Изо: под горку на велике, обогнав тётку с баулами
"У меня сегодня много дела:
Надо память до конца убить,
Надо, чтоб душа окаменела,
Надо снова научиться жить" - да, вся "учеба " и тренировка для жизни у людей в этом - стать каменными и беспамятными; не надо рефлексий, если хочешь делать дело! Даже поэтессы советуют...
"Отодвинув мечты и устав от идей,
Жду зимы как другие не ждут.
Помнишь, ты обещал, что не будет дождей?
А они всё идут и идут…" - опять то же самое: мол, мечты - это дождливая слякоть; и идеи не лучше. Ждёт зимы так же, как каменности - зимой она будет лёд...
(Критикую, но понимаю: в сталинское время любому захочется окаменеть... Да и в любое время в этом "жидобандеровском" мире немногим лучше - и я тоже отдаю дань суровости... а иначе не ловил бы кайф от написания "Одноглазого пирата"...)
"Удивлённо смотрю из квартирных окон-
Я во сне или всё ж наяву?
Помнишь, ты говорил, что вся жизнь - это сон?
Я проснулась, и странно, живу…" - комнатная жизнь любого делает странным призраком - это одно; а другое: странно оказаться лирическим поэтом в кгбэшное время...
"А назавтра опять мне играть свою роль,
И смеяться опять невпопад.
Помнишь, ты говорил, что любовь - это боль?!
Ты ошибся, любовь - это ад…" - в общественном пространстве все до единого играют роли, а не живут, ведь оно насквозь искусственно; конструкт - очередная версия вавилонской башни...
Боль - это не взаимная любовь, а ад - это невзаимность отягощенная или предательством или ужасными внешними обстоятельствами... И то же общественное пространство запросто любую любовь изуродует. Тебе, например, скажут, что правильней любить совершенно другого (кого-то из "жидобандеровской" мафии?!)
"Я пришла сюда, бездельница,
Всё равно мне, где скучать!
На пригорке дремлет мельница,
Годы можно здесь молчать.
Над засохшей повиликою
Мягко плавает пчела,
У пруда русалку кликаю,
А русалка умерла.
Затянулся ржавой тиною
Пруд широкий, обмелел.
Над трепещущей осиною
Лёгкий месяц заблестел.
Замечаю всё как новое,
Влажно пахнут тополя.
Я молчу. Молчу, готовая
Снова стать тобой, - земля" - реально вышла на природу поскучать, городская бездельница (конечно , вряд ли одна вышла, со скучным кавалером ). И вот: природа произвела на неё впечатление... И об этом очень гладкий, лаконичный, точный стих соорудила - но лучше самому находиться на природе, чем его читать - ведь ничего нового он не открыл... (Только готовность "снова стать землёй" производит впечатление... В те времена у жизни цена была - копейка... Т.е. без суровых условий Ахматова была бы обычной техничной рукодельницей (кто-то вышивает, а кто-то сочиняет стишки, без разницы) - они привнесли трагические ноты и намёк на что-то настоящее....)
"Щёки бледны, руки слабы, Истомлённый взор глубок, Ноги ей щекочут крабы, Выползая на песок" - такая худышка, "женщина-вамп" (вампир), которую в разных местах щекочут мужички-ухажеры (но они у её ног)
"Память о солнце в сердце слабеет, Желтей трава, Ветер снежинками ранними веет Едва-едва" - опять обычную природу, погоду и настроение она точно описывает и гладко рифмует; и опять есть нота трагизма...
"Звенела музыка в саду Таким невыразимым горем. Свежо и остро пахли морем На блюде устрицы во льду" - на фоне горя свежо смотрятся устрицы и наоборот. В общем, поэтам нужны, необходимы трагические времена, ведь иначе они тонут в сахаре (или в устрицах - если дадут)
"Он весь сверкает и хрустит, Обледенелый сад. Ушедший от меня грустит, Но нет пути назад." - второе предложение тут неуклюже и странно смотрится, а так тема всё та же: был сад, но тяжёлые времена нагнали мороза; и она сама стала вся обледенелая.
"Цветов и неживых вещей
Приятен запах в этом доме.
У грядок груды овощей
Лежат, пестры, на черноземе.
Еще струится холодок,
Но с парников снята рогожа.
Там есть прудок, такой прудок,
Где тина на парчу похожа.
А мальчик мне сказал, боясь,
Совсем взволнованно и тихо,
Что там живет большой карась
И с ним большая карасиха" - мужик бы про парчу не вспомнил, а она вспомнила; тоже и с карасихой... В иных условиях она бы сидела только в комнатах, в тереме, среди цветов и неживых вещей, а тут приходится контактировать с волей, природой, жизнью - и даже с рогожей (которая хорошо смотрится рядом с парчой...)
"...И кто-то, во мраке дерев незримый,
Зашуршал опавшей листвой
И крикнул: "Что сделал с тобой любимый,
Что сделал любимый твой;
Словно тронуты черной, густою тушью
Тяжелые веки твои.
Он предал тебя тоске и удушью
Отравительницы-любви.
Ты давно перестала считать уколы -
Грудь мертва под острой иглой.
И напрасно стараешься быть веселой -
Легче в гроб тебе лечь живой!.."
Я сказала обидчику: "Хитрый, черный,
Верно, нет у тебя стыда.
Он тихий, он нежный, он мне покорный,
Влюбленный в меня навсегда!"" - типичнейший, расхожий "серебряный век", она ведь родом из него, тогда тысячи девушек кинулись строчить стишки про трагическую любовь с гробами, тушью и т.д. И полным-полно у неё такого хлама...
" Радостно и ясно
Завтра будет утро.
Эта жизнь прекрасна,
Сердце, будь же мудро.
Ты совсем устало,
Бьешься тише, глуше…
Знаешь, я читала,
Что бессмертны души" - сердце не может быть мудрым - оно для доброты! (Голова для ума, но у баб она для красоты)
Кажется, она прочитала что-то про бессмертие души и сразу приободрилась (хотя усталость , накопленные годы никуда уже не денешь)
"Все перепуталось навек, И мне не разобрать Теперь, кто зверь, кто человек, И долго ль казни ждать" - наверное, и в политике совсем не разбиралась, кто прав , коммунисты, капиталисты или фашисты - угроза казни исходит от всех... (Это всё тоже типично и обыкновенно для слабого пола)
"Какую власть имеет человек, Который даже нежности не просит!" - только тот, кто не растаял перед женскими нежностями ("чарами"), имеет свою власть и волю, а все остальные - подкаблучники. Ещё свою душу надо иметь и чувствовать, чтобы перед чужой не преклониться...
"Клятва
И та, что сегодня прощается с милым,-
Пусть боль свою в силу она переплавит.
Мы детям клянемся, клянемся могилам,
Что нас покориться никто не заставит!
Июль 1942
Ленинград" - скрытой буржуазкой с кукишем в кармане она всё же не была (по крайней мере, во время войны и в осажденном Ленинграде!)
"Задыхаясь, я крикнула: "Шутка
Всё, что было. Уйдёшь, я умру".
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: "Не стой на ветру"" - ну да, ну да, из подобных катавасий, настроений и состоят неразделенные любови (и она в них была весьма нервной и сумасшедшей, психовала и прочее)
"Все мы бражники здесь, блудницы.
Как невесело вместе нам!
На стенах цветы и птицы
Томятся по облакам.
Ты куришь черную трубку,
Так странен дымок над ней.
Я надела узкую юбку,
Чтоб казаться еще стройней.
Навсегда забиты окошки.
Что там – изморозь или гроза?
На глаза осторожной кошки
Похожи твои глаза.
О, как сердце мое тоскует!
Не смертного ль часа жду?
А та, что сейчас танцует,
Непременно будет в аду" - очень ярко, выпукло и понятно написано. Юную деву всегда волнуют мужички и потому пьянки с ****ками рядышком (где в России найдешь не пьющего, не ****ующего и при том успешного? И как не ревновать к конкуренткам...)
В общем, она у меня как на ладони...