Утро наступило внезапно.
- Господи, что же это я, соня, валяюсь, а ты уже давно не спишь, обманщик! – Елена хлопнула легонько Леопольда по губам и выскользнула из-под одеяла. Лео улыбнулся, следя за её быстрыми, ловкими движениями. Елена накинула халат, отдёрнула занавеску, поёжилась – в доме по ночам стало холодно. Наверное, пора топить.
Комнату залило яркое обманчивое солнце. На траве и листьях горела золотом обильная роса. Скоро заморозки. Природе не было дела до противоречий и мук в человеческих сердцах, она всегда шла своим путём, наперекор их чувствам. В минуты счастья одаривала сыростью и серым небом, в минуты страданий – жаркой солнечной негой и безмятежностью.
Елена вернулась к Лео, медленно провела пальцами по длинным отросшим волосам, колючей щетине на щеках - всё идёт своим чередом. Пора бриться. И подстричься не мешает. Она не ощущала ничего, кроме огромной нежности и гордости за свой труд. И ещё – смутный стыд, словно она его обманула, словно была виновата перед ним – если не за прошлое и не за настоящее, то, верно, за грядущее? Это смутное предчувствие вины грядущей темнило горизонт.
Её кажущаяся весёлость и лёгкость были рождены нервным возбуждением горького прозрения, но она умело его скрывала.
Эта ночь любви разорвала робость Лео, вселила уверенность в себе, ураганом смела депрессию, дала новые силы бороться за жизнь, сама жажда жизни обрела иные границы и получила иной смысл. Она преобразила обоих. Это была первая истинная ночь любви в их жизни, проникнутая взаимной нежностью и доверием. Оба искали в ней излечения от душевных мук и забвения.
Утро наступило, и Елена больше не испытывала всепоглощающего счастья. Сознание, что её чувство к Лео совсем не та любовь, которой она ожидала, было горчайшим открытием. Она только теперь поняла, что испытывает к нему скорее материнские чувства, в которых нет места трепету и страсти двух любовников. Она искренне хотела бы их почувствовать, но не могла. Уж лучше бы они оставались братом и сестрой.
Ей надо поговорить с Серафимой. Может быть, она поступила неверно, неправильно истолковала её слова «клин вышибают клином»?
Нежная дружба и привязанность юных лет тоже не были любовью, и даже влюблённостью. Просто на её пути не было никого, кто мог бы вызвать достаточно сильные чувства, заодно удовлетворив романтическую настроенность. Ей нужен был сказочный принц, великолепный и могущественный, способный защитить от всех напастей, загадочный, бесстрашный, великодушный рыцарь.
А рядом был серьёзный, робкий, вечно восхищённый юноша, привычный и знакомый до мелочей – это не могло пробудить её женского начала. А поцелуи? Что ж поцелуи – она чувствовала лишь любопытство и гордость, что не отстаёт от других. Все вокруг целовались – и она тоже. Просто так полагалось.
Похождения подруг тоже возбуждали любопытство, но не затрагивали глубоко, казались слишком обыденными и примитивными; уловки, к которым они прибегали - скучными, а все эти смешные детские игры с ребятами – просто тайным развлечением, средством от скуки. Она и сама порою так развлекалась, издеваясь над взрослыми, так серьёзно воспринимающими её неосознанное кокетство. Её истинная женственность спала – до той поры, пока на пути не встал Мендес.
Скорее всего, если бы в жизни не произошло такого крутого и резкого поворота, она бы вышла замуж за Леопольда Горбовского, сводного брата, была хорошей женой и хозяйкой дома, матерью его детей, но рано или поздно ей наскучила бы такая жизнь. И кто знает, новая любовь увлекла бы её в свой водоворот, или целая вереница приключений, подобно тому, как это было с её бабушкой и матерью. Но жизнь перечеркнула этот вариант.
Чужая страсть ворвалась в её судьбу и переписала её заново.
Для Лео всё было иначе. Очнувшись от долгого забытья, родившись вновь, он увидел перед собой добрую лесную фею, прекрасную и юную, спасшую его от гибели. И он полюбил её по второму разу, мгновенно и безоговорочно. Её преданность и сила питали его дух, её тело было словно животворный родник.
Елена это видела, ощущала, знала, и не могла лишить его себя. Что ж, она исполнит до конца свой долг, он никогда не догадается о сокрытых чувствах спасительницы.
Через неделю Лео уже передвигал прямые негнущиеся ноги. За каждое усилие его ждала награда, и он стремился к ней изо всех сил.
Вареник приколотил вдоль всего пути передвижения, по стенке, что-то вроде перил, чтобы Лео мог сам доползти до лавки у крыльца, и Елена могла теперь оставлять его одного около дома, ожидающего её возвращения. У него появился аппетит, он принимал её помощь без смущения, но с величайшей благодарностью, и уже сам пытался помогать по хозяйству. Однажды он в её отсутствие попытался, сидя на стуле, наколоть щепочек для растопки, и был несказанно горд удачей.
И чем быстрее шло выздоровление, тем большая тоска и смута овладевали Еленой. Лето выдалось сухое и тёплое. Однако июль уже давно приказал долго жить, а август всё чаще поглядывал в сторону сентября. Елена с ужасом думала о грядущей осени, а зима в её календаре вообще не значилась. В лесу оставаться страшно. Она устала. Никто не знает, как она устала, словно из последних сил подпирала дверь, в которую ломилась орда непонятных страшных существ.
Она не хочет заготавливать дрова, качать воду, топить печь, мыть посуду в ледяной воде, месить грязь и тем более расчищать снег. Она этого не выдержит, видит Бог! У неё нет больше сил, чтобы сдерживать натиск врагов.
От матери и Петро давно нет вестей – что случилось? Мама заболела? Или у Петро сломалась машина? У неё кончаются деньги. Пора бы похлопотать о переезде в какой-то город, куда-нибудь подальше от Замостина. Теперь на первый план выступила необходимость подобрать зимнее жильё. Иначе она просто сдуется, как воздушный шарик, уже сейчас эта лёгкость даётся ей с таким трудом. Ещё немного – и она свалится. А ещё нахлынут всякие простуды!
А может, снять дом в деревне и перевезти маму – они вместе могли бы шить. Ведь им не привыкать к нужде. Смешно – как мама мечтала избавиться от этого вечного безденежья! А теперь и Лео не помощник. Но она не в претензии и готова поработать за двоих – лишь бы всё уладилось.
А пока… завтра с утра она уходит к Серафиме просить совета – это решено. Пусть почитает на рунах и листах Священной Рощи – как ей дальше жить?..