НЕБОЖИТЕЛИ
Я никогда не задумывалась, почему у сверстников в основном были только бабушки, «у бабушки в деревне», «бабушка испекла», «бабушка связала» - эти выражения воспринимались как само собой разумеющееся, как нечто привычное, теплое и родное. А с дедушками многих связывала лишь старая фотография на стене и пугающая фраза взрослых «погиб на фронте».
Мне повезло – у меня были живы оба деда. Я даже застала одного прадедушку – деда Максима, воевавшего еще в Гражданскую. Правда, воспоминания мои сводятся лишь к трем ярким эпизодам: аккуратные грядки пахучей наивкуснейшей клубники, разноцветные пчелиные ульи на полянке в глубине сада и окунание меня в ледяную воду местной речки села Непряхино.
Александр Максимыч, или просто деда Саша, работал на хлебозаводе во время войны, в чем мама никогда не забывала упрекнуть отца во время ссоры, называя барчуком, выражая тем самым глубоко засевшую обиду за пережитый в детстве голод, разумеется, совершенно безосновательно.
Второй – дид Мыкола, по маминой линии, слыл довольно неординарной личностью. Носил брыль и вышиванку, курил люльку, мешал русскую речь с украинской, был малообщителен, втихомолку писал сокровенные стихи, тосковал по родине и непременно каждую весну срывался на эту самую родину, невзирая на протесты семьи. Я плохо помню его в раннем детстве. Если честно, я даже побаивалась, когда при встрече он с наигранной веселостью склонялся надо мной с непонятным вопросом: «Ты звидкиля?»
Конечно же, он любил меня, но видимо, что-то пережитое навсегда оставило в его душе неизгладимый след и лишило способности радоваться жизни, не вспоминая прошлое. Даже на праздничных застольях наступала минута, когда дедушка затягивал грустную песню, а гости, скинув с лица хмельное веселье, протяжно подхватывали, а допев до конца, молча опрокидывали стопку, не чокаясь...
Когда я пошла в первый класс, дедушке исполнилось семьдесят, он уже никуда не рвался, дежурил вахтером на заводской проходной, варил дома борщи, делал на базар и ежедневно записывал прогноз погоды.
Со школы началась моя мало-мальски сознательная жизнь. Надо отдать должное учителям тех лет, только искренняя любовь к детям и профессии способна пробудить настоящий интерес к учебе и дать почувствовать себя маленьким гражданином нашей необъятной стран. На первом же уроке «С чего начинается Родина», для меня открылась страшная тайна – я поняла, почему так мало осталось дедушек…
Сломя голову я неслась вверх по ступенькам и, ворвавшись в квартиру, первым делом спросила запыхавшись: «Деда, а ты воевал?!»… Он удивленно посмотрел на меня, погладил по голове и грустно улыбнулся: «Было дело…»
Так странно, что одно и то же слово одномоментнj может поменять свое значение, раскрыться по-новому. Мы носило по оврагам и полям с деревянным автоматом, отчаянно истребляя фашистов, лихо штурмовало крыши гаражей, с партизанской сноровкой чистило сады и огороды условного противника, лечили ранения подорожником, героически выходило из окружения и, конечно же, возвращались домой с победой. И даже не подозревали, что «войнушка» вовсе не детская игра…
- Рядовой Соколовски Николай Петрович, разрешите представиться…, - дедушка по-молодецки подтянулся, театрально отдал честь, прервался на полуслове, задумался и ушел курить на кухню.
От бабушки я узнала, что прошел он всю войну от начала до конца, Победу встретил в Будапеште, воевал он в танковых войсках, дважды был ранен, горел – стало понятно, откуда у дедушки большое коричневое рубцеватое пятно в полспины. С фронта не сохранилось ни писем, ни фотографий, зато из госпиталя - целый пакет черно-белых снимков. Мое наивное воображение сразу вспомнило кадры популярного в то время фильма «Веселые ребята», эпизод выхода музыкантов на сцену при полном параде после грандиозной драки. Так и бойцы в полосатых пижамах, кто забинтованный, кто в гипсе, кто на костылях жизнерадостно улыбались на камеру….
Не под силу мне было, семилетнему ребенку, осознать глубину горя, скрытого за этими улыбками, до конца осмыслить слово «смерть».
- А как это – погиб на фронте?
-… Опустилась на нашу Землю тьма-тьмущая, пришла беда неминуемая, и встали наши отцы, мужья, братья, сыновья как один, и пошли биться с врагом, защищая свою семью, свою Родину от чудища лютого, от ирода проклятого. Много их полегло на поле брани, крепких, молодых, красивых…
- Бабушка! Это же из былины про богатырей! - возмутилась я.
- А наши воины разве не богатыри? И не погибли они вовсе – а, превратившись в белых журавлей, прямиком вознеслись на небо.
У меня вырвался неопределенный звук и, округлив глаза, я многозначительно прошептала:
- Они небожители, да? …. А как же наш дедушка?! Он же тоже воевал?!
- И наш дедушка тоже отправится на небеса, только чуть позже догонит свою журавлиную стаю….
В конце учебного года, перед Майскими учительница спросила, у кого в семье есть ветераны – из всего класса подняла руку только я и еще три человека. На перемене нас обступили ребята и с горящими глазами начали расспрашивать, кто и где воевал. Меня вдруг охватило такое чувство гордости за дедушку, что, неожиданно для себя, я сочинила на ходу историю о наградном пистолете…. За праздничным столом из сдвинутых школьных парт было душевно и весело. Мальчишки наперебой задавали вопросы, девочки старательно раскладывали кусочки яблочного пирога по тарелкам. Постаревшие седоволосые солдаты казалось, сбросили десяток лет в окружении детворы, разговорились и растрогались, вспоминая свою боевую молодость. Валентина Ильинична еще в самом начале произнесла торжественную речь ко Дню Победы, поблагодарила гостей, немного прослезилась и сейчас совсем по-домашнему суетилась, подливая чай, предлагая угощения, умиротворенно улыбаясь, глядя на своих питомцев. И только я мысленно молила Бога, чтоб никто не вспомнил про мою выдумку.
Но чуда не произошло, в какой-то момент поднялся Игорь Шульгин и вежливо попросил моего дедушку рассказать о наградном пистолете. Я готова была провалиться сквозь землю!
Судя по всему, дедушка тоже. Мы красноречиво переглянулись, я виновато опустила глаза и готова уже была принять клеймо позора, но тут раздался спасительный звонок - все зашевелились, а я вскочила, как ошпаренная и срочно потянула дедушку к выходу...
По дороге домой я краснела и сгорала от стыда, боялась заговорить первой. Дедушка переложил три красных гвоздички в другую ладонь и взял меня за руку:
- Зачем же ты меня в такой переплет втянула? Ты пойми, онучка, мы ведь не за награды воевали….
Если бы он ругался и читал нотации – было бы легче, а так, меня просто разъедало чувство горечи, ведь я вовсе не хотела обесценивать его заслуги и придумывать несуществующие подвиги, но так получилось…
Инцидент мы договорились больше не обсуждать и оставить в секрете. Я дала торжественное обещание больше никогда не врать, не приукрашать и не преувеличивать. Ну, или почти никогда....
Вернувшись в школу после праздников, мне все-таки не удалось избежать подозрительных улыбок и вопросов.
- Много вы понимаете! Это было секретное задание, не подлежащее разглашению, - уверенным тоном дала я отпор, - Мне влетело дома за то, что много болтаю! – с видом пострадавшей героини я прошествовала на свое место, давая понять, что разговор окончен.
«Нет, ну, не могла же я ударить лицом в грязь, а главное - подставить дедушку - рассуждала я, разглядывая свои новенькие туфельки, взлетающие в небесную синеву весеннего неба, беспечно раскачиваясь на качелях и жмурясь от яркого солнца, - Все! Больше никогда и не за что! Теперь точно в последний раз!»
***
Годы летели, мы взрослела, ветераны старели. Дедушка заметно сдал, открылись старые болезни, мог и выпить чаще обычного. Помню свое потрясение, когда 9 Мая я увидела его, шедшего через школьный стадион с тремя традиционными гвоздиками. Этот день был сырой и прохладный. Он прошел мимо, не заметив меня. Одинокая фигура в черном кожаном плаще в сером тумане. Я не выдержала и разревелась. От невозможности остановить неумолимо бегущее время. Но такова жизнь. И неважно, молодой или старый, в парадном кителе с орденами или в домашнем поношенном трико - поколение Победителей имеет право уходить тихо, незаметно и не оправдываясь….
***
Мы действительно считали их святыми. С каким неподдельным азартом соскакивали со своих мест в автобусе или трамвае, желая первым уступить место, охотно переводили через дорогу, брали шефство и бегали в магазин за хлебом.
Видимо, прошло слишком много времени – многое забылось. И вот опять слово «война» приобрело новые смыслы – реальные, ощутимые, неотвратимые. И вновь журавлиный клин медленно отрывается и покидает нашу грешную поруганную землю….
Одесса. 2024 г.