Жила в одном городе мамаша-кенгуру.
Очень она любила своих детей. А чужих - терпеть не могла. Да и как их любить? Глупые, шумные, грязные и сопливые. Фу!
А свои - шалунишки, симпатяшки, и сопельки у них ...ммм...солененькие...
Вот выйдет мамаша-кенгуру со своими детками на прогулку. Вся детвора притихнет. Стараются поскорее домой уйти или спрятаться. Потому что детям кенгуриным всё разрешается, всё позволяется. А ежели что, то мамаша-кенгуру вмешается. Подзатыльников надает, игрушки отберёт, ещё и чужим мамам лекцию прочитает, как детей воспитывать надо.
Уж так получилось, что детки у этой мамаши подросли, самостоятельно прыгать стали. И пошла наша кенгуру на работу. В школу. А куда же ещё? Учить и воспитывать она умеет. Да, конечно, дети в школе мерзкие, противные, но уж как-нибудь справится.
Каждый день стал начинаться для мамаши-кенгуру с ненавистной дороги в ненавистную школу к ненавистным детям. Тыдыщ, тыдыщь, тыдыщ... - это она так на работу скачет. Тыщ, тыщ, тыщ...- подзатыльники ученикам раздает. Ааааа - это она так на детей в школе кричит. Мне трудно звуки эти передать, если вы их услышите, то уши...в трубочки свернутся.
Дисциплина зато в классе идеальная. Начальство уважает, всем в пример ставит.
А мамаша-кенгуру ещё больше старается, все силы работе отдает. Всех учит, всех воспитывает, всех строем прыгать заставляет. Даже ужики-ученики по ее команде прыгать научились.
Так бы всё и продолжалось. Да вдруг над школой этой Ветер Перемен пролетел. А он такой - летает, когда хочет, и меняет всё на своё усмотрение. Не нужна стала мамаша-кенгуру в этой школе, да и ни в какой другой. Сказали ей слова дежурные, премию дали, небольшую, просто так надо, и домой отправили.
Сначала она обрадовалась. Весело заскакала, запрыгала в сторону дома. А дома -то никого нет. Давно все в разные стороны упрыгали. Она к одному, к другому - никому не нужна. Сама же таких вырастила. Она во двор, в парк, а все бегут от нее, хорошо помнят, как кричала, да подзатыльники раздавала.
Смотрит мамаша-кенгуру, под скамейкой плюшевый медвежонок лежит. Грязный, чумазый, один глаз на ниточке болтается. Подняла она его, отряхнула от песка, потом глаз на место пришила и положила к себе в сумку. Кто знает, может медвежонок добром да любовью ее сердце согреет?