черновик
Из серии “Рассказы детям о Языке”
Книга 4
“Руский счёт”
Глава 0
Часть 2
“э”
Сразу после звучания “о” с его значением [объединение] из Гласного звука практически одновременно в руском языке детализируются звуки “э” (797), “а” (793) и “ы” (736). Рассмотрим их звучания и их значения тоже по очереди появления их в Языке.
В структуру значений звучания “э”, после детализации Гласного звука как сигнала присутствия, из структуры его уже значений вошло знание “один множество/элемент”, которые в ней безусловно тогда уже были. Причём сами эти знания “один” и “множество/элемент” были именно что взаимосвязанными знаниями, потому как не могли существовать друг без друга. А это значит, что между ними, точнее между связями Сознания, на которых они и существовали, была соответствующая вещественная связь.
При том, что знание признака сознания “один множество/элемент” формировалось тогда одновременно со знанием признака сознания “объединение”, собственного звучания в отличие от него оно в Языке ещё не имело. А это значит, что оно всяко было уже так в Сознание (но только, - ещё раз, - уже где угодно в нем, но совсем даже ещё не в самом Языке, одном из контекстов Сознания, нет), как и тем более не было его так, - без соответствующего ему звучания, - ещё и в Коллективном сознании.
И теперь, чтоб у знания “один множество/элемент” было соответствующее звучание, и чтоб так оно было бы уже в Языке, а значит и в Коллективном сознание, оставалось немного ещё подождать. Это, чтоб в ходе Эволюции соответствующим образом детализировался именно уже голосовой аппарат формы Жизни “человек”, чтоб её представители могли посредством его издавать уже этот самый звук “э” (впрочем, вовсе даже не обязательно “э”, - им вместо него вполне могло быть любое другое звучание, главное, чтоб оно было следующим по очереди в результатах детализации Гласного звука), чтоб его звучанию задать уже так значение [один множество/элемент]. А это звучание “э” и было бы уже так ничем иным, как названием признака сознания “принадлежность считабельному множеству”.
Вот из-за присутствия этих двух у него возможностей, - в виде знаний “множество” и “элемент”, что были в его структуре значений, с использованием звучания “э” в Языке тогда возникла проблема. А именно, - двузначности звучания “э” в Языке, - явление нежелательное вообще ни в каком языке. Потому как язык, в котором существует та или иная двузначность, становится очень так уже трудным для осознания самим его носителям. Проще говоря, взаимопонимание между носителями языка с двузначности сразу вдруг пропадает.
Единственный способ её устранить, так это уточнить само то звучание, что имеет двузначность значения, ещё одним каким-то дополнительным знанием. Первоначально этим дополнительным знанием для звучания “э” стало знание его места в объединении. Так на конце объединений значением звучания “э” стало [один элемент], а в начале объединений значением звучания “э” стало уже [один множество]. Похоже, что именно так и тогда возникает в том числе и английский ер, - “er”, - с его значением [принадлежность мужикам], которое “читалось” у него как [мужик(ов) одно множество]. В этом плане значение звучание “re”, получается, “читалось” уже как [один элемент мужик(ов)].
Подобная привязанность значения звучания “э” к его месту в объединении исключала возможность использования его уже так отдельно. А потому лично я был сильно удивлён, когда узнал, что и сегодня ещё в английском языке существует объединение “ere”, этакий “динозавр” английского языка, предтеча объединения “are” с его значением. Значение же “ere” “читается” как [один элемент мужик(ов) множество один], в то время как значением его в Действительности является [прежде] или [до того как]. Таким образом это значение следует из знание процесса работы мужиков в Действительности, это когда в начале (прежде) у него был один только элемент, а в конце её уже несколько, т.е. множество. С этой своей возможностью выбора оно образует более уже сложные объединения с не менее древними, чем оно само, объединениями английского языка, а именно “th” и “wh”, - “there” и “whеге” соответственно.
Проблемы звучания “э” в Языке усугубились, когда в нём происходит детализация “(МН)” с образованием звучания “н” в том числе, одним из знаний в структуре значений которого было знание “один/1”. Звучание “н” с этим его знанием “один/1” образует объединение с “э”, в том числе и такой конструкции, - “эн”. (О конструкции “нэ” с её значением вы узнаете сами, здесь же, но уже в Части, где я расскажу вам о “н”.) Значение его “читалось” как [один/1 один множество]. Понятно, что с таким, - [один множество] (а вместо знания “элемент” знание “множество” здесь потому, что “э” присутствует именно в начале звучания “эн”), - у “э” значением, оно образует так тавтологию смысла в значение самого объединения “эн”.
Проще говоря, знание “один” в структуре значений звучания “э” в его объединение с “н”, а именно “эн”, становится уже так не особенно нужным . А потому сам это факт тоже надо было отметить уже в Языке. Т.е. создать из звучания “э” уже два звучания, но с разными у него значениями, - [элемент] и [множество], - где если бы знание “один” и присутствовало, то очень уже так опосредованно.
Будущие англичане тогда нашли очень простой и сам по себе напрашивающийся выход, - они стали произносить “э” со значением [элемент] очень, скажем так, коротко. Так появилось у них в языке звучание “e” (здесь английское написание). А “э” со значением [множество] они стали произносить как несколько “э” сразу, с использованием соответствующих мимических и интонационных составляющих. Так появилось у них в языке звучание “a” (здесь английское написание). Таким образом само это объединение “эн” стало у них тогда объединением “an”.
Ещё раз, - с формированием из звучания “э” двух уже звучаний “e” и “a” со значениями [элемент] и [множество] соответственно, будущие англичане тогда вплотную приблизились к решению проблемы формы множественного числа у них в языке. Настолько, что даже образовали объединения “man” со значением [мужчина] и “men” со значением [много мужчин] в нём. Несуразица в звучаниях и значениях этих объединений настолько была очевидна, что от идеи использовать звучания “e” и “a” (оба написания здесь английские) с их значениями для образования множественных форм объединений сразу же пришлось отказаться, - будущим англичанам следовало идти совершенно иным путём, что, как мы дальше увидим, они очень скоро и сделали.
А что будущие руские? Да ничего! В смысле бродили они тогда в полном невежестве в своих уральских лесах, а если и использовали звучание “э”, то более в значение [любой] нежели в каком-то другом ещё. Безусловно, влияние будущих англичан так уже сказывалось, в смысле будущие руские знания у будущих англичан тогда заимствовали. И так в структуре значений их звучания “э” появлялись у них тогда новые, скажем так, “нотки”. А вовсе даже не знания потому, что связи у этих “ноток” со структурой значений звучания “э” очень были уже так (через процесс заимствования) опосредованными.
В соответствии со знанием связи руского языка будущие руские использовали “э” в конце объединений, - “дэ”, например. Значением которого было, скажем так, [любая фигня, что тогда могла уже быть у членов их (д) коллектива]. Другое дело, что с образованием более сложных объединений звучание “э” пропадало уже внутрь их, что, впрочем, с его значением [любой] быть там ему совсем не мешало.
А вот знания будущие руские заимствовали именно с тем самым знанием “порядок”, что в нём так уже было. Таким образом они заимствовали тогда английское звучание “at”, для того, чтобы образовать уже собственные объединения “это” и “этот”. “An” как и “er” заимствовать не стали, - с учётом значения “э” как [любой], значениями их получалась какая-то глупость, - [любой один] и [любой мужик]. Потому как в структуре значений звучания “э” знание “один” присутствовало уже по умолчанию, а мужик он всегда мужик, даже если любой.
Зато обратные формы этих же звучаний, а именно “нэ” (“ne”) и “рэ” (“re”), будущие руские у себя в языке тогда использовали. Правда предварительно с учётом знаний их языка несколько изменив их в “н(ь)э” = “не” и “р(ь)э” = “ре”. Так в руском языке появились тогда объединения “не” и “нет”, а также “речь”, “реветь”, “решать”, и т.д.