«Искусство писать – это искусство сокращать»
А.П.Чехов
Наверняка вам случалось попасть в компанию, где вниманием всех завладел удивительно талантливый рассказчик. Вы с интересом слушали его истории, временами грустя или покатываясь со смеху. Эти рассказы вам настолько понравились, что вы даже записали их на диктофон, чтобы потом воспроизвести в письменном виде и поделиться ими с широкой аудиторией читателей. Но прослушанные через некоторое время записи уже не произвели на вас впечатления, подобного первому. А когда вы их перенесли на бумагу – то и вовсе ерунда получилась. Читать нечего. Почему так происходит?
Ответ на этот вопрос попытался найти лет шестьдесят назад некто Альберт Мерабиан – американский психолог, установивший прелюбопытную статистику эффективности усвоения информации. Оказывается, в процессе живого общения 55% информации передаётся мимикой, пантомимикой и жестикуляцией, 38% - паралингвистическими средствами, то есть тем, как слова произносятся – интонацией, ритмом, паузами и т.д. И только 7% (!) – словами.
Исходя из выводов Мерабиана, шансы адекватно понять письменный эквивалент устного рассказа равны всего семи процентам. Прямо скажем – не густо. Но ведь читаем и не просто понимаем, а сопереживаем – и плачем, и смеёмся!? Ответ прост – американец не учитывал, что в письменной речи, где отсутствует паралингвистическая составляющая, есть своя специфика, там присутствует нечто иное. Она живёт и работает по своим законам и правилам.
Чтобы написать рассказ, нужно хотя бы в первом приближении знать эти правила, по которым пишутся короткие произведения. Есть, конечно, такие таланты, которые могут прочитать рассказ Чехова и написать точно также, но это настолько редко встречается, что я, например, такого ещё не встречал. Даже сам Антон Павлович не всегда мог написать также хорошо, поэтому многие свои рассказы в Полное собрание и не включил.
Итак, рассказ представляет из себя небольшое по объёму прозаическое произведение, которое характеризуется единством времени, места, персонажа, единством центра, действия, событийным единством и значимой концовкой. Условий много, но, на самом деле, соблюсти их несложно и вы сейчас в этом убедитесь.
Под единством времени понимается, что время в рассказе ограничено. Как правило, основу рассказа составляет одно событие (случай, происшествие), произошедшее в конкретный и достаточно сжатый срок. Редко, но встречаются рассказы, которые охватывают всю жизнь персонажа («Ионыч» того же Чехова). Однако, пытаясь объять большее, автор должен понимать – жертвовать придётся многими деталями. А подчас в них заключается многое.
Единство времени определяет единство действия. Рассказ обычно посвящён развитию одного конфликта (противоречия). В том же «Ионыче» конфликт только один – духовная деградация главного героя.
Часто авторы, обладая избытком информации или неуёмной фантазией, пытаются втолкать в рассказ невозможное: вводят неимоверное количество персонажей, да ещё каждого со своей жизненной историей (конфликтом). Хорошо, если их истории имеют хоть какое-то пересечение с историей главного героя, да и то сомнительно вытянуть такое повествование. В лучшем случае получается недоношенная повесть или набросок для романа, в худшем – «винегрет».
Великолепный американский мастер рассказов О. Генри писал: «Короткий рассказ не есть короткий рассказ, если он не обладает оригинальностью, яркостью стиля, сжатостью, единством, великолепным содержанием и выдумкой».
Дабы не впадать в соблазн рассказать сразу обо всём и максимально подробно, автору необходимо исходить из принципа: один рассказ – одна история. То есть сконцентрироваться на одном событии, произошедшем в жизни одного конкретного героя. В отличие от романа или повести, рассказ сразу даёт автору установку на предельную краткость, в том числе и в описании действий.
Единство действия связано с событийным единством – рассказ либо ограничивается описанием единственного события, либо одно-два события становятся смыслообразующими.
Единство места в том, что эти смыслообразующие события происходят в одном месте, иногда в двух, максимум в трёх. Больше для рассказа нереально. Нужно обратить внимание, что речь идёт о местах, которые определяют развитие конфликта рассказа, а он – один! Если автор не укротит своё желание подробно описать весь мир, то рискует на выходе получить не рассказ, а роман («Вокруг света за восемьдесят дней», например).
Единство персонажа в том, что в рассказе, как правило, один главный герой. Тот, кто играет главную роль и является выразителем сюжетного действия. Иногда их бывает два: «Чук и Гек», очень редко – больше: «Три поросёнка» или «Семеро козлят». Второстепенных персонажей может быть сколько угодно, но плодить их ради количества не стоит. Они не должны заслонять главного героя. Их задача ему помогать (или мешать), словом, создавать фон.
Вещь, вроде бы очевидная, но бывает автора заносит, и в середине рассказа он незаметно для себя (но очень заметно для читателя) переключается с одного героя на другого. Читатель в недоумении (в ступоре): зачем? кто же главный? А как только читатель приходит в ступор, на рассказе можно поставить крест. Поэтому нужно строго дозировать описания персонажей. Главному – побольше, второстепенным – совсем понемногу. Описывать необходимо только то, что имеет непосредственное отношение к конфликту, то, что служит его разрешению. Остальное безжалостно выбрасывать. Талант – тот, кто может писать, гений – тот, кто может вычёркивать.
Так вот – все перечисленные выше единства сводятся к единству центра. Рассказ не может существовать без центра кристаллизации. Им может быть как кульминационное событие, так и развитие действия или даже некий описательный образ. Главное, чтобы был стержень, за счёт которого будет держаться вся композиционная структура.
Трюизм (избитая истина), что рассказ должен иметь концовку. Тем не менее, он должен её иметь и обязательно значимую. Действие должно завершиться и, желательно, логично. Это вовсе не значит, что – предсказуемо (для читателя). Тот же О.Генри писал о своих поисках принципа концовки: « Всё наоборот! Всё не так, как на самом деле. Всё неожиданно – вот тот стержень, который я так долго искал. Вот цемент, который скрепит фразы, заставит их затвердеть в определённой строгой форме, называемой рассказом. Вот он – короткий рассказ (short story)!» Надо заметить, что для детективного рассказа такая концовка строго обязательна.
Но логическая концовка это ещё не всё, в рассказе ведь присутствует идейная составляющая. Автор в художественной форме намеревался поведать миру важную мысль и в финале эта мысль должна найти максимальное выражение. Если нашла – рассказ состоялся.
В идеале при чтении рассказа у читателя должна возникать, по выражению Патриса Пави (французский исследователь театра) некая «эмоциональная пульсация». Её отсутствие может поставить под сомнение художественность рассказа и принадлежность его к литературе. Концовка должна вызвать катарсис – то есть воздействовать очищающе и облагораживающе, возвысить и воспитать («Чувства добрые я лирой пробуждал»). Звучит пафосно, но ведь, по сути, верно! Литература для того и нужна, чтобы читатель через героя лучше понял самого себя.
Вот собственно, вкратце всё о «сухой теории, мой друг». Для того чтобы перейти к практике – к написанию рассказа – нужны в первую голову идея и сюжет. Если этого нет, а писать хочется – то писать не нужно. Потому что это не вдохновение. Это болезнь. Называется графомания. Лечится легко – нужно заняться каким-нибудь серьёзным делом. Интересующимся вопросами сюжетов советую посмотреть статью «О литературных историях, сюжетах и фабулах».
Сюжетная линия в рассказе одна. Герой хочет (не хочет) что-то совершить. Ему противостоят (помогают) второстепенные персонажи, природные условия, социальная среда. Герой живёт (борется), иногда страдает и, наконец, совершает (не совершает) то, что должен (не должен) совершить. Вот схема любого литературного конфликта – стержень, на который должны быть нанизаны придуманные автором эпизоды. Все они должны быть подогнаны под единую цель – раскрытие основного конфликта произведения. Всё остальное – лишнее.
«Надо очень хорошо обдумать какой-нибудь основной эффект и изобразить затем такого рода событие или так скомбинировать факты, чтобы этот основной эффект выделился. В рассказе не должно быть ни одного слова, прямо или косвенно не относящегося к заранее выбранному рисунку. Рассказ – это задача на составление одного уравнения с одним неизвестным. Если читатель сразу определит это неизвестное, значит уравнение составлено не верно». О. Генри.
Интрига должна присутствовать всегда. Главный герой, в конце концов, сделать что-нибудь должен. Если не спасти мир, то хотя бы жениться или, по крайней мере, уволиться с работы. Иначе это будет не рассказ, а длинная зарисовка под настроение. Ведь писать бессюжетные рассказы – большое искусство. Кстати, читать их тоже непросто.
Композиция должна быть соразмерной. Приблизительно это выглядит так:
Экспозиция, завязка – 20% текста, основное действие – 50%, кульминация – 10%, и 20% от объёма произведения – это развязка.
Напомню значение терминов. Экспозиция – описание времени, места действия, действующих лиц. Завязка – начало конфликта, нарушение равновесия в отношениях между героями. Основное действие – нарастание конфликта, усиление противостояния между героями. Кульминация – наивысшая точка борьбы, вершина конфликта, когда определяется его исход. Развязка – новое состояние среды и героев после разрешения конфликта.
Отсутствие в структуре произведения какой-либо части или сильный перекос по пропорциям портит рассказ однозначно. Вялое, затянутое начало чревато тем, что читатель пропустит его или бросит читать рассказ. Здесь нужно помнить – лучше вовсе без вступления, чем затянутое вступление. Отступления от сюжета в виде описаний природы или научно-технических новинок допускаются. Но вы должны учитывать интересы целевой аудитории. Читатель, воспитанный на СМС-ках, длинных отступлений читать не будет. Его больше интересуют эпизоды, двигающие сюжет вперёд. В рассказе по сравнению с романом значимость отдельного эпизода возрастает кратно, а детали приобретают символический характер.
Как тут не вспомнить чеховское: «краткость – сестра таланта». Сам Антон Павлович был способен в одном коротком предложении добиться эффекта цельной картины, чего не скажешь о других классиках. «Душно. Пахнет щами и сапожным товаром»(«Спать хочется»). «Было слышно, как пели жаворонки, как звонили в церкви»(«Случай из практики»). «Закопчёный вид кирпичных сараев и душный запах сивушного масла»(«Тина»). Если говорить о краткости и ёмкости описания, то Чехов достиг вершины. Его приём – двойное упоминание запахов или звуков – тот необходимый минимум, который позволяет сделать картину живой и объёмной. Чтобы не терять времени скажу читателю, что художественной детали уделено много внимания в статье «Чтобы написать, «как в жизни»…».
Ранее отмечалось - лучше, если в рассказе присутствует ограниченное число героев. Основное внимание автора – описанию главного героя. Его можно описать прямо – «Онегин, добрый мой приятель…», а можно – более сложно с использованием разнообразных художественных деталей, через речь, привычки, поступки, одежду и т. д. Особенно, конечно, первое. Ничто так не характеризует героя как его речь.
Вспомним гоголевских Манилова и Собакевича из «Мёртвых душ». Достаточно прочесть их монологи - и их образы перед глазами. Иногда диалог персонажей характеризует ярче, чем многостраничное описание. Но! Каждый герой говорит по-своему. На это особое внимание. Сделать это достаточно просто. Нужно дать характеристику каждому персонажу. Хотя бы мысленно. И затем представить, как бы такой человек говорил. Быстро или медленно. Эмоционально или равнодушно. Какие бы использовал обороты, фразеологизмы, жаргонизмы. Хорошо сделанный диалог показывает, умён персонаж или глуп, груб или вежлив, хитёр или простодушен и т. д. Автору не нужно постоянно напоминать читателю: вот этот герой туп, как валенок, а этот – продувная бестия. Лучше это показать.
«Никогда не пренебрегайте характерами описываемых людей, окружающей обстановкой, особенностями местности, в которой разворачивается действие, и – это, пожалуй, главное – говором, языком своих героев. Всё должно быть принято во внимание. Всё должно находиться в гармонии с темой» О.Генри.
Ну и, конечно, важен язык повествователя, рассказчика, автора. Наиболее простым является, так называемое, нейтральное повествование, построенное по нормам литературной речи, ведущееся от третьего лица, причём повествователь нерперсонифицирован, а речевая манера деакцентирована. Если повествователь персонифицирован ( рассказ ведётся от имени Рудого Панька либо дьяка Диканьской церкви), то речевая манера повествования так или иначе соотносится с чертами его характера. А то и вовсе бывает повествование-стилизация, где обычно нарушаются нормы литературной речи. Например – сказы.
При всём разнообразии обязательным должно быть одно – рассказ должен читаться легко, как течёт ручей. Готовый рассказ лучше вычитать вслух – все шероховатости всплывут – там, где спотыкается язык (или мысль) правьте и ещё раз правьте!
Слог должен лёгким быть,
Изящным и красивым –
Не может он хранить
След авторских усилий.
«Не надо выражаться высокопарно, цветисто, сложно. Настоящая проза всегда естественна, сдержанна и остра, как хорошо отточенный нож. Не пытайтесь удивить читателя необычными словечками. Это дешёвый приём. Постоянное его применение ослабляет впечатление от прочитанного, а потом просто набивает оскомину.
Писать мнимо-сложно – не трудно. Писать просто – каторга. Простоты добиться труднее всего, ибо простота сродни совершенству и красоте. Фраза не должна хранить следов ваших усилий» О. Генри.
Рассказ, написанный шероховатым, скучным, корявым языком прочтёт только супруг (супруга) автора. Самая большая ошибка – нагромождение ненужных, лишних подробностей. Нужно избегать соблазна высказаться по максимуму – обо всех и обо всём, вырабатывать свой стиль. А его выработать можно только единственным способом – читать хорошую литературу. Чтобы закрепить его – нужно писать самому. Оттачивать и совершенствовать его – заинтересованно внимать критике.
И концовка - согласно правилу О. Генри. Не бывает правил без исключений! Иногда нарушение правил построения рассказа приводит к ошеломительным эффектам. Но! Чтобы опрокидывать законы, нужно их хорошо знать. Хотя бы в первом приближении. Один маэстро говорил своим ученикам: «Пишите, как хотите! Но сначала научитесь писать, как классики».