Стройотряд. Лето 1968 года.
Тот стройотряд я буду помнить всегда. Так я думал тогда. Слишком много важных событий произошло в то время и в мире, и в моей личной жизни. Но сегодня с грустью вижу, что память моя не сохранила многие детали, стёрла целые куски того кусочка жизни…
В этот стройотряд был строгий отбор. Думаю, списки проверял первый отдел университета. Дело в том, что отряд был интернациональный, вместе с нашими студентами будут работать студенты из Чехословакии, а отношения между нашими странами в это время были напряжёнными.
Наша группа состоял из студентов разных курсов и факультетов. Нам предстояло строить коровник в одной из деревень нашей области. Строили с размахом. Экскаваторами уже был вырыт огромный котлован и начинали завозить бетонные блоки. Из группы парней отобрали двоих, которые должны были пройти инструктаж и работать стропальщиками. Выбор пал на меня и Сашу Тюшева, как самых старших, уже успевших отслужить в Советской Армии до поступления в университет. На деле оказалось, что нам досталась физически самая лёгкая работа. Автокран подъезжал к блокам, мы цепляли крюки строп крана за петли на блоках и командовали крановщику ВИРА! Затем переходили к месту установки блока и по прибытии крана с висящим блоком кричали МАЙНА! После установки блока на место мы отцепляли крюки крана. И далее всё повторялось.
А в это время остальные ребята и девчата с лопатами и носилками уносили глину, грунт и приносили раствор. К концу рабочего дня некоторые с непривычки влились с ног, особенно девчонки. Жили мы в школе, матрасы располагались на полу и раскладушках. В школе была неплохая библиотека художественной литературы, например, были стихи Б. Пастернака, Р. Рождественского, даже собрания сочинений зарубежных писателей. Возможно, их привезли специально для нашего отряда.
Был среди наших ребят очень интересный рассказчик - Саша Будницкий. По вечерам, после ужина вокруг него собирались многие и в течение многих вечеров с большим интересом и вниманием слушали захватывающие детективные истории о Мата Хари, Рихарде Зорге, Киме Филби, Рудольфе Абеле, ...
Один вечер - один герой.
Как и где он находил информацию - это так и осталось для нас загадкой. Интернета тогда не было, архивы были не доступны, публикации были скудные и редкие. Возможно, кто-то из его родственников или близких друзей имел отношение к спецслужбам.
В те годы почти все девушки ещё не курили. Но среди наших девчонок запомнилась одна. Она закурила сигарету, приняла позу и спросила: "Ну как, аристократично я выгляжу?"
Чешские студенты прекрасно говорили по-русски. И между нашими и чешскими студентами разгорались дискуссии и жаркие споры. В Чехословакии в этом году первый секретарь КПЧ Дубчек проводил реформы, провозглашавшие построение «социализма с человеческим лицом». Это был расцвет «Пражской весны». Было заявлено о стремлении обеспечить полную свободу слова, собраний и передвижений, установить строгий контроль над деятельностью органов безопасности. В прессе, на радио и телевидении свобода слова свелась к пропаганде антисоциалистических и антисоветских взглядов, призывов к выходу из Варшавского договора.
В наших спорах чехи упирали на демократические права граждан, которая в их понимании сводилась к праву разрушить существующее положение страны, выходу из Варшавского договора. Мы пытались доказать, что Чехословакия, как и все малые страны соцлагеря, не могут быть независимыми странами и при выходе из Варшавского договора они будут поглощены НАТО.
Переубедить их было невозможно, в этом они напоминали сегодняшних украинцев.
(С приходом к власти в СССР Горбачёва начались в стране «демократические преобразования» под теми же самыми лозунгами – «Больше социализма». Свобода слова в прессе на радио и телевидении реально вылилась в диктатуру антисоветских взглядов, сносу памятников, ограничению деятельности органов безопасности страны. И закончилось это уничтожением СССР).
Среди чехов особо активным в спорах был Карел. Не уверен, был ли он студентом, по его словам, работал он фотокорреспондентом в какой-то газете. У него была хорошая камера с большим объективом, типа Canon. Он показывал вмятину на оправе объектива, которую заработал во Франции при разгоне какой-то демонстрации. Я обратил внимание, как он работал с камерой. Он не организовывал съёмки, а выхватывал из окружения какую-то сцену и быстро снимал подряд много кадров. А потом уже отбирает из множества лучшую. Выбор тем у него был специфический: старушка с клюкой на скамейке у дома-развалюхи, чумазая свинья, лежащая в грязной луже посреди улицы, алкаш с бутылкой в рваных штанах. Не видел я, чтобы он снимал нашу стройку. Не захотел он сделать и наше общее фото.
Среди наших девушек я обратил внимание на одну стройную голубоглазую блондинку с невероятной причёской из пышных волос, заметил её ещё на организационном собрании в университете. Всё чудесным образом сложилось, и мы подружились.
Через год она стала моей женой. В следующем году нам исполнится 55 лет счастливой жизни!
У меня есть рассказ об этой незабываемой встрече («Вновь признание в любви»).
В августе закончилась наша работа, и мы в автобусе возвращаемся в город. Вдоль дороги с обеих сторон мелькают кустарники, лесные массивы, и местами скошенные поля. Где-то в середине пути открывается голое поле, по которому движется колонна танков. Юра Тарнавский обращается к Карелу, показывая на танки: «смотри, через неделю будут у вас». Пророческие слова – ровно через неделю 21 августа танки Варшавского договора вошли в Прагу.
Не сложилось у нас с чехами дружеских контактов. И только Витя Заботин подружился с тихим чехом по имени Лукаш. И Лукаш через пару лет даже приезжал в гости к Вите.
Пройдёт около 25-ти лет и не станет ни Чехословакии, ни СССР, останутся от них одни осколки, которые разбредутся в разные стороны, вчера друзья – сегодня враги…