Утро показалось Ларисе немного странным. На первый взгляд, оно было вполне обычным, но она почувствовала, что в воздухе витает едва уловимый запах перемен. Он складывался из лёгкого аромата соснового леса, смолы и ещё чего-то до боли знакомого. Что-то из детства, в деревне у бабушки так пахло в сенях…
Лариса тряхнула головой, чтобы сбросить с себя эту неожиданную, несвойственную ей задумчивость, и приготовить себе завтрак. На автомате насыпала в турку три ложки молотого кофе, залила холодной водой, добавила щепотку кардамона, перемешала и поставила на плиту. Сегодня кофе не должен был «убежать», Лариса загадала, что если ей не придётся мыть плиту, то её отчёт шеф, наконец-то, примет и не понадобится в сотый раз всё менять.
Отвлеклась буквально на секунду. Просто проверить, есть ли в холодильнике молоко, Женя всегда утром пил кофе с молоком, а она могла забыть его купить. Этой секунды было достаточно, чтобы кофейная пенка поднялась и моментально перелилась через край турки. Раздалось характерное шипение, и кухня наполнилась запахом кофе, вырвавшегося на свободу.
Утренний кофе сбегает всегда. Это были слова из песни, и это была правда.
По дороге на работу Ларисе позвонила мама, чтобы узнать всё ли в порядке, не забыла ли её непутёвая дочь позавтракать, взять зонт, надеть шапку.
– Мам, всё хорошо. Я в автобусе, мне неудобно говорить.
– Тебе всегда неудобно говорить. У тебя голос какой-то странный, хриплый? Ты не простыла, горло не болит?
– Нет. Я вечером позвоню, хорошо? – Лариса изо всех старалась побыстрее закончить разговор.
– Позвонит она, конечно. Аккуратнее там. Сегодня геомагнитные бури и парад планет скоро, кстати, я тут в гороскопе прочитала…
– О, боже, мама, опять ты со своей астрологией. Вечером расскажешь.
– Вечно у тебя на мать времени нет. Неблагодарная. Я волнуюсь, у меня же кроме тебя и нет никого, ты когда у меня была в последний раз, когда?
– Не начинай, пожалуйста…
– Ладно, я сама вечером позвоню. Сейчас на массаж уже опаздываю, потом поеду в парикмахерскую, корни надо покрасить, а вечером с девочками в кафе пойдём. Хорошего дня, детка.
Зоя Александровна, мама Ларисы, жила необычайно активной жизнью для своего возраста. В свои шестьдесят пять она выглядела лет на десять моложе, много путешествовала, занималась йогой, раз в неделю ходила в бассейн, увлекалась астрологией, эзотерикой и ещё чёрт знает чем. Периодически заводила непродолжительные и лёгкие романы – интрижки, как их называла сама Зоя Александровна. Казалось бы, что такая насыщенная жизнь, должна была избавить Ларису от тотального контроля со стороны матери, но нет. Звонки дважды в день, неожиданные приезды, вечные упрёки, советы и разочарованный взгляд, которым Зоя Александровна всегда смотрела на свою тридцатипятилетнюю дочь, не оправдавшую её ожиданий. Каких? На этот вопрос ответа не было. И не могло быть. Угодить Зое Александровне было невозможно, как бы Лариса ни старалась, оставалось только смириться, что она и сделала.
Лариса всегда уставала от мамы, от её активности, но всё-таки немного ей завидовала. Завидовала её умению жить свободно, быть собой и делать то, что ей хочется, Ларисе явно не хватало маминого эгоизма. Она слишком боялась причинить боль другим, почти никогда не ставила себя на первый план, не отстаивала своих границ. Она была удобной, как в личной жизни, так и на работе.
Шеф отчёт забраковал, просто сказал, что надо доработать. Лариса хотела возразить, объяснить, что дорабатывать абсолютно нечего, но, как обычно, промолчала – не нашла нужных слов.
– Увольняйся, – сказала Лена, подруга Ларисы, когда на обеде узнала про отчёт, – он его даже не читал. Ты просто всё быстро делаешь. У него нет для тебя новой работы, вот и тянет. Боится, что ты попадёшь под сокращение, раз работы нет, а без тебя тут вообще всё встанет.
– Ты уверена? – удивилась Лариса.
– Конечно, уверена. Тебе нужна другая работа. В крупной частной столичной компании, а не в нашем задрипанном городке, в институте, который уже пять лет, как дышит на ладан. До нас никому и дела нет. Да, ты и сама всё знаешь. Короче, Ларка, – ты достойна лучшего!
– Лен, я про отчёт спросила. Ты уверена, что он его не читал? Я просто уже не знаю, что и думать…
Лена покрутила пальцем у виска и демонстративно закатила глаза – подруга явно не хотела признавать очевидного, поэтому она решила не настаивать и сменить тему: спросила, не хочет ли Лариса куда-нибудь сходить вечером.
– Ой, прости, не могу, Женя лазанью просил, я сегодня хотела приготовить. Вина купить. Ну, романтический ужин и всё такое, – Лариса засмущалась и даже немного покраснела.
– Понятно. Три года вместе. Что-то кольца до сих пор на пальце у тебя не вижу. Ты же детей хотела. Семью. Поговори с ним.
– Поговорю, Лен, обязательно поговорю.
Вечером у Ларисы всё валилось из рук. Соус бешамель удался только со второй попытки. В раковине лежала гора посуды, напоминавшая Вавилонскую башню. Женя задерживался на работе. Лариса чувствовала себя странно: уставшей, но при этом какой-то возбужденной, как будто в предвкушении чего-то важного, особенного. Она представила, как Женя приходит домой с огромным букетом роз, встаёт на одно колено и протягивает ей кольцо. Ей бы этого хотелось. Наверное. Картинка в воображении Ларисы была настолько размытой и нереальной, что говорило только об одном: их время прошло, и любовь между ними почти угасла.
Позвонила мама, рассказала про дочку подруги, которая очень удачно вышла замуж за программиста, живут сейчас то ли в Сербии, то ли в Черногории. Потом вскользь упомянула про какого-то Ивана Федоровича, с которым на недельку собирается съездить в Казань. Сказала, что для Ларисы сейчас очень сложное время, это ей Нинка сказала, а она астролог от бога, можно быть абсолютно уверенной в её словах. Ждут Ларису кардинальные перемены в жизни, но непонятно, к чему они приведут, так что следует быть осторожной.
– Мам, знаешь, я устала от твоего контроля. Я давно взрослая и могу сама решать, что мне делать…
– Ой, боже мой, сама она всё может. Конечно. Ты то ключи забудешь, то зонт в автобусе оставишь, то утюг не выключишь.
– Чёрт, лазанья, – Лариса бросила телефон на кровать и побежала на кухню, но было уже слишком поздно. Ужин сгорел.
Женя вошёл в квартиру и сразу почувствовал запах гари:
– Лар, ты дома? Что у нас сгорело? Эй, нормально всё? – не разуваясь, он прошёл на кухню и увидел Ларису, сидящую за столом. Она пила вино и ела пиццу.
– Лазанья не удалась, прости. А ты почему без цветов и где кольцо?
Женя опешил. Единственное, что пришло ему в голову, что Лариса пьяна.
– На работе неприятности? – спросил он осторожно и добавил. – Много выпила, да?
– Полбокала. Ты опять поздно. Поговорить давно хотела, всё откладывала, боялась чего-то. Ты же меня не любишь, да, Жень? И не женишься на мне никогда, и детей у нас не будет…
Иногда слова бывают сказаны настолько вовремя, что нет смысла оправдываться, придумывать что-то, юлить. Женя недавно познакомился с женщиной, влюбился. Нет, полюбил. Страшно было рассказать. Вот сейчас говорит. У этой женщины есть ребёнок, девочка, они живут в однокомнатной квартире, и он хочет их забрать к себе, но Ларисе не о чем переживать, она может жить здесь, в его съемной квартире, он подождёт, пока она найдёт себе другое жильё.
Потом Женя ушёл, а Лариса почему-то вдруг подумала, что надо было давно купить кофемашину. С капучинатором.
На следующее утро кофе не убежал. В автобусе Лариса не ответила на звонок матери. Придя на работу, сразу же пошла к начальнику и положила ему на стол заявление на увольнение.
– Лариса, наконец-то! Я-то уже и не знал, что с тобой делать. Не выгонять же самому такого ценного сотрудника.
– Михаил Петрович, вы о чём? Шутите?
– Какие уж тут шутки, нет у меня для тебя работы нормальной. Переросла ты нас.
– А отчёт как же? – удивилась Лариса. – Вы сказали, что его надо доработать.
– Я его не читал, уверен, что там всё хорошо. Принял бы я его у тебя и что? Иди, кури бамбук. Ещё раз говорю, что нет у меня для тебя работы, нет. Ты куда поедешь-то?
– Не знаю. Не думала ещё. Слишком много всего сразу случилось. Ой, мне же две недели надо отработать, да?
Михаил Петрович рассмеялся:
– Ага, отчёт доработать. Одним днём уволим, не проблема. Хорошая ты. От этого и так у тебя всё…Не очень. Ленке дела передай и свободна.
– Так что ей передавать-то? Отчёт разве что.
Оба не удержались и прыснули со смеху.
Лариса пересчитала деньги, что откладывала на первый взнос на квартиру, должно было хватить на пару месяцев, может и больше. Собрала чемодан и поехала в аэропорт.
Она никак не могла решить, куда она хочет полететь, а хотелось именно так, спонтанно, странно, необдуманно. Как в кино.
– Девушка, а вы куда летите? – спросил Ларису симпатичный мужчина с рюкзаком за спиной.
– А вы? – обрадовавшись, спросила Лариса.
– В Сыктывкар.
Как в кино не получилось.
– Я в Санкт-Петербург, – неожиданно для самой себя ответила Лариса.
– Хороший город. Красивый.
– Были там?
– Нет, но всегда хотел.
– Вот и я тоже, – Лариса улыбнулась и уверенно пошла к кассам, сделав пару шагов, оглянулась и помахала ему рукой.
Мужчина посмотрел ей вслед и подумал о том, как за пару секунд может похорошеть женщина – достаточно только расправить плечи и сделать шаг к своей мечте и новой жизни.