За полем, за лесочком, за маленькой речушкой деревенька стояла. Солнышко над ней всходило, дождик моросил, бураны да вьюги снегом засыпали.
В этой деревеньке на Кривой улочке возле овражка стояли рядышком два дома. Оба косенькие, подслеповатые, почти в землю вросшие. В одном домишке бабка Обида жила, а в другом - бабка Жалость.
Сколько помнят себя, соседки враждовали. Не любили друг друга, не привечали. Бабка Обида вся сухая да острая была: локоточки в стороны, коленки как у кузнечика, взгляд колючий. Посмотрит на человека, а у того кулаки сжимаются, сердце сильнее стучать начинает, зубы скрипят, ноги топают. А бабка Обида ещё и запрыгнет к нему на спину да погоняет, приказы отдает, себе служить заставляет.
Бабка Жалость совсем другая: круглая да рыхлая, вязкая да мягкая, да ещё и липкая. Уж ежели пристанет к кому, добра не жди. Застонет человек, заплачет, с места сдвинуться не сможет. Бабке Жалости только того и надо, окутает она, обнимет руками своими липкими и нежится-качается.
Люди старались дома эти обходить, не думать и не вспоминать о бабках-соседках. Только бабки хитрые были, как кто скажет, что обиделся или жалко ему себя, они тут как тут.
Жил в деревне паренёк Ванятка. Пока маленький-то был, его Тюня-Ваня кликали, уж больно обидчивый был, ныл да сопли по лицу размазывал. А подрос - силушки набрался. Ладный да крепкий стал. Девчата заглядываться на него стали. Да только характер у него никому не нравился. Чуть что не так, обидится, разозлится, кулаками машет. Или сядет под кустом, головушку свою свесит и жалеет себя, жалеет.
И ведь надо же так случиться, что влюбилась в него девчонка одна. Да так, что жить без него не может, только хорошее в нем видит, самый лучший он для неё. А он и не смотрит на нее. Как так? И красивая, и умница-разумница, и добрая да приветливая... И его, Ванятку, любит.
Вот снится однажды девчонке сон. А во сне видит она, как бабки Обида да Жалость ее Ванятку делят. Словно собаки кость. Никак не могут договориться, чей он. То одна перетянет, то другая. То бабка Обида победит, то бабка Жалость.
Соскочила девонька наша с постели, умылась, причесалась, напекла пирожков да булочек ароматных. Собрала корзинку. Да и пошла на Кривую улочку к овражку. Прямо во дворе под старой липой стол накрыла, бабок к чаю позвала. Обрадовались они, чай пьют, пирожки да булочки уплетают, про ссоры и раздоры свои совсем забыли. А девчушка их, знай, величает бабушка Сердитушка да бабушка Заботушка.
Тут и Ванятка пришел. Мимо проходил, да ароматы вкусные его привлекли. Смотрит, старушки милые в избенках покосившихся живут. Непорядок. Взялся за дело, быстрехонько всё поправил да починил. Как новенькие домики стали.
А пока работал, девчушка наша от него ни на шаг не отходила, все помогала да советы добрые давала. Приглянулась она ему, запала в сердце.
С тех пор вместе по жизни идут. Его Иваном теперь все величают.
А девчонку ту знаете, как зовут?
Любушка.
А теперь все Любовью величают.