В одном испанском портовом городе, где останавливаются круизные лайнеры, на самом выходе из порта, по бокам здания с колоннами, прямо на ступеньках, по флангам, стоят две бронзовых статуи – обнаженные мужчина и женщина современной работы. Ну, вроде как Адам и Ева, или просто люди, вроде нас с вами.
И все бы ничего, но член у мужчины исполнен такого размера, каким он должен быть от природы. Такие каждый мужчина видел в бане, или на призывной медкомиссии у других мужиков, да и большинство женщин, я думаю, видело тоже, но в других обстоятельствах. Он может быть, даже чуть-чуть крупноватый, но в пределах нормы. Эта часть тела подозрительно блестит на фоне остальной фигуры, покрытой патиной.
Я не думаю, что кто-то специально драил его пастой ГОИ. Наверно он блестит от прикосновений рук, а чьих - я не видел, не знаю, и фантазировать здесь не буду, хотя чего тут наводить туман? Ответ, по моему, ясен.
Что здесь удивительного? А это - нарушение канонов. Со времен античного мира существует негласное соглашение между всеми заинтересованными сторонами, что к скульптурному или живописному торсу взрослого мужчины, чаще всего атлетически сложеного, надо приделывать достоинство пятилетнего ребенка. Особенно, если на греческие вазы посмотреть... Ну, разве что Роден этому правилу не всегда следовал. Но количественно Роден тонет в миллионах других скульптур, расставленых по всему свету в музеях, и его мало кто видел.
Глаз человека, посещавшего музеи и разглядывавшего репродукции с детства, например мой, к этому привык. Нарушение этого соглашения, и изображение всего этого хозяйства так, как оно есть в природе, режет глаз, кажется непотребным, нарушающим божественные пропорции. Это сразу вызывает досаду: ну зачем же так, для чего, что этим хотели сказать? Может, таким образом скульптор хотел привлечь внимание к своей работе? А что, как-нибудь иначе он не мог?
Это и женских тел касается, между прочим. Хотя казалось бы, что там можно спрятать или приукрасить? Я почти до старости об этом не подозревал. Ан нет, и здесь существует подобная конвенция. Узнал я об этом, когда в Нью Йорке временно выставили статую «Медуза Горгона с головой Персея» у суда. Временно – потому что есть такая практика. Так вот, та Медуза, поданная как нормальная, даже красивая женщина, сильно отличается от ранее виденных мною в музеях и на репродукциях женских скульптур. По этому поводу тогда много говорили.
Мимо тех статуй течет поток туристов. Большинство не обращает на них внимания, может даже не замечает ничего. Может, они вообще неспособны что-нибудь заметить. Но кое-кто, более продвинутый, не чуждый миру искусства, замечает, улыбается, обменивается взглядом или репликой со спутником, как мы с женой.
Наш корабль стоит у стенки, прямо напротив тех статуй. Вернувшись из города, я сижу на балконе каюты с бокалом в руке, любуясь видами города. Они достойны того: на горе - крепость на фоне неба, город тонет в зелени. Мой балкон на высоте четвертого-пятого этажа, а статуи - как через дорогу.
Вдруг краем глаза я замечаю, через стеклянное ограждение балкона, какую-то суету внизу. Оказывается группа девушек-подростков фотографируется у статуи того мужчины с членом натуральной величины. Одна позирует рядом со скульптурой, другая ее снимает, еще одна стоит, смотрит. Та, которую снимают, подбегает к подругам, смотрит фото, и опять возвращается к скульптуре. И так раз за разом, серия снимков.
Я говорю жене:
- Иди сюда, посмотри, какую девочки фотосессию у статуи устроили.
Жена подходит, смотрит. А девочка то подбежит, примет позу, то шариком катится обратно, смотреть как оно получилась. В позе ее, между прочим, нет никакого сексуального подтекста, хотя рост ее чуть выше пояса статуи. Просто вольная поза, как на обложку.
Сделали они пару десятков снимков, девочка унялась, и сама взялась за телефон, а другая пошла сниматься, причем как бы нехотя, за компанию. Снялась один раз только, и смотреть как получилось, не стала. Третья сниматься не пожелала, махнула им рукой, и они пошли дальше.
Я, конечно, не могу удержаться от веселых комментариев.
Люди понемногу идут мимо, возвращаясь на корабль. Вот одна женщина, а может девушка, прошла было это место, как вдруг будто спохватилась, и шаг ее замедлился, а потом и остановился. Стоит, будто бы ей так надо, а сама, вижу, потихоньку крутит головой, поглядывая в ту сторону, и раздумывает.
- Смотри, - говорю жене, - кажется, этой и хочется и колется.
Жена тему не подхватывает, похоже, она недовольна мной. А мне интересно и весело, как в театре.
Та, не то женщина, не то девушка, то стоит, то бродит возле какого-то стенда поодаль от статуи. Я понимаю, что она ждет, пока никого рядом не окажется.
- Не кажется ли тебе, что она похожа на Настю? – спрашиваю я жену. Настя работает с нами. Она лет сорока, романтичная, застенчивая, одна растит дочь, учит ее музыке. Лучшая подруга знакомит ее с мужчинами, а ей все не то, бракует их нещадно. По моему, она кончала что-то вроде филологического или экономического, но в Америке ей нарисовали инженерные документы, и устроили к нам в компанию. Она на такой должности, что отсутствие инженерных навыков незаметно, а когда нужно, она у своих, у русских спрашивает. Она кое-как справляется, но все время боится и нервничает. Все-то ей кажется, что начальство ее подозревает в некомпетентности и проверяет.
Но конечно, это не Настя, и скорее всего, даже не русская.
Женщина несколько раз направляет свое движение в сторону статуи, но тут в ворота вваливается очередная группа туристов, и она делает шаг назад. Вот цепочка туристов редеет, женщина нервным шагом, по диагонали торопливо пересекает площадь, и наконец-то делает фото статуи. Потом она оглядывается вокруг, подходит ближе, делает еще и селфи. Потом она уходит, уже твердым шагом.
Я вовсю развлекаюсь, комментирую, и чувствую, что это не нравится жене. Поэтому своих комментариев я здесь приводить не буду.
После ухода женщины, интересного происходит меньше, да и бокал мой опустел. Уже редкие туристы, проходя мимо, никак не реагируют на статую, разве что иной из них, а может иная, на ходу вскинет телефон, ни на что вокруг не глядя.
- Смотри, - говорю я жене, - ведь такая второстепенная деталь, а сколько ей внимания. На имя скульптора, что на табличке, никто даже и не посмотрел.
- А я ведь и не знала раньше, - отвечает мне жена из глубины каюты,- что мой муж такой пошляк.
Блин, ну за что это? Что я такого сделал? Обидно, право. И обиженный, я ушел в каюту. После такого у меня есть полное право накатить еще один бокал