---
Много хранится кладов по Волге, где вольные казаки, люди беглые да разбойники хоронилися от государевой ласки. И были среди них атаманы, что смотрели вперёд, полагая, что придёт время и награбленное золото поможет если не им, то их детям и последователям, ибо они стояли за Волгу Вольную.
Никто и сейчас толком не знает, что хранится под Волгой, в горах Жигулевских, в оврагах ущелий потайных. А ведь непременно что-то есть. Сколько добра у купчишек было отнято! Сказывают, будто завладела этим добром Маринка, Гришки Отрепьева сожительница.
Когда её сослали в Ярославль, так она оттуда бежала в Астрахань, а потом укрылась на утесе Стеньки Разина. Волгари сильно невзлюбили Маринку.
Однажды два бурлака ночью поднялись на утес, и тут в полночь сама перед ними раскрылась дверь в потайное подземелье. Один-то и говорит другому:
--- «Что я ни стану делать, знай молчи, а то худо придется. Нам бы только образ спасителя вынести, тогда и добро все наше будет.»
Спустились они в подземелье. Большая горница. Каменный гроб, поперек три железных обруча. Кругом бочки с золотом, серебром, бриллиантами. А до Спаса далече. Перед ним лампада теплится. И образ весь в золоте и бриллиантах.
Перекрестились бурлаки. Тут заводила-то поднял кувалду да как трахнет по обручам. Отлетели обручи. Содрогнулся и подпрыгнул каменный гроб. Поднялась крышка, и тут встала перед ними Маринка, баба красы неописанной. И вот она ими говорила тогда ласково так:
--- «Что вам надо, ребятушки? Деньги, каменья, самоцветы? Берите, братцы, сколько душе угодно».
Ничего не ответил старшой сгрёб железные прутья и давай ими хлестать раскрасавицу. Обливается она кровью, молит о пощаде, а он знай хлещет. Ну, тут второй-то и не выдержал и говорит:
--- «Полно, брат, что с тобой? С ума ты, что ли, сошел? Она же и так всё отдаёт.»
И только он это сказал, как тут же завыл ветер, сверкнул огонь, засмеялась радостно Маринка, и нечистая сила выбросила бурлаков на вершину утёса.
Очухались они, ползают, ищут дверь в подземелье, а уже все пропало. Три года со страху не говорили. А как пришли в разум, то только что и пробормотали:
--- «Вот она, жалость-то, как нас губит! Надо было добить Маринку эту».