять миллиметров, это наган Олега Валерьевича. Он здорово попал под низ бака! Когда, Антон, в город вернёшься, передай полиции координаты машины. Пусть выяснят всё сами.
    – И пусть сапёров с собой возьмут! – откликнулся я и вдруг увидел эту машину по-другому. Боевая колесница террористов! В посёлке был настоящий бой, охранник с пистолетом пытался отстреливаться… Вспомнил огненные смерчи над руинами нашей лаборатории…
    – Да, пусть… – легко согласился Сергей. – Но машина не заминирована. Они её просто бросили, когда кончился бензин.
    – А как же взрыв?
    – Не было взрыва!
    – То есть?..
    – Меньше знаешь – крепче спишь!
    Сергей при этом даже не глянул в мою сторону. Это не была юморная шутка, он просто отмахивался от надоеды.
    – Но взрыв был! – я настаивал на этом. – Слабый, но это был взрыв, даже стёкла полопались.
    Сергей покачал головой. Он пытался не соглашаться с очевидным:
    – Сла-абый такой взрыв?
    – Ну, да! Вот только что. – я не понимал, зачем Сергею врать. – Ты ещё, помнится, отскочил!
    – Инстинктивно, знаешь ли!.. – Сергей снова подошёл к автомобилю и внезапно резким движением распахнул заднюю дверь! Я, прикрыв рукой лоб, сделал шаг назад и зажмурился, ожидая нового взрыва. Что он вытворяет? А если там ещё осталась бомба?
    Но взрыва не было ни через три, ни через пять секунд. Я открыл глаза. Надув щёки, Серёжка с трудом сдерживал смех:
    – Ты сейчас такой забавный!
    – Не вздумай ещё раз так шутить!
    Сегодня Сергей был какой-то беспокойный и ядовитый. Мне хотелось его просто убить! И он меня понял правильно:
    – Будешь в списке вторым: меня сегодня уже убили. – сказал спокойно, словно рассуждал о погоде. Тоже мне, шутник! Но я смеяться не буду, не дождётся!
    – И ты это должен будешь подтвердить в полиции. – продолжил Сергей и глянул вопросительно.
    – Ещё чего? Я в азартные игры с тобой не играю!
    – Я тоже!
    Сергей достал из кармана что-то и протянул мне. Брать не хотелось, но Сергей ждал, пришлось взять. Это был паспорт гражданина РФ. Открыл. Это его паспорт, Серёжкино лицо с фотографии глядело сумрачно. В смысле, ещё более сумрачно, чем сейчас оригинал. Читать не стал, закрыл и вернул хозяину.
    Но он мою руку с паспортом отвёл. Тихо приказал:
    – Прочти!
    Пришлось открывать и читать вслух:
    – Левашов Вик-тор… – я поперхнулся осознав, что участвую в криминале.
    Это не его паспорт! Зачем он впутывает меня в эти аферы?
    – …Николаевич. – за меня закончил Сергей и забрал документ.
    Всё оказалось слишком уж серьёзно. Пришлось шутить:
    – Когда это, Виктор Николаевич, ты успел конвертироваться?
    – Паспорт не мой…
    – Я догадался! – я же не такой безмозглый.
    – …а того человека, тело которого осталось лежать под забором у нас на участке.
    – Но ведь фотография твоя!
    – Нет, его…
    – А… – у меня глаза открылись. – Твой двойник?
    Выходило, там была пара двойников. Он сам и его последующий клон. И второго из них убили. Но паспорт на другое имя:
    – А паспорт?
    – Это теперь моя защита. Сергей убит, меня искать никто не будет.
    – Так это всё из-за тебя?
    – Нет, вот из-за этого! – Сергей показал мне свою ладонь с отметиной.
    Всё было дико. Из-за какого-то идиотского пятнышка!..
    – Ты кому-то раньше говорил о пятне? На меня указывать не надо! – ведь мы с Борисом узнали об этом только сегодня.
    – Да. – согласился Сергей.
    То есть, был какой-то посредник, доставивший информацию злоумышленникам. Это же так очевидно!
    Я уточнял:
    – И тот наслал боевиков?
    – Нет. – и замолк.
    Снова началось его: «меньше знаешь – крепче спишь». Сергей подтвердил, немного изменив формулировку:
    – Меньше знаешь – дольше живёшь! Но ты с Борисом ещё должен закрыть тему. Сергеев уже в курсе, что с биологическими объектами ничего не выйдет. В отчёте вставите, что пожар начался в камере, где на выдержке лежал кусочек кожи кролика…
    – Предлагаешь врать?
    – Для своего спасения вам стоит постараться! Мне за своё пришлось платить дорого.
    Вероятно, жизнью, и не своей, но всё равно!

Глава 6. Вспышка

Сергей
    Когда Антон переспросил: «Которые что?..», меня аж стало плющить! Там был бой, кровавый, жуткий! Ни за что казнили двойника. Убили жестоко! Я не хотел этого помнить, но вопреки здравому смыслу, не мог от себя отогнать. А этому Антону непонятно что там бандиты делали. Пришлось успокаивать себя: если нужен союзник, вот он! И этот наш разговор должен оставаться понятным, и я выдал для Антона:
    – Те, которые нашу лабораторию расстреляли и сожгли! – всё-таки рявкнул, не сумев до конца сдержаться, но тут же осадил.
    Правая ладонь при этом запылала огнём. Где-то там накопился мощный сгусток всего сегодняшнего негатива, который необходимо было куда-то выплеснуть. Хвататься другой рукой не рискнул, вытянул ладонь в сторону чёрной машины, надеясь, что от этого никто не пострадает. И легко стравил с ладони напряжение.
    Такой, как при выстреле из пистолета, отдачи не было, негатив покинул руку бесшумно, но при этом в машине что-то оглушительно лязгнуло. Антон тоже это слышал. На стёклах остались царапины. Вот так разрядочка!
    А простодушный Антон решил, что был взрыв. Чтобы успокоить я открыл дверь сзади. Но сделал это не предупредив, и тот долго стоял, страшась открыть глаза. Впрочем, я дверь быстро захлопнул. Там было то, чего Антону видеть не нужно: следы натурального взрыва в основании дальнего сидения, в той точке, куда я послал заряд. Торчащий в салоне уродливый металлический «цветок», украшенный обрывками замши и клочьями красного поролона, Антон принял бы за натуральный взрыв бомбы! И переубедить его стало бы невозможно, если только такое же при нём не повторить.
    Спорить с Антоном сложно. Он во всём старался найти какие-то тайны, которых не было. Кроме, конечно, тайны Оксаны. Дочка была ни в чём не виновата, и я постарался эту тему объехать. История с ней ушла за скобки.
    – Ты предлагаешь врать? – спросил Антон, когда мы стали обсуждать их дальнейшие шаги.
    Пришлось объяснять, что без этого их жизнь гроша ломаного не будет стоить. Добавил, что надо очень постараться, чтобы все верили.
    – Борис этого не сможет! – высказал мнение Антон.
    И я согласился. Теоретик был слабым местом в этой команде, он в одиночку выкушал бутылку крепкого горячительного и все события накануне приезда в Вишнёвый посёлок проспал. И теперь у Антона возникла проблема убедить его, что нашей лаборатории со всем научным оборудованием больше нет, и Сергея Анатольевича Лукьянова он больше не увидит.
    А что делать мне, вывернутому наизнанку двойнику, ещё не придумал. Необходимо было срочно выяснить «за что» и разобраться с убийцами. Антон, будто угадав, спросил:
    – Что будешь делать сейчас?
    Приходилось выдать какую-никакую правду.
    – Ждать! – был мой ответ. Но видя недоумение в глазах водителя, пояснил: – Отправлюсь через серость встречать этого чёрного инвалида, когда он будет сюда подвозить свой экипаж. Надо с ними со всеми разобраться!
    – Совсем свихнулся! – резюмировал Антон. – У них оружие, а ты на них веточками будешь махать-разбираться? Даже и не думай!
    Он же ещё не догадывался! Пришло время опробовать попавшее в руку оружие. Как я это сделаю, не знал, потому что лютая злость за смерть Серёжки куда-то после разряда тихо ушла. А новую копить совсем не хотелось. Но всё же сказал:
    – Есть немного оружия.
    Антон внимательно оглядел меня сверху донизу и развёл руками. У меня он никогда не видел даже ножа!
    – Покажи!
    Демонстрировать отмеченную знаком ладонь было неуклюжим вариантом, никакого негатива там не осталось. Что же показать? Повернул ладонь в сторону корней куста, закрывавшего то направление, за которым стоял тёмно-синий воронок Антона, и постарался вылить на них самые мрачные мысли. Через пару секунд сверху шевельнулась и хрустнула ветка, но это скорее от порыва ветра, а не от моих телекинетических дарований. Куст остался невредимым, ничто не разлетелось в разные стороны!
    Я снова попытался накопить критический потенциал в ладони. Несколько секунд набирал, потом пытался скинуть… И снова куст не ответил ничем. И ощущения заряда-разряда не пришли. Что-то заело!
    Антон смотрел скуксившись. Ему было непонятно, чем я занимаюсь. Но из своей природной деликатности, не вмешивался. Пришлось объяснять:
    – Помнишь, что-то щёлкнуло в машине? Так это я разрядился! Можешь посмотреть, что я там натворил.
    – Там внутри взорвалось что-то. Ты даже салон не открывал. – он продолжал верить в свою правдоподобную фантазию.
    – Пойди, посмотри! – теперь это стало желательным.
    – И что, я сразу тебе поверю?
    – Веришь-не веришь, сходи посмотри!
    Антону пришлось подчиниться. Но ему очень не хотелось открывать дверь «заминированной» машины, поэтому схитрил: подошёл и стал разглядывать внутренности салона через стекло задней двери. Смотрел и молчал долго. Потом повернулся и, покачав головой, сказал:
    – Там скорее всего была светошумовая граната …
    Да, чёрт же побери!.. Я что, только и делаю, что вру? Почему бы просто не поверить! Безо всяких условий.
    От раздражения в ладони ощутил снова приливший заряд и не раздумывая направил его в заднее колесо, которое Антон не загораживал.
    Никакого взрыва не случилось, но колесо со звонким щелчком вывалилось из-под заскрипевшей и покосившейся машины.
    – Оба-на! – удивился Антон.
    – Здесь обошлось без гранаты! – справедливо констатировал я.
    Чувство облегчения от заряда в этот раз сопровождалось какой-то слабостью. Казалось, я истратил всё, и сил совсем не осталось.
    – Как ты это?.. – Антон сразу, без раздумий, согласился и принял мой постулат.
    – Не знаю!
    – Ну, объясни же!
    – Знаю, что могу, но как, понятия не имею. Да это и не важно. Главное, могу! Так что пусть противники не надеются уйти невредимыми. Веточками махать не буду.
    – Пойми ты, у них оружие. Ты слова сказать не успеешь, убьют. И… – Антон ещё пытался меня защитить от меня самого. – …ты не в том состоянии, чтобы воевать.
    Здесь он не прав! У меня именно то состояние! Важным было накопить побольше злости! А виртуальной злостью к ним я был полон до краёв. Просто пылал!
    – Нет, Антон, я именно в том состоянии! Я их в порошок сотру и развею…
    – Поверь, Серёжа, старому вояке, в бой надо выходить с холодной головой…
    Нет, от таких разговоров, которые могут примирить, лучше уберечься. Пришла пора уходить.
    – Ай!!!
    Я уже готов был уйти для встречи с недругами через серый туман, но, когда свёл ладони, получил мощный удар, сродни тому, как хлещет высокое напряжение. Увидев это, механик засмеялся:
    – Сперва остынь!
    Обе ладони гудели после вспышки боли. В таком состоянии мне действительно многое грозило. В любой момент пользоваться порталом не получалось. Одна и та же часть тела – рука участвовала в двух разных проектах: создавался портал во времени, и при избытке негатива могла достать и разрушить предметы на дистанции поражения.
    Если окажусь прижатым, с необходимостью срочно уйти через портал, надо будет, вопреки здравому смыслу, успокаиваться, снимать негатив, и только после этого уходить. Одновременно такие разные функции не действуют. Поэтому без определённого плана соваться к убийцам мне не стоило. Да и ломать железки это одно, а воевать с людьми – нечто другое.
    Антон прав: нужна холодная голова!

Антон
    Борису уже давно пора было просыпаться. Но он продолжал ворочаться на заднем сиденьи, храпеть и пускать пузыри. Жалкое зрелище!
    Когда проезжали через Вишнёвый, специально свернул и проехал по окраине, чтобы не светиться перед базой. Но и оттуда виднелось облако сиреневого дыма над пожарищем.
    Когда с грунтовки выехал на асфальт шоссе, был уже полдень. Пора поесть, но впереди почти два часа дороги.
    До города успел догнать неотложку, везшую Сергея.
    Интересно, что этот новенький Левашов ощущал когда Сергея убили? Почти физическую боль?.. Небольшую досаду?.. Но уж точно не радость, что остался один. Была острая жажда расплаты! Было видно по глазам. Я сам точно не смог бы простить людей, расстрелявших одного из самых-самых, если не самого близкого из всех.
    Проезжая мимо точки, где обычно нас с Сергеем ждал Борис, понял, что выгнать его из машины совести не хватит. До сих пор помнил момент на болоте, когда я оставил его одного и бедный Борис едва не утонул.
    Повёз к себе в гараж. В конце концов гараж от коттеджа не изолирован. Вентиляция есть, свет оставлю. Проспится, выйдет, мы с женой его накормим, после поговорим и отвезу домой.

Борис 
    Шелуха сна вперемешку с какими-то вполне реальными обрывками сюжета прервалась, когда захотел пить. Пустая бутылка, которую до сих пор сжимал рукой, мешала встать. Чтобы не загремела, осторожно отпустил её, уложив на мягкое.
    Мягкое оказалось сиденьем с известными коврами Антона. Я до сих пор был в его чёрном скакуне. Место водителя, да и все остальные места были пустыми, все двери распахнуты.
    С трудом вылез. Помещение с полками, верстаками и разложенными на тряпках инструментами. Здесь его гараж, не очень чистый, ужасно тесный, но оборудованный изобилием источников света.
    Опасаясь запнуться, медленно обошёл вокруг машины и упёрся в подъёмные ворота сразу за задним багажником, Ворота – естественный путь наружу. Как поднимают такую ерунду, то ли ключом, то ли кнопкой, то ли древним воротом, никогда не видел. Подёргал за пластину, постучал, ничего не открылось… Произошло настоящее лишение свободы, Антон меня замуровал!
    Вернулся обратно в салон, нашёл выпавший на сиденье коммуникатор и позвонил этому недотёпе, забывшему меня в своём гараже. Мне было всё равно какой час в окружающем мире. Мои часы в этот день спешили из-за Сергея. И какое время суток теперь в реальности было не разобрать.
    А пока Антон будет искать ключ и вспоминать в каком из гаражей меня бросил, попробую соотнести то, что виделось во сне, с тем, что было в действительности.
    В действительности было что-то супер фантастическое, мы втроём оказались в нескольких от нас часах предшествующего, утреннего времени. При этом потеряли машину Антона, которая потом чудесным образом нашлась.
    Сон был тоже каким-то фантастическим. Сперва снилось, что плыл в лодке по морю. Был шторм и рыбы выпрыгивали из воды прямо в руки. Потом оказался в аквариуме, где из-под воды наблюдал столбы дыма, пламени и остро нацеленную птицу, замершую в полёте над лесом. Крылья высоко подняты, лапы поджаты и клюв вперёд.
    Потом птица исчезла и снова появилась чуть сзади своего места исчезновения, как бы отступая, снова исчезла и опять появилась сзади, такая же неподвижная с высоко поднятыми крыльями и клювом нацеленным только вперёд… И после уже проснулся и стал ощущать себя живущим на пике.
    В жизни со мной такого быть не могло. В лодке по реке плавал лишь раз в жизни, а море вживую не видел никогда. Путешествовать вообще ненавижу! Исключение – эти ежедневные путешествия на работу, ради которой стоило терпеть.
    И что-то с этой исследовательской работой случилось не так! Что-то Сергей с Антоном замутили, напортачили. Сделали по-своему и вышли за рамки…
    Выдающий связные сигналы телефон продолжал держать в руке.
    – Боря! – голос Антона прозвучал так, будто он находился рядом. – Ты в порядке?
    Он действительно был здесь. Заглядывал в салон и был как обычно серьёзен.
    – А что?
    – Идём, Наташа накрыла стол, пальчики оближешь!
    – Куда идём?
    – Ты предпочитаешь обедать здесь, в гараже?
    – Э-э…
    – Пойдём, не пожалеешь!

Антон
    – Кого это ты привёз? – спросила меня Наташа, видевшая наш въезд в ворота из окна кухни.
    – Там в машине Борис-алканавт, помнишь, я тебе рассказывал!
    – И зачем?
    – Отсыпался в машине, жаль было будить. У нас тяжёлый день сегодня…
    – Ты быстро вернулся… Что-то случилось?
    – Да. На нас бандиты напали: сожгли лабораторию, Сергея убили.
    – Серёжку? Да ты что!..
    Наташа была потрясена, она его хорошо помнила. Сергей несколько раз был у нас.
    – Я опоздал. Приехал, когда всё уже кончилось. Сергей туда с попуткой рано утром, а нас задержали, мы приехали позже.
    – Сергей… Надо же какое горе, просто не верится! И как вы теперь?
    – Не знаю! Я ещё не думал об этом. Надо сейчас в полицию позвонить…
    – Вы что, в полицию не обращались?
    – Наташ, всё было. Просто надо ещё кое о чём сообщить. Нападавшие машину бросили в лесу…
    – Вы что, там ещё и машину разыскивали?
    – Так надо было!
    – Больные на голову! Пусть полиция этим занимается! Зачем сами лезете на рожон?
    – Натка, ты вообще откуда что берёшь? Никто на рожон не лез. Мы просто с Сер… с одним человеком должны были съездить к друзьям и эту машину увидели. Он и попросил в полицию позвонить. Вот я и собираюсь!..

Глава 7. Наводнение на другом берегу

Даша
    С этого мгновения я его ненавидела. Люто, на всю жизнь! Зачем он так? Больше он мне никто, тварь бессовестная! Как же мне стыдно за то, что произошло! За то, что пришлось это увидеть…
    Хотя он, пока я для него вроде дочери, ни разу не посмел пальцем тронуть, но случившееся было заведомо хуже казни. Лучше бы он убил меня, а не его!
    Глаза мужчины мне понравились сразу. Он вышел и ничего не боялся! Против него стояли вооружённые дядя Саша и на удивление трезвый Витя вместе с этим. Все трое готовы стрелять, а тот глядел на них презрительно, но, увидев меня, улыбнулся.
    Улыбка была открытой, дружелюбной, я тоже расплылась в ответ!.. Мы улыбались друг другу совсем мало и этот, который до сих пор наивно считает себя моим воспитателем, убил его в тот же момент только за улыбку!
    Никогда такого не видела и больше не хочу! Это оказалось так мерзко, когда убивают!
    Жлобский дядя Саша, родной отец моей подруги Алки, при этом поглаживал своими татушными руками автомат и противно улыбался. А затем из подствольника саданул в верхнее окно. Оттуда и без того клубами шёл дым! Тоже мне герой!..
    Больше я там быть не желала: противно, будто меня саму наказывать сюда привезли. В машине уже сидел Сулема, бинтом перетягивая мокрый от крови рукав.
    – Что, надоело? – спросил он, отвлекаясь от своих упражнений.
    А он думал что я должна визжать от восторга? Ничего не ответила, уставилась на крышу дома того несчастного. Оттуда тоже пробивался дым.
    Зачем этот индюк недорезанный мне хотел показать всё сегодняшнее? «Воспитатель»… Даже рассказать подругам про такое трудно! Это моя семья, но я же сама не убийца!
    И жаль того улыбнувшегося перед смертью мужчину! Его до слёз жалко. Такой был красивый!
    Алка позвонила как раз, когда я вспоминала мужчину. Только достала айфон, забинтованная рука Сулемы выбила смарт из руки.
    – Охренел? – крикнула ему.
    – Не отвечай на звонки… – вякнул он.
    – Я тебя забыла спросить! Ещё раз так сделаешь, зенки выцарапаю.
    Сулема не стал смеяться и отодвинулся подальше, чтобы не достала. Я не раз доказывала, что не умею шутить, как сказала, так и сделаю!
    И, посидев немного, он опасливо нагнулся, нашёл под сиденьем дребезжащий айфон и протянул мне. Выходит, помнил с кем говорит! Но и я моей Алке не стала отвечать, отключила приём. Потом расскажу как-нибудь…
    Плешивый дьявол!.. Ничего я ей не стану рассказывать! Как про такое вообще можно говорить? Хвастаться, что при мне убили красивого человека?..
    Когда мужчина упал, я даже не вскрикнула, как будто всё нормально, будто так и должно быть! Шок был такой, что и сейчас не давал успокоиться. Во мне всё кипело! Не хотела обсуждать с Семёном, что он сделал. Хотелось уйти к себе, запереться в комнате и включить звук на полную! Что-нибудь трагическое: клавишные и скрипка… И никого больше не слышать и не видеть! Однотонный тёмный фон без искорок…
    – Сматываемся! – в кабину залез Семён и завёл двигатель. И объяснил: – Позвонил Игорь, полиция едет!
    Тронулись, когда сел и дядя Саша. Он сел рядом с Семёном, сунув под ноги свой автомат. Семён со мной не разговаривал, только хмыкнул глянув в зеркало, гад! Сулема сидел тихо, баюкая раненную руку. Мне его жалко не было. Это они сюда шли убивать, а не тот, кто его ранил! Жаль, что моему не досталось. Семён давно уже заслужил пулю в лоб!
    Когда заехали в лес, я ткнулась носом в окно, стараясь не слушать разговоры этих придурков. Мимо мелькали пожелтевшие кусты, пни, благородные стволы хвойных деревьев и почти высохшие травы с жёлтыми песчаными проплешинами и контрастными тенями крон на всём нижнем ярусе.
    Ехали недолго, вдруг двигатель оглушительно чихнул и машина дёрнулась. Я, не успев среагировать, больно стукнулась в стекло лбом.
    – Что за потроха?.. – выругался Семён.
    Он при мне всегда ругался так, не грубо, но и не мягко. В этот раз я была согласна: обязательно на лбу будет шишка!
    – Что там? – спросил Сулема.
    Семён, не отвечая, снова пытался завести. Но двигатель только чихал и не заводился.
    – Лысый череп!.. – снова заругался Семён. – Бак пустой!
    – Как? – занервничал Сулема. – Я полный вчера заливал!
    Дядя Саша выскочив из машины, стал её снаружи осматривать.
    – Бак пробит. — сказал он, вернувшись. — Вон, на земле след бензина остался… Говорил я, давно надо было ставить и газовый баллон! Домой бы без проблем…
    – Ладно, пошли! – махнул рукой Семён, открывая дверь.
    – А как же Игорь? – вспомнил дядя Саша. – Здесь узко, он не объедет.
    – Не объедет, так столкает! – Семён не любил заниматься грязной работой.
    – Один не сумеет! – ответил дядя Саша. – Да и оружие нельзя с собой нести и здесь не бросишь. Приедет, вместе столкаем и уедем на нём!
    – Хорошо, позвони, пусть поторопится!
    Я потёрла лоб и поправила свою чёрную причёску, чтобы закрыть ушибленное место. Сидеть с ними было противно! Мы почти доехали, идти пешком осталось всего ничего!
    – Я одна пойду! – сообщила всем и никому конкретно.
    Все с Семёном промолчали и я вылезла и двинулась по дороге. Пройдя кусты, решила оглянуться, посмотреть, не провожают ли меня взглядами. И тут наткнулась на взгляд того, кого никак не ожидала увидеть. Невидимый для остальных, он стоял за высоким кустом и смотрел мне в глаза. Готовый вырваться крик, сумела сдержать на остатках воли.
    Это был он! Его глаза, нос, губы, плечи… Только одет по-другому и улыбки в этот раз не было. Смотрел удивлённо, будто тоже не верил, что это я. А я не верила своим глазам. Ведь так не бывает! Я была там, видела как он упал, но мужчина, как Христос, наплевав на смерть, остался живым!
    – Иди, не останавливайся! – негромко сказал он приятным голосом. И приложил к губам палец, призывая молчать.
    Мне хотелось остаться здесь, разглядеть, поговорить. Но послушалась и, как зомби, повернулась, пошла дальше.
    Понимала, что поступаю как ребёнок, но шагала не останавливаясь, до последнего поворота к Красному Долу. Шагала, стараясь сохранить в памяти все чёрточки его лица, все краски тембра его удивительного, божественного живого голоса.
    И ругала себя, что не решилась спросить как зовут.

Сергей
    Через несколько секунд вынырнул из серого тумана. Обстановка та же, но без машин. Антон уехал ещё тогда, а чёрная простреленная машина ещё не успела подъехать. Значит, я на месте!
    Теперь стоило потратить небольшой резерв оставшегося времени на выбор места, где всё будет происходить и накопление негатива, чтобы их размазать по этим соснам.
    Пришла пора подумать об ориентировочном соотношении сил. Мне попадаться на глаза этой своре без предварительной ратной подготовки было невыгодно. Повторять судьбу двойника нежелательно! Это выйдет хуже всего остального.
    Надо показать этим псам на что способна современная наука и человек, задетый ими за живое.
    Когда из Вишнёвого придёт машина и где-то здесь заглохнет, они выйдут без оружия и станут выталкивать её на траву. С моей стороны будет самое время неожиданно напасть и разоружить сразу всех просто взорвав пустой бак с парами бензина!
    Антон советовал, оставаясь незамеченным, лишить их прежде всего оружия. Был смысл найти место, откуда бы я в зоне досягаемости видел всё, но меня заметили бы не сразу.
    Кусты, за которыми раньше стояла их машина, подходили для этого лучше всего. Густая и долгая поросль, в дальнем конце которой можно стоять незамеченным. Видимость и в этом случае оставляла желать лучшего, но в лесу для ориентации достаточно слуха.
    Едва раздался дальний гул мотора, я укрылся в намеченном месте. Приближающаяся машина, пару раз простуженно чихнув, замолкла, не дотянув до прежнего места метров тридцать. Бензин кончился. Они вылезли и стали негромко ругаться.
    Даже когда ругались, разобрать что говорят на таком расстоянии трудно. По звукам угадывалось только настроение: чертыхаются или негодуют. Расстояние оказалось слишком большим. И пока они свою машину не толкали, видно, не сообразили ещё что с ней.
    Внезапно очень близко хрустнула раздавленная ногой ветка. Наступивший на ветку был рядом. Убегать некуда, прятаться поздно, я замер, превратившись в памятник самому себе.
    Мимо прошла девочка, в возрасте Оксанки. Она шла не глядя по сторонам. Я пожелал, чтобы так и продолжалось дальше. Пусть не глядя пройдёт и меня не заметит!..
    Но не вышло. Девочка остановилась, оглянулась и сразу увидела меня. Я не готов был к такому промаху. Если закричит, придётся сматывать удочки через серый туман и придумывать другой вариант. Воевать с детьми не могу.
    Девочка тоже была на грани шока, у неё расширились зрачки и приоткрылся рот. Была готова кричать, но молчала. Чтобы так и продолжалось, я приложил к губам палец. Она стояла и не отрываясь смотрела. Это и без крика привлекало бы внимание людей из машины. Попросил:
    – Иди, не останавливайся! – и удивился, когда она повернулась и пошла.
    Что эта девочка была связана с бандитами понял, когда она уже скрылась за стволами. Если бы перед этим шла как идёт, я бы увидел её раньше, чем появился звук мотора. Раз не видел, значит приехала на этой машине с остальными и имеет с ними нечто общее. Вряд ли эти отморозки станут подвозить постороннего.
    Что она делала в их машине, что делала в посёлке, решил пока не напрягать извилины. Важнее было, сможет ли сообщить обо мне остальным. Впрочем, телефонной связи здесь нет. Я проверил это, когда распрощался с Антоном: «No service» было изображено в уголке тачскрина. Связи нет! Получалось, девушка при всём желании не сможет предупредить бандитов, что за кустом прячется подозрительный тип.
    А бандиты не думали выталкивать машину с дороги, сидели и чего-то ждали. Когда приехала вторая машина, а водитель вышел и стал помогать остальным с транзитом заглохшей, я понял, что это шанс. Пустая вторая машина серого цвета, осталась одиноко стоять на дороге.
    Правда, расстояние было большим и казалось, что с боем не выйдет. Но попытаться стоило!
    Представил, что кто-то из них, возможно владелец этой машины, накануне убил бедного Сергея. Целился в лоб и нажал спуск, когда был уверен, что убивает! А мой двойник, не подозревая ни о чём, вышел, чтобы спасти охранника и тут же был убит! Ох, как трудно было набраться отрицательных эмоций после встречи с девчонкой. Она своим появлением размыла весь негатив, какой у меня был к этим мафиози, будто они и не убивали второго меня…
    Выталкивание автомобиля длилось не долго. Краем глаза видел как все четверо вернулись и сели. Вот тут во мне будто открыли заслонку: двое несли захваченные из чёрной машины автоматы, которыми наверняка воевали. Правая ладонь стала явно зудеть. В центре звёздочки наливался большой бум!
    Бандиты завели мотор, тронулись. Машина приближалась и я стал отступать дальше за куст. Куда направить выплеск энергии решил сразу. Как только показался капот, разрядил в него всё, что во мне кипело. Был взрыв! Авто подпрыгнуло, из всех щелей выметнулось пламя и машина встала, потеряв ход.
    Несколько голосов заорали, загрохали дверьми, а длинные языки пламени стали выбиваться из-под капота, гудеть и трещать, выбрасывая вверх искры и чёрный шлейф дыма. Что пора сматывать удочки понял только когда началась стрельба, листья с ветками куста стали разлетаться салютом.
    Ладонь была пустой, разряженной, я схватился за неё левой, и оторвавшись от земли поплыл в сером тумане. Ушёл!
    Уходить далеко не стоило. Отпустив руки, вышел из портала и огляделся. И тут же увидел себя, бредущего по грунтовой дороге к кустам. Опять это был мой двойник из последнего предыдущего, и опять мне следовало оставаться для него незамеченным! Хорошо помня куда я не глядел, стал отступать, уходить в лес.
    Когда двойник стал поворачиваться в мою сторону, замер за стволом сосны. Переждал немного и пошёл дальше, изредка оглядываясь на спину прежнего себя.
    Лес был жидким, высокие стволы, даже плотно стоящие, позволяли видеть на десятки метров. Только когда перестал видеть место, где прятался двойник, вздохнул с облегчением. Дальше я был в безопасности, новых следов не оставил. Новая петля должна оставаться надёжно замкнутой.

Даша
    Я никогда не спрашивала что мама нашла в этом человеке. Понятно, что он лидер, ясно, что умел доставать деньги из воздуха. Неужели нравилось и то, что он убийца? А он ещё и грязный убийца! Или всё-таки мама этого не знала?..
    Как можно столько жить с человеком и не знать кто он?
    Как хорошо, что тот мужчина остался живым!.. То, что он не только остался живым, но и показался одной мне, было чудесным. Чудесней всего, что случилось раньше!
    Я, конечно, надеялась, но не ждала настолько скорой встречи, и его голос, прозвучавший за спиной заставил вздрогнуть. Когда оглянулась, он вышел из-за рябины. Всё такой же серьёзный, живой и прекрасный.
    – Как тебя звать? – спросил.
    Встреча была неожиданной и вместо ответа глупо спросила:
    – А вас? – после совсем смутилась и принялась не к месту извиняться: – Простите, я не то хотела… Я Дарья…
    – Дарья, а что ты делала там… в Вишнёвом посёлке?
    Он что, всё забыл? И я, захлёбываясь от обилия пришедших в голову воспоминаний, стала объяснять:
    – Меня привезли сама не знаю зачем… что-то было надо… Ну а потом я уже не хотела, и сама ушла… Мне там ничего не надо было!.. Я думала он хочет показать что-то интересное… Иначе бы не согласилась, не поехала… А он взял и в вас выстелил!.. Я этого очень не хотела… Очень… Простите! – снова извинилась.
    Я, вообще-то не нюня и плакать не привыкла, но в такой обстановке слёзы сами потекли так, что не сдержать. И голос стал детским, жалобным и блеющим. И оттого, что это признание стало выглядеть так позорно, расплакалась уже безудержно. Изображение незнакомца в глазах расплылось. А он стоял и молчал. И считал меня плаксой и дурочкой. Но неожиданно оказавшись рядом, провёл рукой по волосам.
    – Успокойся! Ты ни в чём не виновата.
    И мне сейчас очень важно было прижаться к нему, такому доброму, живому, умному. Я прижалась, продолжая всхлипывать. А он гладил по голове и тихо говорил что-то успокоительное.
    Сколько длилось это не помню. Но в какой-то момент, когда настала тишина, он несильно за плечи меня отстранил, провёл по мокрому лицу ладошкой и произнёс:
    – Ты сказала, что не знаешь зачем они поехали в Вишнёвый. А кто может это знать?
    Пожалуй, только один человек мог это знать точно: мой отчим!

Глава 8. Наш берег тоже стало заливать

А. М. Сергеев, академик
    Как минимум четыре разных и никак не связанных друг с другом команды занимались схожими проблемами. И только в одном случае пришли к выводу, что с биологическими объектами работа больше чем бесперспективна…
    В Италии добились многократного мерцания лягушачьей икры, в Новой Зеландии получили стерилизацию плёнки плесени в точке магнитного фокуса. В Китае вообще считают работу с биообъектами своей основной задачей, и все результаты исследований скрыли от мирового научного сообщества. Возникла необходимость слетать к нашим, чтобы разобраться что у них не так. И когда уже собирался отменить свой визит на конференцию в Испанию, пришло сообщение о поджоге лаборатории и гибели в пожаре Сергея Анатольевича Лукьянова, с которым только вчера долго беседовал про их работу, трудности и перспективы. И, как показалось он был не совсем адекватен. Говорил слишком взволнованно, то замолкал без особой причины, то тараторил не останавливаясь. И считал, что убедил меня, про тупик в работе… Ха!
    Но я же тогда не знал, что слышу его, беднягу, последний раз. Его, Сергея – выдающегося организатора и вдохновителя, случайную находку из сотен других, не менее достойных, включил в команду я сам!
    Правда, надежд он не оправдал, возможно, не хватило опыта. А при пожаре сердце толкнуло совершить поступок, к которому нужно выходить не сгоряча, а только подготовившись, осознавая что, как и когда нужно делать! Геройски пошёл тушить пожар…
    Впрочем, возможно всё было и не так, как видится с чужих слов. Это как с героем в фильме, которого каждый неискушённый зритель наделяет собственными мыслями. Было в словах самого Сергея нечто, в которое оказались втянуты эти трое: «Кто же мог знать, что всё так обернётся!»
    А мне не хватило проницательности спросить, как и что обернулось у них. Думал, он опять о технических трудностях, которыми баламутил воду Борис Ильич при каждой новой возможности поплакаться мне в жилетку.
    Надо выяснить все обстоятельства гибели Лукьянова. Придётся запросить работавших с ним. Ещё срочно пошлю запрос в полицию. Недели две-три придётся потерпеть, пусть следствие разбирается. К этому моменту и я разберусь со своими делами и пусть одно дополняет другое.
    Ничего не происходит просто так. У всего есть истоки и последствия…

Сергей
    Да, пришлось спросить у этой девочки, кто приказал напасть. Но, к сожалению, она этого не знала и сослалась на какого-то Семёна, который точно должен это знать. Спросил:
    – А кто этот Семён? – она смутилась, возможно, какой-то знакомый или родственник. – Ты мне его покажешь?
    Нужно было узнать всех, кто виноват в том, что один из нас двоих вышел из схватки неживым, а другой вынужден исчезнуть: потерял имя и всё остальное, характерное для прежнего Сергея Лукьянова.
    Обнаружат специалисты когда-то виновников этого – пусть, но для меня это «когда-то» чересчур далеко! Необходимо постараться вернуть себе украденную бесценную вещь, свою жизнь.
    – Как вас зовут? – не отвечая на мой вопрос, спросила девочка.
    Зачем ей это? Что моё новое имя может для неё значить? Но всё-таки ответил:
    – Виктор Николаевич…
    – Значит, Виктор! – девочка улыбнулась. – Можно, я буду называть вас Витя?
    Никто меня Витей ещё не называл. Почему нельзя, пусть попробует.
    – Можно! А как мне к тебе обращаться?
    Девочка как-то смутилась, улыбка сошла. Но всё-таки ответила с серьёзным лицом:
    – Дарья, можно Даша.
    И опять улыбнулась. А я стал подозревать, что она тоже имеет другое имя. И Даша – это как бы псевдоним для меня. Но мне безразлично!
    – Хорошо, Даша! Ещё раз спрошу, ты мне покажешь Семёна?
    – Это мой отчим…
    Неочевидная семейная связь, о которой я смекнул ещё в лесу.
    – Я догадался!
    – Вы, Виктор, как-то изменились. Я вас обидела? – Витей не стала называть.
    Как я изменился? Когда успел? Говорю всегда с одним выражением лица. Мы же только познакомились! Или давно? Сергей-второй мне об этом ничего не говорил. Или говорил, но я почему-то не запомнил… К тому же эта Даша раньше не знала моего имени.
    – Ты меня ничем не обидела, просто я не всё помню! Мы встречались?
    – Ты не помнишь? – неожиданно решила перейти на «ты» Даша.
    – Нет!
    – И не помнишь как тебя убили?
    Да, это точно было не в моей жизни, а с двойником.
    Я замолк и смотрел на эту девочку, пытаясь вычислить условия, как и когда она могла познакомиться с тем Сергеем.
    Вероятней всего, это случилось перед убийством. И вместо ответа, спросил:
    – Я мёртв?
    У Дарьи даже открылся рот от изумления. Отрицая, помотала головой.
    – А раз жив, вопрос неуместен. Да, убили не меня – другого человека. – рассказ про звёздочку и двойника необходимо сразу исключить. – Но мне нужно знать кто и за что это сделал. Ты же, Даша, мне поможешь?

Даша
    Ёж виниловый! Он другой… Я давно должна была это заметить. Иная одежда, чуть менее ухоженная причёска и меня не помнит…
– Вы братья?
    – Больше чем братья! Мы… близнецы. – ответил он и усмехнулся.
    Улыбка этого близнеца была точно такой! И смотрел такими же добрыми глазами. Что он мужественный и добрый я не сомневалась ни секунды.
    – Чем я могу помочь? – очень хотелось быть полезной.
    – Я хочу с твоим отчимом встретиться! – тут же сказал Виктор Николаевич.
    Ух ты! Решиться на встречу с убийцей брата-близнеца может только безбашенно отважный. Он идеал, в этом я не могу ошибаться!
    Хочет встретиться с отчимом. Но этого не хочу я. Что может произойти я один раз уже видела и больше такого не будет! Надо отговорить:
    – Зачем? Он не станет разговаривать!
    – Ты так думаешь?
    – Я уверена! – почему-то голос взвился до визга. – Семён даже маме ничего о своих делах не говорит.
    Было неловко визга, будто показала себя плохо или соврала. Но ведь это правда! Семён от нас с мамой скрывал всё. Я впервые увидела какой он на самом деле только сегодня.
    – Он живёт с вами? – по-прежнему спокойно спросил Виктор.
    – Да, – тоже успокаиваясь, ответила ему. – с нами.
    – А остальные?
    Он наверняка имеет в виду команду, с какой мы утром поехали.
    – Остальные нет! Только время от времени кто-нибудь в гараже ночует.
    И Виктор попросил:
    – Тогда ты проведёшь меня в свой дом?
    Вот это да! Я никогда ещё не приглашала мужчину к себе домой. Вероятно, пора попробовать. Только не смущаться, я уже взрослая!
    Но предательский румянец уже опалил щёки. Опустила голову чтобы скрыть.
    – Да, конечно! Только…
    Как быть с Семёновой системой видеонаблюдения? Он натыкал камер куда только можно. И задёргал: «Что ты делала ночью на кухне? Я за тобой слежу!», «И нечего маме ходить жаловаться. Мне всё известно!»
    Правда, я уже знаю, как пройти к подруге Алке за калитку между нашими садами: запираю в комнате дверь, меня как бы не трогать, занята. Через балкон перелезаю на пожарную лесенку, потом за жимолостью пригнувшись крадусь мимо боковой камеры до теплицы, а там уже и забор с калиткой недалёко. Возвращаюсь тем же маршрутом уже за полночь. И Семён ни разу про это не ныл.
    – Только есть сложности.
    Не знаю, стоит ли… Мама точно будет недовольна, когда узнает. И скажет: «Что же ты, Дарёна, делаешь?!». Дарёна у неё – имя только ругательное, когда в хорошем настроении она ласково зовёт меня Дашулька. Один Семён считал, что мама всегда обращается ко мне ласково, и употреблял имя Дарёна безо всякого настроения.
    Всем же должно быть ясно, что я сейчас делаю! Веду к себе красивого мужчину… Нет, не так. Он, как и его брат, не просто красивый! Они лучшие из всех! И я буду помогать всем, чем только смогу!
    Я так для себя решила и уже спокойно закончила:
    – Он камеры везде поставил, но я знаю как пройти незаметно.

Антон
    Когда вернулся, отвезя окончательно протрезвевшего Бориса, у моего дома уже стояла, неловко перегораживая въезд на участок, служебная машина с мигалками. Меня ждал прибывший за мной капитан с устным приглашением на допрос.
    Сергей предупреждал, и я был готов. Но не думал, что всё так быстро у них делается.
    В двухэтажном здании в центре нашего городка мы с капитаном поднялись на второй этаж и закрылись в его кабинете. Он достал из стола камеру и закрепил на штатив на стене.
    – Вы ведь не против, если я буду записывать всё?
    – Почти всё!.. – уточнил я. – Кое-что, касающееся нашей работы, засекречено!
    – Да? – удивился капитан. – Но у меня такой информации нет.
    – Запросите академика Сергеева Александра Михайловича, он всё объяснит.
    – К сожалению, беседа началась, а академика здесь нет. Поэтому все темы на моё усмотрение.
    – Тогда имейте в виду, о некоторых темах мне придётся отвечать уклончиво.
    И он кивнул. Разметка территории произошла, мы выяснили всё о допусках, и капитан начал:
    – Сегодня, в девять тридцать семь, некий анонимный источник сообщил, что в посёлке Вишнёвом слышны взрывы и стрельба из боевого оружия. Через пять минут пришёл сигнал с тревожной кнопки охранника. Дозвониться до него не удалось и в двенадцать ноль пять экипаж был там. И застал на месте охраняемого участка пожар. А на территории обнаружил охранника с табельным оружием и тело убитого. Ещё один человек был живым, но скрылся, уехав в неизвестном направлении на машине, принадлежащей вам. Вы это подтверждаете?
    – Да, человек попросил, мы и подвезли!
    – А кто он вы знаете?
    – Не вижу никакого нарушения! Попутная машина в наших местах мечта любого. Автобус редкость, а такси для большинства не выход!
    – Не надо уходить от ответа! Вы знаете этого человека?
    – В первый раз видел!.. Он что, преступник?
    – Видели в первый раз… Ладно! А сами вы что там делали?
    – Как что? Лаборатория – наше рабочее место, приехали трудиться!
    – Приехали трудиться… Вдвоём? Почему ваш Сергей Анатольевич Лукьянов там был уже рано утром?
    – Вы, капитан, уже начали задавать вопросы, на которые ответа можете и не услышать. Всё, что касается деятельности любого из сотрудников – тайна!
    Граница показана! Но капитан старался залезть подальше:
    – Я в дела не лезу, что именно делал там Лукьянов мне безразлично. Хочу знать, что заставило его прийти так рано.
    – Техпроцесс! – ответил я спокойно.
    – Тех… что?
    – Технологический процесс! Для этого было достаточно одного сотрудника, Лукьянов и вызвался.
    – У вас всегда так происходит? Отправляете человека одного…
    – Нет, это было первый раз!
    – И такое совпадение!
    – Какое совпадение? – не понял я.
    – Ну, как! Первый раз отправили одного. И в этот первый раз на вас напали!
    – Совпало, капитан! Или вы считаете, это Лукьянов спровоцировал нападение?
    – Надо с обстоятельствами разобраться, тогда и станет понятно, что там у вас произошло. А ваше какое мнение: что там было?
    – Лично у меня, никакого! Спросите охранника, он всё это видел с самого начала. А мы приехали, когда всё кончилось.
    – В том-то и дело, все были позже. Охранник с ожогами сейчас в больнице, а ваш сотрудник убит… Единственного, кто мог бы ответить на вопросы, вы куда-то увезли. Может, расскажете подробней?
    Капитан прижал меня к стенке. Но был простой вариант, отвечающий истинному положению. Правда, тоже фальшивый.
    – Человек сел у ворот базы, мы поехали по грунтовой дороге в сторону Красного Дола. — стал объяснять я. — Когда въехали в лесополосу, он попросил высадить там… Всё!
    – И вы не видели куда он пошёл?
    – Зачем? Развернулся, поехал обратно. До города путь не близкий…

Борис
    Как я и ожидал, академик позвонил до конца дня, когда у него самого было ещё рабочее время:
    – Здравствуй, Боря! Я слышал, у вас трагедия. Убили доктора Лукьянова… Мои соболезнования!
    – Да, я тоже об этом слышал!
    – Слышал? Можешь коротко рассказать, что случилось?
    – Много непонятного, Александр Михайлович, но в общих чертах, было нападение на лабораторию и её сожгли… И Серёжу Лукьянова убили. Мы как раз собирались в этот день составлять отчёт…
    – Как Сергей там оказался? Почему один? Ты же обещал, что будете делать всё вместе!
    – Он сам так решил. И ругать теперь кого-то поздно.
    – Ладно, Борис, пошли отчёт о происшествии, если можно, сегодня. Завтра к вечеру улетаю в Испанию, у меня там будет время разобраться. Если ничего не изменится, вернусь через неделю…
    Как там говорил Антон: «Навешай ему на уши что-нибудь съедобное. Потом мы вместе обмозгуем, как всё оформить».
    Съедобного навешал, теперь даже не представляю, что будем делать дальше.
    Странно, что с уходом Сергея наши взаимоотношения с Антоном стали лучше. Мне раньше казалось, что Сергей как-то выравнивал наши контакты и без него Антон только пилил бы меня беспрестанно, мы не в состоянии были нормально общаться.
    Антон оказался не таким уж вредным и объяснил какой линии нам лучше придерживаться пока полиция не разберётся с нападавшими на нашу лабораторию бандитами. В противном случае нас ждало такое же беспросветное…
    И если у Сергея семьи в этом городе нет, то нам с Антоном было за кого бояться!

Глава 9. Проход по тылам

Сергей
    Даша провела меня к себе.
    Избегая наблюдения, мы прошли через соседний участок, пробрались через калитку в заборе, через сад Семёна и влезли по железной лесенке наверх. Её комната на втором этаже была чисто прибранной, мне неловко было оставлять следы грязных от глины ботинок на лаковом паркете. Но девочка сказала, что всё нормально, она потом приберёт.
    Семён пока не приехал. Я не стал говорить Даше про ту скоротечную стычку, что произошла в лесу. Которую и боем называть не хотелось. В конце концов, это бандиты тогда верно оценили нападение, устроив стрельбу по кустам просто со страху.
    – Я только на минуту! – сказала Даша и выскользнула за дверь.
    Когда через минут пять вернулась, в руках у неё был поднос, уставленный всякой снедью. Эта девочка поступала как хорошая хозяйка! В первый раз я увидел в ней взрослого человека.
    Впрочем, я мог бы обойтись и без угощения, но, подумав, решил поесть. Последний раз я делал это часов десять назад своего личного времени. Да и в мире с тех пор прошло не меньше пяти часов, есть очень хотелось! Но для порядка, сперва поинтересовался:
    – Семён не будет спрашивать куда ты, Даша, так много еды набрала?
    – Голодная, вот и набрала! Не его это дело… – логичный ответ.
    – Он не заподозрит что был голодным кто-то другой?
    – Ко мне он всё равно не зайдёт, и увидеть другого не сможет…
    И тем не менее, для волнения были причины. Дарья сказала так, что сомнения остались. Возможно, с камерой на кухне или в ином месте она уже сталкивалась. И с проходом через сад тоже могла быть какая-то хитрость. Всё равно потенциальных неприятностей ожидать стоило.
    Впрочем, у меня всегда есть шанс переиграть ситуацию при любом развитии. Сцеплю руки и воспользуюсь серым туманом. Как можно отсюда выйти, знаю. Только вот с соседним участком может случиться неприятность. Но там забор низкий, перелезу легко и спрашивать никого не буду. Вот что будет делать девушка Даша после того, как я исчезну? Быть может, зря я рассчитывал заняться разборками в этом доме? Она сама защититься не сможет. Главное было обезопасить себя и узнать причину убийства клона.
    Пока мы с Дашей перекусывали, из-за двери послышался приближающийся женский голос:
    – Дашенька-дочка, ты уже дома?
    Даша вскинулась, подскочила к двери и защёлкнула замок. Потом, отдышалась, крикнула в ответ:
    – Да, мама. У Семёна машина сломалась, он будет позже…
    – Ладно… – спокойно ответила женщина и послышались её удаляющиеся шаги.
    Похоже, в этом доме все и каждый, сами за себя! Между близкими людьми неприступаемые стены. Закрылась Даша и никто к ней не зайдёт.
    С дочкой Оксанкой всё было не так. Она, даже когда мы с Олей расстались, продолжала приходить, удерживая от полного распада семью. Напоминала о дне рожденья мамы, заставляла готовить подарок, и старалась праздники проводить со мной.
    И такое долгое отсутствие отца, какое ей предстоит, будет неприятным сюрпризом.
    Но это лучше сейчас забыть. Предстояла встреча с Семёном. Попытка избежать её будет трусостью… Я поставил обратно на стол не пригубленный стакан с соком:
    – Даша, расскажи всё об отчиме!

Даша
    И мне пришлось всё рассказать! И даже то, как именно этот урод убил его замечательного брата. Окончательно разрыдалась, и Виктор снова гладил по волосам, утешал.
    Слёзы и правда быстро высохли. И чтобы подтвердить, что я готова на всё до конца, спросила:
    – Что нам делать придётся?
    – Всё делать буду сам! И постараюсь чтобы он не подумал, что это ты привела меня сюда.
    Как, интересно, ему удастся это сделать? Может и попробует постараться, но с Семёном это будет гнилой номер! Тайный маршрут к Алке был единственной моей удачей за много лет!
    Я, словно моя мама, покачала головой. Ничего без моей помощи ему не удастся! И заявила:
    – Я не боюсь Семёна!
    Виктор, склонив голову, посмотрел с интересом и сказал:
    – Это хорошо! Проведи меня к нему в комнату.
    У отчима был кабинет и в подвале. Но там была тяжёлая железная дверь, ключи от которой Семён, вероятно, всегда забирал с собой. Я только раз видела её открытой.
    – В подвале у него комната с оружием. Но туда не попасть.
    Виктор красивым жестом погладил лоб.
    – А ночью спит он там?
    – Нет, в своей комнате, на первом. Рядом с выходом в сад.
    – Проводи меня туда!
    И я повела. Сперва убедилась, что мама в своей комнате смотрит телик. Потом мы прошли мимо её двери и подошли к спальне Семёна. Сама я туда никогда не заходила, когда Семён дома, только маме разрешалось это.
    Но теперь настали другие времена. Я первая повернула ручку, открыла дверь и вошла, Виктор за мной. Комната обустроена мамой с элементами, присущими только Семёну: ни телевизора, ни компьютера… Только видеомонитор на стенке для наблюдения за домом!
    Виктор осмотрел комнату и включил монитор. Сразу открылись все камеры в доме: коридор на втором, коридор на первом, камера над входом, три камеры на углах, лестница в подвал, пустой, тёмный гараж и непонятно что с двумя живыми фигурами, стоящими спиной за каким-то столом…
    – Надо было ожидать… – сказал Виктор и повернулся, рассматривая что-то над дверью.
    Теперь одна фигура из «непонятно чего» смотрела в камеру и у меня возникло неприятное предчувствие. Семён наблюдал даже за собой, камера стояла здесь, прикрученная к потолку.
    Так он точно определит, что я провела в его комнату чужого… Чужого? Но Виктор чужим не был и я буду доказывать это Семёну, даже если он нацелит мне в лицо свой чёрный пистолет!
    – Всё хорошо! – сказал Виктор, заглянув мне в лицо. – Всё будет отлично!
    Неужели я так выгляжу, что меня нужно утешать? Торопливо потёрла сухие щёки рукой и сказала:
    – Я в порядке!
    – Так и держись! – одобрил Виктор и стал искать что-то на стенке под монитором.

Сергей
    Отчим Даши нас перехитрил. Поставил видеозащиту у себя в комнате. Кроме остального мы отметились уже тем, что зашли сюда. Чем это могло грозить этой смелой девочке только догадываюсь.
    Но выход должен быть! Найду записывающее устройство и удалю записи. Кабели к монитору уходили ниже кронштейна монитора под штукатурку. Стоило поднести к стенке правую руку, в звёздочке появились определённые ощущения. В стене под штукатуркой к розетке спускается питающий провод. Почти касаясь стены ладонью почувствовал характерную вибрацию. Когда в этом месте прижал ладонь к стене, стало даже больно, но смог при этом различить и другой трепет.
    Рядом со стеной стал водить ладонью вправо-влево и по ощущениям смог составить карту замурованных проводов. Мысленную, конечно! Меня интересовали сигнальные, связывающие монитор с записывающим устройством, видео регистратором. Сигнал таких линий крайне слабый. Поэтому сперва определил трассы питающей сети и потом в тихих промежутках искал сигнальные.
    Рука только сейчас стала чувствовать колебания тока. Ещё вчера у меня такого почти не было. Несколько дней немного щекотало ладонь, когда выключал-включал свет, что казалось безопасным и естественным. Только сейчас сумел разобрать, это не просто так, а имеет определённый смысл, пригодный для использования.
    Когда в стенной путанице смог пройти от начала до конца нужный провод, вздохнул с облегчением. Регистратор оказался в шкафчике у двери. Там была ещё куча девайсов: какая-то радиоаппаратура с источниками тока, но я сразу определил тот, который был нужен. Вытащил его наружу, осмотрел и вернул обратно. Главным было найти, а убрать смогу в любой момент, когда наблюдать за улицей будет уже не нужно.
    Только тогда вспомнил о помощнице. Даша стояла и смотрела на меня в изумлении. Я и сам был удивлён, просто не верилось, что такое может быть! За минуту без каких-либо приборов сумел найти замурованные провода и отыскать скрытый видеорегистратор.
    – Даша! Пока посиди у себя. Иди!
    Но она стояла, не думая уходить. Пришлось уговаривать:
    – Я останусь здесь и буду дожидаться! Не бойся, всё хорошо будет!
    Даша поджала губы и отрицательно качнула головой. Ёлки зелёные! Ещё и здесь проблемы!
    Требовалось тщательно обследовать помещение, найти место где можно спрятаться, проверить отсутствие оружия в комнате и ещё убедиться в возможности выйти отсюда в любой момент, проверить замок…
    Но это только когда она уйдёт!
    – Даша, прошу. Мне надо подготовиться. Побудь пока у себя!
    Но она и не думала об уходе. Наоборот, подошла близко-близко, так, что я почувствовал её дыхание, и прижалась, положив руки на грудь. Такой недетский жест! Чисто инстинктивно ответил давно забытым: взялся за талию. Под ручной вязки кардиганом талия была совсем ребяческой, но спортивной и твёрдой.
    Это было хорошо, но также и плохо. Сближаться с девушкой я не был готов, она была запретной по многим параметрам. Катастрофичным было сейчас, как и накануне в лесу, недопустимое смягчение, размытость ненависти к убийце, который к сожалению оказался её отчимом.
    – Даша! Я обещаю, что приду к тебе. Сейчас иди пожалуйста в свою комнату и не выходи даже когда вернётся Семён. Я к тебе очень хорошо отношусь! Ты же мне веришь?

Даша
    Виктор прогонял меня. Хотела ему верить, он был таким необычным, но всё-таки оставался взрослым, которые в большинстве случаев могли лгать. И даже то, как он нашёл прибор, спрятанный в шкафу и не боялся ничего, не убеждало в честности. Был способ проверить искренность, о котором мне как-то рассказала Алка: будто во время поцелуя мужчина не сможет меня обмануть.
    Проверить в школе к сожалению было не с кем. Все парни были такими жалкими, если казаться старались крутыми, то при близком разговоре или хамили, или начинали заикаться и старались в глаза не смотреть. Ну как с такими целоваться?
    Но теперь рядом был настоящий мужчина, лучший из всех!
    – Побудь пока у себя!..
    Ничего не отвечая, шагнула к нему и прижалась. И он обнял. Начало было хорошим! То, как обычно целуются в кино было каким-то условно театральным и к данной ситуации не подходило вообще. Мы стояли рядом и я вдруг разомлела. От его близости, объятий… Хотелось так и умереть в этих руках! Он что-то говорил, но я была не в состоянии включить голову до тех пор, пока он не спросил:
    – Ты мне веришь?
    Я на автомате кивнула. Виктор сразу отстранил меня, я с трудом заставила себя не упасть, взял за плечи и повёл к двери…
    Когда пришла в себя в комнате на втором этаже, не закрывая дверь протопала к дивану и, не в силах больше стоять, как тряпка растянулась там.
    То, что случилось было и стыдно и приятно. Обнимашки-целовашки… Вот последнего-то как раз и не случилось! Но я и без этого ему поверила. Он такой, что обмануть не может! Верю, когда Виктор выяснит всё с Семёном, сразу придёт ко мне!

Семён
    Старый серый си-два Игоря тоже пришлось уводить с дороги. Но за кустом места уже не было. Загнали впритык с моей, стоит почти на дороге. Что там случилось, один хрен знает! Конверт посмотрел, сказал:
    – В пятом цилиндре что-то взорвалось и редукционный клапан топливного насоса разнесло в клочки. Топливо пролилось и вспыхнуло...
    Так что Игорю теперь светит искать новый примус! Если, конечно, Конверт не найдёт движок для этого. Но Конверту пока некогда, ему будет задание заштопать мою. А с тем снайпером, который её подбил, я ещё разберусь, он у меня в списке теперь первый!
    Едва вспомнил о снайпере, смарт в кармане дрогнул. Пришло сообщение о проникновении в комнату. Маленький датчик открытия люка в полу. Пока меня нет жена с падчерицей не заходят. Длинная антенна на крыше дома позволяла держать меня в курсе и просматривать все события в доме на расстоянии до тридцати километров и без облачного контроля в интернете.
    Запустил просмотр и сразу в своей комнате увидел нарушителя. Он вылезал из люка в полу. Люк был для того, чтобы была возможность при опасности быстро встретить противника с оружием в руках. Ночью пистолет под подушкой – это смотрится так трусливо!
    Тот человек вылез из люка и закрыл его за собой. Аккуратный, гад!
    Интересно, смог он разобрать код на замке? Продавец сказал, что для этого потребуется год непрерывных занятий специалиста. Этот человек мог, конечно, быть специалистом, но вряд ли. Очков не хватало…
    Но поторопиться с возвращением домой всё равно стоило!
    Откуда он взялся, такой гусь? И кто виноват, что пока я здесь занят денежным делом, он там пытается пощупать у меня арсенал? Уж это я, когда вернусь, выясню обязательно.
    Пока стоял и просматривал видео, народ нахально ждал. Совсем разболтались!
    – Ну, что уставились? Вперёд! – потом вспомнив, добавил. – Игорь, ты свой шмайссер здесь спрятал?
    – Конечно!..
    – Захвати, будет у тебя работёнка!

Глава 10. Стычка, которой не было

Сергей
    Когда Даша ушла, стал обследовать предоставленную территорию. Скрупулёзно, тщательно. В спальне у Семёна сразу обнаружил лаз в подвал. По-видимому, чтобы быть поближе к сейфу, где вероятно лежит оружие. Он сам обустроил дом таким образом: ход вёл из кабинета в подвал к сейфу. Но и без подвала он безоружным не был. В платяном шкафу, куда была свалена грязная одежда, при отгибании задней шторки открылся богатый набор ножей, лишь некоторые экземпляры чисто условно можно было считать кухонными принадлежностями. Такого бандитского богатства я видеть не ожидал.
    Ещё, на всякий случай, проверил всю постель, но ничего опасного не нашёл.
    Впрочем, чего я ищу? Оружие, из которого он убил Сергея, оставалось при нём и он придёт сюда хорошо вооружённым. Пользоваться для защиты его перьями и тесаками не буду. И прятаться тоже!
    Заставить такого криминального типа говорить о заказчиках убийства выглядело не слишком реальным. Все карты у него. Но ма-аленький шанс оставался!
    Пользоваться оружием здесь Семёну не с руки, да и приглашать для разборок коллектив сообщников ради одного проникшего к нему подозрительного он вряд ли станет. А тет-а-тет, пожалуй, перевес будет на моей стороне. За это был и фактор неожиданности.
    Вернулся к монитору и стал внимательно рассматривать окрестности, составлявшие панораму с трёх камер: тылы, правая сторона участка и фасад с отрезком дороги. На этой последней можно было ещё различить и дорогу из Вишнёвого, идущую за стволами сосен. По этому пути ожидалось пешее возвращение головорезов.
    Остальные камеры мне не мешали. Кроме, пожалуй, последней над дверью. Там человек, стоящий спиной, беспокойно крутился у мерцавшего экрана монитора… И именно это формировало дискомфорт. Движение на экране чуть запаздывало, будто там не я, там мой двойник в ближнем прошлом.
    Закрыть, чтобы не мешал, двойника ладонью не выходило, ячейка была слишком большой. Нашёл в кармане куртки Сергея обычный для себя носовой платок, подвинул к двери стол, взобрался и завязал тряпку на потолочной камере. Это решало всё за раз и было проще, чем искать кабель с этой камеры в шкафу на регистраторе.

Семён
    Перед выходом из леса снова достал смартфон, чтобы посмотреть что происходит у меня. Быть может этот человек как-то исчез? Что было бы нежелательно!
    Нет, он был там! Несомненно этот грабитель был лохом. К чему он затеял весь этот визит именно ко мне, и именно сейчас? И тут озарило! Вся сегодняшняя операция с ликвидацией была аферой, затеянной именно для этого. Меня хотели подставить и, пока занят был в Вишнёвом, покопаться в моём хозяйстве. Этого я никому не мог простить!
    Нужно только чтобы он не успел удалить кадры своего присутствия! Я включил только одну эту камеру и задал запись происходящего на смарт.
    Бестолочь, орудуя в моей комнате, подтащил зачем-то стол к двери, и вдруг его голова оказалась прямо перед камерой. У меня вырвалось:
    – Ох, ты!
    Игорь с Конвертом оглянулись. Объяснять не стал, сам ничего не понял.
    Прежде чем тот парень закрыл чем-то объектив, секунду на изображении было его лицо…
    Тут же отмотал чуть назад и остановил воспроизведение на этом кадре. Конверт подошёл и заглянул у меня из-за плеча.
    – Он? – тут же спросил я.
    – Да, похож. – согласился осторожный Конверт.
    – Но этого не может быть!
    – Двойник или близнец. – попытался объяснить этот для меня невозможный факт механик.
    – Чушь!
    К нам подошли Игорь с Сулемой. Требовалось навести порядок, но у самого в голове порядка не было. В конце концов, может кто-нибудь что-нибудь интересное подскажет.
    Но ни тот, ни другой живого Лукьянова в глаза не видели. И Сулема стал чесать репу, а Игорь пожал плечами и пошёл по моим делам. Приходилось опираться только на Конверта.
    – Он сейчас у меня дома! – спокойно сказал я ему.
    – Ну, и… – похоже, у Конверта тоже не всё в порядке с головой.
    – Его я час назад уже шлёпнул! – напомнил.
    – Близнец или двойник. – повторил своё Конверт.
    – Ты сам себя слышишь? Зачем этот близнец залез ко мне?

Сергей
    Дружина Семёна появилась достаточно быстро. Три фигуры проплыли за деревьями на пределе видимости, и позже один из них бодро протопал по извилине дороги перед забором. Возможно это тот кого жду, пора готовится. Но у меня по-прежнему никакой ненависти не было. Была какая-то жалость к двойнику, получившему своё безо всякой вины. Попробовал представить ужасный пистолет у Семёна в кармане. Но в уме возникали только какие-то мультяшные пукалки, которые стремились вызвать ненужную улыбку. И точка на ладони так ни разу и не вздрогнула.
    – О, у меня гости незваные! – произнёс, вставший в по-хозяйски распахнутый проём, человек.
    – Семён? – кто такой надо выяснить сразу. Знакомить некому, и появиться здесь мог любой.
    Тот, склонив набок голову, нахально рассматривал меня с ног до головы, продолжая неподвижно стоять на пороге и молчать. Это продолжалось нестерпимо долго. Гораздо дольше чем было достаточным для осмотра всего меня в мельчайших подробностях. Я тоже молчал, предпочитая в этом случае не прогибаться. Наконец на лице у него появились признаки раздражения.
    – Чего молчишь? Неужели я должен придумывать оправдание для тебя.
    Выждав положенные кем-то пять секунд, повторил с той же интонацией:
    – Семён?
    Тот наконец переступил на месте. Занервничал.
    – Ты кто?
    – Не узнаёшь? – ответил быстро, будто предвидел такой вопрос.
    На самом деле я не импровизировал, такой вопрос-ответ был готов, когда Даша подтвердила, что Сергея убил он.
    И в его глазах мелькнул страх. У меня аж заныла правая ладонь, но не от ненависти. Небольшой опыт пользования не позволял ещё с уверенностью определять причину реакции ладони. Интуитивно, в этот раз был сильный эмоциональный подъём. Я делал точные ходы и противник дрогнул!
    До окончательной победы далеко, но первый период за мной! Да, это Семён. Он вёл себя уверенно, когда зашёл, но сразу поплыл, стоило косвенно напомнить об убийстве.
    – Нет, не узнал. – пробормотал нечестивец, залезая рукой в задний карман брюк.
    – Даже не думай! – предупредил его от попытки достать оружие и вытянул раскрытую в его направлении заряженную ладонь. Энергии там за последнюю минуту накопилось столько, что сможет вынести всю стенку, обрушив вниз второй этаж.
    Семён среагировал правильно: замер, медленно вытянул из-за спины пустую руку и показал ладони, как бы демонстрируя лояльность.
    В этом было что-то неискреннее. Зрачки у него при этом не распахнулись, как было бы с испуга, а губы плотно сжались. Он остался в теме и мои прежние достижения теперь казались лишь жалкой попыткой. Надо было внести какую-то коррективу, пользуясь остатками первичного успеха.
    – Отойди от двери! – ладонь по-прежнему нацелена в лицо.
    И он послушно стал отходить, не отворачиваясь от меня. Я двинулся в сторону освободившегося проёма с распахнутой дверью. Это место было, по моим понятиям, самым удобным и безопасным. Дверь за спиной и вся комната на виду…

Семён
    Этот дурачок, очень похожий на Лукьянова, оказался лохом самого дурного пошиба. Он даже посчитал меня безоружным, хотя видел мои руки. Удар в голову он точно не ожидал и рухнул даже не успев вякнуть! А чтобы не приходил в чужой дом хозяином, от души добавил пару раз по рёбрам ногой.
    Запер дверь, чтобы не смущать своих. В подвальном сейфе были у меня хорошие наручники, сходил и украсил его руки железом. Можно было бы и без этого списать нахала, Игорь до сих пор дежурил, спрятавшись со своим снайперским винторезом в лесу, я мог его выгнать туда или просто отпустить, но у меня были вопросы, без ответа на которые буду чувствовать себя незащищённым.
    В моей семье завелась крыса. А сегодняшнее приключение с машинами и пронырой могло быть подстроено претендентами на мою территорию ответственности. В конце концов, даже Захар, который кинул нам за сегодняшнее четыре ляма, тоже при каких-то условиях мог претендовать на что-то моё.
    Нужно только этого заставить говорить…

Сергей
    Что-то непонятное! Я ткнулся носом в пол, лежу и не могу подняться. В нескольких местах болит, руки за спиной свело и очень хочется почесать болезненную точку на макушке.
    Видно, я что-то пропустил, меня завалили. Попытка пошевелиться и встать привела только к неясной возне. Руки за спиной оказались сцепленными какими-то железными скобами.
    – Прочухался, ублюдок? Сейчас ты всё расскажешь, или пущу в расход моментально и без сожаления! Уяснил?
    Голос из-за спины принадлежал Семёну. Как и что он сделал для такого положения вещей думать поздно и бесполезно. Он действительно выполнит это обещание, если, конечно, его не сдержит любопытство! Сдержит, правда, ненадолго. Когда всё выяснит, за меня гроша ломанного никто не даст. Сказал пустит, значит так и сделает!
    – Я уже пыли с твоего пола наглотался! Помоги сесть – поговорим.
    Семён засмеялся:
    – Да-да, конечно! Ты предпочитаешь прямо сейчас навестить прабабушку? – его нога придавила спину. – Так вот, даю тебе десять… нет, много, пять секунд! Не начнёшь говорить, шлёпну!
    Спокойствие, главное – спокойствие! Я уговаривать себя умел легко.
    – Прошли секунды и дальше что? – я повернул голову, чтобы легче было разговаривать. – Не сдержишься, тогда ты ещё больший дурак!
    В ответ он ткнул меня в висок носком ботинка. Несильно, просто показал кто хозяин!
    – Я готов делиться информацией. – я хмыкнул. – На взаимной основе.
    Новый удар был крепче, за ухом что-то хрустнуло. Семёну не нравилось, что я диктую условия. Он был не готов так легко понизить планку своего положения.
    – Смотри сам! — продолжил я. — Ты, я надеюсь, помнишь, убить меня невозможно. Я вернусь и всё станет ещё хуже! Может договоримся без крови?
    – И всё-таки я тебя убил, и ещё раз убью!
    И над моим ухом щёлкнул затвор.
    – Поехали, раз так хочется. — я весь сосредоточился чтобы голос не дрогнул и звучал естественно, даже как бы безразлично.
    – Знаешь, как охота врезать тебе по черепу рукояткой! Сдерживаюсь из последних сил…
    – Значит, не договорились?..
    – Ладно, давай. – решил не обострять Семён. – Ты кто?
    – Я твоих глаз не вижу!
    – М-м! Зачем тебе мои глаза? – уже гораздо теплее.
    – Поверни! Хочу видеть твои глаза, убийца!
    Что там происходило за моим затылком я только догадывался. Мои слова, особенно последнее, скрутили его так, что сейчас он не мог уже принимать сколь-нибудь осознанное решение. Стоял, молчал и боялся снова увидеть моё лицо. Был, как пирожок на сковородке! Теперь нужно было не опаздывать!
    – Я взглядом не убиваю! Просто поверни!
    И он без возражений сделал это.
    Не знаю, как такое действует, меня этому никто не обучал, но когда в одиннадцатом классе в школу пришёл психотерапевт и начал вводить всех любопытных в транс, мои друзья, прикалываясь, вытолкнули меня на сцену. Мне стоило больших усилий не кинуться к ним с разборкой. Но решил, что хуже не будет и уселся на стул, как и ещё трое выведенных. И начал прикалываться. В конце я уже откровенно издевался над гипнотизёром. И он сам несколько раз впадал в транс и подчинялся…
    Стыдно было вспоминать, но и большинство зрителей тоже были в трансе. Никто ни разу не засмеялся и не сказал вслух ни слова. Тишина мёртвая была в зале.
    Это потом мне пришлось исправляться буквально с каждым. Кто ж мог такое знать?
    Семён ещё не пришёл в себя. Но постепенно стал пытаться уйти от воздействия. Чтобы не терять контакт, снова приказал:
    – Смотри в глаза!
    И он безмолвно подчинился.
    – Отвечай, сколько ты получил за моё убийство? – спросил командным голосом.
    – Четыре…
    – От кого?
    – От Захара.
    – Он как это объяснил? – пока ещё Семён был податлив, я старался получить максимум информации.
    – Никак, перевёл деньги, выслал фото, всё.
    Это уже была информация, которую стоило получить при любых издержках. Кто такой Захар вполне можно выяснить. Как его найти и к нему подойти, вопросы другого порядка.
    Теперь надо как-то освобождаться. Потребовал:
    – Ключ от наручников!
    Но, как видно, поздно! Семён сощурился и выдал:
    – Ещё чего? – при этом больно ткнул коленкой в пострадавший уже бок: – Заткнулся быстро!
    С последним моим требованием не повезло. Надо было спрашивать ключ в первую очередь!
    – Будешь говорить, когда спрошу! – распорядился очухавшийся Семён. – Кто тебя послал и зачем?
    Я успел только начать:
    – Никто… – кулак тут же показал, что он таким началом недоволен. Дыхание сбилось, с трудом закончил: – …я сам себе хозяин!
    – Заткнись! – и он ударил снова.
    – И, кстати, деньги деньгами, но зачем убил? – снова попытался наседать на Семёна.
    На этот раз хозяин сопротивлялся, напрягся, закрыл глаза. И был уже близок к рецидиву. Пришлось добавить копоти:
    – Будешь мягким, всё расскажу, не будешь – пеняй на себя! Больше предупреждать не стану!
    Но ему выйти удалось, он был уже свободным. Стряхнул всю муть, что я на него нагнал, достал из кармана пистолет и усмехнулся:
    – Что напоследок сказать хочешь?
    Да, нехорошо получилось. Вероятней всего и Серёжка-первый сейчас уйдёт под снос. Как-то неудачно. Вроде, узнал всё, что было нужно, но для освобождения немного не хватило… Худшее, что руки сзади и скованы наручниками. Обеспечить в таких условиях портал в серую зону… А почему бы не попробовать? Руки всё равно вместе, сцепление обеспечить легко…
    Семён, продолжая улыбаться, щёлкнул затвором. Я вздохнул, соединил ладони. Что-то шевельнулось, прошёл импульс и стал нарастать нескончаемый приток силы. Последнее, что я услышал от Семёна было:
    – Передавай привет своей праба…
    И выстрела я уже не услыхал, всё заполнила серая беззвучная пелена, длившаяся достаточно долго. Необходимо было проскочить период в прошлом, когда мы с Дашей появились здесь. Встреча с собой привела бы к очередному размыканию петли времени.

Глава 11. На краю

Семён
    В общем-то беседа подошла к концу. Этот парень всё время врал, юлил и говорить честно не хотел. Теперь сидел на полу со скованными за спиной руками и гоношился: «…пеняй на себя!».
    Надо было этого двойника давно уже отправить в лес к Игорю на перевоспитание, но я ещё надеялся, что интересное узнать получится. Последний способ разговорить был уже не такой действенный. По крайней мере, ожидать истинной информации не приходилось. Девять из десяти со страху начинали откровенно врать. Но как самый крайний способ, это подходило! Не сулить же ему деньги за правду.
    Картинно достал ПМ, взвёл, театрально попрощался. И тут случилось непредвиденное! Никакого звука не было. Я смотрел на то место открытыми глазами и где-то в подкорке закрутилась мысль:
    «Этого не может быть!»
    Его изображение растаяло в воздухе быстрее, чем растворяется спирт в воде! Ствол ПМ-а, который должен был упереться ему в череп, прошёл это место безо всякого сопротивления. Покойник исчез, но опять же, ЭТОГО НЕ МОГЛО БЫТЬ!
    Я пощупал воздух в этом месте, потом оглянулся. Из комнаты уйти невозможно. Он был здесь. Чудес не бывает! Бывают только фокусы и обманы… Как у него это получилось?
    Единственным выходом из комнаты был оставленный открытым люк в подвал. Полез туда, из подвала выбрался на кухню. Спрятав пистолет, заглянул к Лиле.
    Нет, нигде нет!!!
    Проверил фасадную и тыловую двери. Закрыты! На всякий случай поднялся на второй этаж. Прошёлся по всем комнатам, зашёл к Дарёне. И, выйдя от неё, понял, что всё должно было остаться на видео регистраторе. Зря что ли поставил эту штуку!
    Уходя из своей комнаты, не догадался дверь оставить открытой. Запер изнутри, поэтому снова пришлось лезть в подвал. Свет включать не стал, привык проходить здесь в относительной темноте. Обстановка привычная.
    И первое непривычное ждало у лесенки наверх. Нечто тяжёлое, железное загудело от удара. Больно руке. Потирая ушибленное, нащупал выключатель у лестницы, включил свет. И тут испугался по-настоящему! Удар был о распахнутую настежь дверь оружейного сейфа. Несколько минут назад она была закрыта!
    Заглянул внутрь. На стенах и полках сейфа всё в порядке: охотничья «Сайга», немецкая вертикалка, аккуратно сложенные коробки с патронами, два морских офицерских кортика, вскрытая коробка от ПМ на откидном столе. Всё, как утром оставил!
    Но недавно сейф был закрытым! Не без уважения подумалось: классный шнифер! Тот ещё жучара! Снова достал из кармана пистолет, снял с предохранителя. Чем чёрт не шутит!..
    Люк в комнату остался открытым, просунул голову и посмотрел внутрь.
    – Больше так не играйся! – от двери в лицо мне смотрел двойник покойника. Он был свободным от наручников, ключ от которых продолжал лежать в кармане.
    И куртки на нём больше не было. Как он всё это делает? Бесследно исчезает, после за пару минут вскрывает надёжный кодовый замок. Возможно даже… в это верить не хочу, но от фактов не убежать… возможно он не двойник тому, а сам воскресший покойник!
    И он меня предупреждал уже несколько раз, но я не принял. Он тогда сказал: «Хочу видеть твои глаза, убийца!». Такое мог сказать только один человек, сам убитый!
    И мне нужно было услышать и понять!
    Оружие в этом последнем случае совершенно бесполезно! Пистолет в руке был лишней игрушкой, поморщившись, я выбрался в комнату и положил его на угол стола. Пусть будет так!
    – Ладно! Чего ты хочешь?
    – Желаю знать за что убит. – тотчас поинтересовался он.
    Что я мог ответить?
    – За четыре лимона. Достаточно этого?
    – Не играйся! Я не шучу. Мне нужно знать, зачем.
    Снова волна подчинённости чуть не захлестнула. Моргнув, отвёл её и ответил:
    – Если скажу, что и я этого не знаю, поверишь?
    – У Захара узнай!
    – Мне-то это зачем?
    – Но ты же хочешь, чтобы я от тебя отстал!
    Интересное предложение! Но я и после того, как всё сделаю, не буду чувствовать себя в безопасности. Случись что, этот мертвец опять начнёт приходить и кочевряжиться.
    И тут вспомнил про камеру! Стоит сказать Захару, что его на крючок пытается зацепить этот покойник… Нужен только один кадр! Лицо, которое есть на смартфоне…
    Нет, так не выйдет! Его лицо Захару известно. Скажет, что это я должен был с ним разобраться потому как он заплатил… Я теперь у Захара на крючке, выполнить заказ не могу, но от покойника как-то отмахнуться ещё попробую.
    – Хорошо. Я завтра планирую поговорить с ним и задам такой вопрос.
    – Сегодня, сейчас! На завтра времени нет.
    Меня это не волновало, были другие проблемы:
    – А как? У меня машина загнулась, а связь здесь не работает.
    – Найдёшь как. Это в твоих интересах.
    Наглый пацан! Я так прямо и побежал… Сейчас в моих интересах избавиться от одного тебя. Потом найду на регистраторе все видеокадры с этим покойником и определю как попал в мой дом. Мистики в этом не должно быть никакой. И пусть только он попытается снова вешать мне на уши свой бред с воскрешением.
    – Хорошо! Освободи пока мою комнату. Я с работы только пришёл, не отдыхал, не умылся…
    – Про работу твою напомнить? – вероятно это он про себя.
    – Просто на пять минут освободи комнату! – он меня уже достал!
    Тот покачал головой, но повернулся к двери.
    – Если что, видеоохрана твоя больше не работает! – этот наглец спокойно щёлкнул замком, открыл дверь, вышел и закрыл за собой. Вроде как, хозяин выходит.
    «Видеоохрана не работает». О чём он? Про видеонаблюдение?
    Подошёл к монитору у стола и включил. Через полминуты изображение не появилось и монитор самостоятельно отключился. Такого ещё ни разу не было со дня как всё это запустил в первый раз. Нужно снова вызывать помощь и ремонтировать. Или…
    Что мог сделать здесь этот жук? Отключил аппаратуру, выдернул провода? Всё равно те кадры будут храниться и ждать своего часа. Я всё-таки узнаю о тебе всё! Как пришёл, как подобрал шифр к сейфу и кто помогал. Ведь без ключа и помощи, попасть снаружи невозможно. Кто-нибудь или впустил, или дал ключ. Не верится, что кто-то из моих мог так поступить.
    Сегодня и с Дарёной что-то не очень получилось. Думал удивить, заставить восхищаться. Как с дочкой родной поступил. Но той не понравилось. Уселась в машину, не стала дальше смотреть. Конверт всё испортил своими гранатами…
    Чтобы убедиться, что с регистратором всё нормально, открыл шкаф. И оттуда сразу потянуло горелыми проводами. На средней полке, где была плотно установлена видеосистема, теперь зияла большая брешь. Что-то взорвалось и теперь от размётанного в стороны мятого металлического хлама поднимались струйки дыма.
    Кто сделал, сомнений не было!

Сергей (чуть ранее)
    После того, как вышел из портала, в комнате никого не оказалось. Ужасно давили вериги на руках скованных за спиной. Этот Семён был конечно умным, сидеть так было очень неудобно, а встать почти невозможно.
    Пришлось выполнять акробатические номера на полу, чтобы перенести руки из-за спины вперёд. Когда это наконец удалось, на запястьях остались болезненные красные полоски от наручников, но способ перевода был единственным, для освобождения.
    Руки зажаты плотно, но правую я смог провернуть к застёжке левого браслета и успешно разрядить. Левая рука почувствовала только лёгкую вибрацию. Зубчатая дуга браслета отстегнулась и рука стала свободной.
    С правой пришлось провозиться дольше. Она сама не могла себя вызволить, пришлось искать иные пути.
    Внимательно осмотрел сломанную застёжку левого браслета, встал на ноги, снова вскрыл ножевой музей Семёна, нашёл там секиру с очень тонким лезвием. Левой рукой осторожно просунул лезвие между деталями правого браслета, по щелчкам вывел дугу из зацепления и скинул наручники. Размял болезненные следы на запястьях. Я что, хотел, чтобы всё было гладко, без шероховатостей?
    А проблемы продолжали множиться. Пока сидел на полу, заметил провод, тянущийся от стены по линолеуму. Он доходил до люка в подвал и нырял в щель. Явный намёк на сигнализацию. Что-нибудь вроде геркона, которого не видно.
    Выходит, раньше открыл люк и предупредил Семёна о своём визите. Поэтому он встретился со мной подготовленным.
    Повторять такой промах не следовало. В моём кармане до сих пор лежал тот, почти легендарный источник магнитного поля, с которым я открыл для себя прыжки во времени с другими сюрпризами. Этим магнитом, не открывая люк, следовало воспользоваться. Для этого годился проход в подвал через кухню.
    Спустившись в подвал по тому пути, разблокировал защиту, забросил на крышу сейфа снятые наручники и, вернувшись уже через люк в комнату Семёна, выглянул в его окно. Определить который час не удалось, я лишь предположил, что Семён, я и Даша ещё не пришли и в лучшем случае находятся в лесу по дороге сюда. Но шуметь всё равно не стоило, здесь ещё оставалась мама Даши. Даже случайно привлекать её внимание было небезопасно, она была лишним элементом.
    Вернулся в подвал и, включив свет, вплотную занялся сейфом. Каменный век, прошлое тысячелетие! Единственный кодовый замок предполагал всего несколько миллионов вариантов набора. Пытаться перебирать все, не имея в запасе нескольких недель, было бессмысленно. Научный подход подразумевал найти номера чаще всего соприкасавшиеся с пальцами.
    Слой пыли на верхней грани клавиш, который должен стираться при надавливании, надёжно отсутствовал только на пяти клавишах: 1, 4, 5, 6, 8. В этом Семён был надёжен, как автомат Калашникова, всегда соблюдал порядок, не тыкал в незадействованные цифры и не чистил кнопки от пыли.
    Всего пять цифр, но такой замок должен иметь код как минимум из шести. Значит, какая-то цифра использовалась вдвое чаще остальных. Первая из кнопок могла встречаться с не всегда чистым пальцем, от этого в проточках цифр могла скапливаться грязь. Немного это касалось и второй цифры…
    Через пять минут уже определил, что первое число – 1, второе – вероятно 6, а повторяющееся – скорее всего 4. Найти четырёхзначное число из трёх оставшихся было делом получаса.
    Впрочем, повезло и уже через три минуты шестнадцатая версия дала положительный результат. Замок щёлкнул и дверь начала открываться. Окончательный вариант был: 168–454.
    Я молодец!
    Теперь закрыть, потому, что двойник, как раньше я сам, первым делом проверит сейф. Задвинул и прижал тяжёлую дверь вплотную к камере, которую Даша считала комнатой. Замок щёлкнул, пискнул, и дверь осталась закрытой.
    И сразу же стал решать задачу: где прятаться. Обошёл подвал, всё внимательно осмотрел и понял, что спрятаться здесь так, чтобы остаться незаметным было трудно. Прятаться в другом месте дома было вообще нереально. Во-первых, меня могли случайно обнаружить жильцы или новый мой дублёр, а во-вторых, после моего исчезновения хозяин наверняка станет искать по всему дому. Так что предстояло найти изначально не обнаружимое место, там затаиться, следя за сигналами от обитателей дома. Задача редкостная и нерешаемая!
    Снова стал искать.

Даша
    Я дверь запирать не стала, ждала Виктора. Он обещал. Но в комнату без стука зашёл этот больной. Я, конечно, отвернулась, сделала вид, что не заметила. Пусть катится! И он быстро ушёл. Я выдохнула облегчённо, но тут же снова напряглась. Если Семён гуляет, то где Виктор? Он ведь остался там для беседы с отчимом…
    Что-то случилось? Да, что-то случилось… Что-то случилось!!!
    Выдернула из ушей кнопки наушников, взяла ключ, сунула в карман халата. Дверь нужно оставить закрытой, чтобы никто больше не проник… Виктора я привела сама и никто не должен этого видеть!
    Но, когда спускалась по лестнице, вспомнила, что дверь не закрыла. Вернулась, продолжая думать о Викторе, и стала искать ключ в кармане халата. Что за незадача! Ведь в карман сунула. Может выпал? На полу не видно! На столе тоже. Потеряла!!!
    Сердце уже почти остановилось, когда сунула руку в левый карман. Ключ там!
    Снова вышла из комнаты и заперла дверь. Ключ в правый карман, пусть лежит там где надо!
    Что же случилось внизу, у Семёна? Что с Виктором?
    Когда сбегала по лестнице, снова думала о нём, и не заметила как натолкнулась на человека поднимавшегося навстречу… Тот, чтобы я только не упала, подхватил и удержал.
    И только тогда я открыла глаза, узнала в спасителе Виктора. Он снова был спокоен и не улыбался.
    – Спасибо! – поблагодарила, стараясь нащупать ногой предыдущую ступеньку.
    – Не за что! – и он всё-таки улыбнулся. – Куда-то торопимся?
    – Нет, я вот… – как ему сказать, куда? Соврала: – на кухню хотела. Но уже не хочу.
    Врать я не умею! Потому, что выходит всегда вымученно и неестественно. Но правду сказать не могу, в правде много детского: «Побежала спасать тебя, взрослого, сильного мужчину!». Смешно ведь!
    Как только пришла мысль о мужчине, совсем забыла как дышать! Мы стояли на лестнице близко-близко. Почти вплотную! Наши лица дышали одним воздухом…
    – Пойдём посидим пока у тебя. – и Виктор взял меня за руку.
    С трудом удержалась чтобы не шагнуть к нему вперёд и не упасть перед ним. Но слабость прошла, я повернулась и потянула Виктора за собой. Уже в комнате, защёлкнув дверной замок, спросила:
    – Ничего, что я в домашнем?
    – Красивый халат! – великодушно оценил Виктор.
    Наверное, прежде всего надо было спросить про переговоры. Я тут же исправилась:
    – Поговорил с Семёном?
    Виктор кивнул.
    – И о чём договорились?
    – Ещё ни о чём. Я дал ему время подумать!
    Хотела спросить: «Он может думать?», но быстро осознала, что это точно будет капризный детский вопрос и исправилась:
    – Он сейчас думает?
    – Не знаю что делает, но должен думать.
    – А ты?.. – это вырвалось как-то непроизвольно.
    Когда, оставив Виктора в комнате внизу, поднялась к себе, думала только о нём. Когда подбирала халат, когда выбирала аромат и музыку… Самым важным было, как он меня оценит! Халат понравился.
    Но он теперь смотрел на меня вскинув брови. Очевидно, вопроса не понял. Но всё же ответил:
    – Да, иногда тоже думаю.
    Это было немного не то. Наверное, не понял о чём я. Или не хочет отвечать искренне. И я спросила:
    – О чём думаешь сейчас?
    Виктор ожидаемо, и столь же неожиданно ответил:
    – О тебе!

Сергей
    Только сейчас, встретив на лестнице, понял какая она красивая! Будь это лет на десять раньше, нисколько не задумался, кого хотел бы видеть своей. И такие блестящие качества, как верность и бесстрашие делали Дашу прекрасной и были у неё в крови.
    Но все эти знаки внимания только мешают сосредоточиться на главном. На вопрос ответил, не задумываясь, быстро:
    – О тебе. – и пояснил, чтобы не создавать лишних иллюзий. – Твоя подруга из соседнего дома сможет помочь? Мне нужно узнать, как найти и поговорить с Захаром!
    – А кто это? – спросила Даша.
    – Если бы я знал… А она могла бы спросить у своего отца, который с Семёном работает.
    – У дяди Саши?.. Он вряд ли что знает, но я попрошу.
    Она тут же взяла смартфон. Я смотрел с удивлением на то, что связь вероятно всё же была. Даша вышла на балкон и разговаривала с подругой несколько минут. Потом вернулась:
    – Дядь Саша сейчас в мастерской, Алла пошла чтобы его спросить. И тогда перезвонит.
    Подумал: молодцы девчонки, быстро и решительно всё у них. Вот только откуда связь?
    Даша засмеялась.
    – На нашем роутере могут работать ещё два дома, а Алка вон, 20 метров отсюда… – и она помахала в окно рукой. – Почти весь посёлок в такой связи, от подстанции с этого края, до магазина почти на том. А если с миром связываться надо, километр в сторону Вишнёвого, там всё есть!
    «Километр… Интересная мысль» – подумалось.
    – И, что? Кто-то ходит туда звонить по телефону?
    У меня в глазах уже виделись толпы жаждущих связи с удалёнными родственниками старичков и старух, мужчин, женщин и детей разного пола, жаждущих пообщаться с ровесниками, послушать музыку и поиграть в игры.
    – Нет! Есть для этого спутниковая связь.
    – А если нет?
    – У нас есть! Одну минуту…
    И Даша снова взяла свой сотовый, стала что-то искать.
    – Странно. Такого ещё не было… Я не могу выйти в интернет! Что-то с антенной на крыше…
    На крышу я ещё не ходил, но помнил точно, как в шкафу Семёна устроил пожар всей электронной начинки, чтобы скрыть причастность к своему визиту Даши. Под раздачу запросто могла попасть и связь.

Глава 12. Захар и его город

Антон
    Реагировать на звонок не хотелось, и номер был незнакомым. Кто может меня в такое время искать? Но всё-таки осторожно отозвался:
    – Алло!
    – Привет, Антон!
    – Сергей?
    – Называй меня Виктором. – поправил он.
    – Прости, Витя! Как твои дела?
    Наташа только уснула. Прикрыв рукой свои говорящие громко устройства, поднялся и двинулся из спальни.
    – Мои дела – дело десятое. Мне нужно до утра выяснить кто такой Захар. И как к нему подъехать. Сможешь выяснить? Борю не спрашиваю, он ничем не поможет.
    – Попытаюсь, только сейчас ночь…
    – Спасибо, Антон! У меня ночь та же самая… – и телефон сыграл отбой.
    Ему нужен Захар.
    На моём телефоне было три номера с похожими названиями: «Захар транс», «Евсеев Захар» и «З.У.», что значило – Захар Устинов, когда-то мой наставник, механик с большой буквы эм. Но моему другу необходим тип с параметрами подхода к нему, Захар делец, о котором старались молчать даже власть имущие нашего городка.
    У него всё было схвачено, за всем следил. И вообще, наш город уже несколько лет должен был носить имя «Захарово».
    И Сергей был не прав, считая, что Борис помочь ничем не сможет. Боря был быть может самым надёжным, если не единственным путём к Захару-дельцу, который был его младшим братом, Захаром Ильичом Зелёным. Об этом родстве я сам узнал лишь тогда, когда пришлось править крыло в мастерской, принадлежавшей этому господину. В тот день Сергей с Борисом готовили августовский отчёт и сами без меня поехали в Вишнёвый.

Борис
    Антон почему-то вспомнил моего брата. Я лично считаю, что мой брат совсем не может быть моим. Когда, например, он хотел меня удивить, всегда выбирал из того, что мне не нравилось. Хотел казаться особенным! Да и псевдоним этот мне никогда не нравился. Поэтому и разговор я начал так:
    – Коля?
    – Боря-Боря, я же тебя много раз просил называть Захар! Почему ты не можешь как все?
    – Потому, младший, что наша мама тебя Колькой назвала. И ещё потому, что я не буду как все!
    – Это всё, что ты мне хотел сказать? До сви…
    – Никаких «до свидания», братишка! У меня к тебе э-э… просьба. Только не перебивай! Есть один парень, его зовут… Виктор. Он прямо рвётся с тобой встретиться, поговорить.
    – Пусть подходит завтра после пяти. Я буду свободен…
    – Сейчас! Или так и буду не как все…
    – Хорошо! Ладно. Где твой умник? Уже под окнами? Я готов его принять, только если я Захар!
    – Договорились, Захар Ильич!

Сергей
    – Иди! – сказал Антон и шлёпнул по плечу. – Удачи!
    Не знаю, как высыпался тот Сергей, но меня за последние сутки так загоняло, что некогда было глаз сомкнуть. Даже когда, замыкая петлю, прятался на крыше сейфа в подвале всё время бодрствовал, боялся что-то пропустить. Слез только когда Семён побежал через подвал на кухню искать только что растворившегося в сером тумане меня. Цепь замкнулась, пора начинать действовать.
    Спрыгнув на кафель и вздохнув наконец свободно, набрал код сейфа и распахнул дверь, чтобы открытая она задержала преследователя. И полез в комнату рушить регистратор, его время подошло к концу!
    А в новом времени Антон остановился на бесплатной парковке, поэтому пришлось топать, огибая  ограду высотки Захара, минуты три. На замке у входа набрал три пятёрки, грустный голос Захара Ильича, ничего не спрашивая, сказал: «Заходи!» и замок щёлкнул. Вошёл. Впереди был пустой, без портье, ресепшн, за углом – лифт. Вошёл в кабину и надавил пятёрку. Кабина подождала не нажму ли ещё чего, бесшумно закрыла двери и мягко тронулась на пятый этаж.
    На пятом, в самом дальнем углу, была открыта только одна дверь. И яркий свет из этого проёма рисовал, на полу мягко затенённого коридора, белый прямоугольник.
    В прихожке, больше похожей на просторный холл, никто не встретил. Но живые люди здесь должны быть. Подошёл и открыл ближнюю дверь. Трое за столом играют в карты, четвёртый курит, глядя в окно. Никто не оглянулся, значит Захара здесь нет. Это просто его не очень-то бдительная охрана.
    Вторая дверь. Санузел. Делать здесь нечего. Когда закрываю, на меня пялится кто-то, вышедший из первой двери. По-видимому тот, кто курил. Стоит и смотрит сквозь тёмные очки. Говорю:
    – Мне нужен Захар Ильич.
    Мой визави молча махнул рукой в сторону дальней двери и я двинулся туда. И тут же услышал за собой его шаги. Фокус Семёна научил кое-чему, мне не нужен новый удар по голове. Повернулся и оглядел идущего за мной. Тот, не останавливаясь, прошёл мимо, открыл ту дверь и вошёл. Там зажёгся ещё более яркий свет.
    Выходило, мне нужно идти за ним. Он Захар? Голос Захара мне известен, но этот всё время молчит.
    Когда вошёл, мой визави уже сидел за столом, и указал на стул перед столом. Свет здесь был ослепительным и всё вокруг сияло и сверкало. Стало понятным зачем на этом господине тёмные очки, они давали ему большое преимущество перед ослеплённым гостем. Вероятней всего это действительно Захар. Поэтому я сел и откровенно спросил:
    – Кто тебе заказал мой труп?
    Захар говорить не торопился. Выжидал или обдумывал. Он был совершенной противоположностью брату Борису, который за словами никогда в карман не лез.
    Захар сидел, жевал губами. Потом спросил:
    – Так ты только за этим пришёл?
    Голос, как и у брата, обладал скрипучестью. Да и лицом Захар напоминал молодые годы Бориса.
    – Желаю знать кому я нужен мёртвым? И у меня нет времени всю ночь сидеть с тобой в твоём кабинете. Поэтому пошевели-ка губами и ответь!
    Вся здешняя обстановка стала раздражала. Захаром здесь всё предусмотрено, чтобы посетитель не чувствовал себя уютно. Ослепительный свет, стул с неудобной спинкой, открытая дверь за спиной гостя. Я чувствовал как сзади сгущаются тучи. Слышались тихие шаги, кто-то молча двигался к двери.
    – Если ты не понял, что я тебе ничего этого не скажу, ты дурак. – и Захар снял очки и стал спокойно рассматривать меня прищуренными глазами.
    – Скажешь, никуда не денешься! – всё говорило за то, что нужно поторопить с конфликтом, иначе история затягивалась.
    Убивать меня здесь, по крайней мере, не будут, а за тем, что происходит за спиной я наблюдал ушами.
    – Демид! – позвал Захар. – Выведи отсюда этого нахала. Мне он надоел.
    Это был пик. В комнату прошли сразу двое. Едва я встал со стула, ладонь вспыхнула. Они опрометчиво входили друг за другом. Заряд ненависти направил сразу сквозь обоих. Чего-то похожего я ждал от своей руки, но был поражён как всё это случилось кроваво и грязно. Охрана с хрипами вылетела в коридор, разрываясь ещё в воздухе. Оба падали на плитку уже бездыханными. Война, так война! Больше не позволю никому себя убивать!
    После мёртвого себя это были ещё две случайные жертвы. Я этого не хотел… Чтобы привести себя в более-менее нормальное состояние, три раза резко выдохнул. Плавный вдох, и повернулся к Захару:
    – Зелёный, ты подписываешь себе приговор, если будешь и дальше молчать. Даю последнюю возможность, быстро говори!
    Про «быстро говори» это я погорячился. Надо было оставить в конце туманное многоточие. Пришлось помогать другими мерами. Вытянул к нему руку ладонью вперёд, нацелил в лицо и замер. Что может моя рука, он уже видел.
    – Хорошо, скажу! – суетясь у себя за столом, пискнул, придавленный фактом террора, Захар.
    Он не был слабым противником, но испуг был искренним, не наигранным. Как я могу с ним разобраться, он понял сразу, различив близкое дыхание смерти.
    Похлопывая себя по карманам, Захар что-то искал. Но увидев лежащие на столе тёмные очки, почему-то решил их надеть. Мне было бы спокойней видеть его глаза. Приказал:
    – Оставь очки где лежат!
    – Но я не вижу!
    – Вопрос прежний…
    Я встал так, чтобы никто больше из коридора не смог зайти мне в тыл. И продолжал держать на прицеле Захара. А он, щурясь, зачарованно глядел мне в ладонь и молчал.
    – Начинай говорить! Времени у тебя совсем не осталось. Ну?
    Но по глазам я видел, что этот человек не склонен выдавать свои тайны в каком бы состоянии не находился. Предпочитал сколь возможно играть и затягивать время.
    Когда я отвёл руку от его лица, Захар вздрогнул. Вероятно ждал иного.
    – Можешь не провожать. – и я вышел в холл. Там с открытым ртом молча стояла женщина в халате и смотрела на беспорядок, который устроил я: двух лежащих на кафеле мужиков и множественные следы потери ими крови…
    Это было действительно страшно, но я ещё не начал платить по счетам, и не выяснил до сих пор на кого охочусь. Захар вряд ли мог быть истинным заказчиком. Он, как и Семён из Красного Дола, получил деньги и указание. И бросился исполнять, попутно затронув и своего брата. Нечаянно, конечно.
    А эти двое из охраны Захара и ещё один, которого с винтовкой встретил в лесу, пока добирался до Вишнёвого, просто непредвиденные жертвы.
    Кстати, пуля последнего разнесла, поранив и руку, мои наручные часы. Обидно до слёз. Мне их подарила в этом году дочка из заработанного в стройотряде.
    Впрочем, я не должен расстраиваться. Механизм честно отработал и в последний момент спас мне жизнь. Если бы сталь корпуса не была такой вязкой, пуля этого снайпера выполнила бы свою задачу и спасла бы самого стрелка. Я без раздумий отправил тяжёлый заряд в кусты и оттуда послышался захлебнувшийся крик. Мне стрелка, затеявшего охоту на живого человека было не жаль. Охотиться я его не просил, поэтому считаю, что поступил честно, да и он получил желаемое.
    Ударом пули мне чуть руку не сломало, и на коже остались шрамы от браслета и всё запястье теперь синее и опухшее, если заглянуть под туго затянутый бинт, который я нашёл в аптечке одной из машин. И ходить теперь приходится, придерживая левую руку прижатой к боку.
    В военном отношении это вообще не война. Казнь Сергея была чистопородным убийством: расстреляли вышедшего безоружного. А то, что я сделал с тремя остальными жертвами, пока не опубликованы результаты нашей научной работы, все эксперты сойдутся, что виновато необъяснимое. По крайней мере пулевых и ножевых ранений на жертвах нет!
    Когда лифт спустил меня на первый этаж, за ресепшеном уже восседала солидная дама с книжкой в руке. Она проводила меня взглядом до самой двери и только потом, повесив на нос очки, продолжила читать.
    Стоянку, где оставил Антона, нашёл быстро. Ночью тёмно-синий лак на его машине стал аспидно-чёрным. И в темноте я определил его местонахождение, только когда ушиб колено о выступающую сзади длинную штучку. Чертыхнулся. Антон в кабине на это никак не среагировал. Я решил, что, вероятно, уснул. Всё-таки ночь не закончилась.
    В кабине темно. Я сел на своё место и окликнул водителя детским:
    – Антоша, вставай, петушки уже пропели. – я так будил раньше дочку.
    Антон не ответил. Даже его дыхания не было слышно. Да что же такое!
    Света в салоне нет. Протянул руку и потрепал Антона по плечу, и от небольшого толчка он неожиданно завалился влево. Молча. Настолько глубокого сна я встретить не ожидал.
    – Очнись! Нам надо уезжать.
    Там, на пятом этаже уже наверняка начиналась суматоха. И мне в спину, за всё, что произошло наверху, ожидался в лучшем случае заряд из дробовика. Захар не успокоится пока не отплатит.
    Антоша продолжал сидеть, нелепо свернувшись на бок. Пришлось его вытягивать на место. Неожиданно на руку упала тёплая капля. И я сразу почувствовал, что это не слёзы, пот или слюни. Это кровь. А Антон не спал, он был мёртвым!
    Вся ситуация в один момент круто изменилась. Я остался один…
    Даже когда я был один у Семёна и Захара, всегда чувствовал за плечом поддержку друзей: Антона, Бориса Зелёного и Даши. Это помогало в нужный момент. Но теперь первого номера из этого списка исключили. Мои позиции стали ненадёжными настолько, что готов сдаться. Преступная система оказалась прочнее и, если не остановлюсь, скоро потеряю всех. Ведь вся каша пошла от меня! Я один стал виной смерти Олега Валерьевича, нашего охранника, которого спас ценой жизни мой клон. Теперь пал и Антон… Невосполнимая потеря!
    Хотя... почему невосполнимая? Всё, что произошло в пределах этого небольшого отрезка времени может быть исправлено и переиграно. И пусть это затронет меня, петля, которую создам, никогда не сможет замкнуться и двое Сергеев, точнее Викторов, останутся в одном временном пространстве.
    Как там говорил Антон: «Поверь старому вояке, в бой надо выходить с холодной головой!». Сперва всё обдумать и только тогда геройствовать, но не наоборот!
    Прежними прикидками смерть Антоши не предусмотрена. Да он, чёрт возьми, не заслужил смерти. Как настоящий друг всю ночь помогал…
    Я не мог успокоиться. И, когда рядом послышались осторожные шаги и металлом щёлкнул затвор, сделал то, что делать было рано: сцепил ладони. Тело стало воздушным, а глаза укрылись темнотой. Длилось это мгновение.
    Выдохнул, расцепил руки, снова опадая на своё мягкое кресло.
    – Ох! – произнёс живой Антон. – Я что, уснул?
    Живой и невредимый, он по-прежнему сидел за рулём, глядя на меня с удивлением.
    – Знаешь, Антон, я передумал. Поехали отсюда!
    – Не понял! Ты же хотел…
    – Да, но уже не хочу! Давай остановимся в другом месте и подумаем.
    – А почему не здесь? – он никак не мог догнать, а я не успевал придумать что и как говорить. Решать нужно было быстро.
    Впрочем, думай-не думай, скрывать что-то от него я не мог.
    – Скажу, но только когда поедешь! – времени стоять совсем не было. Костлявая вместе с киллером ждали момент.
    – Ладно! – и он завёл двигатель и включил передний свет.
    Кто-то в свете фар метнулся за кусты и Антон удивлённо присвистнул.
    – Поехали-поехали! – поторопил я.
    Когда выкатили на улицу и, не спеша, проехались до ближнего перекрёстка, попросил:
    – Останови здесь!
    – Ну? – Антон откатил машину к обочине и остановил.
    – Ты на всякий случай поглядывай назад, за нами может начаться охота. – техник недоверчиво покачал головой. – Помнишь того, кто намедни от света шарахнулся, – Антон согласно фыркнул. – это была твоя смерть. Только что нами отложенная.
    Антон, чтобы рассмотреть меня, включил верхний свет. Видно желал определить мою адекватность. На свету обе мои руки были помечены подсыхающей кровью. Я тотчас продемонстрировал это Антону.
    – Вот. Это, кстати, твоя кровь! Тебя сегодня тоже убили.
    – Постой, а как и за что?..
    – Вернёмся и спросим? – съязвил. Я, конечно, перегнул, не смог удержаться.
    – Прости, Сергей, меня до сих пор ещё не убивали… – Антон упорно продолжал называть меня Сергеем.
    Просто напомнил:
    – Но для тебя и всех остальных, я единственный Виктор! – и добавил своё:  – Нам с тобой надо сейчас подумать, что делать со вторым и как выяснить всё у агрессивного Борькиного братца. Я разговорить его не сумел, поссорился. И, вероятно, поэтому он так решил твою судьбу…
    – Ты сказал про второго. А кто второй? – не понял Антон.
    – Виктор Николаевич Левашов-два! – охотно пояснил для него. – Мой дубль, который скоро выйдет искать твою машину на старом месте.
    – Откуда он?
    Антон явно желает спать, я слишком долго пользуюсь его добротой.
    – Всё отлично! Ты сейчас давай, езжай домой. Завтра поговорим. Только будь осторожен, погоню ещё не отменили. Давай!
    Взялся за ручку, но Антон остановил:
    – Стой! А ты куда?
    – Завтра встретимся, поговорим. Я сейчас поищу себе угол. Доброго тебе утра!
    – Так может, лучше у меня? – тут же захотел разрешить мои проблемы Антон.
    – А что, ты разве не сказал Наташе?..
    Водитель скис. Я накануне рекомендовал сообщить всем, кому надо о своей безвременной кончине. Антон должен был это сделать и Наташа считала Сергея мёртвым.
    Когда вылез, Антон уехал. Всё пока развивалось нормально. Я конечно же соврал про поиски угла. Мне надо встретить, о многом не подозревающего, себя-два.
    Дошёл до здания, из которого недавно вышел и стал, не показываясь под камеры, ждать. Двойник в плохом настроении вышел через минуту. Оглянулся на дверь, сплюнул и двинулся прямо на меня.
    – Привет, Витя!
    Двойник пригляделся и ответил:
    – Привет, Серёжа!
    – У нас с тобой одно незаконченное дело. Надо вернуться к Захару. Или он расскажет всё, или пусть умрёт!
    – Что случилось?
    – Антона по его приказу убили! И мне пришлось размыкать петлю…
    – Как убили? Кто?..
    – Я согласен. – идея показалась интересной. – Сначала найдём убийцу!

Глава 13. Прочие места

Даша
    В комнате без света и звуков я лежала на диване и дышала. Вдох-выдох, и снова вдох… Почему я не могла думать ни о чём, кроме... него. Такая неправильная психика.
    Когда Виктор ушёл, позвонила Алка, у неё плохое предчувствие: гадала на картах и нас ждут какие-то страшные изменения! Я возразила, что изменения – это хорошо. И всё будет к лучшему.
    – Это ты про того мужчину?
    – Я надеюсь, да! – ответила.
    – Ну, удачи! – сыронизировала Алка. – А он кто?
    И молча выслушала всё, что я наговорила. Про близнеца я не стала, на это был прежний запрет. Рассказывая, сама будто вновь оценивала моего Виктора. И как он выглядит, как улыбается, и какой умный и надёжный. В общем, всё! Даже про запах, от которого меня сводит с ума. Поговорив с подругой, успокоилась на время.
    Да, мы целовались! Я потом бормотала что-то глупое, а Виктор обнимал и дышал в плечо. Как же здорово было!
    А потом, когда до интересного оставался какой-то шаг, Виктор сказал:
    – Я сейчас должен уйти. Прости, милая, так надо!
    – Но ты вернёшься?
    – Я это обещаю!
    И вот теперь без сна всю ночь буду лежать и дышать…

Захар
    Долго успокаивать Ольгу не пришлось. Она у меня, если до сих пор не ушла, крепкая. Сказал, всё сам приберу и отправил спать. Пришлось звонить Муромцу, чтобы прислал кого-нибудь для уборки до утра. А сам, вместе с оставшимся живым Матвеем, стал рассматривать то, что этот гад сделал.
    У Лудневского похоже вскипела и выплеснулась горлом кровь, и шея свернулась, а у Горилая, который был первым, богатырская грудь оказалась разорванной и рёбра светились в кровавом месиве. Ох и страшный этот Лукьянов, гад смердячий. Всё отдам, чтобы его труп внимательно изучили и объяснили как он это без оружия делал!
    Матвей, в то время следивший за наружными мониторами, и поэтому ничего не видевший, спросил:
    – Как топорами… Чем это их?
    Я тоже был ошарашен, но сказал:
    – Иди, следи за окрестностями!
    И тот повернулся в тот момент, как внезапно вернулся Лукьянов. Он был не один, вторым был точно такой же, он вытянул руку в сторону Матвея и того разломило надвое. Раздался оплывающий стон… Всё стало таким нереальным, но я ещё пытался собраться…
    Тут было сказочно страшное видение, ноги не удержали, меня завалило на бок и я отключился.

Сергей
    – Это ты его?
    – Нет, он сам!
    – Давай затащим в кабинет…
    Но там перед дверью была такая большая, противная, алая лужа!
    – Не нужно. – ответил двойнику. – Вон, комната охраны рядом, там и допросим.
    Посреди комнаты был длинный диван, на котором раньше сидели игроки. Принесли Захара и, как мешок, свалили на этот диван. Двойник повернулся к мониторам.
    – Ух, ты! Отсюда и коридор и снаружи можно наблюдать. – мониторы показывали ночные окрестности, подсвеченные белым.
    На одном из изображений были кусты, с лежащей рядом тёмной фигурой на сером асфальте бесплатной парковки. Вот откуда наблюдали за Антоном и направляли убийцу.
    Второй, который как и я считал себя первым, повернулся к двери:
    – Я кабинет пойду обыщу. А ты, пока этот в отключке, найди и сотри записи.
    Вся аппаратура стояла под столиком за диваном. Помня, как заполыхало всё в шкафу у Семёна, сперва повыдёргивал все вилки из розеток и только потом превратил в винегрет всю эту кучу умных железок. Даже при всех научных методах поиска здесь вряд ли что можно будет отыскать!
    От шума Захар стал приходить в себя. Он застонал и попытался сесть. Я тут же оказался рядом:
    – Тебе, Захар, вредно так волноваться. Полежи пока!
    Но он всё равно сел и повернул ко мне голову.
    – Что ты тут делаешь? И где второй?
    Пока второй не появился, я решил поиграть:
    – Какой второй? У тебя бред!
    – Я видел… Я помню…
    – Ничего ты видеть не мог, и ничего не помнишь. – сказал это убедительно и Захар мне даже кивнул. – Лежи спокойно и никто ничего не узнает.
    Помог ему лечь головой в сторону двери. Это чтобы, вдруг второй вернётся, он не увидел его.
    – Ты спишь, и видишь интересные сны…
    Захар закрыл глаза и расслабился.
    Даже не думал, что так легко получится! И продолжил в том же духе:
    – Тебе снится тот заказчик убийства Лукьянова… Опиши его!
    Захар вздохнул и начал:
    – Я видел только фотку… но он всегда их меняет… я узнаю его по времени… он работает после часу ночи… и обязателен в оплате… его зовут Иван…
    Вошедший в комнату второй обалдело высунул язык, сразу поняв что происходит.
    – И он мне показывал красавицу жену… таких я больше не видел…
    Тема немного отклонилась, пришлось подкорректировать:
    – Что он сказал, заказывая Лукьянова?
    – Сказал, это его личный враг… значит, и мой тоже… и нам необходимо от Лукьянова избавиться… и перевёл аванс… я всё отправил исполнителю…
    – В рублях аванс? – тут же спросил второй.
    Захар немного замешкался, видно какая-то разница в наших голосах была. Но всё равно ответил:
    – Нет, в евро… сто тысяч… – и замолчал.
    Пожалуй, большего от него в этом состоянии не добиться. Поэтому я решил, что пора отключать.
    – Так, сто тысяч! А сейчас ты уснёшь и, когда проснёшься, что произошло уже не будешь помнить. Считаю до трёх! Один… два… – завершая отсчёт, вытолкнул второго в холл и, бережно закрывая дверь, закончил: – три!
    Только в лифте второй спросил:
    – Ты записи успел почистить?
    – Да! А ты нашёл что-нибудь? – мне особенно гордиться было нечем, кроме того, что при чистке сумел избежать пожара.
    – Не знаю. – ответил второй. – Я бумаг никаких не нашёл, но выдернул из компа твердотельный накопитель.
    – Неплохо, очень неплохо…
    – Куда пойдём изучать? Снова к Антону?
    – Боюсь, он сейчас уже спит и видит сны. Нам с тобой также неплохо отдохнуть. Не знаю, как ты, а я засыпаю!
    – Ты думаешь, хорошо запрограммировал Захара?
    – Он лёгкий, как пёрышко! Поплыл сразу…
    – Тогда пусть пытается вспомнить, я приглашу любопытных друзей!

Захар
    Совсем не помню что происходило ночью. И под утро очень удивился, когда меня, спящего в комнате охраны, разбудил полисмен. Ему хотелось знать, что здесь происходило. Сперва я удивился, что охрана запустила посторонних, а, когда увидел что произошло с охраной, стало не по себе.
    Охрана сражалась и была уничтожена. Кто же такое мог сделать? Почему не тронули ни меня ни семью? Приходили, чтобы разобраться с охраной? Бред какой-то!
    Кто ночью должен был прийти не помню. Помню перед визитом был звонок... Надо покопаться в записях. Но пока перед кабинетом возились эти эксперты, пройти туда, обходя красные лужи, было противно.
    Знакомо зазвучал из кармана смартфон. Звонил Муромец:
    – Захар! У твоего подъезда стоят машины с мигалками… Что, заказ отменяем?
    Кто-то вызвал Муромца, но полиция пронюхала раньше.
    – Пока не нужен, как уедут, сам позвоню. – и отключился.
    Наблюдение в комнате охраны оказалось отключенным. Мониторы в утреннем свете из окна были матово чёрными. А под столиком, где стояла аппаратура, оказалось примерно то же, что и в холле, только без крови. Разорванные обломки, скрученные листы и лохматые обрывки кабелей. Прибрались, похозяйничали знатно! Теперь по этому параметру и не определишь, кто же приходил.
    К обеду пригласил пару сменщиков охраны и мы с Ольгой отправились в ресторан перекусить. Нас по дороге туда стал тихо сопровождать какой-то тип в серой куртке. Возможно, новенький легавый. Очень мало кого я в своём городе не знаю! Надо будет поинтересоваться у своих. Рослый, с тёмной бородкой снизу лица и выбритыми висками. Лет чуть младше тридцати. На него обратила внимание Оля:
    – Смотри, за нами этот кавказец уже пять минут идёт! – сказала она, глядя на отражение в витрине, мимо которой мы шли пешком.
    На кавказца парень не был похож. Он скорее напоминал какого-то иностранного шпиона. При всех стандартах в одежде он нацепил на себя совершенно не сочетающиеся вещи: линялые шорты с рваными ниже колена краями и отутюженная чёрная рубашка с тонким серым галстуком в разрезе куртки. Это всё успела разглядеть Оля. Едва я к нему повернулся, он резко отстал и до самого ресторана больше не возникал.
    Пешие прогулки – это бзик Ольги. Она помешана на здоровом образе жизни. При пандемии заказала большое количество высокохудожественных масок. Себе и мне. Но меня заставить примерять не могла.
    Встретили нас как обычно. Молча проводили к сервированному уже столу в нише между колоннами. Когда сели, метрдотель Саша спросил, не желаем ли ещё чего. Ольга сказала:
    – Спасибо, дорогой!
    И я махнул рукой, отпуская.
    Вдвоём мы стали говорить о произошедшем. Здесь нас подслушать никто не мог.
    – Ты думаешь это кто-то из твоих врагов?
    Врагов бессчётное число! Но это известные лица, за которыми я следил. Напавшие ночью действовали чрезвычайно эффективно и дерзко. Такая акция наверняка была спланирована и подготовлена давно. А выполнена безупречно.
    И я, при хорошо подготовленной охране, об этом даже не догадывался. Меня никто не предупредил, а теперь ещё и поставили в неловкое положение. Любой дурак теперь будет считать, что меня можно легко повалить на лопатки.
    Но это не для Оли. Ей ответил:
    – Наверняка они. Друзья так не приходят. А ты что-нибудь видела?
    – Да ты что?.. Пошла спать, а там эти двое. Бр-р, как противно! Долго заснуть потом не могла, слышала, как ты разговаривал с этим…
    – С кем?
    – Да я откуда знаю? Он ещё из твоего кабинета выходил с перевязанной рукой…
    – У меня вчера много кто был. Опиши точнее!
    – Ну, зайка! Я его только краешком глаза видела… Такой высокий тёмный шатен… нос с такой горбинкой, правая бровь вверх задрана. Кажется, смотрит и ухмыляется…
    – Усы, борода… Какое-нибудь характерное отличие видела?
    – Бритый три дня назад, совсем как ты. – сказала Оля, протягивая через стол бокал сока, чтобы чокнуться.
    Я показал кулак, Ольга сказала: «Дзинь!» и отпила из бокала.
    Что же это за высокий шатен такой, три дня не бритый? Почему такого не помню? Нос горбинкой, правая бровь выше и рука перевязана… Интересуюсь:
    – Левая рука перевязана?
    – Э-э… да! – тут же соглашается она.
    Не стану больше спрашивать. Пусть считает, что я вспомнил!
    Но нарисованная в голове картинка была абстрактной и никого не напоминала. Я такого не помнил! Попробовал представить его без перевязанной руки, с другим цветом волос, с причёской, скрывающей лоб и брови… всё, что могло быть изменено. Ничего не помогало!
    Надо будет допросить вахтёршу, которая работала этой ночью. Да, чёрт возьми, может что-то напомнит список вчерашних телефонных звонков?

Борис
    Это какой-то детектив. Я в школе увлекался детективами, но с годами энтузиазм прошёл, другие проблемы стали интересней. Стало казаться, что такого как в книгах в жизни не бывает, и тут всё завязалось интересно!
    И верить не хочу, а приходится. Ещё вчера живого Сергея не существовало, а сегодня их двое спят в детской Толика, пока комната не занята другими родственниками.
    Пришли утром, разговор был короткий, посили никому про них не говорить, намекнули, что жёстко поссорились с моим братом, сказали, всё объяснят потом. Совсем ничего не ели, попили воды и упали спать, один на диване, другой на ковре на полу. Я несколько раз к ним заходил, не мог поверить. Но сомнений нет, они действительно оба Серёжки Лукьяновы. Странно звучит во множественном числе уникальный экземпляр оболтуса!
    Звонок от Кольки пришёл в обед:
    – Борис, ты мне звонил вчера. Не могу вспомнить, о чём был разговор?
    – Прости… э-э, Захар! Я уже сам не помню, что надо было… А, да! Ты знаешь, нашу лабораторию сожгли. Я хотел спросить, не поможешь узнать какие сволочи так сделали?
    – И это всё?
    – А что ещё?
    – Меня, Боря это не касается. Спрашивай в полиции. Будь здоров! – и отключился.
    Не знаю даже, правильно ли поступил, нагло обманув. Что там за жёсткая ссора была у этих Сергеев с Николаем? Но раз просили никому о них не сообщать, считаю, что поступил верно.
    Колян сам не помнит, и мне это ни к чему!

Сергей
    Остатки сна моментально выветрились из головы, когда понял с кем говорит в коридоре Борис. Я этого боялся. Мы же Боре ничего не успели рассказать!
    Но странным образом всё разрешилось само. Боря сделал правильный ход, лучшего и не придумать! Я всегда понимал, что он глубокий теоретик и человек способный точно анализировать обстановку, несмотря на все свои видимые минусы.
    И, когда это понял, заснул уже спокойно. Мы на своей территории и нас никто не сдаст!
    Когда зазвонил телефон в кармане и я открыл глаза, был уже вечер. Небо за стеклом расцвечивалось притушенными ночными красками. Звонил Антон, именно тот человек, который был нужен. Чтобы не будить второго, вышел из комнаты.
    – Слушаю, Антон!
    – Сергей, сегодня в городе распространяют слухи о какой-то разборке, случившейся вчера. Я через свои каналы навёл сведения. Оказалось, что-то кровавое произошло там, у братика Бориса…
    Не стал исправлять своё неверное имя и объяснять ничего не стал:
    – Приезжай к Борису, требуется твоя помощь, ждём. – и тут же отключился.
    Долгие разговоры лишние, мы уже стоим на тропе войны!
    Разбудил второго и мы скромно перекусили, почти полностью очистив холодильник Бориса от съестного.
    Антон приехал, когда мы стали обсуждать планы. Он был, как всегда, аккуратный, в чистом, рука прижимала к боку ноутбук, образец для подражания. Дверь ему открыл второй:
    – О, привет! А мы как раз про тебя говорили!
    Подключили Антона к квартирной сети с выходом в интернет и он начал поиски. И только глубокой ночью смог напасть на след этого неуловимого «Ивана».

Глава 14. Удачи всем!

Антон
    Имя «Иван» принадлежало группе из пяти-шести человек. Возможно и больше, но никакого реального Ивана среди них не было, кроме разве американизированного венгра Иштвана, который в Фейсбуке вёл форум с названием TheFoolIvan, что переводилось не так гладко, но всё-таки напоминало об Иване-Айвене.
    Да и жили эти «Иваны» по всей планете от Канады на севере до Австалии на юге: в Шотландии и Германии, в испанском Толедо, и бразильском Белу-Оризонти. Поэтому как-то встретить и расспросить каждого выглядело нереальным. Любой из группы был никем, но кто-то из них в самом недавнем времени заказал своего врага, которого знал в лицо: Сергея Анатольевича Лукьянова, с вполне конкретным адресом привязки.
    – Что нам с этим делать? – сразу спросил Борис.
    И один из Сергеев ответил неожиданно:
    – Не с того конца начали разматывать!
    – Хочешь сказать, надо было идти по цепочке, откуда всё началось? – подхватил другой. – Но это длинная дорога…
    – Зато более близкая!
    Мы сидели с Борисом и смотрели на их словесную перестрелку, как бараны на новые ворота. Я лишь надеялся, что когда-нибудь и нас посвятят в эти тайны, о которых так легко рассуждают. Ведь как конец, так и начало цепочек были понятиями весьма туманными.

Сергей
    Второй спросил:
    – Мы что, будем всё вдвоём?..
    – У нас целая бригада! – ответил я и обвёл рукой комнату.
    – Хорошо, но кто из нас пойдёт в школу? Там нужен совсем другой человек, и Оксанка для этого не подойдёт.
    – Так попробуй угадать с трёх раз!
    И мы засмеялись. Ещё спрашивая, он знал мой ответ.
    – Тогда нужно будет ей всё объяснить! – это второй.
    – Всё-не всё, но кое-что придётся рассказать. – уточнил я.
    – И при этом начать надо с нас! – подключился Антон.
    Как-то мы со вторым увлеклись обдумыванием планов и решением задач, совсем забыв об остальных. Я извинился:
    – Простите, ребята, мы машинально…
    – Привыкли думать про себя. – подхватил второй.
    – Попробуем объяснить!

Даша
    В школу не пошла, для мамы придумала, что болею. Отчим, обычно следящий за моими обязанностями, сегодня с утра куда-то пропал и я оказалась совершенно свободной.
    Виктор сказал, что будет утром ждать у того места, где мы впервые встретились. Я сразу сообразила: это там, в лесу у кустов.
    Это было немного не то, что хотелось, но я обещала и, значит, пойду! Мама хотела, чтобы я почистила овощи к обеду, если смогу. Ответила, что не смогу, закрыла комнату, надела брюки и куртку с капюшоном, Алка сказала, будет дождь. Спустилась по лестнице в сад и ускользнула за забор к Алке. Она всё-таки подруга, и мы минут пять говорили о Викторе. Потом в хорошем настроении побежала в лес.
    Виктор был с машиной. За рулём сидел сумрачный тип, который ответил только кивком на моё «Здравствуйте!»
    Всю дорогу до города говорил только Виктор. И я, прижавшись к нему, обалдело слушала. И к самому городу уже начала понимать. Всё, что происходит, случилось оттого, что Виктора должны убить. Кто-то заплатил за это немалые деньги, отчим, получив их, поехал отрабатывать, встретил на месте очень похожего на Виктора, его брата.
    А мы теперь должны попасть в город Камыши, в пятистах километрах отсюда. И я нужна была для того, чтобы найти там одного парня и выяснить как и кого он натравил на Виктора. Это всё было мне доступно. Если, конечно я сумею добраться до Камышей.
    – Через два часа наш самолёт. Ты паспорт взяла?
    – Конечно, да!
    Это приключение, волшебное приключение! Убежала из дома и с Виктором лечу на самолёте в Камыши! Было страшно и радостно. Словно это происходит не взаправду со мной, будто наступило волшебное «завтра» и мне, как взрослой, всё по плечу! Я очарованными глазами смотрела на своего спутника. Как же повезло!
    Правда, Виктор был каким-то грустным. И улыбался не так, как надо.
    А что же я хотела? Собираясь убить его, убили брата и теперь приходилось выискивать тех, кто в этом виноват…
    Странно, что Виктор вообще не тронул Семёна, того, кто это сделал. Просто поговорил и ушёл. Какие могут быть разговоры, уж я бы его точно не пожалела!
    Аэропорт. Когда мы приехали и прошли внутрь, уже давно шла регистрация. В посадочную зону мы прошли за несколько минут до её окончания и сразу поднялись на борт. Никогда раньше не любила летать, но сейчас всё было иначе. Меня сопровождал тот, с кем я согласна была на всё.
    Салон Ил-114 был заполнен наполовину. Может поэтому наш вылет задержали на полчаса.
    Виктор сказал:
    – Будь хорошей девочкой!
    Застегнул у меня ремень и поцеловал в щёку. Я расправила у него воротник куртки и ответила настоящим поцелуем. Но он приложил к моим губам указательный палец и сказал:
    – У нас меньше часа, а мне так много надо рассказать. Слушай…

Захар
    Утром злым голосом позвонил исполнитель:
    – Не знаю, Захар, как это, но я заказ выполнил… Да, чётко своей рукой сделал, не сомневайся! Но, когда возвращался, этот покойник уже орудовал у меня дома. Кто он такой, чёрт возьми! Неуловимый бессмертный… Я оставил в лесу своего стрелка с приказом, потихоньку убрать, когда выйдет из моего дома, так сегодня нашёл стрелка разорванным надвое. Я слышал вечером его винторез, но оказалось, шлёпнули его самого! Откуда таких берёшь? Это не жертва, а настоящий мясник…
    Надо было жёстко отрезать эти жалкие оправдания.
    – Потом позвонишь! – долго слушать его стоны не собирался.
    Но то, что рассказал этот болтун, перекликалось с моим. Какое-то чудовищное оружие разрывало живых людей, как картонных манекенов. Что тут был тот чистоплюй из научной шайки брата, которого заказал Иван, я не верил. Ботану это не под силу, здесь пахло серьёзным спецназовцем, оснащённым небывалым сверхсредством. Сделать настолько страшный «пиф-паф» указательным пальцем безоружному лоху никак не по силам!

Антон
    Мы с Борей просили оставшегося Сергея не трогать больше этого человека. Захар и так уже пострадал достаточно!
    – Посмотрим! – ответил он.
    То есть ничего конкретного не обещает. И Борис принялся увещевать:
    – Что, убьёшь моего брата, разрушишь его семью?
    Это он, пожалуй, погорячился! Сергей смотрел удивлённо. Как видно, у него в мыслях такого не было. И я тут же встал на сторону Сергея:
    – Боря! У Сергея дочь под подозрением. А его двойника убили. Приходится защищать своё! Не дави.
    – А мне что, своё защищать не надо? Кроме брата у меня никого не осталось!
    – Перестань! Твой брат сам встал на неправую сторону…
    – И что, его надо теперь убивать? – не желал сдаваться Борис.
    – Его никто…
    Но меня перебил Сергей, решивший поучаствовать в нашем обсуждении его планов:
    – Я ничего не могу обещать!
    И мы с Борисом умолкли. Собственное мнение иметь мы могли, но это не нам обсуждать. Единственный, кому дано – он, Сергей.
    Правда, был ещё и второй, улетевший в соседний регион, «в школу» вместе с симпатичной девушкой, которая смотрела на него с явным обожанием. Не знаю где и когда он это успевает: находить и ставить под свой контроль таких особенных спутников.

Борис
    Да, Колька сам виноват, и с Сергеем он погорячился. В этих условиях помочь брату я уже не мог. И, что бы теперь ни делал, Сергей будет решать только сам, вне зависимости от моих пожеланий. Но мне хоть было позволено высказать своё мнение!
    Как говорил Антон, Сергей в состоянии одним движением руки развалить автомобиль даже не прикасаясь. Если правда, то даже представить такое невозможно.
    Это преувеличение конечно, но звучит так, что мурашки по коже! Чудится что-то запредельное: телекинез, пирокинез, полтергейст, то, чего в природе не бывает. Как, собственно, и временного парадокса, в котором, как сказал Антон, меня вынудили участвовать вчера. Как это случилось я не помню совершенно. Какое-то время казалось помнил какие-то нелепые фрагменты с погоней и плаваньем под водой. Как видно, сознание помутилось. А, когда вечером очухался, понял, что это совершенный бред!
    Как всё было на самом деле, услышал от Антона. Я ему сразу поверил. Хотя это была реалистичная чушь! Два одинаковых Сергея, убийство одного из них, полный разгром лаборатории, потом Захар, запланировавший и оплативший всё это.
    Поскольку я своим братом никогда не хвастался, Антон специально для меня такого придумать не мог. Всё было архисложным, и тем не менее, как кирпичная кладка, вместе срасталось безупречно. И то, что постоянно приходили новые сведения, ничуть общую картину не портило. Пришлось верить.
    Сергей сказал, что нам какое-то время надо друг за другом приглядывать и как можно реже появляться на публике, поэтому вечером Антон съездил в магазин, закупил всё, что нужно было для нашей жизни и проводил свою машину в гараж, чтобы не пылилась больше у меня под окнами. А когда вернулся, сказал:
    – Меня уже точно разыскивает полиция! Только сегодня два раза приезжали. Жена придумала, что я уехал по делам, а когда вернусь она не знает.
    – Нам бояться нужно не полиции, а только Захара! – возразил Сергей. – Захар не будет разбираться: кто прав, кто виноват. И я не хочу, чтобы с вами случилось что-то неправильное.
    Меня-то это вряд ли касалось. Это им двоим нужно бояться Захара. Я могу в магазин ходить в любой момент, поэтому сказал:
    – Но за меня тебе беспокоиться не надо!
    – За всех надо! – ответил Сергей. – Это нелюди…
    – Мне кажется… – поддержал меня Антон. – не всё так плохо, как могло быть. Да, убили Сергея, но ты ответил охраннику Захара… двоим охранникам. – исправился Антон, увидев как поморщился Сергей. – Теперь они сами должны опасаться…
    – Теперь им осталось только мстить! – сказал Сергей. – Четверых только у Захара и стрелка у Семёна. Я просто озверел, даже на попытки убить стал отвечать кровью!
    Мне казалось Сергей всё преувеличивает, значительно увеличив число жертв. И насмешливо спросил его:
    – Так говоришь, четверо?
    – Пятеро! Первый мне снёс с руки часы, второй и третий должны были вывести и разобраться со мной у Захара. Четвёртый мне просто мешал и был вооружён. Я у Захара прибрал всю охрану…
    Пусть он так считает, ничего страшного. Истину я легко смогу у брата выяснить: и сколько у него охранников, и все ли вооружены!

Даша
    Даже не знаю, как теперь это всё разложится. Вероятно был какой-то смысл в отказе от поездки. Это не просто туристическая прогулка с любимым, это теперь сродни работе в разведке, и мне предстояло для Виктора сыграть важную роль!
    Он рассказал гораздо больше, чем ожидалось. А потом сказал:
    – Я очень опасен, и ты теперь это знаешь! Пойму, если скажешь, что в этом участвовать не готова. Я верну тебя домой, мы об этом забудем…
    Мне действительно было страшно смотреть на этот розовый след у него на ладони. Виктор по желанию мог ранить человека или сломать что-нибудь.
    Но мне возвращаться и забывать нельзя!
    – Ведь раньше убили твоего брата! – я одновременно защищала моего Виктора от него самого и отвечала на вопрос с кем я. Выступила против своих и с ним теперь до конца. – Как брата звали?
    Просто из интереса спросила.
    – Сергей! Брата звали Сергеем. – тяжело вздохнул Виктор.

Захар
    Всё сложилось в аккуратно нелепую фигуру: Лукьянов остался живым, и каким-то жутким способом вычистил охрану. Надо было исполнителей тогда продублировать, чтобы сделали в условиях борьбы за куш всё! Ближний, из вероятных, оказался слабым звеном. Пришло время найти сильного, кто сделает всё чисто.
    И пришла пора поискать источники информации. Новости, получаемые случайно, не устраивали. Что-то должен был мне подсказать список вчерашних абонентов на смартфоне. Там ссылка на Бориса сразу привлекала моё внимание. Он мне звонил редко, но вспомнил именно вчера. И это неспроста.
    Борис не тот человек, кто будет беспокоить не имея какого-то интереса. О чём звонил не помню. Поэтому сделал хитрый ход, позвонил и после ответного гудка отключился. Оставалось ждать. И дождался, брат перезвонил быстро:
    – Коля… Николай… э-э… прости, забылся, Захар! Я слышал у тебя какие-то тоже неприятности.
    – Ну, что ты, это мелочи.
    – На тебя напали, убили человека…
    – Всё мелочи! Я не страдаю. А откуда ты это слышал?
    – Друзья сказали.
    – Твои друзья?
    Для брата друзья были исключительным явлением. Он более-менее терпеливо относился только к тем, кто с ним работал. И быстро остывал, стоило такому другу стать ненужным. Поэтому я сразу заподозрил, что в его интересе замешаны те, кто с ним работал. И эта категория интересовала меня. Первым был в этом списке Лукьянов.
    Его фотография частично отражала облик человека, о котором говорила Ольга. На фото был брюнет с порядочным носом и, что совпадало в точности, брови формировали на лице язвительность.
    Когда показал его Ольге, та сразу сказала:
    – Он!
    Подозвал Моисея из охраны, дал в руки фото и велел:
    – Разошли всем нашим. Без лишней суеты найти и сообщить где он! Я сегодня должен это знать!
    – Понял!
Антон
    Попытка вскрыть твердотельный сундук с тайнами Захара оказалась напрасной. Вся информация была завязана на его комп. Здесь нужен был отменный хакер, я таких не знал. Сергей с Борисом тоже мало чем могли помочь. Пришлось отсрочить разблокировку на время. По крайней мере, до того момента, как станем свободны.
    Наша несвобода длилась только считанные часы, но чертовски уже надоела! Борис занялся восстановлением своих, стёртых пожаром научных дедукций. Я продолжал безуспешно терзать интернет с вопросами о блокировке. Сергей, если не спал, тупо глядел в окно. Ему было труднее всех.
    Связи с двойником, улетевшим в Камыши не было. При попытке позвонить, просыпался смартфон нашего Сергея. А при отключении его, связи вообще не было. Поменять одну из своих симок у них времени не было.

Захар
    – И ещё. Моисей, сам сходи к моему брату. Со стороны незаметно посмотришь за окнами, за квартирой. Кого ищу, знаешь, если там, звонишь мне. Самому ничего не предпринимать! Понял?
    Моисей кивнул. Это ещё не факт, что понял, но стараться будет.
    Когда люди Муромца прибрались, обнаружил в своём кабинете разгром компьютерной техники: оттуда выдернули всё, что являлось моей интеллектуальной собственностью. Такое в разы увеличивало ущерб ночного нападения! Сведения, какие были, большая их часть, не подлежали разглашению. Поэтому искать можно было только с помощью своих.
    Выяснил у поставщика название и параметры блока памяти. Послал изображение и предупредил своего человека Шуняева, что, как найдёт эту штуку, пусть тут же привезёт мне целой.
    – Где я тебе её найду?
    – Скажу позже! – пообещал и отключился.
    В первую очередь необходимо найти окаянного Лукьянова.

Антон
    – Так и знал! – Сергей, отпрянув от окна, толкнул стол с моим ноутом.
    – Что там? – спросил заинтересованно Борис, вставая с кресла.
    – К окну не подходи! – потребовал Сергей.
    – Как это? – и Борис вопреки просьбе выглянул.
    – Да уже никак. Только отойди от окна!
    Борис, постояв ещё немного, и ничего не разглядев, отошёл:
    – А что там?
    – Там тот, кто ищет меня. И я думаю, что нашёл.
    Я включился в диалог:
    – И что теперь?
    – Вы оба не причём!.. Захар хочет разобраться только со мной. – ответил Серёжка.
    – Но мы же тебя не бросим! Мне Наталья не простит…
    – Твоя Наташа со мной уже распрощалась! Или ты забыл?
    – Погодите выдумывать, может Сергея никто не видел и вы зря панику поднимаете. – сказал Борис.
    Что-то от здравого смысла в этом было. Зачем без толку суетиться?
    – А как ты определишь, когда пора панику начинать? — ещё более трезво ответил Сергей. — Когда шлёпнут, паниковать будет поздно.
    – Спрячемся и не будем высовываться? – спросил я.
    – Я думаю, это разведка! – Сергей поморщился. – И следующим ходом здесь будет вооружённая группа. Церемониться не станут. Нам лучше бежать.
    – Куда? – спросил Борис.
    – Не знаю, но надо уходить пока не поздно!
    В это время проснулся смарт Бориса, оставленный на подоконнике.
    – Это брат! – сообщил Борис и взял смартфон: – Да, Захар.

Захар
    Когда Моисей сообщил что я прав, сомнений не осталось, что и Борис приложил к этому свою руку. Поэтому сразу поставил его на место:
    – Не играй, Боря! У тебя живёт тот, кто хочет разобраться со мной всеми способами. Он мой враг! Понял? А теперь скажи, чего ты добиваешься? Зачем тебе это?
    И Боря сказал:
    – Не буду спорить кто начал. Это детский спор! Но это человек из моей команды. И я буду его защищать! Так что, любимый брат, или отстань, или придётся разбираться и со мной тоже. Я против тебя ничего не имею…
    – Если так, – перебил я. – тебе придётся выбрать какое из зол для тебя меньшее: бороться со своей семьёй, или защищать её! Если, конечно, твоя семья я, а не тот проходимец.
    – Неверная постановка вопроса! – тут же выдал он. – Ты хочешь меня выставить убийцей при любом раскладе? Я никогда им не стану, ты это знаешь!
    – Никто этого не хочет, Борис! И обещаю, что когда договоримся, никто не пострадает…
    – Ты уже убил моего друга! – сказал Боря и замолчал.
    Он никогда со мной так не говорил. Назвал убийцей! Поэтому заставил оправдываться, чего я не любил с рождения:
    – Никогда и никого не убивал! И эта моя «жертва», кстати, рядом с тобой, живая и невредимая!
    Борис не отвечал, что было неестественно. Обычно последнее слово всегда за ним.

Антон
    Борис со стеклянным взглядом мягко оплывал к полу. Первым среагировал Сергей, бросился к нему и поймал голову, готовую приложиться о твёрдый край сиденья стула. Когда мы уложили Бориса на пол, Сергей взял из его руки смартфон и сказал Захару:
    – Твой брат больше говорить не может! – и отбросил гаджет в угол, как что-то ненужное и даже вредное.
    Боря лежал с широко открытыми глазами и не шевелился. Я приложил к шее руку, надеясь почувствовать пульс. И не почувствовал. Но это ещё ничего не значило. Снял с его носа очки, протёр стекло и поднёс к открытому рту, стараясь разглядеть оседающий туман. Но дыхание тоже не проявилось!
    Меня от Бориса отпихнул Сергей:
    – Звони в скорую, а я попробую сам что-нибудь!..

Захар
    – Реанимация? Посмотри куда и, если на его этаж, поднимись вместе, загляни в квартиру. У тебя на смартфоне камера хорошая? Вот, и снимай всё. Потом перешлёшь.
    Картинка пришла через пару минут. Моисею удалось за санитарами пройти в квартиру. Борька безжизненно лежал на полу. А лихоимец стоял рядом и безразлично смотрел на вошедших. Потом увидел Моисея и накинулся.
    Так вот оно что! Этот Лукьянов попытался убить и брата. Я в этом уже не сомневался, раз взялся за меня, постарается оставить вокруг пустыню. Все учёные такие!
    Шуняев откликнулся быстро.
    – Сходи туда, как только врачи уйдут, найдёшь блок памяти, принесёшь мне.
    – А если будут мешать?
    – Глупый вопрос. Уберёшь всех!
    В конце концов, или я с ним разберусь, или он поставит меня к стенке!

Даша
    Квартира Виктора в Камышах была маленькой и аккуратной. Я в городе таких ещё не видела. Очень небольшая комната, маленькая кухонька, от обилия техники казавшаяся ещё меньше, и совмещённый санузел с небольшой душевой кабинкой. Хрущоба.
    Никогда бы не подумала, что Виктор живёт так бедно. Рассчитывала увидеть квартиру в пентхаусе с бассейном и спортивным залом…
    И обед вышел скудным, из замороженного в холодильнике хлеба, сваренных в чайнике яиц, консервированного салата и томатного сока в чайных чашках.
    Но всё равно, он был лучшим из возможных. Я обедала вместе с моей любовью.
    Из того, что он рассказал в самолёте, особенно запомнилось, что у него здесь в школе, учится дочка. И мне захотелось её увидеть! Но Виктор сказал, что нежелательно с ней встречаться, за дочкой кто-то наблюдает. Мне только надо найти и пригласить для разговора с Виктором какого-то Стаса Чурилина из класса 10Д в этой же школе. Причём сделать это так, чтобы Стас ни о чём не догадался до самого последнего момента.
    Сразу возник план как это сделать. И Виктор спросил:
    – Что-то уже придумала? – видно, на моём лице это было написано.
    – Да, но говорить не буду…
    – И правильно, не говори! Только переигрывать не надо.
    – Переигрывать?
    Я не поняла что он имеет в виду? Не мог же догадаться об этом… У нас в школе «номер раз» в Вишнёвом так многие девочки шутили над мальчишками. И я несколько раз пробовала. Но мальчики становились с каждым разом умнее и мне вскоре надоело.
    – Да, переигрывать. Ты, Даша, скорей всего решила играть со Стасом, заманивать. Я согласен, что это лучший способ вывести из школы. Только ни ты его не знаешь, ни он тебя, может не получиться. И вместо быстрой победы выйдет неудачный пшик. Надо всё подготовить, присмотреться, учесть возможности свои и интересы его.
    Виктор совсем как моя мама! «Ты всё неправильно делаешь. Тебе надо так, так и так…». Неужели он считает, что я сама с такой легкотнёй не справлюсь? Он моргнуть не успеет, как Стас будет уже перед ним!
    И Виктор покачал головой. Как будто понял по моим глазам о чём думаю. И, вздохнув, сказал:
    – У меня нет времени на переигрывание не сложившегося варианта. Даже небольшая неудача сдвинет меня в бесконечность! Мы с тобой должны действовать наверняка и как одно целое. Пойми правильно!
    И мне тут же захотелось его поцеловать. Как бы показать, на что я способна ради него. Просто безумно захотелось…

Захар
    Некто Сычёв из соседнего региона, который иногда поставлял мне интересную информацию, сообщил, что видел разыскиваемого в Камышинском аэропорту, в миллионе километров отсюда. Отвечать я не стал. Лукьянов точно здесь, а похожие меня не интересуют!
    Чтобы зачистить точно, я привлёк две группы. К тому же и Моисей ещё там, и Шуняев со своими спецами. Уйти и унести блок Лукьянову не удастся. Зря связался со мной, этот Лукьянов!
    Предупреждать парней, что у того в кармане может оказаться неслабая пушка, не стал. Они сами сообразят как выполнить задание, работают не первый год.

Антон
    Врачи выгнали нас с Сергеем из комнаты и сами боролись за Бориса почти час. Чем-то кололи, били током, надели на нос кислородную маску. Но это всё не помогло. В конце врач вышел и, протирая со лба пот, сообщил:
    – Ничего больше не поможет, мы уже бессильны спасти! Кто его родственник?
    Мы с Сергеем переглянулись.
    – Здесь родственников нет, но мы готовы всё подписать! – сказал Сергей.
    В акт о смерти внесли наши данные, Бориса погрузили на носилки и унесли. А Сергей мне неожиданно предложил:
    – Езжай домой, здесь сейчас будет очень жарко.
    – А ты что, собрался опять воевать со всеми?
    – За меня не беспокойся, я смогу за себя постоять! А как будешь дома, позвони в полицию, скажи: здесь ожидается вооружённое нападение! Меня только не называй.
    – Лучше я сейчас позвоню! – хотелось чем-то помочь Серёжке.
    – Боюсь, на это у тебя времени уже нет! Позвони, когда сможешь. Давай!
    Пришлось уходить. Захватил со стола ноутбук и вышел из квартиры к лифту.

Захар
    Вскоре позвонил Моисей:
    – Тут пытается скрыться кто-то из той квартиры! Ребята его поймали. Что с ним делать?
    – А Борис? – меня только брат пока тревожил.
    – Мёртвый! Его только что на труповозке укатили.
    В это не верилось. Боря был последним, кого я помнил со своего детства. Деды и бабки ушли незаметно, о маме мы рыдали с Борькой вместе…
    Но теперь уже ничего не изменить. И я распорядился:
    – Никто из квартиры не должен уйти!
    – Понятно, сделаем! – ответил Моисей.
    «Дай бог!» – подумал, и вслух пожелал:
    – Всем удачи!

Глава 15. Отнюдь не виртуальные жертвы

Сергей
    Снова вернулся к окну. Через полминуты Антон должен был уже выйти из подъезда, но не вышел. Неужели я опоздал?
    У меня отчаянно зачесалась правая ладонь. Пришло время снова вступать в бой! Надо спасти, если успею…
    Открыл запертую за Антоном дверь и там стоят несколько человек, один из которых поднимает на вытянутой руке ствол. Это он зря! Разряд, и стрелок отлетает к стене. К другому повернуться не успеваю, тот стреляет раньше…

Захар
    Снова Моисей:
    – Здесь что-то пакостное случилось! Я был ниже, поэтому ничего не видел, а выстрел был только один…
    – Опиши понятно. – перебил я его. – Где ты был и что слышал мне без разницы! Что там сейчас?
    – Вот я перед дверью, здесь лежат все четверо…
    – Кто лежит, где объект? Не тяни!
    – Лежат наши парни! А этот закрылся.
    – Там ещё кто-то из наших остался? Выбивайте дверь!
    Тишина в ответ.
    – Кто сможет зайти – сто тысяч! Нет, пятьсот – первому!..

Сергей
    Всё-таки не успел! Пуля попала слева в ребро. Видно, у стрелка рука была надёжна, хотел убить наверняка, но помешала кость.
    Захлопнул дверь, которая долго не задержит. Задержать дольше может только что-то необычное, например страх. Вспышка ярости разметала нападавших, возможно убила одного-двух. Тогда от боли я не видел куда направлял звезду, но по звукам досталось многим!
    У Захара это не последние люди, будут ещё, а за меня не вступится никто. Придётся воевать самому.
    Дальше лежать на пороге нельзя. Опять будет стрельба, снова больно. Больнее даже, чем сейчас!
    Пол у Бориса гладкий, скользкий, ползти, цепляясь за плинтус трудно, но пока возможно. Отполз до поворота и с трудом заправил себя за угол. На светлом линолеуме остался алый след, крови теряю много!
    Время идёт, слабею, а нападать эти не торопятся. И боль в месте ранения не утихает. Хотелось снять рубашку, чем-нибудь перевязаться, но на это уже нет сил. Понимаю, что время играет против меня, потому что сильно разрядился и силы продолжают покидать…
    Проверил, смогу ли на остатках уйти через серый туман, вытер руки и сцепил между собой. Но точка в центре правой ладони была онемевшей, бесчувственной. Теперь даже слабеньким разрядом не смогу себя защитить.
    Чтобы спастись осталось только одно, последнее средство – самому позвонить в полицию, но это бессмысленно. Время уходит быстро, безостановочно и впереди его осталось так мало.

Даша
    Камышинская школа совсем не такая как в Вишнёвом номер раз. Здесь строгая охрана, на входе солидный пропускник с вертушкой, и наблюдение на каждом шагу. Я, по совету Виктора, воспользовалась служебным входом. Когда меня окликнула уборщица и я в ответ мило улыбнулась, она махнула рукой: «Катись!». Первый этап прошла успешно!
    Второй этап. Весь народ в школе в масках. Учителя и другие работающие, в обычных голубых, а ученики кто во что горазд: и с чёрными, и с коричневыми, и с разноцветными. Одна я, как бедный родственник или учитель, в маске бледного окраса.
    А в остальном здесь всё как у нас. На перемене все шумят, толкаются и никого вокруг себя не замечают. Поймала за руку какую-то девчонку, спросила:
    – Где сейчас десятый Д?
    Она, не отвечая, вырвала руку, убежала. И это, пожалуй, было неожиданным, в нашей школе, терпеливо или не очень, мне обязательно отвечали.
    Пришлось идти и спрашивать у всех. Большей частью народ реагировал как та девчонка. Наконец, на втором этаже парень спросил:
    – А кого тебе там?
    – Стаса… Чурилина. – ответила я, задохнувшись от бега.
    – Ты тоже его ищешь? – усмехнулся парень. – Вон твой Стас!
    Он показал на парня, стоящего возле окна. Худой, лопоухий, средне одетый и в такой же, как у меня, жалкой маске. Зачуханная сумка на плече.
    Времени свободного на перемене мало, я сразу подбежала к нему:
    – Стас?
    Он поморщился, но кивнул.
    – Надо поговорить!
    – Говори, если надо. – безразлично произнёс Стас, отворачиваясь, но не уходя.
    Такое поведение могло оскорбить. Красивая девушка предлагает поговорить, а он…
    – Здесь что ли? – я не сдавалась. – Давай отойдём!
    – Никуда не пойду, говори здесь.
    И тут он наконец посмотрел на меня. В интересе парней я никогда не ошибалась. Стас глянул, задержавшись на талии и поднял к моим глазам взгляд уже заинтригованный.
    – О чём говорить?
    Я деланно огляделась. В школьном коридоре к нашей беседе уже проявлялся ожидавшийся интерес. Несколько рослых парней с ехидными ухмылками, стоя близко от нас, разглядывали собеседников, девчонки у соседнего окна шептались и хихикали, не сводя с меня глаз. Обстановка была заряжена нужными для меня эмоциями!
    – Не здесь! Давай выйдем во двор.
    – Но сейчас история. Мне нельзя пропускать!
    Я как раз видела, что пропустить историю он был не против.
    – Ну, как знаешь!
    Повернулась и неторопливо пошла. Стас догнал меня уже на лестнице:
    – Только нас из школы не выпустят!
    Я взяла его за руку:
    – Я и спрашивать не стану! – и повела к служебному входу.
    У входа в этот раз никого не было, мы вышли и направились к калитке, за которой нас должен ждать Виктор. Стас немного напрягся, что приходилось идти далеко, но я страха не вызывала и мы покинули территорию школы.
    Когда он увидел сидящего на скамейке Виктора, сразу переменился в лице и испуганно удержал меня за руку, чтобы не подходила. Успокаивать пришлось самой:
    – Не бойся! Он хочет просто поговорить.
    – Он демон! – шепнул Стас.
    Какие у него глупые мысли! Я тоже считала Виктора очень необыкновенным, но «демон» это что-то от больной головы.
    – Нет, он хороший человек. И ничего плохого не сделает. Я гарантирую! Ты же мне веришь?
    Когда мы с Виктором ещё шли к школе, он предупреждал, что так может случиться. Я сразу была готова успокаивать и утешать, если потребуется.
    И Стас, не отпуская моей руки, кивнул. Подошли к Виктору и сели рядом. Только сейчас Стасу пришлось меня отпустить.
    Виктор молчал, видно ему не нравилось состояние Стаса. Мне снова пришлось:
    – Если боишься, можешь уйти хоть сейчас. Только ответь на пару вопросов! – последнее добавила торопливо, так как Стас напрягся, готовясь вскочить и немедленно раствориться в воздухе.
    Снова взяла его за руку чтобы не дёргался. Когда Виктор начал говорить, Стас всё-таки вздрогнул:
    – Скажи, кто у тебя интересовался тем случаем на автовокзале?
    – Никто!
    Враньё, детский сад! Врал Стас от страха, что за правду накажут. И Виктор это понял раньше меня:
    – К тебе относимся хорошо только мы двое. И эта тайна останется с нами навсегда! Поэтому говори спокойно, никто не узнает!
    От этих слов не только у Стаса, но и у меня всё как бы расслабилось. Я стала спокойней и благожелательно посмотрела на Виктора.
    Всё, что бормотал Стас пролетало мимо меня. Я видела только своего Виктора, всё остальное уплыло за грань реальности. Даже дыхание замедлилось. И время стало течь в каком-то неспешном темпе. Будто вальс во сне. Тра… та… та…

Захар
    Опять звонил Сычёв из Камышей и прислал видео, где некто с юной дамой идёт по улице. Да, очень похож. Но сейчас главное разобраться с его оригиналом и вернуть мою украденную собственность.
    А Моисей прислал снимки того, что случилось у них. Подобное я уже видел, поэтому посоветовал сунуть это куда-нибудь себе…
    Эти бездельники до сих пор стояли и решали кому заходить в квартиру Борьки. Я и так поднял расценки до запредельного уровня. Они все вместе половины этого не стоят!

Сергей
    Слабость достигла максимума, и боль стала утихать, а я уснул. Снилась молодая Ленка, Оксанка и эта влюбчивая Даша. Странный сон! Мы почему-то все прощались, будто должны разъехаться в разные места. А Даша взяла меня за руку, держала и не отпускала. Я уходил, но продолжал чувствовать её руку.
    Настали сумерки, кончился день…

Захар
    Первым в квартиру зашёл Моисей. Он прислал кадры, как входит через выбитую дверь и видит лежащего в коридоре мёртвого Лукьянова. Молодец, честно отработал!
    Потом звонил Шуняев, сказал что накопитель у него и с виду целый.
    Когда они уезжали, во двор закатывалась полицейская машина с маячками. Как ни тянули ребята, но успели, и всё закончилось удачно.
    Сразу позвонил в банк о наличке. Завтра буду благодарить всех. У меня только так: народ должен видеть своего довольного хозяина!
    А хоронить братика буду потом, он подождёт. Дело прежде всего!

А. М. Сергеев, академик
    В Испании из-за пандемии всё сорвалось. Возвращался в Москву через Ганновер-Лангенхаген и Познань-Лавицу. И дома мог бы вздохнуть облегчённо, но болело сердце за группу Зелёного. Лаборатория погибла, Лукьянов погиб. Всё плохо. Вложения Академии наук себя не оправдали. И виноватым в этом буду один я…
    Дома набрал номер Бориса, но тот не откликнулся, был чем-то занят. Я стал разбирать старую почту: сразу нашёл письмо от Сергея Лукьянова, пришедшее почему-то только сегодня. Читать не стал, это уже минувший момент. Погоревать о погибшем ещё будет время.

Даша
    Стас Чурилин через четверть часа отправился на свою историю, а мы пешком вернулись в счастливую квартиру Виктора. Это был маленький дворец, в котором я готова была жить с любимым человеком вечно.
    Мы по дороге купили много чего, чтобы наполнить жизнью и холодильник, и дом, и свой сегодняшний момент. Пришли и устроили подготовку к пиршеству. Виктор позволил мне чувствовать себя хозяйкой. И выполнял мои просьбы, а я проявила всё, на что была способна. Олимпийский подвиг!
    Виктор был радостным. Нам сегодня многое удалось. Этот Стас поведал такое, что все дальнейшие поиски в Камышах потеряли смысл. Мы знали имя виновного в гибели его брата. Я тоже чувствовала себя счастливой. Ведь это всё касалось теперь и меня.
    Сегодня мы заказали билеты, завтра, если всё срастётся, вернёмся обратно. А вот это немножко грустно. Дома мне будет остро не хватать этого пронзительного чувства быть нужной.

Сергей
    Наутро позвонил Антону и он не откликнулся. Тогда решил узнать новости у Бориса. Звонок двойнику, имеющему в кармане такой же телефон с точно такой же симкой, был запретным изначально. Но после Антона и Борис тоже промолчал, его номер оказался заблокирован. Что там могло произойти?
    Даша, уснувшая поздно, спала до восьми. И, проснувшись, прогнала меня из кухни.
    Ещё несколько раз пытался позвонить Антону, всё с тем же результатом. И вынужден был признать, что случилось что-то плохое. Такое в первый раз, чтобы вместе и Борис и Антон так долго были вне доступа. Узнать что-то мог бы у жены Антона Наташи, но делать это не мог по совсем другой причине: для неё меня больше не существовало. А актёрствовать и прикидываться другим у меня не хватало мужества, Наташа всегда узнает меня по голосу.
    И я не мог уже терпеть, стал стремиться туда. Необходимо было разобраться что случилось, найти второго, объяснить ему ситуацию и начать действовать. Поэтому в аэропорт мы тронулись в десять. До рейса оставалось более трёх часов.
    В кассе на этот рейс было только одно свободное место. Я сказал, что заказал два, кассир развела руками. Пошёл требовать место к начальству. Мы прошли по всем начальственным кабинетам и везде получили отказ. Нет мест и всё! Какой-то мужчина в зале ожидания подсказал, что у него три места, но третий возможно не придёт, а переоформить можно будет за полчаса до вылета.
    Вариант не очень надёжный, но я сказал, что буду рад…
    Время тянулось просто мучительно. Аэропорт в Камышах был старинным, никаких удобств. Единственная кафешка с четырьмя столиками была загружена клиентами под завязку.
    В конце концов удалось найти в зале ожидания на деревянных скамейках свободное место и мы сели. Мужчина, у которого был лишний билет, вскоре встретил своего потерянного и показал мне, что всё, мой номер не пролез. На регистрации пообещали, если найдётся место, сообщат.
    Регистрация началась в положенное время.

Даша
    Виктор сказал, если место не найдётся, он отправит меня, а сам останется ждать до завтра. Без него я лететь вообще не хотела, но сказала, что готова остаться, потому что мне некуда торопиться.
    Виктор обнял и прижал к себе. За одно это я готова была терпеть всё на свете. Положила голову к нему на плечо и готова была мурлыкать.
    Зал с узкими проходами и жёсткими скамьями полон пассажиров. Здесь сидящих, как минимум, на два самолёта. И новые всё прибывают. Один, в серой куртке с поднятым капюшоном стал пробираться к нам ещё от входных дверей. Он мне сразу почему-то не понравился. Чем ближе подходил, тем больше напрягал.
    И, когда оказался в нескольких шагах, оглянулся и неожиданно из кармана достал пистолет. Что происходит после этого я уже знала, поэтому оттолкнулась от Виктора и поднялась на пути нападавшего. Выстрел раздался в этот же момент и я животом почувствовала хлёсткий удар…

Сергей
    Когда послышался глухой щелчок, Даша вскочила и осталась стоять передо мной. Я ничего не понял.
    Но понял сразу всё, когда её ноги подогнулись и Даша стала валиться на пол. Тот, кто стоял перед ней был вооружён и уже целился мне в лицо. Заряд в ладони ещё не успел оформиться, но на раздумье времени не было и я отпустил, направив всё в него. Выстрелить тот не успел, пистолет выпал и стрелок повалился навзничь.
    Даша была жива, лежала и удивлёнными глазами смотрела на меня. Взять её на руки было легко, она ничего не весила.
    Кто-то истерически завизжал и в зале поднялась суматоха. Но мне никто не мешал. Выйдя наружу, стал глазами искать белую машину с крестиком. Белого цвета почти не было, единственный, кто встал у меня на пути, был полицейский. Он подтолкнул меня к своей машине и сказал что-то вроде: «Давай садись!»
    Выла сирена и машины впереди шарахались к обочине. Даша у меня на руках уже не смотрела удивлённо, она плыла в своём беспамятстве и почти не дышала.
    Не доезжая до Камышинской окраины, навстречу выехала белая машина, перегородив нам путь. Уже снаружи Дашу у меня отняли и занесли в автомобиль. Включились мигалки и скорая уехала.
    А я стоял на обочине и не знал, что делать дальше.
    – Тебя куда? – тронул меня за рукав тот самый полицейский.
    – А куда надо? – я был не в себе и он усмехнулся.
    В действительности, когда спросил, тут же стал соображать сам. В первую очередь надо выяснить как Даша, потом разобраться с тем уродом, который стрелял, и ещё кое-что…
    – Мне надо успеть на мой рейс. Это главное! – выдал неожиданно для себя.
    – Поехали! Но по дороге мне надо тебя допросить.
    Допросить… Что-то мне не понравилось в этом слове.
    – Хорошо, просто поговорим. – увидев мою реакцию исправился он.
    До аэропорта мы ехали дольше. Почти моего возраста парень задавал вопросы, я отвечал:
    – Не знаю почему тот стрелял в девушку. Я, Левашов Виктор Николаевич, его первый раз видел…
    А солнце уже достигло своей высшей точки. Прошли полдень. До вылета менее часа.
    – А вы, Виктор Николаевич, живёте здесь? – продолжался допрос.
    – Я приезжий! – уверенно соврал я.
    Чтобы не уточнял откуда, тут же перехватил инициативу:
    – Лейтенант, можно узнать состояние девушки?..
    Он был за рулём, поэтому съехал на обочину, где по своим каналам стал выяснять судьбу Даши.
    – Скончалась? – спросил он у собеседника.
    – Скончалась… – поразился я.
    Даша меньше всего заслужила быть сегодня убитой.
    – В больницу? – спросил лейтенант.
    – В аэропорт! – покачал головой я.
    Разобраться со всей этой кровавой шайкой у меня горела ладонь!

Глава 16. Последнее поле

Захар
    Новое видео от Сычёва пришло днём. Там его киллер стреляет в того, похожего на Лукьянова и попадает в девушку.
    Уже собирался удалить, чтобы меня с подобным не связывали. Но тот Лукьянов встал и вытянул руку в сторону киллера. И тот внезапно упал. Что-то в голове щёлкнуло и проявилось: вот же он, настоящий Лукьянов!
    Такое же он проделал у меня в кабинете, в ту кровавую ночь. Направил руку на вошедшего первым Горилая и тот улетел! Как же такое можно забыть?
    И Сычёв написал, что «он очень опасен!».
    Да, Лукьянов не просто очень опасен, для меня он опасен смертельно! Быть может он самый опасный из всех на Земле. Но есть ещё время, пока он в Камышах, можно подготовиться, и нет причин менять что-то в своих планах в ближайшие часы.
    Тут же всё присланное от Сычёва пометил и удалил, и сам контакт, на всякий случай, тоже. Меня с ним ничто не связывает! Только то, что в голове, чего никто не увидит.
    Бывший спецназовец Лубенков вечером сменил Моисея. И банк к этому времени привёз заказанную наличность. В восемь вечера уже загружал сейф. Когда пересчитывал и распределял наличность, неожиданно кто-то тронул за плечо.
    Если работаю с деньгами, простить такое не могу. Когда уже поворачивался со снятым с предохранителя пистолетом, неожиданно увидел перед лицом ладонь, и, хорошо знакомый голос, произнёс главное:
    – Вспомни всё!
    Пятно в ладони неожиданно превратилась во что-то страшное. Перед этим я уже почти всё помнил, но в тот момент прояснилось до конца. И то, как здесь в винегрет крошили охрану, и как легко, словно у ребёнка, обманывали память. Вспомнил и затосковал. Вот и расплата! Бессмертный, вездесущий Лукьянов пришёл по мою душу. Сразу захотелось чтобы было, будто я не я и меня это не касается!
    Но он сказал:
    – Теперь так, останешься живым если всё, что скажешь будет правдой. Солгал – сразу умер! Уяснил?
    Я и без его слов был уже близок к могиле. И кивнул, обронив под ноги из трясущихся рук оружие. Но всё-таки попросил заплетающимся языком:
    – Давай заплачу!.. – и показал на отделения сейфа, забитые пачками купюр.
    – Бумажки тебе уже не понадобятся и уйдут в никуда за тобой, если…
    Это «если» длилось бесконечно. Я помнил хорошо, что оно значит. И снова кивнул: надо говорить только правду! Кроме этого спасти уже ничего не может.
    Он прошёл всё и охрану со спецназовцем, его не остановишь ничем. И я уже забыл, как можно лгать!..

Сергей
    Пришлось Захара, пока не подтвердится его правота, оставить живым. Я дал ему слово. О всех своих двойниках, Антоне, брате этого урода Борьке и Даше я помнил и тосковал о каждом.
    Но в Даше я чувствовал свою вину. Девочка согласилась бежать со мной, выполнила всё о чём просил и последним порывом, приняв смерть, загородила от пули. Я помню её удивлённое лицо…
    Как пали остальные не знаю. Наверняка было тоже невесело. И это всё тоже из-за меня. Даже лишённый памяти Захар, всё равно запрограммировал и реализовал эту кровавую вакханалию.
    Со слов, встреченной во дворе соседки Бориса, из подъезда выносили не меньше десяти тел. Значит мой двойник с Антоном приняли бой…
    Но Захар считал, что Бориса якобы убрал я. Говорил мне в лицо это с уверенностью. Что было ложью с любой точки зрения.
    О случившемся у них знал только тот, кто видел. Но и сам Захар такого убийства планировать не мог: всё-таки брат!
    Чтобы подтвердить или опровергнуть вину двойника, выяснять как всё было начал сам. Соваться в полицию со своими документами, как Виктор Николаевич Левашов, снова не могу. Первый Виктор Николаевич в морге. Поэтому пошёл другим путём, выяснил кто из патологоанатомов делал вскрытие Бориса и вышел на него утром, когда тот шёл на работу.
    Чтобы не сомневался в легальности вопросов, пришлось немного надавить. И он рассказал, что у Зелёного была застарелая болезнь сердца и скончался он от разрыва аорты, других смертельных повреждений не было.
    Так что Бориса никто не убивал! Сообщать такую радостную весть Захару не стал, пришлось бы сразу убить за обман. Хотя это и великолепный повод, но оставались намного более важные вопросы, требующие моих усилий.

А. М. Сергеев, академик
    Утром обнаружил новое письмо, подписанное Сергеем Лукьяновым. Это было что-то неправильное. Кто-то хочет обмануть, создать видимость, что он жив. Но это ведь бред, полный бред! Лукьянова нет и никогда уже, слава богу, не будет.
    А эти письма открывать пока не буду, пусть полежат у Касперского. Запустил на проверку антивирус. Тот, как ожидалось, ничего подозрительного в обоих письмах не обнаружил, и я дал согласие схоронить в карантине.
    Тоже мне, фантазёры!

Сергей
    Времени впереди было достаточно, но всё равно не хватало.
    Полиция, уезжая, повесила бумажку с печатью на запертую дверь. Хозяин Борис всегда вешал свой ключ на крючок для курток, им полицейские и воспользовались и я, нисколько не беспокоясь, оторвал их бумажку и открыл дверь своим ключом. Мне со вторым Сергем и Антоном, ключи дал сам Борис, значит его квартирой я мог теперь пользоваться до завтрашнего утра. Завтра сюда для прощания должны собираться новые хозяева: дети, внуки и другие наследники.
    Письмо главному обвиняемому решил разделить на несколько частей, которые будут приходить с определённой периодичностью на два разных адреса. С текстом пришлось помучаться, но до полуночи справился. Когда составил и разделил получилось более-менее. Точнее, ни то, ни сё, потому что достойных слов приходилось избегать. Вместо «тварь шкодливая» и «грязный убийца» писал до отвращения сопливое «преступник».
    Сам он был как бы не при чём, но из-за него столько крови пролилось! Я и с себя вины не снимал. Хотя делал это в целях защиты и теперь старался эти состоявшиеся потери минимизировать.
    Письмо Сергею, письмо Антону с Борей. Они все должны были знать с чем столкнулись. Даше хотел написать, но она вряд ли когда-нибудь встретит Сергея, а если и встретит, не узнает.
    Как привет из грядущего, письма разместил в памяти смартфона. Пора было уходить.
    Смартфон в карман, вышел и запер за собой дверь. Затем сцепил замком руки до появления серого тумана и невесомости и держался так долго, пока не пришло время выходить в тот первый день.

Капитан Благонравов П. Г.
    Патологоанатомы сбились с ног. В нашем маленьком городе такого кровавого фестиваля никогда не случалось. За двое суток тринадцать убитых, большинство лишено жизни какими-то варварскими приспособлениями, которыми уже лет пятьсот никто не пользовался. То ли бердышами, то ли алебардами, то ли секирами. Как сообщил главный анатом, скорей всего электромагнитной пушкой. Людей кромсало в клочки без единого следа пороха!
    И ещё сегодня заведующий провёл меня в их холодильник, посмотреть нового усопшего, убитого уже обычным, цивилизованным способом, из пистолета. Я, как и все здесь, был поражён сходством: вылитый Лукьянов, только с паспортом на имя Виктора Николаевича Левашова! Я спросил, и мне ответили, что следов косметического вмешательства не обнаружили. И рост и вес у обоих одинаков. Оформил запрос в архив, быть может, родня.
    А тут ещё пришло письмо, подписанное его оригиналом, Лукьяновым. Оказалось, это не первое его письмо, первое пришло в день убийства. Там были только намёки на какое-то должностное лицо. Во втором уже рассказывалось, как это лицо, вступив в сговор с анонимными зарубежными интересантами, запланировал и убийство Лукьянова, и разрушение лаборатории в Вишнёвом, получив за это какие-то дивиденды.

Сергей
    Скатываясь теперь в прошлое, понимал, что спасаю всех, чьи жизни пострадали в предыдущей реальности даже от меня. Старался чтобы в новой Семён, Захар и тот человек, получили своё заслуженное по полной!
    Возвращаться, не выполнив всё в настоящем, было опасно. И у меня уходили часы, пока узнавал и прогнозировал, что предыдущий момент даст в последующем и что надо, чтобы минусы были превышены плюсами, и никто бы из правильных людей от этого не пострадал. Мои действия по исправлению тоже несли свои определённые минусы, которые с первого взгляда угадать было сложно.
    Самую последнюю точку должен был поставить не я. Я оставил эту почётную возможность двойнику. То есть себе самому, который не перенёс ещё те несчастия, что выпали мне. Пока двойник занят работой, вечером, накануне дня нападения на лабораторию, сидел у себя в номере гостиницы, составлял письмо преемнику, мучался до его возвращения.
    И, когда остался час, вышел в город.
    По договорённости встретился с ребятами ранее игравшими роль террористов на шоссе у Вишнёвого посёлка. Убедил поучаствовать в театрализованном шоу на дороге у болота. Договорившись, перевёл им деньги, в своё время подаренные потерявшим от страха рассудок Захаром. Сказал, если всё выйдет убедительно, обеспечу новые квесты с хорошей оплатой. Помня, что случилось ранее, предупредил, что для вящей достоверности, при заносе автомобиль может задеть и даже ранить. И им лучше быть готовым, держаться подальше и без нужды под колёса не лезть.
    – Если всё срастётся и укатят в город, сразу снимайтесь домой! Когда обработаю материал, пришлю копию.
    Врал легко. Никакой камеры у Антона в машине нет. И здешний Сергей, со смартфона которого прошла оплата, в это время двигался по дороге в город, поэтому заказывать квест точно не мог.
    Ведь главное в этом было, что команда сотрудников приедет в лабораторию на час позже и не застанет вооружённую группу Семёна, которую утром спугнёт приехавшая полицейская машина.
    Уже под утро вышел на трассу за городом и дождался машины с хлебом. Водитель встретил меня совсем не добрым:
    – Ну, чё надо?
    – Друг, ты же в Вишнёвый? Подвези!
    – Ладно, с тебя две сотни! – также нелюбезно позволил он.
    В дороге мы молчали. Его мои исправления не касались.
    У ворот лаборатории меня встретил Олег Валерьевич:
    – Что это ты, друг Серёжа, так рано?
    Не стал врать, что я теперь Витя, а зайдя в его комнатку, объяснил:
    – Сегодня плохой день. Есть люди, которые придут, чтобы разгромить эту лабораторию и убить некоторых сотрудников. В полиции мне не поверили…
    В полицию правда сегодня я не обращался. И, хотя знал это точно, предвидеть без участия нечистой силы не мог. Охранник почувствовал это:
    – И у тебя, Сергей, такие сведения откуда?
    Говорить, что я это пережил, не стоило. Выдал подготовленное:
    – Сегодня ночью написал друг, которому я верю безусловно, сообщил, что в девять пятьдесят сюда подъедут боевики. Стволы с подствольниками, пули, гранаты. И снайпер на водокачке…
    Про водокачку зря сказал!
    – Сомнительно! – выдал своё мнение Олег. – Но считай, что я тебе верю. Что нам делать?
    – Желательно, исчезнуть! Приедут, понюхают и укатят обратно. – предложил я, догадываясь каким будет ответ.
    – А как разгром лаборатории? – напомнил Олег Валерьевич. – Я здесь всё-таки, чтобы охранять имущество.
    – Ах, да, лаборатория… А что мы можем против артиллерии?
    И тут же сам вспомнил почему на втором этаже пламя было таким сильным.
    – Нужно сверху все горючие материалы убрать. Тогда может и обойдётся!
    – Убрать горючее. – подхватил Олег. – Это ты здорово придумал! И надо набрать воды побольше.
    Набрали воды, натаскали в помещения второго этажа земли с песком чтобы уменьшить осколочные повреждения. Заклеили плёнкой и настежь распахнули все окна. Отнесли за дом химию со второго этажа. Я туда же перенёс все инструменты Антона, о которых он очень переживал.
    Подготовка к вторжению длилась без остановки почти до самого момента Икс. Когда осталось меньше пяти минут, Олег устало откинулся на стуле, а я, взяв у него зажигалку, поднялся на второй этаж и устроил маленький костёр из документов Сергея Анатольевича. Я сам теперь только Левашов.
    Когда в положенное время перед воротами оборвался визг тормозов и где-то наверху зазвенело пробитое пулей стекло, Олег Валерьевич, достав из шкафа оружие, неожиданно, игнорируя крик Семёна, продекламировал:
    – Если путь прорубая отцовским мечом, ты солёные слёзы на ус намотал, если в жарком бою испытал что почём, – значит, нужные книги ты в детстве читал! – и добавил: – Наш командир страшно любил Высоцкого. Этот стих он для молодых перед боем читал. Успокаивает и настраивает как надо!
    Мне подумалось, что мне перед боем ни разу не вспомнил про стихи. И поблагодарил:
    – Спасибо!
    Я молодым бойцом был уже сто лет назад. Сейчас можно было такое не читать для меня, но оттого, что он сделал это, стало намного теплей.
    Семён требовал впустить и не препятствовать. А подельники продолжали поливать территорию огнём и свинцом. Окна фасадные были уже разбиты, но пожара удалось избежать.
    Олегу повезло одного зазевавшегося поливальщика ранить в руку. После этого Семён вообще озверел. Выдавил хвостом машины ворота и проник на территорию. Дверь дома много не выдержит и жизнь Олега снова окажется под большим вопросом. Пришла пора принимать ответственность на себя.
    После всего, что случилось в будущем, это не страшно. Было лишь по-прежнему жаль потерянных в той реальности друзей. Надо теперь сделать верный ход, оставив здешнего себя новеньким и чистым, как когда-то раньше. И я решительно распахнул дверь и вышел во двор.
    И удивило, и обрадовало, когда провожать меня из машины вышла та, с кем я сам давно уж простился. Милая Даша, стоя позади Семёна, увидев меня, улыбнулась в ответ. Такого щедрого подарка судьбы я не заслуживал, но уходить стало светло.